ли его,  швырнули  на
матрас в маленькой душной комнатке и оставили гнить.  Голова  горела  как  в
огне. Он уснул, точно  напичканный  снотворным,  вытянувшись  там,  где  его
бросили.
   Когда он проснулся, то понятия не имел,  сколько  прошло  времени.  Почти
сразу же, когда он сел на матрасе и с дурацким  восклицанием  ощупал  руками
голову, он почувствовал голод, жажду и боль. У  него  было  такое  ощущение,
словно ему отпилили  верхнюю  часть  черепа,  а  потом  присобачили  обратно
какие-то  неуклюжие  подмастерья.  Это  напомнило  ему  о  стальной  полосе,
обернувшейся вокруг головы на автостоянке,  когда  на  них  падал  вертолет.
Должно быть, он приложил тогда много усилий, чтобы телепортировать себя.  Но
он ничего не заметил, когда  послал  Фрицци  в  это  безумное  место.  Затем
Престайн услышал дробный стук очередей автоматических винтовок.
   За дверью раздались крики. Кто-то застонал,  потом  он  услышал  бешеное:
"Хошоо! Хошоо! и понял, что в игру вступили стражники хонши.
   Дверь распахнулась с ослепительной вспышкой света.
   Престайн прикрыл глаза, ожидая, что сейчас будет убит.  Внутрь  ворвались
темные фигуры и взволнованные голоса прокричал: "Выходи!  Выходи!"  Они  все
вместе что-то кричали  на  итальянском,  французском,  немецком,  испанском,
английском и каких-то незнакомых языках.
   Охваченный возбуждением, Престайн вскочил, вспомнив о деревянном кухонном
стуле, аппарате для пытки током,  желтом  круге  в  узловой  точке  и  кучке
злобных драгоценностей. Он выбежал наружу  и  попал  в  бедлам,  заполненный
дымом  от  выстрелов  и  толпой  мужчин  и  женщин,  бегающих,  толкающихся,
кричащих, поздравляющих друг друга, машущих частями доспехов хонши, поющих и
веселящихся. Престайна тут же затянула толпа. Его толкали,  его  похлопывали
по плечам и спине. Это была фиеста, праздник, революция, разорвавшая цепи  и
кандалы. Престайн увидел буквально разорванные  на  куски  трупы  стражников
хонши, валявшиеся повсюду в беспощадном свете флюоресцентных ламп.
   Из бетонированного туннеля выбежала толпа людей.  В  основном,  они  были
полунагие, в лохмотьях, размахивающие оружием, кричащие и хохочущие в порыве
высвобождения эмоций. Перед ними, потеряв мечи, бежали два стражника  хонши,
мотались пучки волос на конических шлемах. Один хонши упал. Толпа  нахлынула
на него, точно лава.
   Хотя у людей было оружие, они не стреляли в  хонши...  Они  ждали.  Хонши
увидел впереди себя вторую толпу и замер, уставившись  на  нее,  поворачивая
взад-вперед голову с широко поставленными, немигающими лягушачьими  глазами.
Толпа сомкнулась над ним.
   Из людской массы вынырнуло копье, с его наконечника свисал  окровавленный
клок волос.
   Люди вопили от яростного возбуждения.
   Хотя эта сцена вызвала у Престайна отвращение, он не  чувствовал  за  них
стыда. Если обращаться с мужчинами и женщинами, как с  животными,  то  можно
ожидать,  что  они  и  отреагируют,  как  животные,  и  не  помогут  никакие
убеждения, что не стоит так себя вести Гомо сапиенсам.
   На насилие всегда отвечают насилием.
   Такова природа человека.
   Престайн внезапно усмехнулся, рванувшись из поддерживающих его рук.
   - Я должен был понять, когда прибыл,  что  революция  не  упустит  своего
шанса.
   К нему сквозь толпу протиснулся Тодор Далрей,  его  правая,  стискивающая
меч, по локоть была в крови.
