оизнес  Отец,  стоявший  ближе  всех  к  сферическому
углублению. Голос его прозвучал неясно и глухо из-под капюшона  с  прорезями
для глаз; рукава темной мантии взметнулись,  когда  он  воздел  руки  вверх,
протягивая их к неярко мерцавшему потолку.
   Кроме Отца, невысокого тощего мужчины, в камере находились два  кандидата
и два поручителя-вербовщика; одним из них являлся Стиг  Сорди,  и  его  лицо
тоже скрывал просторный капюшон. От кандидатов, обнаженных по  пояс,  сильно
тянуло спиртным; по их щекам и  крепким  мускулистым  шеям  стекали  струйки
пота.
   Повинуясь жесту Отца, Сильвестро Талла - тот, кого Сорди позавчера привез
из Неаполя, - шагнул к стене и преклонил колени. Сорди заметил, что  ноги  у
парня подрагивают, а глаза уставлены в  пол;  вероятно,  он  боялся  чего-то
ужасного - скажем, появления дьявола в облаке пламени  и  дыма,  чудовища  с
пятидюймовыми клыками и огненным взором, чье дыхание отдает адским  смрадом.
Но действительность была  не  столь  впечатляюще  помпезной,  хотя  и  более
страшной.
   Во время Обряда - а Сорди, один из самых ловких вербовщиков,  повидал  не
меньше двух  дюжин  Посвящений  -  не  требовалось  попирать  ногами  крест,
расписываться кровью на пергаментах из пожелтевшей телячьей кожи или  читать
католические молитвы задом  наперед.  Ничего  подобного,  никаких  кощунств,
принятых в идиотских сектах сатанистов! Кандидату полагалось лишь опуститься
на колени перед сферической вмятиной, поручив свои душу и разум Владыке Зла.
Он брал от каждого столько, сколько желал,  и  взятое  именовалось  Залогом.
Залог мог быть различным. Одних, видимо, не представлявших особой  ценности,
дьявол высасывал досуха, и тела их затем сбрасывали в ванну с сизым туманом.
Другие,  назначенные  в  будущем  на  роль  боевиков-атарактов,  делились  с
Повелителем Тьмы несколько меньшим; после Обряда они  выглядели  совсем  как
обычные люди, если не считать фантастической  силы  и  нечувствительности  к
боли. И они делались послушными, очень послушными! Они  повиновались  любому
слову, любому приказу Отцов, словно роботы, лишенные человеческих  чувств  и
разума; их можно было послать на самую гибельную  операцию,  не  сомневаясь,
что в случае провала каждый, сохраняя тайну,  покончит  с  собой.  Идеальные
исполнители, думал Сорди,  с  невольным  трепетом  всматриваясь  в  полумрак
сферической ниши.
   Сам он, как и прочие вербовщики, Отцы-Основатели  и  функционеры  высшего
звена, дал наиболее скромный из всех возможных Залогов  -  только  крохотную
частицу собственной души, символ вечного единства  с  Хозяином  Преисподней.
Стиг Сорди сохранил и разум свой, и чувства, и свободу  волеизъявления  -  в
тех пределах, кои допускались уставом Черной Роты.  Но  не  только  устав  и
страх неизбежной кары властвовали над ним; то был лишь  кнут,  но  имелся  и
пряник. И пряник этот, как бывало уже  не  раз,  оказался  куда  действеннее
кнута.
   Сферическое  углубление  в  стене  затуманилось,  и  Сорди  жадно  втянул
расширенными ноздрями знакомый сладковатый аромат. Здесь, метрах в  пяти  от
ниши, он являлся лишь тенью, слабым отсветом того упоительного  запаха,  что
источали пестрые баллончики,  украшенные  спиралью  из  крохотных  блестящих
звезд. Сорди, однако, ощутил, что погружается в нирвану; только  невероятное
усилие воли помогло  ему  вернуться  к  реальности.  Вздохнув,  он  принялся
мысленно пересчитывать баллоны с наркотическим  зельем,  спрятанные  в  трех
разных тайниках. Их было вполне достаточно; Отцы-Основатели  и  сам  Великий
Покровитель Черной Роты  ценили  услуги  Стига  Сорди,  и  он  не  испытывал
недостатка в сладких пряниках наград.
