Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
ому, как распорядится Твала - местное
божество судьбы. В игре в Девять Сфер, главном аттракционе Куу-Каппы, не
требовались ни умение, ни особое искусство, тут все определяла удача и,
разумеется, солидная сумма в памятном блоке уула, позволявшая неоднократно
испытать судьбу.
- Мы сидим тут, как на похоронах, - снова начала Ксения, нервно
поглаживая свои нагие плечи. Ожерелье - алмазы в платине, - обвивавшее ее
шею, дрогнуло, сверкающая подвеска скрылась в ложбинке между полуобнаженных
грудей, словно приглашая Скифа полюбоваться их совершенством. - Тоска и
скука! Ну, доблестный защитничек, если не желаете танцевать, то хотя бы
поговорите со мной! Или это тоже не в компетенции ходячего сейфа?
"Компетенция, - отметил Скиф. - - Какие слова мы знаем! Ну, шайкал с
тобой... Поговорим, потолкуем, как шеф приказал... в пределах компетенции,
разумеется!" Тут ему вспомнились советы Пал Нилыча, и он, усмехнувшись,
выбрал одну из рекомендованных тем:
- У вас изумительное колье, сударыня. Старинное, если не ошибаюсь?
- Ошибаетесь. Новодел, подарок моего третьего мужа... И перестаньте
называть меня сударыней! Разве мне уже стукнуло сорок?
Она кокетливо повела плечиком, и Скиф был вынужден согласиться, что до
сорока этой стервозе еще лет десять. Вероятно, она была его ровесницей,
может быть, на год или два постарше. От нее тянуло свежим ароматом
французских духов, запахом ухоженной плоти, которая, несомненно, являлась
главным ее достоинством и капиталом. Скиф не сомневался, что знакомство
Ксении с сильным полом не ограничивалось списком из трех супругов.
- Ну и как прикажете вас называть? - спросил он, стараясь не коситься
взглядом на подвеску, заманчиво блестевшую меж двух розово-смуглых холмиков.
Этот сверкающий брильянтовый глазок будто с насмешкой подмигивал ему,
подсмеивался, напоминая о вчерашних советах шефа. И то сказать: с подвеской
Пал Нилыч как в воду глядел!
- Близкие друзья зовут меня Ксюшей...
Теперь его клиентка ворковала, словно голубица в брачный сезон, и это
показалось Скифу еще опасней откровенной грубости. Он насупился и буркнул:
- Я не принадлежу к вашим близким друзьям.
- Впереди у нас две недели... и ничто не мешает хорошенько познакомиться.
Если хотите, сегодня же ночью, мой суровый страж.
"Ого! - подумалось Скифу. - Эта красотка даром времени не теряет! Или
надеется выведать в постели что-то любопытное?" Как предупреждал Сарагоса,
она относилась к тем женщинам, которые желают знать все обо всех: кто чем
дышит и кто с кем спит. И ради этого она, похоже, была готова лечь с кем
угодно.
Итак, Скиф рассмотрел соблазнительное предложение, решительно отверг его,
а затем, пытаясь отогнать видение пепельных кудрей Сийи ап'Хенан,
пробормотал:
- В делах войны и любви не стоит торопиться. Так меня учили.
- Где учили? В этой вашей фирме? И кто учил? Ваш шеф? Но Пал Нилыч не
производит впечатления импотента или скопца... совсем не производит... -
Голос Ксении вдруг опять сделался нежным, брови вопросительно приподнялись,
но Скиф молчал. Выждав с полминуты, она со вздохом сказала: - Впрочем, кто
говорит о любви? Я всего лишь не привыкла спать одна.
- Здесь теплый климат, дионна Ксарин.
Скиф окончательно решил, что будет звать ее так - шардисским именем,
впечатанным в Страж рыжей стервы. У нее, разумеется, тоже имелся серад-уул с
суммой на мелкие расходы и удостоверением личности. Без него Ксения была бы
здесь абсолютно беспомощной - ей не удалось бы ни отворить двери их жилого
пузыря, ни выпить стакан прохладительного, ни прокатиться на самый верх
рукотворной горы Куу-Каппы, откуда открывался чудесный вид на море,
прибрежные пляжи и гроздья подступавших к ним округлых строений, сверкавших
всеми цветами радуги. Серад-уул на Шардисе являлся обязательной
принадлежностью всякого разумного сущебтва - достаточно разумного и
взрослого, чтобы использовать его по назначению. Как сообщалось в полученных
Скифом инструкциях, Страж вручался даже детям, начиная с десяти-двенадцати
лет. Что же касается дионны Ксарин уко Паратамы, нынешней его клиентки, то
она давно вышла из детского возраста, и отсутствие у нее уула вызвало бы
лишь недоумение и совершенно нежелательные расспросы.
