Вал - ключ к Земле, а для нее самой, Тони и  Галта  она  -  ключ  к
Монтрадо. Вспомнив о пулях, свистевших вокруг ее головы, об угрозе  снега  и
льда, о неведомых опасностях, поджидающих впереди, Редферн вспотел.  Если  с
ней что-то случится, все они окажутся заброшены среди измерений!
   В тот миг и в том месте Скоби Редферн принял решение приглядывать за  Вал
самым заботливым, самым дружеским,  самым  попечительским  взглядом.  Только
так.
   У  подножия  деревьев  мигнула  вдруг  яркая  вспышка,   словно   солнце,
отразившееся в гранях кристалла - мигнула и исчезла. Отряд двигался  дальше,
обмениваясь восклицаниями,  связанными  с  этой  вспышкой  света,  дивясь  и
всматриваясь - не повторится ли странное явление. Свет мигнул еще  дважды  -
словно солнце отражалось от движущейся полированной поверхности.
   Двое мужчин и девушка  внезапно  остановились.  Они  образовали  одинокое
трио, стоящее чуть в стороне от общего пути, и с сомнением  глядели  вперед.
Чуть ниже среднего роста, с коренастыми телами и короткими толстыми  ногами,
они были родом из какого-то неизвестного остальным измерения.  Волосы  свои,
черные и гладкие, они заплетали в косы, увязывая их соломой. Никто из них не
имел  винтовки,  но   мужчины   держали   длинные   копья   с   зазубренными
наконечниками,  а  у  девушки  на  поясе  поблескивал  длинный  кинжал.  Они
поговорили между собой на горловом, булькающем  языке,  а  потом  их  вожак,
человек по имени Тасро, окликнул Галта, нетерпеливо призывающего их  жестами
идти вперед.
   - Здесь есть враждебные силы,  -  сказал  Тасро  по-английски  с  сильным
акцентом. - Дурные силы. Мы не хотим идти в том направлении.
   - Нам нужно держаться вместе! - решительно произнес Галт.
   - Тогда идемте с нами, - сказала девушка. Ее  толстые  губы  блестели,  в
глазах виден был страх. В группе нарастало ощущение  беспокойства.  Тони  не
снимал свою раненую руку с перевязи, тяжело опираясь на Редферна. Он сказал:
   - Я не смогу далеко пройти. Мы должны идти прямо вперед,  самым  коротким
путем. В лесу должны найтись вода, пища, убежище.
   - Нет! - закричал Тасро, потрясая копьем. - Впереди нас ждет опасность  и
смерть!
   Худая женщина с белыми волосами и хрупким лицом, чьи большие серые  глаза
были полны боли, заколебалась:
   - Мне тоже не уйти далеко, - вздохнула она. - Мне нужен отдых...
   Оставшийся мужчина - сильный рыжеволосый юноша с широким мечом на боку  и
"Спрингфилдом" за спиной, заботливо поглядел на седую женщину и обернулся  к
Галту.
   - Может быть, нам стоило бы сейчас отдохнуть и все обсудить...
   -  Если  мы  разделимся,  Карло,  как  же  нам  тогда  пробраться  сквозь
измерения? Вал должна пойти с нами, - очень решительно заявил Галт.
   Тасро и два его коренастых товарища смотрели угрюмо.
   - Вал может и с нами пойти. Тогда она останется в безопасности.
   Женщина Галта, стройная, с покрытым морщинами лицом и  дрожащими  руками,
крикнула:
   - Вал должна остаться с нами! Она из Монтрадо, как и мы.
   - Предоставь разговоры мне, Мина! - бросил ей Галт.
   Группа собралась в кружок. Все говорили одновременно,  спорили,  стараясь
переубедить друг друга. Редферн, как обычно, расстроился из-за неспособности
людей договориться друг с другом. Понимание достаточно нелегко наладить даже
между теми, кто говорит на одном языке и живет в одном городе,  когда  же  в
конфликт вступают носители разных языков из различных  измерений,  результат
оказывается близок к Вавилонскому столпотворению.
   - Арлана ради! - прокричал Галт, перекрыв общий гомон.
   - Слушайте! Тасро, если ты  и  твои  соотечественники  из  Тоттхорета  не
сможете привести нам убедительных причин,  почему  мы  не  должны  следовать
кратчайшим путем, тогда мы пойдем прямо! Говори!
   Тасро только тяжело покачал головой.
   - Я не могу назвать ясных причин. Просто там опасность.
   Мы ее чувствуем. Мы понимаем такие вещи. Нас не ослепляют шоры науки.
