на
питерской окраине. И, если верить словам Сарагосы, он мог вернуться  туда  в
любой момент! Достаточно вспомнить  четыре  магических  слова...  достаточно
выкрикнуть их, сказать вполголоса или произнести шепотом...
   Острый локоть Джеки снова ткнулся ему в бок.
   - Ну, так чего мы ждем? - прошипел крысомордый. - Чего ждем, я говорю? Ты
знаешь, шворц, Одди у нас такой нетерпеливый... Лучше его не раздражать,  не
то, клянусь пятым ребром шайкала...
   - Я тебе его в глотку заколочу вместе с остальными четырьмя,  -  пообещал
Кирилл, наслаждаясь внезапно обретенным чувством  безопасности.  -  У  меня,
знаешь ли, терпения еще меньше, чем у твоего Одди.
   Джеки переглянулся с напарником, потом осклабился. Передние зубы  у  него
сильно выдавались вперед,  и  выглядел  он  сейчас  точь-в-точь  как  крыса,
готовая вцепиться в лакомый кусок.
   - Цену набиваешь, ксенявый  койфит?  Зря,  зря...  Мы  все  равно  больше
сотняги за пачку не дадим, и никто не даст, не рассчитывай! Ты что  думаешь:
если травка растет только  в  ваших  вонючих  болотах,  так  можно  обдирать
честных храпарников? - Он приподнял жидкие брови, выдержав многозначительную
паузу. - Сотня, и не синюхой больше! На границе ты бы и столько не получил.
   - Что ты с ним треплешься, Джеки? - вновь вмешалась девица. - Я ж говорю:
дать по башке и обрить шизу! А там посмотрим, чего у него в карманцах.
   Кирилл покосился на голого детину - тот с каменным лицом сосал  пиво.  Но
жидкость в его кружке подходила к концу, и за  этим  наверняка  должны  были
последовать какие-то решительные меры.
   - Вот что, подлот... - Кирилл оторвался от стойки и  расправил  плечи.  -
Иди-ка ты туда, откуда пришел. Я травкой с  вонючих  болотин  не  торгую.  Я
зашел выпить стакан-другой вашей сивухи, и больше ничего.
   - Ты, отродье шайкала, мне не заливай! Кто бы  тебя  пустил  в  приличный
кабак с этакими-то зенками? Есть что - выкладывай, а нет - так живо вылетишь
башкой вперед! И все ступени пересчитаешь, клянусь шворцем самого  Махамота!
- Джеки махнул в сторону лестницы.
   Пиво в кружке у Одди кончилось, и Кирилл, не спуская  глаз  с  полуголого
верзилы, отрицательно покачал головой. В нагрудном кармане  у  него  торчала
полупустая пачка "Стюардессы", но вряд ли ей удалось  бы  заменить  зелье  с
койфитских болот. Очевидно, Койф был местным Таиландом, и, подумав об  этом,
Кирилл  представил  плантации  опиумного  мака,  контейнеры  со  студенистым
напалмом,  дым  и  рыжее  пламя,  пожиравшее  зелень,  маленькие  фигурки  с
автоматами, что  метались  среди  пылающих  бараков  и  стреляли,  стреляли,
стреляли... Такие воспоминания не вызывали приятных ассоциаций.
   Крысомордый подмигнул своему поделыцику.
   - Не желает он по-доброму, Одди. Не желает, и  все!  Что  станем  делать?
Может, Райза права? Насчет шизы-то?
   Одди стер пену с губ, неторопливо выпрямился  и  напряг  мышцы.  Был  он,
видно, очень силен и силу свою любил выставлять напоказ.  За  столами  сразу
примолкли,  и  в  пятиугольном  зале  воцарилась  напряженная  выжидательная
тишина. Папаша  Дейк  куда-то  исчез;  скорее  всего  он  знал,  что  сейчас
произойдет, и не жаждал вмешиваться в разборку с койфитским отродьем.
   Джеки повернулся к стойке спиной, оперся на нее локтями, выпятив цыплячью
грудь, и картинно скрестил ноги.