Поджав губы, Ксения насмешливо поклонилась.
- Благодарю, мой любезный кавалер, дионна Ксарин все же лучше сударыни.
Хотя бы попахивает местной экзотикой... Ваш шеф обещал, что за свои деньги я
получу массу удовольствий и прекрасное новое имя. Ну, удовольствий пока
немного, так хоть имя... - Она сморщила носик, потом оглядела мужчин за
ближайшими столиками, словно нежась в их ответных вожделеющих взорах, и
повторила: - Дионна Ксарин уко Паратама... Неплохо звучит, в самом деле! Это
имя выбрал мне ваш шеф? А сам он здесь бывал? Интересно, как его звали в
Шардисе? И чем он тут занимался? Тоже играл в Девять Сфер?
- Имя, вполне достойное вас, дионна, - вежливо пробормотал Скиф,
пропуская мимо ушей все вопросы насчет шефа. Пока что он не решил, как на
них отвечать, а четких инструкций на сей счет не было.
После суматошного дня и беготни по магазинам он с превеликой радостью
полюбовался бы шардисскими лунами и световыми дорожками в темном море,
послушал бы негромкую музыку, струившуюся откуда-то из глубин канилли,
понаблюдал бы за парами, плавно кружившими меж столиков. Увы, роскошь покоя
была ему недоступна! Он находился на службе, и если уж не хотел танцевать,
то должен был поддерживать светскую беседу и деликатно уклоняться от
всяческих скользких вопросов - запоминая их, как гласили полученные
инструкции.
- Ваш шеф такая загадочная личность... - прищурив глаза в кокетливом
испуге, поведала Ксения. - Он... он...
- Он, я вижу, произвел на вас неизгладимое впечатление, - буркнул Скиф,
пытаясь не встречаться взглядом с алмазной подвеской.
- Не стану скрывать, мой драгоценный сейф. - Женщина облизнула розовым
язычком пухлую нижнюю губку. - Зрелые мужчины, видите ли, моя слабость... Но
юноши вроде вас мне тоже нравятся. Своей непосредственностью и
неутомимостью.
Ее глаза откровенно смеялись, и Скиф, поминая про себя шайкальи ребра и
потроха, постарался принять вид независимый и суровый. "Кажется, эта штучка
мне не по зубам, - с тоской подумал он. - Секс-кекс плюс брильянтовые
подвески, как выразился Пал Нилыч! Такая не расколется... Сама расколет кого
угодно! Выходит, надо или ложиться с ней, или помалкивать в тряпочку. Еще
брякнешь лишнее..."
- Так вот, о вашем шефе... и о вас... - Изумрудные глаза прелестной
Ксении вдруг округлились, будто она собиралась поведать собеседнику нечто
загадочное, сугубо интимное. - Да, о вас, мой дорогой! Быть может, вы и в
самом деле лишь ходячий сейф? Впервые встречаю человека, который не любит
посплетничать о своем начальстве.
Грубовато работает, подумал Скиф, грубовато, зато с напором. Тут он
припомнил, что зеленоглазая его клиентка не в первый раз странствует в Мире
Снов и не его первого пытается подцепить на крючок, и усмехнулся.
- Впервые, прелестная дионна? Выходит, мои коллеги были поразговорчивей?
- Ну-у, я бы не сказала... - Губки женщины сложились алым колечком. -
Хотя в других отношениях... - Ее насмешливый взгляд скользнул по мощным
плечам Скифа, по его крепкой шее и мускулистым обнаженным рукам. - В других
отношениях они, должна признаться, проявили инициативу и похвальное усердие.
Во всяком случае, их не пришлось загонять в постель силой.
- Что поделаешь, такой уж я выродок, - с кривой усмешкой признался Скиф.