   - Боб! Значит, они нашли тебя! Да, мы были заняты.  Революция  готовилась
давно. Мне только осталось им сказать, что пришло время.
   - Но все это?
   Лицо охотника оскалилось, как у волка, но тут же его борода встопорщилась
от хохота.
   - Не стоит беспокоиться, Боб. Все идет под контролем.
   Большая часть этих людей из твоего  измерения.  Дарганы  более  сильны  в
революции. Захват нашего каравана был ошибкой. Графиня..
   - Да?
   Далрей испытующе взглянул Престайну в глаза. Его  собственное  лицо  было
отстраненное, суровое, как в судный день.
   - Она сбежала в другое измерение, - продолжал он. -  О,  они  схватили  и
убили ее альтер эго...
   - Альтер эго? Вы имеете в  виду  прекрасную  молодую  девушку  с  темными
волосами и фиолетовыми глазами?
   - Я знаю, что ты встретился с ней, Боб. И я уверен, что ты не поддался на
ее чары. Да, они убили именно ту дьяволицу. Ее рабыни были слишком напуганы,
но это было сделано. Нашлись такие, кто посчитал это за честь.
   - Могу себе представить, - прошептал  Престайн.  Он  подумал  о  девушке,
которая с таким наслаждением купалась в ванне, которая  пыталась  соблазнить
его, чтобы он работал на Монтиверчи. Она мертва. Но Графиня осталась жить. И
Престайн подозревал, что она будет жить вечно.
   - В один прекрасный день Графиня посеет то, что пожала.
   - Далрей поднял  меч,  в  то  время  как  людской  поток  по  слабел,  то
усиливался вокруг них. - Но до этого она  может  много  что  натворить.  Это
место должно быть очищено от оставшихся в живых хонши и тругов. Только тогда
мы сможем начать строить наше будущее, и Даргай...
   - Послушай, Тодор! - Престайн схватил Далрея за руку, когда  он  двинулся
дальше. - Девушка - ты знаешь, Фрицци Апджон  -  над  которой  они  работали
здесь, что бы это ни значило... Ты или твои люди не  видели  ее?  Это  очень
важно, Тодор!
   - Девушка?..
   - Вспомни о Дарне, Тодор! Да, это важно... Девушка!
   Округлая фигура, покашливание  и  бульканье  фляжки  с  вином  подсказали
Престайну, что подошел Ноджер, прежде чем он увидел его. Он икал  и  лыбился
вокруг. Его меч тоже был весь в крови.
   - Я убил эту змею Энрико, - отдуваясь, сказал он. - Но  его  братец  Кино
убежал в Большую Зелень. Но там он долго не протянет.
   - Чтоб ему пусто было! - нахмурился Далрей, запустив пальцы в бороду.  Он
взмахнул мечом и выкрикнул  приказ,  направляя  своих  людей.  -  Мы  должны
поискать девушку Боба...
   - Кино дурак. - Ноджер вытер губы  и  тут  же  сделал  еще  один  большой
глоток. Вино потекло у него по подбородку. - Он пытался торговаться с  нами.
Схватил какую-то девушку и пытался прикрыться ей. Разумеется,  мы  не  стали
его и слушать. Энрико отстреливался, но он еще худший стрелок,  чем  я,  так
что я сделал из него фарш. Но вот Кино...
   - Девушка, - повторил Престайн и тут же все понял. Это могла быть  только
она. Ее имя, произнесенное Престайном, задержалось у  него  в  памяти,  а  в
критический  момент  сработали  его  мозги.  -   Кино   держал   Фрицци,   -
безэмоционально произнес он. - Именно  она  была  той  девушкой,  с  помощью
которой он хотел поторговаться. Только так.
   - Мне очень жаль, Боб. - Далрей сочувственно глядел на него. - Но он ушел
в Капустное Поле...