   - Наука - вовсе не шоры! - вынужден был запротестовать Редферн.
   Трое из Тоттхорета посовещались между собой. На  их  лицах  ясно  читался
страх, который они испытывали. Потом девушка, которую звали Паттхи, сказала:
   - Мы не можем идти дальше. Лучше мы останемся и поселимся здесь навсегда,
если  Вал  не  захочет  пойти  с  нами,  чем   подвергнем   себя   опасности
развоплощения... С лица рыжеволосого юноши по имени Карло сбежала краска.
   - Развоплощения?
   Паттхи энергично кивнула.
   - Впереди опасность.  Странные  силы,  которые  могут  оторвать  душу  от
тела... Галт разразился громыхающим смехом.
   - Глупости! Будем держаться все вместе и отдохнем, а потом найдем  другой
Портал и Вал отправит нас всех домой! Взмахом руки  он  велел  группе  вновь
выступать. Трое из  Тоттхорета  упрямо  оставались  на  месте.  Двое  мужчин
держали зазубренные копья, небрежно опустив  их  вперед.  Редферн  незаметно
позволил  винтовке  соскользнуть  в   ладонь   и   приготовился   в   случае
необходимости быстро освободить левую руку, которой поддерживал Тони. Ему не
нравилось, как складываются обстоятельства.
   Вал твердо и решительно заявила:
   - Я не могу оставить своих друзей из Монтрадо. Я должна остаться с  ними.
Мы были бы рады вам всем. Но если кто-то хочет отделиться,  я  не  могу  ему
помешать.
   - Я остаюсь с тобой, Вал, - ровным голосом произнес Редферн.
   Рыжий юноша сглотнул слюну. Он посмотрел на седую женщину с худым телом и
трагическими глазами.
   - Я не знаю... - прошептал он.
   Женщина положила ладонь на его руку.
   - Карло. Ты не должен думать обо мне. Я вынуждена идти кратчайшим  путем.
Но ты мне ничем не обязан. Ее слова как будто послужили сигналом -  трое  из
Тоттхорета двинулись прочь, направляясь к лесу наискось  от  первоначального
направления,  таким  образом,  что  должны  были   достичь   линии   гор   и
предполагаемого убежища на расстоянии многих миль от основной группы.
   Нили, девушка с рыжими волосами и одутловатым лицом,  несущая  за  плечом
"Спрингфилд" с таким видом, будто это была метелка, прокричала:
   - Я иду с Вал! Я помогу вам, мать Хаапан. Пусть Карло уходит!
   С громким, нечленораздельным криком Карло бросился следом за  удалявшейся
троицей таттхоретцев. Он размахивал  руками.  Винтовка  прыгала  у  него  за
спиной. Женщина по имени мать Хаапан придала своему лицу  выражение  строгой
решимости. Нили обняла ее рукой за талию.
   Галт выглядел так, будто ему нанесли личное оскорбление.
   - Ну ладно, - брюзгливо произнес он. - Им же хуже. Мы  должны  наверстать
упущенное время.  Идем!  Двинувшись  вместе  с  остальными,  Редферн,  вновь
забросивший винтовку за плечо, не мог про  себя  решить,  кому  же  все-таки
будет хуже. Этот парень, Тасро, и  его  друзья  -  они  выглядели  абсолютно
убежденными в том, что говорили. Ничто не могло  заставить  их  приблизиться
хоть на шаг к этому загадочному блеску среди деревьев.
   Группа, уменьшившаяся до троих мужчин и четырех женщин, медленно брела  к
обетованной гавани, маячившей впереди. Солнце  опускалось  к  горизонту  еще
быстрее, чем они шли - уставшие, с побитыми ногами. Однако лес  приближался.
Вер-хушки деревьев уже  заслонили  от  них  горы,  а  предгорья  исчезли  за
полотном темного леса.
   И тут Редферн вдруг увидел, как правы  были  люди  из  Таттхорета  и  как
ужасно ошиблись усталые путешественники,  взирающие  теперь  на  собственную
погибель.

 V

   На свете есть два сорта людей: те, кто пьет джин и те, кто пьет виски.
   Тех, кто вообще не пьет, или тех, кто пьет и то и другое,  Скоби  Редферн
решил исключить из  своего  уравнения.  Пьющие  джин  бывают,  как  правило,
замкнутыми, несчастными и подавленными. К тому же они, как  правило,  порода
довольно  редкая.  Пьющие  виски,  напротив,  открыты,   доброжелательны   и
счастливы, и они слишком уж многочисленны для этого полного опасностей мира.
   Вот почему Скоби Редферн пожалел, что у него сейчас  нет  в  руке  доброй
порции скотча.