   - Тут ссыпун из Койфа, парни!  Ксенявый  шворц!  Вместо  гляделок  -  две
синюхи! Ну, сейчас Одди приведет его в нормальный вид.
   Огонь, пылавший перед  Кириллом,  погас;  исчезли  тени,  поливавшие  его
свинцовым  дождем,  ослепительно  синее  южное  небо  сменила   тускло-серая
поверхность бетонного потолка.  Сейчас  он  был  не  в  Таиланде;  он  снова
очутился в этом странном  заведении  с  пятью  стенами,  среди  красноглазых
ублюдков, каких на Земле не было и быть не могло. Впрочем, если  не  считать
особенностей пейзажа, ситуация не столь уж отличалась от таиландской.
   Бей первым, если не хочешь любоваться  своими  кишками,  говаривал  майор
Звягин. Мудрый совет! Кириллу припомнилось,  что  наставник  Кван  Чон  тоже
склонялся к подобному мнению. Ну, если два умных человека утверждают одно  и
то же...
   Сомкнув пальцы, он с размаху рубанул крысомордого ладонью. Удар  пришелся
туда, куда и был нацелен, - в горло, чуть  повыше  ямки  промеж  ключиц;  не
самый смертельный прием из его армейского арсенала, но Джеки-кидале придется
отдохнуть денек-другой. Девица ошеломленно  уставилась  на  приятеля,  потом
взвизгнула и потянулась к вилке  -  это  оружие  выглядело  весьма  опасным,
поскольку каждый из зубцов  был  подлиннее  пальца  и  наточен  на  совесть.
Проколет не хуже штыка, подумал Кирилл, чуть отклонившись в  сторону.  Затем
он отбросил Райзу локтем, попав, вероятно, ей в солнечное сплетение:  девица
свалилась на крысомордого, и визг моментально стих.
   -  Говорил  я  тебе,  побереги  шизу,  красотка,  -  пробормотал  Кирилл,
поворачиваясь к Одди.
   Великан замер, выпучив багровые глаза  и  судорожно  втягивая  воздух.  В
триумвирате храпарников, промышлявших травкой  и  Бог  знает  чем  еще,  он,
несомненно, олицетворял силу - в той же степени, в которой Джеки представлял
разум, а Райза - агрессивность.  Сейчас,  оставшись  без  руководства,  Одди
пытался додуматься, что же делать; он, конечно, понимал, что надо  бить,  но
вот как бить? До смерти или только до крови?
   Об этих нехитрых мыслях можно было догадаться по выражению  его  лица,  и
Кирилл невольно усмехнулся, представив скрежет и гул, что раздавались сейчас
под черепом у Одди. Оглядев великана, он решил, что увесистая бутылка ему не
понадобится: противник был одет лишь в штаны, плотно обтягивавшие  бедра,  и
нигде, кроме причинного места, ничего не выпирало; этот местный мафиози явно
полагался не на нож и кастет, а на свои кулаки. Но кулаки и у  Кирилла  были
не меньше.
   Наконец, придя к какому-то решению, Одди резко  выдохнул  и  занес  руку.
Делал он это неторопливо, как  бы  с  ленцой,  и  было  ясно,  что  основная
проблема для него не в том, чтобы ударить сильно  или  послабей,  а  в  том,
чтобы попасть. Кирилл не собирался выяснять, куда нацелен огромный кулак - в
висок, в подбородок или в поддых; нырнув под руку  Одди,  он  прихватил  его
стопой за коленом и сильно толкнул в грудь.
   Раздался грохот. Верзила рухнул на спину, крепко  приложившись  затылком,
проехал метра  два  по  скользкому  полу  и,  взбрыкнув  ногами,  перевернул
ближайший стол. Сидевшая за ним компания сперва разразилась  руганью,  затем
красноглазые начали торопливо перебираться поближе к стене  -  они  явно  не
хотели пропустить редкостный спектакль. Их путь в  полумраке,  среди  прочих
зрителей,  сопровождался  шарканьем,  звоном  и   бесконечными   поминаниями
шайкала, его задницы, ребер и потрохов.