   - Цирус должен знать, - сказал один  из  людей  Далрея,  который,  должно
быть, давно пребывал здесь. Почти все вокруг них тут же ушли через туннели и
лифты на открытый воздух, гоняться и разрывать на куски  хонши.  Тругов  они
стреляли издалека. В День Освобождения никто не хотел  заниматься  какими-то
глупостями и упустить забаву убийств.
   - Привести сюда Цируса! - крикнул Далрей. - Кто бы он ни был,  -  добавил
он.
   - Давайте найдем спокойный укромный уголок, - сказал  Ноджер.  -  У  меня
возникло сильное желание посидеть и дать отдых старым усталым костям. - И он
весьма артистично рыгнул. Однако, его фальстафианские  замашки  исчезали  на
время сражения. Он не притворялся, что сражается,  он  сражался.  Они  нашли
маленькую комнату выходящую в зону, где начинался Большой  Рост,  отделенный
от города ярдами толстого бетона. Мужчины и женщины приходили с  докладом  к
Далрею, который, вместе со старейшинами и другими вождями,  начал  разбирать
проблемы. Однако, Далрей был не король  Клинтон.  Цируса  нашли,  привели  и
поставили на трясущиеся колени.
   Он пытался отшучиваться, пока кто-то не пнул его.
   - Да, да, - забормотал он, когда ему задали вопрос,  -  я  знаю,  что  он
будет делать и куда пойдет. Энрико тоже...
   - Энрико в последний раз видели, - заметил Ноджер, грызя  кость,  которую
достал откуда-то, - когда он носил в кишках шесть дюймов стали.
   Цирус слабо улыбнулся и позеленел еще больше.
   - Говорил ли он тебе когда-нибудь, Цирус, что  он  прошел  через  узловую
точку? - спросил Престайн.
   - Нет, нет! Я не знаю, кто  он  такой.  Некоторые  говорят,  что  он  сын
Графини, другие, что он ее любовник. Но он может быть т кем-то другим, о чем
я ничего не знаю. - Цирус весь трясся. - Мы никогда раньше не видели его.
   - Поскольку ты знаешь, куда пошел Кино, Цирус, - сказал Далрей,  проверяя
острие своего меча, - ты не только расскажешь нам. Ты поведешь нас туда.
   - Нет! Нет! - проквакал Цирус. - Я не пойду  в  Большой  Рост!  Пожалейте
меня... Это невозможно...
   - Если мог пройти Кино, о можем пройти и мы, и ты. Приготовься.
   Престайн взглянул на Далрея. Даже более, чем прежде, он понял, что Далрей
лишь притворяется грубым дикарем, чтобы привлекать к себе поменьше внимания.
Должно было существовать общение между  рабами  и  свободными  людьми,  хотя
Престайн понятия не имел, как это происходило. Теперь  же  Далрей  собирался
идти в Капустное Поле и вовсе не трясся от этого. Затем Престайн поглядел на
него внимательнее и  был  чрезвычайно  восхищен  и  -  что  парадоксально  -
испуган. Он увидел, что хотя Далрей только что с боем прорвался из дождевого
леса, он чувствует себя  обязанным  Престайну  и  готов  выполнить  долг  по
отношению к нему.
   Ведомые Цирусом, они поднялись на лифте на вершину дерева  собра.  С  его
плоской крыши, где стоял наготове вертолет, раскрывался  прекрасный  вид  на
Большую Зелень. С ними пошел  пилот-итальянец,  крепкий  смуглый  человек  с
широкой улыбкой и отметками от кандалов на запястьях. Все глядели на зеленый
ковер основной массы листвы, пока слушали Цируса.
   - Графиня должна была иметь наготове свои альтер эго.
   Кино знал это. Он подумал, что, захватив их, может сторговаться. Одну  вы
убили, но эта Апджон вместе с остальными была в резерве. Она...
   - Что ты имеешь в виду?  -  воскликнул  Престайн,  охваченный  ужасом.  -
Фрицци - альтер эго? Немедленно все объясни!
