катерть, - сейчас
как закатим пир горой! Что горой - вулканом!

- М-м-м, - Олаф с недоумением уставился на отрезок грязной, скомканной
материи в руке у Тимки, - это что, и есть ваша скатерть?

- Не наша, а ваша, - поправил волшебника мальчик, - мы ее в сундуке нашли.
В вашем сундуке! Там же, где и свисток лежал, и летающая тапка, - Тимка
расстелил скатерть на земле, трижды стукнул по ней кулаком. И, как обычно,
на скатерке возникло все то, что загадал про себя мальчик: крепкий чай,
разнообразные пирожные, сахар в горшочке и пара банок клубничного варенья.
И как обычно, все в половинчатом виде - разрезанные вдоль по высоте чашки и
банки с неведомо как удерживающимися в них чаем и сиропом.

- Надо же, - недоверчиво сказал Олаф, во все глаза рассматривая
половинчатые угощения, - сюрприз, однако... Не ожидал! Вот это
действительно чудо.

- Ха, какое там чудо, - пренебрежительно усмехнулся Боня, - скатерть как
скатерть. Самобранка, ничего особенного.

- Как сказать, - загадочно ответил волшебник, - для кого и такая скатерть -
немыслимое достижение. Гм, мы еще вернемся к разговору о ней, а пока что, -
Олаф нагнулся и взял полукружку с чаем за тонкую полуручку, - пью за наш
успех! - и с удовольствием отхлебнул из чашки.

- За успех другое пьют, - подкрутив ус, тоном знатока сказал Хозяйственный,
- да ладно уж, пока что и чайком можно побаловаться. Особенно если в
охотку, - и, покряхтывая от наслаждения, выпил горячий чай залпом. Как
любимое пиво.

- Ха, они, оказывается, тут праздники празднуют, и без меня! - нарочито
возмущенным голосом воскликнул Добуц, выныривая из-за сундука и вразвалочку
направляясь к чаевникам. - А я вам как раз молоточек принес, с пылу с жару!
Свежеоткованный. Изер проверил - то, что надо получилось! Едва не
проглотил, животное. - Гном улыбнулся во весь рот, чуть ли не до ушей. -
Хорошо, что я у него вовремя успел свою работу отобрать, - доверительно
сказал Добуц и с этими словами торжественно вручил мальчику красный
маленький молоточек, больше похожий на детскую игрушку, чем на рабочий
инструмент.

Тимка поднес подарок к глазам: красная прозрачная верхушка плавно
перетекала в такую же красную прозрачную ручку. И весь молоток, похоже, был
наполнен отрадной магической жизнью - внутри его постоянно вспыхивали и
гасли мелкие, едва заметные искорки, словно отголоски того пышного
фейерверка, в котором его ковали. Молоток явно был живым! Во всяком случае,
почти живым - настолько, насколько могут быть живыми волшебные вещи.

- А где же сам Изер? - полюбопытствовал Олаф, вдоволь насмотревшись на
молоточек через Тимкино плечо. - Где наш огнедышащий царь?

- К своим улетел, - Добуц поднял глаза к темному небу, - порядок наводить.
Это же драконы! Оставишь их ненадолго без присмотра, так обязательно
чего-нибудь учудят. Вон, собрались уже золото из вашей магической звезды
втихомолку выковыривать и лопать. Причем без всякого разрешения! И, что
самое главное, без царя. То есть без Изера. Сами. Вот он и полетел
разбираться, кто у драконов главный начальник.

- А где же Белый Дракон? - Боня задрал голову. - Что-то я его тоже не вижу.
Или он золото не ест?

- Кто ж его знает, - равнодушно ответил гном, украдкой поглядывая на
скатерть-самобранку, - был, да куда-то улетел. Как только Змею каменной
увидел, так и улетел. Дела у него, наверное, какие-то свои. А может, и
впрямь золото не любит, - Добуц в очередной раз глянул на скатерку и,
видимо, решившись на что-то, сначала прокашлялся, а после застенчиво
попросил: - Не могли бы вы, дорогой и уважаемый Олаф, подарить мне эту
драгоценную скатерть? Или продать, я за ценой не постою, - гном торопливо
полез в карман, словно за деньгами. - Самое дорогое согласен отдать, -
Добуц со вздохом вынул из кармана стальной свисток. - Вот, реликвию нашу.
Гномью, - и совсем засмущался: торговаться он тоже не умел, как и хитрить.