В глубине канилли, над многочисленными входными арками, ведущими на
террасу, вдруг вспыхнули лиловым пламенем девять изящных иероглифов, девять
первых букв шардисского алфавита, символы начинавшейся завтра Большой Игры.
Ксения, склонив к плечу головку в короне черных волос, с любопытством
разглядывала их; Скиф, облегченно вздыхая, оторвал взор от дразнящей
подвески и тоже уставился на строчку письмен, стараясь успокоиться и
медленно повторяя про себя: олорто... унузу... уузуу... асара... елегемен...
эйсэш... ийниил... юнью... яйя...
То были названия гласных букв, перечисляемых в шардисском алфавите
первыми, древние знаки общепланетного языка, ибо Шардис не в пример Земле
давно уже не был поделен на множество держав и народов, не разумеющих
наречия друг друга. Конечно, непохожесть существовала и здесь, проявляясь в
личных именах, в цвете глаз или волос, в традициях и обычаях, но все это
было сглажено, смягчено многовековой интеграцией, объединявшей бесчисленные
архипелаги и острова в единое целое. Пожалуй, лишь обитатели крайнего юга и
севера, земель, носивших поэтические названия Край За Облаками, Южный Серп и
Снежные Пустоши, говорили чуть-чуть иначе, чем прочие шардиссцы: сильней
растягивая долгое "уу" либо смягчая и проглатывая окончания слов. Но
письменные знаки всюду были одинаковыми, и девять из них символизировали сам
Шардис, теплый Фрир, местное светило, Первую и Вторую Луны, Звезды, Небеса,
Твердь Земную, Воды и Воздух. Этим святыням соответствовали девять игровых
хрустальных шаров, которые закрутятся завтра в гигантском подземном
хранилище Куу-Каппы, девять сфер в гироскопической подвеске, украшенных
иероглифами древних букв. Они будут вращаться в темноте, и лишь девять
световых лучей, пронизывающих мрак, оставят яркие пятна на их невидимых
глазу поверхностях. Когда сферы замрут, во всех бесчисленных залах и
переходах Куу-Каппы, в жилых пузырях, на террасах канилли и в коридорах, у
терминалов Большой Игры зажгутся такие же огненные знаки, какие пылали
сейчас над арками ресторана. Кому-то они даруют выигрыш, славу и честь,
кому-то откажут в благоволении Твалы - до следующего месяца или навсегда...
Мудрый способ испытывать везение и судьбу, подумал Скиф, мудрый и
безобидный. Рука Божества Удачи верней находила достойных, чем все
политические интриги и дрязги землян, все сражения и нескончаемые дебаты
тех, кто рвался послужить отчизне, народу и обществу.
За спиной послышались шаги, потом негромкое вежливое покашливание. Скиф
обернулся. От его недавней расслабленности не осталось и следа, пальцы
ощупывали сквозь рубашку ребристую лазерную рукоять. Впрочем, он тут же
выпустил ее - к чему оружие в мирном Шардисе? Так, для самоуспокоения...
Перед ним стоял мужчина лет сорока, довольно высокий по местным меркам, с
волевыми чертами красивого оливково-смуглого лица. Ноздри незнакомца были
украшены крохотными голубоватыми жемчужинами, под правым ухом раскачивался
золотистый квадратик, миниатюрный серад-уул, обрамленный по краям блестками
зеленых камней. Глаза у мужчины тоже были зеленоватыми - не такими яркими и
блестящими, как у спутницы Скифа, но с явственным изумрудным отливом. Одет
он был весьма пристойно, но без кричащей роскоши - в серую, тончайшего шелка
рубаху с кружевным воротом и пышными манжетами и синее трико, плотно
облегавшее крепкие ноги. Богатый человек, решил Скиф, припоминая, что
голубой жемчуг на Шардисе является редкостью.
Незнакомец учтиво поклонился.
- Да пошлет вам Твала удачу во всех начинаниях! Я Чакара уко Экоб, с
Наветренного Архипелага, серадди Куу-Капны... Могу ли осведомиться о ваших
уважаемых именах?
- И вам желаю милостей Твалы, - пробормотал Скиф ритуальное приветствие,
пытаясь сообразить, что же понадобилось этому смуглому красавцу. - Ксарин
уко Паратама с Пологих перевалов. - Он кивнул в сторону Ксении, не без
интереса разглядывавшей Чакару. - Я Сингар нин Таб уко Илла, с...