   Одди вскочил. Его лицо налилось кровью, сделавшись таким же багровым, как
радужина глаз; по расцарапанному предплечью текли алые струйки. Внезапно  он
раскрыл рот и прохрипел что-то неразборчивое, пуская слюну и тыкая пальцем в
обитый толстой жестью угол стойки. С трудом Кириллу удалось разобрать:
   - Об этот... башку... об этот!..
   "Хочет раскроить мне череп,  -  догадался  Кирилл,  отступая  к  винтовой
лестнице. - Вряд ли получится, шайкалий потрох!"
   У него по-прежнему не было никаких дурных предчувствий - тех, что  мучили
его последние месяцы в батальоне,  вынудив  наконец  расстаться  с  командой
"Зет".  Сон  есть  сон,  что  может  тут  случиться?  Разве  набьешь  шишку,
свалившись с кресла... Но даже во сне он был готов выполнить свою  привычную
работу самым наилучшим образом: пусть не убить, но проучить. И крепко!
   Справа раздался чей-то возглас, и, на миг  скосив  глаза,  он  увидел  за
стойкой толстого бармена. Папаша Дейк помахал рукой и прошипел:
   - Эй, койфит, смывайся! Я позвонил в участок, и скоро эти потомки шайкала
будут здесь! Я не хочу, чтобы вы разнесли мне заведение! Смывайся, парень, и
поскорей!
   - Зачем? - Кирилл шевельнул губами, не спуская взгляда с  приближавшегося
Одди.
   - Затем, что они тебя сперва прикончат, а потом станут разбираться, кто в
чем виноват. Беги, ойлиная задница!
   Одди  ринулся  в  атаку  -  огромный  и  яростный,  как  носорог.  Кирилл
подпрыгнул, нанес удар ногой под ребра и, когда противник  согнулся,  врезал
сомкнутыми в замок руками по толстому загривку. Вот так! Как  говорил  майор
Звягин: там, где побывал спецназ, нечего делать  морской  пехоте.  Прав  был
комбат, прав! Он добавил Одди левой в челюсть.
   Всхлипнув и  держась  за  живот  растопыренной  пятерней,  великан  начал
сползать на пол, но тут Кирилл поймал  голыша  за  волосы,  вздернул  вверх,
прижал к  лестнице.  За  столиками  взревели  -  не  то  с  яростью,  не  то
одобрительно. Кирилл, не жалея кулаков, обрабатывал челюсть  и  скулы  Одди,
стараясь не попасть в висок - все  же  убивать  мерзавца  он  не  собирался.
Голова Одди моталась из стороны в  сторону,  по  подбородку  текла  кровавая
слюна.
   - Ребро шайкала! - вдруг выкрикнул кто-то у  стены.  -  Патруль!  Ложись!
Ложись, братва!
   Скрипнули столы,  зазвенела  посуда.  Краем  глаза  Кирилл  заметил,  как
посетители бросаются на пол, прикрывая руками затылки. Очевидно, папаша Дейк
не соврал: местные блюстители порядка сначала били, а уж потом разбирались с
виноватыми.
   Вверху по железным ступенькам загрохотали сапоги.  Наверняка  там  выход,
промелькнуло в голове у Кирилла. Выпустив Одди, он отступил назад, к  стойке
и папаше Дейку, взиравшему на него  с  искренним  сочувствием.  По  лестнице
спускалось несколько человек  в  красных  мундирах  и  блестящих  касках,  с
дубинками в руках. Судя по грозному виду патрульных, от них  не  приходилось
ждать ничего хорошего, и Кирилл понял, что его вояж к красноглазым любителям
травки подходит к концу.  Сон  становился  кошмаром,  а  значит,  пора  было
звонить в колокола пробуждения.