   Многогранные  кристаллы  ловили  последние  лучи   гаснущего   солнца   и
переливались в них алыми отблесками,  напомнившими  Редферну  о  крови.  Они
раскачивались среди деревьев, как рождественские фонарики, с которыми играет
невидимый  домовой.  От  них  исходила   совершенно   недвусмысленная   аура
ненависти.
   В этом не  могло  быть  никакого  сомнения.  Галт  остановился,  упершись
бородой в грудь. Вал прижала руку ко рту, побелев лицом и утратив дар  речи.
Тони застонал и пошевелился - слабое движение, которое ничего ровным  счетом
не означало, остальные просто смотрели, полные отвращения и ужаса.
   Да, не  было  никаких  сомнений:  от  этих  ткущих  свой  странный  танец
кристаллов отчетливо веяло холодным дуновением злобы.  Каждый  кристалл  был
примерно двух футов шириной. Они выписывали  в  воздухе  пируэты,  качались,
подпрыгивали и рассеивали вокруг себя осязаемую жестокость.
   - Бежим! - крикнул Галт, наконец-то оживая.
   Все знали, что бежать бесполезно.
   Нили, хриплым голосом вымолвив что-то про жабьи потроха, скинула с  плеча
винтовку и оттянула затвор. Она поднесла винтовку  к  плечу,  но  не  успела
нажать на спуск, как от ближайшего кристалла ударила  зигзагообразная  струя
пламени и выбила винтовку из ее рук в дымной вспышке  изумрудного  огня,  от
которой глаза у всех заслезились.
   Давление  ненависти  все  нарастало.  Будто   невидимое   болото,   жадно
засасывала она их мысли, покрывала ряской умы, гулким эхом прокатывалась  по
мозгу, оглушая внутренний слух. Мать Хаапан и Мина с криком упали на  землю,
отчаянно и безнадежно зажимая уши.
   Нили в  тошнотворном  ужасе  уставилась  на  винтовку  и  на  свои  руки,
беспомощно повисшие вдоль тела. Остатки зеленого излучения все еще  липли  к
ним, словно саван прокаженного.
   - Кто это? - дрожащим голосом прошептала Вал.
   Язык Галта отказался ему служить. Предводитель группы простерся на земле,
среди мелких цветов, худосочных трав да занесенных ветром из  леса  листьев.
Он склонил голову.
   - Если  будет  на  то  воля  Арлана...  -  пробормотал  он,  но  не  смог
продолжить.
   - Арлан! - завизжал Тони, вырываясь из рук Редферна. - Арлан  никогда  не
допустил бы такой ненависти! Примерно  в  этот  момент  сцена  происходящего
подернулась перед взглядом Редферна  какой-то  дымкой.  Ум  его  отказывался
воспринимать дьявольские образы  и  бомбардирующие  мозг  предположения.  Он
почувствовал, что отравлен и уничтожен. За мгновение до того,  как  потерять
сознание, он увидел, что Вал гордо стоит, распрямив  плечи,  так  что  серая
ткань туники на ее груди натянулась,  и  выкрикивает  что-то  непонятное,  а
огромные кристаллы, сияющие кровавым блеском, плывут между  деревьями  в  их
направлении.

   Проснулся Редферн, чувствуя себя легко и удобно. Темный  поток  страстной
ненависти больше не поглощал его. Мгновение  он  лежал  вытянувшись,  словно
только что пробудился  после  целой  ночи  покойного  сна,  а  впереди  ждал
приятный выходной  и  в  этот  миг  можно  было  лишь  предвкушать  грядущие
удовольствия.
   Потом он открыл глаза. Он лежал  на  топчане  под  высокой  крышей  цвета
слоновой кости. Две стены были прорезаны  высокими  окнами,  выходившими  на
обширный лес под высоким и синим безоблачным  небом.  Противоположные  стены
были выкрашены в уютный зеленый цвет и увешаны  изображениями  сухопутных  и
морских пейзажей. В комнате стояло семь топчанов. На каждом лежало по одному
из членов маленькой группы, так отважно направлявшейся  тогда  к  лесу.  Все
были совершенно  нагими.  Теплый  воздух  поступал  в  комнату  из  отдушин,
находившихся у самого потолока в том месте, где сходились две зеленых стены.
Окна  были  закрыты.  Тони  сел,  зевнул,  потянулся,  а   потом   удивленно
воскликнул:
   - Эй, моя рука! Она здорова!