- ...с Приполярного края, если не ошибаюсь? - Смуглый вновь склонил
голову. Пальцы его характерным жестом коснулись украшенных жемчугами
ноздрей.
- Разумеется, - подтвердил Скиф.
На большинстве шардисских островов родство считалось по материнской
линии, и приставка "уко" обозначала сына либо дочь женщины, но никак не ее
супруга. Супругов могло быть несколько, ибо шардисцы по большей части
практиковали полигамию и свободную любовь во всем ее многообразии, не
отказываясь, впрочем, и от брачных союзов, весьма разнообразных и
существовавших в пяти или шести различных формах. Самым редким и весьма
архаичным являлся пожизненный брак, сохранившийся лишь в периферийных
окраинных землях; рожденные в нем могли добавлять к своему имени "нин" - как
указание на отца, который был им точно известен. Впрочем, такие мелочи не
слишком интересовали шардисцев.
- Приехали развлечься, дион Сингар? И ваша прекрасная дионна тоже? -
спросил Чакара.
- Что же еще делать на Куу-Каппе в это время? - ответствовал Скиф,
раздумывая над тем, не предложить ли смуглому красавцу присесть. Шардисцы
были весьма церемонны в части этикета. К тому же дион Чакара ему понравился
- чем-то неуловимым он напоминал Джамаля.
Серадди, однако, садиться не хотел; видимо, у него имелись другие планы.
Покосившись на Ксению, он протянул:
- Что делать, дион Сингар? Сегодня, когда Девять Сфер еще неподвижны,
можно пить, развлекаться и танцевать. Танцевать! Чем не занятие?
В ту же секунду он сделался Скифу еще вдвое симпатичней. Да что там вдвое
- втрое, вчетверо, в сто раз! О таком добровольном помощнике оставалось
только мечтать! Видно, сам бог удачи послал ему этого Чакару!
И Скиф, немедля приподнявшись в кресле, с отменной вежливостью произнес:
- Вы правы, дион Чакара, чем не занятие? Превосходное занятие! Но я, к
сожалению, неуклюж, как десятиногий краб с побережья Знойных островов, и не
люблю танцевать. В отличие отдионны Ксарин... Остается лишь посочувствовать
ей.
Других намеков смуглолицему не понадобилось; с восхищенной улыбкой он уже
склонился над креслом Ксении. Она поднялась, обожгла Скифа надменным
взглядом, потом вдруг усмехнулась:
- Вот видите, мой бедный хранитель, мой ходячий сейф... Я сказала, что
хочу танцевать, и я буду танцевать. Вы не против?
- Избави бог! - Скиф всплеснул руками. - Танцуйте, моя дионна, кружитесь,
пляшите, ходите на голове! И я надеюсь, что дион Чакара не откажется
поболтать с вами о своем начальстве... развлечь вас, как подобает зрелому
мужчине.
Ксения повела точеным плечиком.
- На мой вкус, молодой мужчина ничем не хуже зрелого. Мужчина, а не
сопляк!
Метнув эту парфянскую стрелу, она удалилась в сопровождении Чакары. Тот,
похоже, ничего не понял и лишь улыбнулся с вежливым безразличием, тут же
склонившись к розовому ушку прелестной Ксарин. В его намерениях не
приходилось сомневаться, и Скиф, облегченно вздыхая, пригубил из бокала, а
потом откинулся в кресле, разглядывая погруженную в полумрак террасу.
Здесь было так покойно и уютно... Куда уютней, чем в кабаке папаши Дейка,
в бетонном бункере, среди красноглазых храпарников, кидал, шайкальих
потрохов да ойлиных задниц... И хоть амм-хамматские дикие степи все равно
казались Скифу ближе и милее, он не мог не признать, что цивилизованный Фрир
Шардис тоже имеет свои преимущества. Например, безопасность. Можно отпустить
клиента размяться и порезвиться, не беспокоясь о том, что его обглодают
зубастые полосатые тха, уволокут разбойники-шинкасы либо он получит стрелу в
причинное место... Впрочем, если б с Ксарин уко Паратамой случилась одна из
этих напастей, Скиф не слишком бы расстроился: в отличие от Джамаля, сына
Георгия, новая клиентка теплых чувств у него не вызывала.