- Ну, батенька, - Олаф развел руками, - это не ко мне. Скатерть
принадлежит... - волшебник с хитрецой глянул на Тимку и Боню. - Кто из вас
нашел ее и первым потребовал еды от скатерки?

Тимка и Хозяйственный переглянулись.

- Искали вроде бы вместе, это я помню, - Боня в задумчивости подергал себя
за ус, - а вот кто первым...

- Он - первым! - ткнул Боню пальцем в бок Тимка. - Точно он. Еще завтрак
королевский себе затребовал, с консервами и салатами.

- Я так и думал, - непонятно с чем согласился волшебник. - Значит, скатерть
твоя. Тебе и решать! - он подмигнул Хозяйственному.

- А чего там решать, - Бонифаций пожал плечами. - Мне его свисток и даром
не нужен, у меня лишь одни неприятности от той свиристелки были. И скатерка
теперь нам вроде бы без надобности... Эх, забирай ее себе просто так, чего
уж там, - Боня дружески хлопнул гномьего короля ладонью по плечу. - Бери на
память! Для хорошего человека... гнома то есть, ничего не жалко. Тем более
Тимке такой молоток отковал!

- Благодетель, - прочувственно сказал Добуц, приподнялся на цыпочках и
неловко чмокнул Боню в щеку, - большое тебе гномье спасибо от меня и от
моего народа. Век помнить будем! А то и два, - гномий король поспешно, пока
не передумали, присел на корточки и убрал со скатерти всю посуду, после
чего сложил скатерку в несколько раз и надежно спрятал ее у себя на груди.
- Я пошел, - гном встал и церемонно поклонился, - дела, знаете ли.
Наковальню убрать надо, молотки. Опять же ребятишек моих надолго без
надзора тоже оставлять нельзя. Взбунтуются. - Добуц погрозил кулаком
далеким, залитым лунным светом горам. - Небось празднуют сейчас, ракушечную
воду пьют! Ну я им всем, - гном хотел было привычно огладить свою бороду,
но, вспомнив, что нынче он бритый, вовсе осерчал:

- Бритье это дурацкое тоже запрещу, - пообещал он сам себе под нос и
собрался уходить, но Тимка остановил его:

- Скажите, гражданин-король Добуц, а зачем вам нужна скатерть? В самом
деле, зачем? Что у вас, продуктов, что ли, не хватает?

- Хватает, - ответил гном, довольно похлопывая себя по оттопыренной груди,
- и скатерти-самобранки у нас тоже имеются. Но ни одна из них не делает
гномий бальзам долголетия! - Добуц помахал всем рукой. - Счастливого
полета. Будете в наших краях - заходите, милости прошу, - и бодрым шагом,
прихватив по пути наковальню и молотки со щипцами, направился к горам. И
вскоре пропал в темноте.

- Сильный дядька, - уважительно заметил Тимка, - все с собой в охапке унес.
Теперь с драконами будем прощаться? - мальчик с ожиданием поглядел на
Олафа.

- Пожалуй, нет, - волшебник легонько стукнул по сундуку кулаком, крышка с
готовностью распахнулась. - Не до нас им сейчас! Они там наверняка золото
из пентаграммы уже выгрызают. А драконы, наевшиеся золота, крайне опасны.
Они...

- Знаем! - задорно крикнул Тимка. - Проходили, - и полез по откидной
лесенке в сундук-самолет. Хозяйственный, подобрав мантию и нацепив корону
на руку, последовал за мальчиком.

Олаф последним влез в сундук и закрыл за собой крышку. Наглухо.

Глава XVIII. СКАЗКА НЕ КОНЧАЕТСЯ!

Внутри сундука оказалось неожиданно уютно: было чисто, пол устилал ковер, а
вдоль стен располагались мягкие откидные полки, как в настоящем
железнодорожном вагоне. Над полками светились желтые неяркие плафоны - то
ли заколдованные светлячки, то ли красиво оформленные гнилушки. Но света
они давали достаточно. Имелась и внутренняя откидная лесенка, по которой
все и спустились в комфортабельный салон, изнутри больше похожий на
небольшую жилую комнатку с низким выгнутым потолком, чем на внутренность
сундука. Одна из стенок была закрыта полками, на которых лежали знакомые
Тимке предметы: рубиновый посох, раскрашенные глиняные маски, оловянные
обезьянки, песочные часы. И много чего еще лежало, знакомого и не очень.

- Славная обстановка, - зевая, сказал Хозяйственный, - уютная. Знаете, я
чуток полежу, хорошо? - и, не Дожидаясь ответа, завернулся в мантию и
прикорнул на своей полке. И сразу уснул. Даже корону с руки не снял.