   - Не могу! И никто не может! - Кино раболепствовал, ожидая взрыва. -  Это
темная история. Вроде историй о некромантии. Я  не  понимаю  этого.  Графиня
прожила века, однако, она может появляться в облике молодой  женщины.  Я  не
знаю, как!
   - Если Кино взял вертолет, мы найдем его. - Престайн повернулся к пилоту.
- Вы с нами, Пьетро?
   - Вы хотите найти этого дьявола.  У  меня  к  нему  есть  свой  счет.  ни
загрузили в вертолет  оружие  и  корзинку  с  продуктами  -  сразу  открытую
Престайном, - и взлетели. Кроме Пьетро, Престайна, Далрея и Цируса, на борту
был также Ноджер. Гудел двигатель, они летели над великим лесом.
   - Он полетит на северный конец. Там  для  него  возможность  спасения,  -
сказал Цирус, приняв свою судьбу.
   - Возможность спасения?
   - Запасы продуктов на всякий случай. Он может жить там, пока  Графиня  не
придет за ним. Это одна причина, по которой он взял ее альтер эго. Без  этих
мистических существ она не может путешествовать по измерениям.
   - Только найди этого дьявола, -  угрюмо  сказал  Далрей.  -  И  забудь  о
мистике. Мой меч разрешит эту проблему. Но Престайн, думая о Монтиверчи,  не
был в этом уверен. Летая над  северным  краем,  они  осматривали  гигантские
рукава леса и реку величиной с три Амазонки. И вскоре увидели вертолет Кино,
стоящий на размером с площадку для гольфа платформе на вершине дерева собры.
Они сразу же направились туда.
   Они приземлились рядом с вертолетом Кино на  плоскую  крышу  дерева-дома.
Престайн схватил автоматическую винтовку и выскочил из  вертолета,  чувствуя
внутри себя ледяной холод и  одновременно  обжигающий  жар.  Он  не  помнил,
испытывал ли подобные чувства прежде. Не то, чтобы он  любил  Фрицци  -  ему
казалась более привлекательной Марджи, - но  чувствовал,  что  Кино  кое-что
должен ему и хотел расплатиться лично. Они ринулись вниз по лестнице  -  это
дерево-дом внутри выглядело так же,  как  и  другие  -  и  услышали  тут  же
оборвавшийся крик девушки. Престайн изо всех  сил  понесся  вниз,  Далрей  и
Пьетро следовали за ним по пятам. Ноджер тут же  отстал.  Они  оказались  на
огражденной открытой площадке, где застыли, подняв  бесполезное  оружие.  Их
лица побледнели от представшей перед ними картины.
   Кино лежал на полу с парашютной  сумкой,  полуоторванной  от  его  спины.
Фрицци  скорчилась  возле  него,  прикрытая  лишь  остатками   великолепного
цветастого белья. А над ними стоял труг, связывая ей руки и  прижимая  одной
когтистой ногой  Кино.  Кино  окаменел  от  страха  и  лишь  пытался  что-то
бормотать на своем языке. Престайн не  знал  его,  но  как  раз  подоспевший
Ноджер злобно оскалился.
   - Наконец-то он получил свое, - сказал старейшина.
   Престайн поднял винтовку и прицелился в труга.
   - Осторожно, - предупредил его Пьетро. - Ты должен застрелить эту тварь с
первого выстрела, потому что второго сделать не успеешь.
   - Ты попадешь в девушку, - сказал Далрей.
   - Фрицци! - крикнул Престайн. - Замри! Как только я открою  огонь,  падай
на пол. Поняла?
   Она подняла глаза и увидела его.
   - Поняла. Только прицелься точно.
   Престайн прицелился, но дрожь в руках  мешала  ему.  Он  стиснул  зубы  и
поморгал, пытаясь успокоиться. Солнце палило. На лбу у него выступил пот. Он
прицелился тругу в горло, намереваясь попасть в то  место,  где  соединялись
голова и грудь.