   Протянув руку в прощальном жесте, он похлопал папашу Дейка по плечу. Этот
жуликоватый толстяк, похожий на Сарагосу, все-таки вызывал у него  симпатию;
кажется, она была взаимной.
   - Ну, и что ты теперь собираешься  делать,  парень?  -  пробасил  бармен,
грустно покачивая головой и почесывая отвислый нос в сизых прожилках.
   Кирилл усмехнулся, пожал плечами.
   - Ничего, папаша Дейк, абсолютно ничего. Пожалуй, отправлюсь назад в свой
Койф... - Он скосил глаз на остывшую птеру  и  чуть  слышно  пробормотал:  -
Туда, где скифы пируют на закате...
   Вселенная снова разорвалась перед ним, полыхнув огнями адской бездны.
   Глава 5
   Земля, Петербург, 9 июля 2005 года
   После заведения папаши Дейка кабинет  Сарагосы,  наполненный  воздухом  и
светом, казался обителью богов.  "Из  бездн  Тартара  к  сиянию  Олимпа",  -
подумал Кирилл, щурясь от плескавших прямо в лицо солнечных лучей.  Окно  во
двор было по-прежнему распахнуто, и все так же стоял около него диванчик, но
альбинос с алыми зрачками исчез, растаял, словно кошмарный  призрак  поутру.
Быть может, в свой черед отправился в мир красноглазых?
   Кирилл встал, шагнул к дивану, перегнулся через подоконник, оглядел двор.
Все  было  на  месте:  бассейн,  мраморные  скамьи,  фонтаны,  розы,  горка,
теннисный корт...  Из  парикмахерской,  взбивая  пепельные  локоны,  выплыла
моложавая дама в воздушном сиреневом туалете - не  иначе  как  от  Диора.  К
гаражу подрулил роскошный слидер, вроде бы "Твинго", припарковался  рядом  с
"Форд-Торосом". Машина, серо-серебристая, сверкающая, походила на  огромного
жука с шестью круглыми лапками. Дверца мягко отъехала в  сторону,  пропустив
солидного брюнета с орлиным носом при  трости,  чемоданчике  "Сенатор"  и  в
соломенном канотье. Стрельнув глазами на стройные ножки дамы в сиреневом, он
куртуазно приподнял шляпу.
   Странно, но сейчас все эти зримые свидетельства чужого успеха и роскошной
жизни совсем не  раздражали  Кирилла.  Слишком  реальным  -  неправдоподобно
реальным! - было то, что он оставил за гранью знакомого  и  такого  близкого
мира, слишком не походило его видение на сон... Внезапно он  понял,  что  до
боли, до одури рад вернуться в этот обласканный июльским  солнцем  город,  в
этот двор, еще недавно казавшийся  ему  кричащей  иллюстрацией  к  роману  о
современных нуворишах, и в этот кабинет, к человеку, о котором  он  не  знал
ничего - почти ничего, кроме странной клички.
   - Где я был? - Он повернулся к Сарагосе, спокойно восседавшему в  кресле,
но тот лишь повел плечами.
   - О том никому неведомо, ни Доктору, ни мне, ни дьяволу, ни Богу...  Был,
и все! - Задумчиво пригладив брови, шеф вытащил из кармана трубку,  повертел
ее в руках, затем бросил любопытный взгляд на Кирилла и  поинтересовался:  -
Ну, скифеныш, доволен своим кабаком? Как развлекся? Посидел, погудел?
   - Погудел... одного колечка хватило! Там были такие... ну,  красноглазые,
вроде вашего Доктора... Приняли  меня  за  торговца  наркотой  из  какого-то
Койфа. Все просили отвесить им травки.
   - И что же?.. - Сарагоса покосился на  Кирилловы  кулаки  с  разбитыми  в
кровь костяшками.
   - Я и отвесил.
   - От души отвесил, я вижу!
   - Старался.