Он подумал о Джамале и решил, что князь оказался бы во Фрир Шардисе
весьма кстати. Прекрасный компаньон для строптивой Ксении! Зрелый мужчина, к
тому же бабник и крутой финансист... Вот и развлекались бы на пару, не мешая
своему проводнику глядеть на шардисские луны и предаваться мечтам о
темноглазой Сийе ап'Хенан!
Затем мысли Скифа обратились к Сарагосе, к несчастливому его
знакомцу-наркоману с Каменноостровского проспекта и к нынешнему своему
заданию. Впрочем, о визите к Марку Догалу и остальных таинственных делах
фирмы "Спасение" он размышлял сейчас без охоты, поглощенный другими, весьма
неотложными проблемами. Разузнать побольше о прекрасной Ксении и не
проговориться самому! Эта задача, поставленная шефом, казалась ему почти
невыполнимой. С мужчиной он бы справился - не хитростью, так кулаком, но
женщина... С женщинами определенного сорта, с наглыми, бесцеремонными
красотками, Скиф обращаться не умел. Тут, очевидно, сказывалось его
интеллигентное воспитание, семья да университет - то, что не сумели
вытравить годы армейской службы. Он не мог пересилить себя, не мог ударить
женщину, а значит, в определенных ситуациях был перед ней беззащитен.
Интересно, размышлял Скиф, как справились с рыжей стервозой Сентябрь и
Сингапур? Знать бы заранее, попросил бы поделиться опытом! Ну, если судить
по намекам прелестной Ксарин, зеленоглазой ведьмы, рыжей шлюшки, оба они
соблазнились, да не проболтались... Заменили, так сказать, интеллектуальное
общение телесным...
Однако его подобная перспектива не устраивала. Разумеется, он монашеских
обетов не давал и, быть может, до аммхамматского странствия поддался бы
ведьминым чарам, но не теперь! Не теперь! Была ли Сийя ап'Хенан реальностью
или сном, для него значения не имело; в конце концов можно хранить верность
снам, если сны эти прекрасны!
Итак, разузнать побольше и не проговориться самому, как велел шеф... Да
еще прибавил: думай, сержант, соображай! Ну, шайкал с тем, чтоб разузнать,
решил наконец Скиф, главное - не проговориться! Собственно, говорить-то он
мог - мог вешать лапшу на уши, забивать баки, вправлять арапа и лепить
горбатого в полное свое удовольствие. Это и казалось ему сейчас самым
подходящим выходом; всем этим он и собирался заняться, рассчитывая, что
басни да сказки помогут избежать соблазнов.
Запрокинув голову, он уставился на две разноцветные луны -
пронзительно-синюю, словно море на закате, и розовую, как лепесток пиона. С
первой из них ему улыбалась Сийя ап'Хенан, озаренная сапфировым сиянием,
вторая круглилась розово-смуглой плотью женской груди, а под ней горела
яркая звезда - ни дать ни взять, алмазная подвеска из ожерелья прелестной
Ксарин. И еще почудилось Скифу, что маячит в темных шардисских небесах
густобровый лик Сарагосы и строгие его глаза косятся в сторону розовой луны,
напоминая то ли о нынешнем задании, то ли о делах посерьезней, об
опасностях, подстерегавших в ином месте.
Опасности, тревоги... Будь они неладны!
Скиф отвел взгляд и, пробормотав проклятие, потянулся к бокалу с вином.
* * *
Задание он усвоил хорошо.
Вчерашним утром Пал Нилыч усадил его за собственный стол, поближе к
компьютеру, затем, сосредоточенно сопя, вогнал в приемную щель пластинку
Скифова Стража и принялся колдовать над клавишами. По экрану метнулись алые
сполохи, потом возникла некая цифра с длинной чередой нулей. Сарагоса ткнул
в нее толстым пальцем.
- Твой счет. Зафиксирован в центральном сераде Шардиса на имя Сингара нин
Таба уко Иллы. Постарайся, парень, его не уменьшить, иначе наделаешь
Сингапуру хлопот.
- Какие хлопоты? - спросил Скиф. - И что такое серад? Шеф задумчиво
поглядел на него, кивнул на экран.
- Все здесь, скифеныш, все здесь. Почитаешь - узнаешь! - Пал Нилыч, будто
бы в нерешительности, привычным жестом разгладил брови.