   В нише, над самой головой коленопреклоненного Сильвестро Таллы,  возникло
смутное движение.  Казалось,  многосуставчатые  членистые  пальцы  вырастают
прямо из стены, жадно подрагивая и шаря в поисках добычи. Они были длинными,
гибкими и, как помнилось Стигу Сорди, смертельно холодными.  Ледяными,  если
не сказать больше! Это  несколько  расходилось  с  представлениями  Сорди  о
пылающих  адских  огнях  и  раскаленных  сковородках,  но   холод   был   не
единственной странностью. Он знал,  что  пальцы  Владыки  Тьмы  украшены  не
остроконечными когтями, а чем-то напоминавшим небольшие присоски размером  с
одноцентовик. Впрочем, на эти мелочи  ему  было  наплевать:  в  роду  Сорди,
обитавшем в Штатах на протяжении трех поколений, религиозность стояла далеко
не на первом месте.
   Впрочем, как бы Стиг ни относился к  Богу,  дьяволу  и  идее  посмертного
воздаяния,  происходившее  сейчас  внушало  ему  иррациональный  безотчетный
страх. То, что он видел, могло и в самом  деле  оказаться  явлением  Сатаны,
чем-то таинственным, мистическим, чему нет места в  обычной  жизни;  правда,
лапы дьявола и место, выбранное им для демонстрации своей власти,  выглядели
совсем не так, как  описывалось  в  Библии.  С  другой  стороны,  все  факты
наверняка удалось бы истолковать иначе, более  рационалистически  и  трезво:
например, ванна с  разлагающим  трупы  сизым  туманом,  ароматный  наркотик,
даривший сладкие сны, тайная база под старой лесопилкой  и  весь  загадочный
Обряд  Посвящения  могли  оказаться  неким   сверхсекретным   экспериментом,
испытанием нового оружия, совсем иного  и  не  похожего  на  ядерные  бомбы,
ядовитые газы и смертоносные вирусы, уничтожаемые сейчас повсеместно.
   Но если так, то кто же проводил эти жуткие опыты? Стиг Сорди  старался  о
том не думать, что удавалось ему без большого труда;  пересчитывать  пестрые
баллончики в тайниках было гораздо приятнее.
   Членистые отростки, трепетавшие над головой Таллы, удлинились и  походили
теперь на пучок слабо поблескивающих серых щупалец.  Они  начали  свиваться,
накладываться друг на друга, образуя  что-то  похожее  на  сетчатый  диск  с
мелкими ячейками или овальный кусок паутины, сплетенный из веревок  толщиной
в палец. Затем вся  эта  конструкция  дрогнула  и  опустилась  вниз,  плотно
охватив затылок и виски Сильвестра Таллы;  конец  самого  длинного  щупальца
скользнул к ямке под черепом.
   Талла дернулся и вскрикнул,  но  тут  же  мышцы  его  расслабились,  руки
безвольно повисли вдоль тела, голова на короткой мускулистой шее  откинулась
назад. Казалось, он будто бы стек  вниз,  к  полу,  и  только  серые  гибкие
щупальца поддерживают его,  предохраняя  от  падения.  Он  напоминал  сейчас
беспомощную мышь, стиснутую в жестокой хватке совиной лапы.
   Зрелище было не из приятных, и Сорди, сглотнув, закрыл глаза.  Оставалось
лишь  благословлять  капюшон,  не  позволявший  Отцу-Основателю  узреть  его
слабость... Но как выглядел сейчас сам Отец? Возможно, он тоже жмурил  веки,
чтобы не видеть того чудовищного и страшного, что творилось  в  этот  миг  у
стены? Во всяком случае, когда серые щупальца выпустили  Таллу,  голос  Отца
был хриплым и дрожащим.
   - Следующий, - произнес он, взмахнув  рукавами  мантии.  -  Следующий!  И
поторопись, сукин сын! Не заставляй Хозяина ждать!
   Талла  поднялся,  встал,  опершись  спиной  о  стену;  глаза   его   были
бессмысленными, тусклыми, точно отлитыми из  олова.  С  ужасом  взглянув  на
него, второй кандидат шагнул к сферической нише, к  трепетавшему  перед  ней
вееру членистых щупалец,  затем,  повинуясь  нетерпеливому  жесту  Отца,  не
опустился - рухнул на колени. Гибкие отростки вновь сплели свою сеть, плавно
двинулись вниз, накрыли голову парня... Вскрик, трепет частицы живой  плоти,
стиснутой серыми змеями... Потом дьявольская лапа разжалась, и человек начал
медленно приподниматься.
   - Залог дан и принят! - с видимым облегчением произнес Отец. -  Да  будет
имя Его свято, а воля - нерушима!