   Они помолчали.  Плечистый  шеф,  сдвинув  брови,  сосредоточенно  набивал
трубку, Кирилл разглядывал витрину бара в углу дворика; там,  над  батареями
бутылок с яркими наклейками, плавно покачивались цветные фонарики  и  висела
модель парусника. В таком бы посидеть, подумалось ему; не  Чикаго,  конечно,
но и не гадючник папаши Дейка...
   -  Значит,  хотели  разжиться  у  тебя  наркотой,  -  протянул  Сарагоса,
пристально всматриваясь в лицо Кирилла. - Жаль, я не догадался,  снабдил  бы
тебя чем-нибудь подходящим. Вроде "эрмитажа"... Не знаешь о таком?
   - Нет. Мне без надобности, - буркнул Кирилл, но  шеф  словно  бы  его  не
расслышал и, уминая пальцем табак, продолжал бубнить свое:
   - "Эрмитаж", он же "прадо", он  же  "лувр"...  еще  называется  "голд"...
золотистый,  значит...  а  "эрмитаж"  потому,  что  глаза  от   одной   дозы
разбегаются, как в Эрмитаже... Неужели не слышал?
   - Никогда, - отрезал Кирилл. Если не считать  таиландского  инцидента,  с
наркотиками он дела не имел и иметь не собирался. К тому же было  ясно,  что
Сарагоса вновь пустился  шутки  шутить,  и  никаких  "голдов",  "прадо"  или
"лувров" в столе у него не припрятано - так, на пушку берет. В другое  время
Кирилл не отказался бы узнать кое-что новенькое о галлюциногенах, но  сейчас
его интересовали совсем иные материи - к примеру, про сны и реальность.
   Вспомнив заведение папаши Дейка,  он  вдруг  рассмеялся  и  потер  висок.
Сарагоса, на секунду оставив трубку, поднял на него строгий взгляд.
   - Я сказал что-то смешное, э?
   - Нет, шеф... В том кабаке хозяин был похож на  вас.  Голова  собеседника
утвердительно качнулась; щелкнула зажигалка,  к  потолку  взвился  ароматный
дымок.
   - Такое бывает,  Скиф,  такое  бывает.  Доктор,  он,  понимаешь  ли...  -
Сарагоса неопределенно пошевелил пальцами, - он вроде и не  телепат,  однако
кое-что способен уловить в момент Погружения. Не мысли... так, эмоции... А в
результате попадаешь  Туда  и  видишь  знакомые  картинки.  Не  всякий  раз,
конечно, но случается,  случается...  -  Шеф  вскинул  глаза  на  Кирилла  и
ухмыльнулся. - Выходит, я тебя впечатлил, так?
   - И вы, и глаза вашего вурдалака.
   - Какой же  он  вурдалак!  Доктор  -  самый  что  ни  на  есть  почтенный
экстрасенс. Ну, со странностями... Так кто из  них  без  странностей?  Такие
люди, можно сказать, рядом с Богом ходят, а это даром не дается! А  глаза...
Что глаза... все альбиносы красноглазые,  как  белые  кролики.  Ты  об  этом
думал, вот  и  отправился  к  ним.  -  Сарагоса  сделал  паузу,  старательно
обкуривая свой компьютер. Над монитором уже вздымалась целая дымовая завеса,
но  несчастная  машина  сносила  все  с  покорностью  йога,  дремлющего   на
раскаленных углях.
   В комнате вновь воцарилась тишина. Кирилл молчал, разглядывал  двор,  все
еще желая убедиться в его  надежности  и  реальности.  Сарагоса,  приспустив
веки, следил за ним не без любопытства. Наконец, взмахнув рукой, он разогнал
дым и поинтересовался:
   - Ну, и как ты назовешь этот свой сон о красноглазых?
   - Как назову? Разве его нужно как-то называть?
   - Разумеется!'Тобой открыт целый новый мир, и коль Доктор  не  удосужился
выяснить его название, ты вправе придумать свое.  Так  уж  у  нас  заведено:
всякой реальности - сдое  имя.  Для  порядка  и  систематизации  в  будущем.
Представь, что кто-то захочет прогуляться к этим красноглазым, э?