   Нили засмеялась над ним, спуская свои сильные  ноги  с  края  собственной
койки.  Может,  лицо  у  нее  и  было  одутловатым,  зато  сильным,   хорошо
сформированным телом она напоминала Юнону. Тони посмотрел  на  нее  и  издал
звук,   который   Редферн   счел   монтрадским   эквивалентом   восхищенного
присвистывания.
   Нили толкнула Тони в грудь и, когда он упал на спину,  прыгнула  на  него
сверху. Редферн хихикнул: они возились, как щенята.
   Галт обнял Мину и негромко заговорил с ней. Напряженные морщинки  исчезли
с лица этой увядшей женщины. Тело ее было худым и костлявым, однако  когдато
Мина была очень красива. К Галту вернулся его энергичный, самоуверенный вид.
Борода вновь гордо торчала вперед.
   Мать Хаапан еще спала, хрупкая, как  тростинка,  кожа  да  кости.  Тонкие
волосы разметались вокруг ее головы седым одуванчиком.
   Вал,  гибко  вскочив,  направилась  к  Редферну.  Глядя   на   нее,   тот
почувствовал, как кровь в нем закипела. В нем быстро  просыпался  интерес  к
девушке, бог весть откуда взявшееся внезапное желание прижать ее к себе.  Ее
круглое славное лицо смеялось над ним. В карих глазах, не омраченных  больше
никакой тенью, искрились озорные чертики.
   - Эй, лежебока! Так ты никогда не попадешь в Монтрадо!
   Редферн кивнул на Тони и Нили, которые катались по полу клубком, мельтеша
голыми конечностями.
   - Осторожней, девочка моя! А то сейчас будет твоя очередь!
   Вал засмеялась. Собралась было  ответить  ему  что-то  дерзкое,  и  вдруг
отвернулась, продолжая смеяться. У Редферна осталось  впечатление,  что  она
поняла, о чем он подумал.
   Мина заметила ворчливо, хотя и без особого беспокойства:
   - Надо нам достать какую-нибудь одежду.
   - Зачем? - вскричала Вал. - Мне и так чудесно! Легко и свободно!  Я  могу
танцевать...
   - Воздух полон ощущением доброго и  хорошего,  -  подтвердил  Галт.  -  Я
всегда очень заботился о приличиях. И однако, если Мина  простит  меня,  мне
доставляет очень большую радость видеть Мину, Вал и  Нили  такими,  как  они
есть.
   -  Присоединяюсь!  -  завопил   Тони,   вскакивая,   чтобы   передохнуть.
Мускулистая рука Нили протянулась вверх, обхватила  его  за  шею  и  Тони  с
придушенным писком вновь повалился.  Вал  засмеялась.  Галт  нахмурился,  но
потом, заметно расслабившись, захихикал. Даже Мина отважилась  улыбнуться  и
приобнять Галта рукой.
   - И все-таки, - заметил Галт,  гладя  Мину  по  голове.  -  Это  для  нас
неестественно. Мы испытали ненависть, исходившую от этих ужасных кристаллов,
а теперь мы испытываем... - Он заколебался.
   - Любовь? - предположила Вал.
   Редферн сказал:
   - Нами кто-то манипулирует. Но  покуда  эта  промывка  мозгов  будет  вот
такой,  а  не  чем-то  похожим  на  тот  ужасный  телепатический  страх,   я
протестовать не собираюсь. - Он заметил, что ему  трудно  отвести  глаза  от
Вал.
   - Мы вновь приобрели в какой-то степени  детскую  невинность,  -  заявила
Вал.
   Часть  зеленой  стены  раздвинулась,   словно   диафрагма   фотоаппарата,
образовав дверь как раз  такой  ширины,  чтобы  пропустить  внутрь  женщину,
толкающую  тележку.  Как  и  они,  женщина  была  нагой:  приятная,  пышущая
здоровьем дама средних лет с короткими темными волосами  и  красивой  линией
красных губ, на которых, стоило ей увидеть людей,  находившихся  в  комнате,
тут же заиграла улыбка.  На  тележке  находилась  пища  незнакомых  Редферну
разновидностей,  но,  без  сомнения,   вкусная   и   качественная.   Все   с
удовольствием ели брызжущие соком фрукты, плоские оладьи,  таявшие  во  рту;
пили из хрустальных бокалов разнообразное питье с  притягательным  вкусом  и
ароматом.
   - Ешьте все, что хотите, - сказала женщина  на  идеальном  английском.  -
Здесь довольно на всех, - она коснулась своих волос и Редферн заметил, как в
них блеснул украшенный драгоценностями обруч. - Я говорю на  языке,  который
вам всем знаком, с помощью переводчика, - она ласково улыбнулась слушателям.