   - Да будет! - хором подхватили Сорди и второй вербовщик.
   Отец, не дожидаясь, пока щупальца втянутся в стену, торопливо приблизился
к новым атарактам и начал что-то втолковывать им - вероятно,  давал  обычные
инструкции. Сейчас, в первые минуты  после  свершения  Обряда,  этим  парням
стоило напомнить о кое-каких элементарных вещах - к примеру, о том, чтоб  не
забывали дышать.
   "Пушечное мясо, - с невольной жалостью подумал Сорди,  вытирая  капюшоном
вспотевший  лоб.  -   Пушечное   мясо,   несчастные   итальянские   ублюдки!
Месяц-другой, и оба вы станете трупами, нашпигованными свинцом!  В  точности
как Джем Косса, проклятый кретин!"
   Но он знал, что к тому  сроку  они  исполнят  предначертанное:  нашпигуют
свинцом тех,  кому  улыбнется  таящийся  во  тьме  дьявольский  лик  Адского
Владыки. Ибо  в  этом  и  заключалось  назначение  Черной  Роты  -  убивать!
Уничтожать всякого, кто представлял опасность для неведомого Хозяина, помеху
его планам, угрозу его замыслам. Но о замыслах этих Стиг Сорди  не  имел  ни
малейшего представления.
   Об  этом,  как  и  о  мистической  загадочности  либо  реальности   всего
происходящего, ему тоже не хотелось думать.
   * * *
   Звено А, или Служба внешнего наблюдения, базировалось под Вашингтоном,  в
одном из огромных корпусов НИСТа  -  Национального  института  стандартов  и
технологии.  Лет  десять  назад  это  строение  из   светло-серого   бетона,
армированного  серебристыми   стальными   полосами,   принадлежало   сектору
компьютерных сетей; тут располагался один из главных информационных  центров
Северо-Американского континента. Возможно, самый главный, и по этой  причине
корпус был нафарширован вычислительной техникой  и  оптоволоконными  линиями
связи, как рождественский гусь яблоками. Сейчас, оказавшись после  некоторой
реорганизации под щедрой рукой ВДО,  это  заведение  процветало:  к  старому
корпусу был пристроен пятиэтажный подземный бункер,  прежние  "Макинтоши"  и
"Пентиумы"  были  заменены  суперсовременными  "Парсифалями",  "Ландами"   и
"Силвер Кроунами", число внешних связных каналов утроилось,  емкость  банков
памяти возросла на порядок. Разумеется, этот важнейший блок, один  из  самых
основных кирпичиков в воздвигаемом на протяжении трех последних  лет  здании
Системы, был превосходно защищен - как в  реальном  пространстве,  так  и  в
информационном; его стерегли сталь, свинец, лучи лазеров, чуткие  датчики  и
сложнейшая сеть программно-электронных паролей.
   Сюда, в эту службу, стекались результаты наблюдений за ближним и  дальним
космосом; здесь хранили, сортировали  и  анализировали  все,  что  удавалось
зафиксировать "Спайерам" и многочисленным  наземным  станциям.  В  некотором
смысле звено А само по себе являлось системой в Системе; три вращавшихся над
Землей гигантских радиотелескопа были его ушами и  глазами,  а  обсерватории
слежения и каналы связи - нервной сетью. Но мозг размещался  именно  тут,  в
двадцати милях от Вашингтона, на тщательно охраняемой  территории,  куда  не
мог проникнуть никто из посторонних.
   Исключения допускались лишь в  одном  случае  -  при  проведении  научных
симпозиумов. Еще  в  начальный  момент  своей  организации  Системе  удалось
собрать  большую  часть   материалов   о   посещении   Земли   инопланетными
пришельцами, о проблеме НЛО и попытках связи с чужими мирами. Это  оказалось
нелегким  делом;  руководители  Северо-Американской  и   обеих   европейских
региональных цепей выдержали настоящий бой со множеством ведомств,  а  также
научных и  псевдонаучных  группировок,  в  распоряжении  которых  находилась
интересующая   Систему   информация.    Огромный    массив    документальных
свидетельств, фотографий, кинопленок и материальных объектов был извлечен из
архива ВВС  США,  где  эти  данные  накапливались  более  полувека;  кое-чем
пришлось поделиться ЦРУ, ФБР, французским и английским обществам по изучению
аномальных явлений и российским спецслужбам. Но, так или иначе, данные  были
собраны, рассортированы и каталогизированы. Изображения и тексты, вплоть  до
"Голубой книги" Аллена Хайнека  и  прочих  многочисленных  научных  отчетов,
легли в  память  компьютеров  звена  А;  подлинные  же  документы  вместе  с
обломками летательных машин, неведомых устройств и останками  гипотетических
астронавтов хранились в большом подземном бункере, упоминавшемся  выше.  Все
это добро на девяносто девять  процентов  являлось  подделкой,  сознательной
фальсификацией либо  результатом  ошибки  неопытных  в  научных  наблюдениях
очевидцев; но оставался один процент, который стоило подвергнуть тщательному
изучению. Этим  и  занимались  входившие  в  звено  А  "механики"  и  группы
специалистов по радиоэлектронике, информатике, астрофизике,  планетологии  и
космической связи, собиравшиеся на конференции дважды в год.  В  отличие  от
остальных проектов Системы цель данных исследований не была засекречена.