- Чего это с ним? - забеспокоился Тимка. - Неужели заболел? Этого еще не
хватало. Боня! - мальчик принялся тормошить Хозяйственного. - Проснись! Что
с тобой?

- Оставь его, - волшебник провел рукой по стене, и сундук ощутимо
покачнулся, взлетая в небо. - Я вообще удивляюсь, как он до сих пор не
свалился! В драконьем облике Бонифацию сон был не нужен, а вот теперь
организм наверстывает свое. Не трогай его, не надо, - Олаф огляделся. -
Нига, ты где?

- Здесь я, - на одной из полок сигнально пыхнуло белым светом, - на месте!

- Иди, голубушка, ко мне, - волшебник протянул руку, - ты перевод сделала,
как я просил?

- Насколько смогла, - Нига перелетела с полки в руку к Олафу.

- Тэ-экс, - сказал волшебник, раскрывая чудесную книжку, - почитаем... Тим,
может, ты хочешь посмотреть, где мы летим? Говори, не стесняйся.

- Конечно, хочу, - Тимка радостно подпрыгнул на своей полке. - А можно?

- Можно, - улыбнулся Олаф, - разумеется.

И в тот же миг стены и пол сундука стали прозрачными: у Тимки захватило дух
от неожиданности. Он лег на полку, уперся подбородком в кулак и стал
смотреть.

Позади, откуда они летели, полыхало оранжевое тревожное зарево - там
драконы праздновали победу над Змеей. Лопали золото. А сама Змея черной
палкой торчала посреди зарева, стеклянно отблескивая пожарным пламенем.
Словно каменная пещерная сосулька, выросшая из земли.

Тимка глянул вниз: они как раз проплывали над гномьими горами. Горы были
темными, угрюмыми. За исключением лишь той горы, у которой Змея и Дракон
когда-то снесли верхушку - мальчик успел заглянуть в обезглавленную гору,
пока сундук пролетал над ней. Там, в глубине, тоже кипела жизнь, и тоже
бурно: внутри горы что-то то и дело вспыхивало и радужно переливалось.

- Одно из двух, - сказал вслух мальчик, - либо гномы здорово гуляют после
ракушечной воды, либо Добуц начал борьбу за поголовную бородатость, - и
засмеялся, представив себе, как гномий король вприпрыжку гоняется за своими
подданными и старательно уговаривает их больше не бриться. С молотом
наперевес.

- Ты что-то сказал? - Олаф оторвался от книги, внимательно посмотрел на
мальчика.

- Да это я так, - смутился Тимка, - пошутил просто.

- Слушай, Тим, - волшебник закрыл книгу и бережно положил ее рядом с собой,
- я вот о чем хотел тебя спросить. Ты только не удивляйся, вопрос, конечно,
странный... Вы действительно взяли вашу скатерть-самобранку именно из этого
сундука? - Олаф повел вокруг себя рукой.

- Да, - Тимка сел, свесил ноги вниз. - Только сундук тогда иначе выглядел.
Гораздо хуже! И лесенки внутри не было.

- Это неважно, - отмахнулся волшебник, - пара заклинаний, и все в порядке -
и чисто, и уютно, и лесенка появилась... Так, говоришь, в сундуке нашли?
Понятно. А ты знаешь, что скатерти-самобранки здесь никогда и не было? -
Олаф закинул ногу на ногу, устроился поудобнее. - Вообще! Шут, мой
развеселый резиновый помощник, когда составлял список найденных в замке
вещей, по незнанию зачислил в волшебные скатерти и отрезок обычной материи.
Половую тряпку, если уж точно. И положил ее в сундук вместе с остальными
находками. Случайно. Я ему на это указал, но убрать тряпку он не успел. По
понятной причине, - Олаф многозначительно подвигал бровями. - Из-за того,
что ты нас заколдовал. Кстати, а где зрачковый камень? Что-то я его
давненько у тебя не видел.

- Нету камня, - расстроенно ответил мальчик, - Змея съела. Я его в нее
уронил! С концами, теперь не достать, - и зашмыгал носом от горьких
воспоминаний.

- Ну-ну, не расстраивайся, - поспешил успокоить Тимку волшебник, - так и
должно было случиться. Волшебные вещи, особенно если они сильные и
по-настоящему опасные, как правило, куда-то исчезают после их главного
использования. За ненадобностью. Или надежно теряются, или рассыпаются в
прах - такова уж их судьба! Таков закон волшебства. Любого.