   Его палец нажал спусковой крючок. Труг дико взревел и бросился в атаку.
   Престайн открыл  огонь,  затем  винтовку  вырвали  у  него  из  рук,  как
игрушечное ружье у ребенка. Он тяжело упал на бок и ударился  об  пол.  Труг
ревел, как стадо взбесившихся слонов. Престайн услышал крик Далрея и дробную
очередь автоматической винтовки. Он бросился к Фрицци, которая вскочила  ему
навстречу, и они столкнулись. Они вместе  упали  возле  Кино.  Его  широкой,
безумное лицо уставилось на них, но не  злобно,  а  с  циничной  жестокостью
прежнего Кино. Он истекал кровью. Престайн  увидел,  как  его  окровавленная
рука, пошарив вокруг, крепко схватила парашют.
   Фрицци цеплялась теперь за  его  ноги.  Сквозь  муть  в  глазах  Престайн
увидел, как труг бешено замолотил  лапами  и  сбил  с  ног  Ноджера.  Пьетро
стрелял  очередями,  окутанный   пороховым   дымом.   Далрей   поднял   меч,
приготовившись встретить противника...
   - Так это ты! - воскликнула Фрицци. - Ты тоже попал в этот безумный мир!
   - Да... Я расскажу тебе об этом потом... Сейчас я должен убить труга...
   - Вот здесь я и  была,  -  сказала  Фрицци,  держась  за  Престайна,  как
утопающая. - Кино привел меня снова сюда... где я оказалась после того,  как
выпала из самолета. Он неприятный человек.
   - Ты... С тобой все в порядке, Фрицци?
   - Конечно. Графиня следила за мной. Она бы не позволила,  чтобы  со  мной
что-нибудь случилось. - Она рассмеялась, но тут  же  замолчала.  -  Виолетту
убили. Я видела это. Бедная Виолетта.
   - Пойдем, Фрицци... Труг...
   Пьетро стрелял, пока не  закончился  магазин.  Труг  смахнул  его  ударом
когтистых лап. Глубокие, ужасающе алые глаза чудовища вращались  в  орбитах,
все его  тело  было  налито  жизненной  энергией.  Далрей  громко  закричал,
засмеялся и двинулся вперед, взмахнув мечом...
   Престайн  увидел  все  это.  Он  также  увидел,  как  парашютная   упряжь
выскользнула из ослабевших рук Кино, увидел, как пол ушел у него из-под  ног
и царапнул его по груди. Он тщетно попытался ухватиться за перила, затем они
с Фрицци стали падать в дождевой лес.
   Дерево-дом удалялось от них, а снизу приближался зеленый ковер.
   Фрицци цеплялась за его ноги. Она закричала,  но  ее  крик  был  заглушен
свистом обтекавшего их воздуха. Престайн  почувствовал,  что  должен  как-то
выручить их из этого положения. Даже если они  приземлятся  удачно,  то  все
равно не выживут без защиты  в  Большой  Зелени.  Он  тоже  закричал,  когда
почувствовал, что голову сжимает стальная полоса...
   Над ними расстилалось голубое  небо  с  белыми  облачками,  внизу  лежала
улыбающаяся земля, на юге виднелись пригороды Рима.
   Тогда он рванул кольцо парашюта.
   - Что ты скажешь, когда мы приземлимся? - крикнула снизу Фрицци.
   Престайн рассмеялся. Он хохотал, беспомощно вися в постромках парашюта  с
цеплявшейся за его ноги Фрицци. Его не волновало, что  они  скажут.  Полиция
может задавать сколько угодно вопросов, но ничего  не  добьется.  Во  всяком
случае, Дэйв Маклин и Марджи придут на помощь. Он снова увидит их.  Каким-то
образом Престайн чувствовал, что они живы, здоровы и ждут его.