   Однако эти ученые были способны  на  большее,  чем  бесконечная  возня  с
пожелтевшими фотографиями и якобы инопланетными раритетами. Поддерживая  их,
Система  время  от  времени   ставила   свои   задачи,   носившие   характер
долговременных прогнозов либо стратегических игр, где  наступающей  стороной
являлись неведомые чужаки, а обороняющейся -  союз  ведущих  земных  держав,
рассматриваемых либо на современном этапе технологического развития, либо  в
будущем,  в  периоды  от  тридцати  до  ста  лет.  В  таких   исследованиях,
проводившихся на  компьютерных  моделях,  одной  из  основных  проблем  была
военная стратегия пришельцев - иначе говоря, те способы, коими им удалось бы
сокрушить человечество и всю земную цивилизацию.
   Тут,  по  мнению  специалистов,  не  стоило  ожидать  чего-то   подобного
Уэллсовой войне миров, то есть локальных схваток с использованием самолетов,
бронетехники, ядерного оружия, лазеров и тому подобных устройств.  Ученые  с
редким единодушием полагали, что удар  будет  носить  глобальный  -  вернее,
суперглобальный  характер.  Все  зависело  от  энергетических   возможностей
чужаков: они могли отравить океаны и атмосферу, стерилизовать или уничтожить
все живое при помощи некоего губительного излучения либо  воздействовать  на
климат планеты. Один лишь последний результат мог быть достигнут  множеством
способов от изменения  земной  орбиты  до  создания  экранирующего  газового
облака между Землей и Солнцем или  уничтожения  озонового  слоя.  Не  стоило
сбрасывать со счетов и такую угрозу,  как  непосредственное  воздействие  на
Солнце - например, его преобразование в сверхновую звезду.
   Но любой из таких глобальных катаклизмов скорей всего сделал бы Землю или
всю Солнечную систему  непригодной  для  обитания.  Во  всяком  случае,  для
существ,  чей  жизненный  цикл  базируется  на  углеродной  основе,  которые
способны  функционировать  в  сравнительно  узком   интервале   давлений   и
температур и не выносят длительного воздействия жесткого излучения. Если  бы
даже чужаки избрали самый щадящий вариант - не взрыв Солнца, но стерилизацию
или отравление земной атмосферы, - им все равно пришлось бы решать  проблему
полностью  разрушенной  экологии,  обеззараживать  воздух,  воду  и   почву,
создавать заново то, на что природа затратила миллионы  лет.  Это  стало  бы
куда более трудной задачей, чем глобальное уничтожение людей! Гораздо  проще
освоить необитаемый девственный мир, каких во Вселенной мириады  и  мириады,
чем вычищать отхожее место, заваленное горами радиоактивных останков.
   Да и зачем могла понадобиться чужакам Земля? Небольшая планета с огромным
населением, с изрядно выработанными минеральными ресурсами - мир, не  первое
десятилетие балансирующий на грани экологической катастрофы? К тому  же  его
обитатели не сумели пока  освоить  даже  планетарный  сателлит,  собственную
луну, до которой, по космическим масштабам, было рукой подать! Значит,  люди
не  представляли  никакой  опасности  для  расы  звездных   странников   или
агрессоров, способных путешествовать в галактических просторах.
   Что же соблазнительного, что же ценного они могли найти на Земле?
   Это был вопрос вопросов!