А насчет половой тряпки, ставшей вдруг скатертью-самобранкой... Есть у меня
подозрение, что наш Хозяйственный довольно талантливый волшебник! Только
необученный. Тайный. Который и сам не знает, что может колдовать.

Видишь ли, Боня попросту был абсолютно уверен, что. найденная вами тряпка и
есть настоящая скатерть-самобранка! Вернее, половина скатерти. Но
настоящей. И был настолько уверен, что тряпка и впрямь стала волшебной
скатертью! От такой его великой уверенности... Ты, кстати, за Хозяйственным
каких-нибудь странностей в последнее время не замечал? - Олаф посмотрел на
спящего тайного колдуна. Колдун что-то пробормотал во сне и натянул мантию
себе на голову.

Тимка задумался. И сразу вспомнил и летающую тапку, которая не должна была
носить на себе тяжелого Бонифация, но носила, когда тому это очень
потребовалось. И оглушительный свист гномьей ракушки, после которой Огник
превратился в царя драконов. Все сходилось!

- Вот это да, - только и сказал мальчик, - елы-палы, надо же, с кем это я
связался! - и рассказал обо всех этих случаях волшебнику. Подробно и в
лицах. Иногда даже привирая от усердия.

- Что ж, - дослушав Тимку, решительно произнес Олаф, - давно я собирался
найти себе толкового ученика. А он, получается, сам на меня вышел! Значит,
так и должно было случиться. И, значит, быть теперь Бонифацию
Хозяйственному не королем, а начинающим магом! Учеником волшебника. И
неплохого волшебника, надеюсь. - Олаф смущенно рассмеялся: - Однако! Сам
себя не похвалишь, кто же тебя тогда похвалит? - и вдруг удивленно округлил
глаза, глядя мимо Тимки. - О, а это что за чудо с парусами? Вон, рядом с
нами летит.

Тимка обернулся.

Неподалеку от сундука, хорошо видимая сквозь его прозрачную стенку, по небу
плыла большая яхта на раздутых парусах. Луна золотила ее высокие мачты,
сквозь призрачный корпус просвечивали яркие звезды: корабль уверенно шел к
одной, ему лишь ведомой таинственной ночной цели.

- Ах, это, - замялся Тимка. - Да так... Местное явление природы. К дождю,
наверное, - и постарался направить разговор на что-нибудь другое, что-то
ему не хотелось сейчас рассказывать волшебнику о своем неудачном
путешествии на пиратской "Черепушке". Настроения не было. - Скажите,
уважаемый Олаф, а Нига что, и вправду перевела тот древний текст? - мальчик
показал пальцем на лежавшую рядом с волшебником книжку. - Неужели сумела? А
о чем там говорится? Расскажите, а то я не усну, пока все не узнаю! Очень
интересно.

Олаф клюнул на Тимкину приманку. Он тут же раскрыл книгу и стал с ученым
видом объяснять мальчику о сложностях перевода с древнего, малоизученного
языка на современный, понятный всем. Волшебник так увлекся, что перестал
обращать внимание на воздушную яхту, и Тимка облегченно вздохнул. Потому
что на призрачную палубу высыпали из трюма призрачные пираты и стали
грозить в сторону сундука кулаками, показывать языки и кукиши. Хулиганить
стали. Но оно и понятно - пираты, они и есть пираты! Даже привиденческие.

Тимка очень обрадовался, когда ветер переменился и хулиганская яхта сменила
курс, резко уйдя в сторону и затерявшись среди звезд. Ему вовсе не
хотелось, чтобы Олаф видел все это безобразие: волшебник был человеком
добрым, но мог бы и рассердиться. А рассерженные волшебники народ
непредсказуемый! Мало ли что тогда могло случиться.

- Э, да ты меня совсем не слушаешь, - огорчился Олаф. - Впрочем, я сам
виноват, перестарался с научной стороной дела! Короче, из того, что смогла
перевести Нига, следует, что и драконы, и гномы были созданы древними
волшебниками в нашем мире лишь с одной-единственной целью: для изготовления
стеклянных ключей-молоточков. Представляешь, какой удар по самолюбию? И для
драконов, и для гномов. Особенно для драконов... Нет, такие новости ни в
коем случае нельзя им сообщать, - Олаф с невеселым видом закрыл книгу.

- А, ерунда, - Тимка потер слипающиеся глаза. - Какая разница, кто кого
создал и для чего. Главное, что создал! Живи себе и радуйся, - мальчик
украдкой зевнул.