   - Представить могу,  но  с  трудом!  Неприятное  местечко!  -  Передернув
плечами, Кирилл на мгновение задумался. - Ну, раз  нужно  имя,  пусть  будет
Альба. Сон об Альбе, где живут альбиносы...
   - Альба, - пробормотал Сарагоса,  откладывая  трубку  и  поворачиваясь  к
компьютеру. - Альба так Альба... Альбион, конечно,  звучит  благороднее,  но
дело твое. Альбы у нас еще  не  было...  -  Он  принялся  тыкать  в  клавиши
толстыми пальцами. - Зарегистрируем ее под номером сто два и укажем, что сия
реальность привиделась во сне Скифу, бывшему  сержанту  спецназа  с  богатым
воображением...
   - Так все  же  -  реальность  или  сон?  -  Брови  Кирилла  вопросительно
приподнялись.
   - Я ведь сказал, о том никому не известно! Ни Богу, ни дьяволу,  ни  всем
академиям наук, сколько их ни есть в России! Вроде бы не совсем сон и  вроде
бы не совсем реальность... Кстати, - Сарагоса нанес последний  могучий  удар
по клавишам и потянулся за трубкой, - ты понимал, что они там  болтали?  Ну,
эти твои красноглазые?
   - Да. Читать не мог.
   - Разумеется. - Шеф значительно  поиграл  бровями.  -  Малое  Погружение,
видишь ли... на час-полтора... Если б Доктор послал тебя на месяц, ты бы все
освоил - и обычаи, и язык, и письмо. Ну, это у  тебя  впереди,  скифеныш!  И
теперь ты знаешь, чего Там ожидать.
   - Где - Там? - спросил Кирилл. Голова у него вдруг  начала  кружиться,  в
висках застучала кровь.
   - Ну, в тех снах, которые не совсем  сны,  куда  ты  можешь  заглянуть  с
помощью Доктора. Впечатляет, не правда ли? Садишься в кресло, и -  фьють!  -
Трубка Сарагосы описала замысловатую кривую, оставив дымный след. -  Готово!
Ты попал туда, куда просит душа! Ну, почти туда... Доктор наш, хоть и гуляет
рядом с Богом, все-таки не чародей и не космический пришелец со  звездолетом
в  правом  кармане  и  машиной  времени  в  левом.  У  него  есть  талант...
один-единственный  талант...  Он,  видишь  ли,  может   отправить   тебя   в
фантастическую реальность - в  фэнтриэл,  как  мы  их  тут  называем...  Ну,
примерно в такой мир, какой ты ему опишешь. И это не иллюзия,  Скиф,  отнюдь
не иллюзия! Там все, как на самом деле, верно?
   Кирилл почувствовал, как на лбу проступает  холодная  испарина.  Сидевший
перед ним человек - наверняка из отставных полковников, отнюдь не склонных к
романтике, - утверждал невероятные вещи! Сны, которые не  являются  снами...
Может ли быть такое? Но заведение толстого Дейка выглядело совсем  реальным,
не походившим на фантастический сон! Все было, как в действительности,  -  и
это пойло с запахом жженой резины, и птера на пятиугольном блюде, и компания
красноглазых кидал-храпарников... Невозможно, невообразимо, страшно! И в  то
же время пугающе привлекательно...
   Не увлекайся, сказал он себе, романтические бредни не доводят  до  добра.
Собственно, один раз  ему  уже  случилось  пострадать  из-за  своей  тяги  к
авантюрам - именно она привела  его  с  университетской  скамьи  в  батальон
спецназа. Шесть лет... Вполне достаточно! Теперь  ему  хотелось  чего-нибудь
поспокойней, желательно без  стрельбы,  без  ночных  десантов  и  прыжков  с
парашютом.
   Однако не пытался ли он обмануть  себя?  Где-то  в  глубине,  интуитивно,
подсознательно, он чувствовал, что тихая жизнь не про него, и  ощущение  это
оставалось с ним уже много  лет,  еще  с  юности,  со  студенч