- Скоро вы достаточно оправитесь для визита. Прежде, чем они успели спросить
у нее о смысле последнего загадочного замечания, женщина покинула комнату  и
диафрагма за ней закрылась.
   - Почему мы не спросили у нее, где мы находимся, что здесь происходит?  -
ломал голову Редферн. - Все, что мы сделали - это просто принялись за еду!
   Галт улыбнулся.
   - Я уверен, что все мы во власти Арлана.
   Редферн ощутил дуновение  беспокойства,  быстро  растаявшее  в  блаженном
удовлетворении  по  мере  переваривания  пищи.   Он   вновь   с   величайшим
удовольствием посмотрел на Вал. Если ими манипулируют, ну,  тогда...  И  эта
мысль тоже угасла, не успел он додумать ее до конца.  Ему  здесь  нравилось.
Все,  что  Редферн  знал  об  Арлане,  это  что  тот  был   основоположником
философской школы. Галт был адептом этой философии,  профессором,  обучающим
студентов, среди которых учились в свое время Тони и Вал. Но они были  родом
из Монтрадо. А теперь  они  все  находятся  в  ином  измерении.  Считают  ли
монтрадцы  Арлана  своего  рода  богом  или   же   иной   космической   либо
метафизической силой, Редферн не знал. Так как же может  существовать  среди
измерений культ Арлана, в том случае, если Галт прав?  Если  только  здешние
хозяева, где бы они ни находились, сами не имеют доступа к Вратам.  Из  семи
человек, находившихся в комнате, философии  Арлана  придерживались  четверо.
Нили, почти наверняка, имеет своих  собственных  богов  и  свою  веру.  Мать
Хаапан,  которая  только  что  проснулась  и  потихоньку  начала  есть,  без
сомнения, имеет своих. Что же до самого Редферна, он никогда толком  не  был
уверен, какой именно религии из множества существующих на Земле ему  следует
придерживаться: в каждой из них своя толика истины.
   Таким образом, кристаллы, или та женщина, что принесла им  пищу,  или  те
неведомые  субъекты,  которым  им  предстояло  нанести  визит,   когда   они
достаточно оправятся, вполне могли заключить, что культ Арлана  представляет
точку зрения  большинства.  Гм...  Редферн  чувствовал,  что  здесь  кроется
какой-то намек на разгадку. А потом вдруг он  испытал  потрясение,  осознав,
что мысленно автоматически  наделил  кристаллы  разумностью.  Может  быть  -
собственно говоря, даже наверняка, не так ли? - в этих  огромных  сверкающих
драгоценностях находились люди.
   Из двух равновероятных догадок - что  эти  люди  имеют  свои  собственные
Врата в иные измерения или что они используют то, во что верит  большинство,
Редферну хотелось бы остановиться на первой. Это бы все  упрощало.  Так  что
верным, почти наверняка, должно было оказаться второе предположение.
   Редферн был вооружен "Спрингфилдом" совсем недолго, однако ему уже сильно
недоставало вселяющего уверенность ощушения твердого  приклада  винтовки  за
спиной.  В  маленькой  боковой  комнатке,  куда  можно  было  пройти   через
дверь-диафрагму, имелись санитарно-гигиенические принадлежности. Тони и Нили
удалились туда  на  довольно  длительное  время.  Вернулись  они  смеющиеся,
счастливые и раскрасневшиеся. Редферн одобрительно улыбнулся им. Однако  сам
специально не пошел в душ, пока там находилась Вал. "Еще не сейчас",  -  был
он вынужден сказать самому  себе,  чтобы  преодолеть  психическое  давление,
побуждающее его, как он теперь сознавал, к вступлению в любовные связи.  Вал
замечательная девушка, но...
   Редферн всегда сопротивлялся  силовому  давлению.  Одним  из  последствий
этого бунтарства и была частая  смена  работы.  И  уж  конечно,  он  не  мог
позволить давить на себя в таком важном деле,  как  личные  взаимоотношения.
"Валяй, парень! - нашептывал, казалось, ему в мозг чей-то вкрадчивый  голос.
- Она такая теплая, трепещущая, желанная!  Что  тут  такого  особенного?  Ей
понравится. Давай, наслаждайся..."
   Редферн очень долго стоял под душем, сам не зная - то ли хочет остыть, то
ли надеется, что Вал вернется. Когда та же самая женщина  вторично  принесла
им еду,  он  уже  чувствовал  непереносимое  напряжение.  Что  бы  собой  ни
представляло это давление, Галт и Мина уступили ему с легкостью, но для  них
это было всего