   Он возник при первой же попытке анализа стратегии чужаков, ибо способ  их
гипотетической атаки полностью определялся целью  завоевания.  Что  им  было
нужно? Вода, воздух,  полезные  ископаемые?  Но  таких  богатств  в  космосе
имелось сколько угодно:  Гигантские  глыбы  чистого  льда,  замерзшие  газы,
удобные  для  транспортировки,  полиметаллические   астероиды,   необитаемые
дряхлые миры,  сохранившие,  однако,  свой  оливиновый  пояс,  неисчерпаемые
залежи ценного сырья.
   Быть может, пришельцы желали заполучить Землю? Всю планету, как она есть,
с ее  городами,  освоенными  территориями,  энергостанциями,  предприятиями,
информационной и транспортной сетью? Но эта гипотеза не выдерживала критики:
глобальная санация Земли обошлась бы слишком дорого, и приз  в  виде  жалкой
земной технологии не окупил бы расходов.
   Таким образом, задача, поставленная Системой, на первый взгляд  не  имела
определенного решения. Сколь долго ни длились  бы  споры  ученых,  какие  бы
гипотезы ни выдвигались, выпадавшее в  осадок  резюме  было  неизменным:  на
Земле  нет  ничего  привлекательного  для  агрессора,  владеющего   техникой
космических перелетов.  Этот  вывод  подтверждался  на  каждой  конференции,
оседая  мертвым  грузом  в  компьютерных  банках  памяти,  пока  кому-то  из
специалистов - быть может, сразу нескольким -  не  пришла  в  голову  весьма
простая мысль.
   Что самое ценное на Земле? Что делает ее  сравнительно  редким,  если  не
уникальным космическим объектом? Что выделяет ее  среди  прочих  космических
тел, гигантских планет наподобие Юпитера, остывших или слишком жарких  миров
- аналогов Меркурия, Венеры, Марса, Плутона?
   Ответ был однозначен: жизнь! И высшая ее форма - человек.
   То было  единственное  богатство,  высшая  из  ценностей,  которой  могла
похвалиться крохотная планетка, прозябавшая на  дальней  окраине  Галактики,
Другое дело - зачем люди понадобились чужакам, какую десятину те надеялись с
них взыскать? Но ни один из экспертов Системы, ни один из трудившихся на нее
специалистов, ни один эмпат, провидец и "слухач" не  мог  сообщить  по  сему
поводу ничего определенного. А значит, вопрос этот, как и сами  таинственные
пришельцы,   продолжал   угрожающей   тенью   маячить   в    сером    тумане
неопределенности.
   Глава 17
   Земля, Петербург, 29 и 30 июля 2005 года
   К удивлению Скифа, шеф не пожелал немедленно  выслушать  отчет.  Он  лишь
убедился, что оба странника в Мир Снов - и клиент, и незадачливый  проводник
- возвратились в целости и сохранности, а потом властно взмахнул рукой:
   - По домам! Все разговоры - завтра!
   Вероятно, то было мудрое решение. Скиф пребывал в некотором  ошеломлении:
переход от таинственного ночного полумрака девственной степи к яркому  свету
земного солнца оказался слишком резким и внезапным. Еще мгновение  назад  он
обнимал нежное  девичье  тело,  прислушивался  к  негромкому  шелесту  трав,
любовался тремя лунами, мерцавшими в темных  небесах;  теперь  же  руки  его
отягощал плотно набитый рюкзак с торчавшим наружу стволом "АКД", а  в  глаза
били  ослепительные  солнечные  лучи.  Джамаль,  которого  тоже,   очевидно,
оторвали от весьма приятных занятий, с недоумением моргал и кривился, словно
человек, хлебнувший ослиной мочи вместо  доброго  кахетинского  вина.  Самым
лучшим  в  такой   ситуации   было   последовать   приказу   Сарагосы,   что
путешественники  и  сделали,  обменявшись  парой  слов.  Торговый  князь,  с
сокрушенным видом пощипывая  отросшую  бородку,  направился  в  свои  пещеры
Али-Бабы; Скифа дежуривший в тот день Стилет отвез домой, на Гражданку.
   Отец был в институте, мать, как всегда, на кухне. Трехдневное  отсутствие
сына не вызвало у нее вопросов:  предполагалось,  что  он  сопровождал  груз
ценных лекарств не то в Омск, не то в Новосибирск, а может, и  в  Магадан  -
Россия велика! Поцеловав Скифа в заросшую светлой щетиной щеку, мать  задала
обычный вопрос: как там? Услышав, что там все в порядке, что людей на улицах
не режут и продукты в той же питерской цене