   И он также чувствовал со страстной искренностью, что  Тодор  Далрей  тоже
жив, с поднятым окровавленным мечом и мертвым тругом у  его  ног.  От  таких
людей, как Маклин, Алек, Далрей и Ноджер нелегко отделаться. Свободные  люди
обычно застревают в глотке, не то, что автократы типа Борджиа,  каких  легко
проглатывала Графиня ди Монтиверчи. Его не волновало, ждет ли она его  внизу
лично. Сияло солнце, здесь была Фрицци и была Марджи. И здесь был Рим.
   Жизнь в этом измерении обещала быть прекрасной.
   Телепортация?
   Престайн никогда не слышал о ней.



Кеннет БАЛМЕР
КЛЮЧИ К ИЗМЕРЕНИЯМ
ОХОТНИКИ ДЖУНДАГАИ

Перевод с английского В.Зари



Глава 1

   Весь день  Йенси  работал  в  скучной  и  утомительной  конторе,  поэтому
вечерами он любил посещать спортивный клуб  и  поддерживать  тело  в  форме,
занимаясь борьбой и карате, а также упражнять  остроту  глаза  стрельбой  по
мишени. Он довольно неплохо стрелял и столь же неплохо знал дзю-до, и  когда
случалось, что дни соревнований по этим  видам  спорта  совпадали,  ни  одна
команда не хотела его отпускать.
   - Слушай, Ки, - терпеливо говорил ему Макси Фельдштейн,  разводя  руками.
Сквозь стеклянные двери клуба, в фойе которого они стояли,  виднелся  пейзаж
зимнего Манхеттена во всей его черно-белой контрастности.  -  Ты  же  можешь
пострелять в "Игреке", а потом успеть вовремя  вернуться  сюда.  Я  поставлю
твой выход в конце...
   - Это значит, придется брать такси.
   - Ну так замечательно! Клуб  себе  это  вполне  может  позволить.  Будешь
бороться с Тигром О'Мэли.
   - Я ему кое-что должен, - задумчиво заметил Йенси.
   Фельдштейн просиял.
   - Так-то лучше, Ки!
   - Ну, тогда ладно, Макси. Ставь меня в списки.
   Тимоти, он же самозванный "Тигр" О'Мэли, нуждался  в  хорошей  взбучке  и
Йенси чувствовал тепло в  животе  и  совсем  не  подобающее  цивилизованному
человеку удовольствие при мысли об этой перспективе.
   В "Игреке" его команда отстрелялась хорошо, и лично Йенси  набрал  вполне
удовлетворительное число очков. Образ Тигра О'Мэли маячил перед  ним,  когда
он смотрел в прицел, укрепляя его глаз и руку. Винтовка  выплевывала  огонь,
неподвижно зажатая каменной хваткой.
   Он  даже  превзошел  Роки,  чемпиона  команды  по  скорости  выхватывания
револьвера, который также неплохо управлялся с карабином, и  это  заставляло
Йенси с еще большим нетерпением ждать предстоящего поединка с  О'Мэли.  Роки
держал у себя дома, в Бруклине, "Маузер" калибра 0.423 и  время  от  времени
они лениво обсуждали, как рано или поздно поедут  в  Африку,  пострелять  по
настоящей мишени, сопоставимой размерами с человеком...
   - Дай О'Мэли лишнего тычка от моего имени,  Ки,  -  крикнул  Роки,  когда
Йенси  бросился  к  такси,  подкатившему  к   обочине,   со   своим   старым
"Винчестером", Модель 72, в брезентовом чехле под мышкой. Такси тронулось  с
места, провизжав шинами и унося клиента, подсевшего с другой стороны.
   - Проклятие! - взвыл Йенси в гневе.
   Он огляделся вокруг, но, как всегда и бывает в таких случаях,  не  увидел
больше поблизости пустых такси. Йенси пригнул голову, защищаясь от  режущего
ночного ветра, и двинулся быстрым шагом по тротуару. Идти  было  не  так  уж
далеко, особенно для настолько подготовленного физически человека, как он, а