- Ты не понимаешь, - завелся волшебник, - здесь вступают в силу
морально-этические нормы взаимоотношения целей творцов с возможностями
созданных ими существ! Незнание истинной цели своего предназначения дает
драконам и гномам право выбора своего собственного жизненного пути, что в
свою очередь, рассматривая с философской точки зрения... - Олаф опять
увлекся и перешел на мудреный язык, понятный Тимке не больше, чем тот,
древний. С которого Нига переводила. Мальчик сонно похлопал глазами,
попытался принять умный, понимающий вид, но ничего не получилось - ровно
через полминуты он крепко спал. Сидя. И ему снились странные, непонятные
сны. Наверное, философские...

Утром сундук приземлился возле одинокой горы, где находилась пещера
лохматого дракона Каника. В которой была единственная свободная Дверь
Путешествий.

Тимка первым вылез из сундука. Пока Хозяйственный и Олаф неспешно
выбирались за ним следом, мальчик успел несколько раз обежать вокруг
летучего вагончика, туда и обратно - просто так, чтобы поразмяться. Успел
вволю надышаться свежим воздухом, кинуть камушком в юркую ящерку,
подфутболить пару зрелых одуванчиков и накорябать на стенке сундука
найденным тут же гвоздем - "Тим". Подумал и добавил: "и Боня". Дальше
корябать было нечего, и Тимка побежал к горе. Вытерев ноги о половичок,
брошенный у самого входа, мальчик вошел в знакомую пещеру.

Здесь все было как и прежде: высокий темный потолок, стены, ярко блестящие
желтыми хрустальными крапинками; громадный, в человеческий рост камин с
разожженным в нем костром, необъятный буфет в глубине пещеры. И дубовый
стол напротив входа. На краю стола, в дальнем углу, стояла просторная
птичья клетка, накрытая темным платком, - в той клетке жил дедушка Каника,
маленькая бескрылая ящерка.

За столом, как в день их первой встречи, в глубоком плюшевом кресле сидел
славный дракон Каник и зубасто улыбался Тимке. Однако на этот раз дракон
был одет несколько иначе - не было на нем ни памятной красной жилетки, ни
синего берета с хвостиком, а имелись у Каника алая лента через грудь с
тяжелой золотой звездой посредине, и парадная генеральская треуголка, лихо
нахлобученная на правое ухо.

- Привет, - дружелюбно пророкотал дракон, приподнимая лапой треуголку, - с
приездом! Рад, понимаешь, тебя опять видеть, живого и здорового.

- А как я тебя рад видеть! - завопил Тим, кидаясь в обход стола. - Такого
же лохматого, как и раньше! А то мне всякие бронечешуйчатые просто ужас как
надоели. Надеюсь, золото ты тоже не ешь? - и мальчик с разбегу запрыгнул к
дракону на колени. Правда, для этого Канику пришлось немного помочь Тимке,
подсадить его, но это уже было неважно, потому что фиолетовый дракон
оставался таким же лохматым, теплым и добрым. И это было самое главное! А
то Тим так боялся, что за время, пока он не видел Каника, дракоша покрылся
чешуей и стал грызть золото вместо пряников.

- Золото? - удивился дракон. - Я что, с ума сошел, что ли? У меня,
понимаешь, пирогов хватает, с чего это я вдруг железки всякие кушать буду.
Э, да ты, верно, голодный! То-то всякая ерунда тебе в голову лезет. Сейчас
чай заварю. Или кофе. Ты чего хочешь-то?

- Всего! - крикнул Тим, зарываясь лицом в теплую сухую шерсть на драконьей
груди. - И с сахаром. И с пирожками.

- Бисквит подойдет? - дракон аккуратно посадил мальчика на стол. - Лимонный
есть. С корицей и изюмом. Будешь? - и направился к буфету.

- Буду, - кивнул мальчик, - я все буду. Как же я давно тебя не видел! Целую
вечность.

- Ага, про вечность заговорили, - входя в пещеру, радостно сказал
Хозяйственный, - значит, сейчас кофе пить будем. Под кофе только о вечности
и говорить, очень он к тому располагает. Особенно ежели кофеек крепкий и
горячий. А под чай лучше о нынешних делах беседовать! О приключениях
разных. О победах.

- Тогда чай, - решил дракон и забренчал в буфете чашками. - Очень я,
понимаешь, послушать вас хочу. Ждал, ждал вас и дождался. Наконец-то! -
Каник расставил гостевые чашки на столе, для себя поставил здоровенную
ведерную кружку. Тимка решил, что сидеть на столе среди чашек как-