пригнуться,  пока  у  тебя  над  головой
впервые не промелькнет луч бластера, верно? Так  что  подготовьте  своих
подчиненных к чему угодно, тогда и сюрпризов будет не так много.
   Шутт ухмыльнулся:
   - Знаете, посол, мои  ребятки  и  сами  способны  преподнести  немало
сюрпризов кому угодно. Мне они их каждый День преподносят.
   - Вот почему галактическое правительство так верит в вас, капитан,  -
кивнул посол и залпом допил содержимое стакана.
   Его улыбка в это мгновение могла означать что угодно.

Глава 2

Дневник, запись № 489

   Сам того не желая, мой босс стал символом. И как  это  часто  бывает,
для разных людей он символизировал разное.

   Для кого-то в Космическом Легионе он являл собой блестящую надежду на
будущее - этот  светловолосый  молодой  капитан,  который  был  способен
вернуть Легиону его былую славу. Точно так же смотрели на моего босса  и
некоторые симпатизировавшие ему особы  из  правительства  Галактического
Альянса - в особенности те из них, кому было по душе наблюдать  за  тем,
как с помощью молодцов из Легиона достигаются высоты прогресса. А уж для
своих подчиненных (среди  которых  были  не  только  люди  -  мужчины  и
женщины, - но и несколько инопланетян) мой босс  был  настоящим  героем,
первым командиром этой роты, который подарил им возможность кем-то стать
в этой жизни.

   Но вот для других представителей командования,  занимавших  весьма  и
весьма высокие посты, мой босс являлся угрозой всему тому,  что,  по  их
мнению, представлял собой Легион.

   - Военные советники?  Только  через  мой  труп!  -  проревел  генерал
Блицкриг. В свой рев он вложил вполне достаточно  возмущения  для  того,
чтобы те, кто его слушал - ветераны генштабовских заварушек,  -  на  миг
оторопели.
   Но всего лишь на миг.
   - Несомненно, это - высочайшая честь для Легиона, - .пробасил генерал
Смутьян - представитель Легиона в правительстве.  Произнесено  это  было
спокойно, но генерал явно сказал именно то, что хотел сказать.  -  Между
прочим, Блицкриг - это я на всякий случай говорю, вдруг вы не замети ли,
- Легиону не так часто выпадает возможность увенчать себя славой. И будь
я проклят, если мы откажемся от этого предложения только из-за того, что
одного из наших офицеров от этого воротит.
   - Боюсь, вы меня  не  поняли,  генерал,  -  вздернув  бровь,  заметил
Блицкриг. Он понял, что задавить Смутьяна ему не удастся, поэтому теперь
решил продумать другую тактику.
   Это для Блицкрига было непросто, поскольку он не привык иметь дело  с
людьми, которых не мог задавить. - Дело вовсе не  в  том,  что  меня  от
этого, как вы выразились, воротит.
   Капитан  Шутник  известен  своей  способностью  нарушать  порядок   и
спокойствие, он совершенно некомпетентен, а его  подчиненные  -  сборище
недотеп и неудачников. Мы не имеем права рисковать и посылать его  туда,
где он может испортить отношения с важным для нас союзником.
   - Полковник Секира сказала мне о том,  что  он  добился  целого  ряда
выдающихся успехов, - глянув на Секиру, возразил генерал Смутьян.
   -  Это  верно,  генерал,  -  подтвердила  Секира  и  многозначительно
продемонстрировала Блицкригу внушительную по толщине папку-портфолио.  -
Рота под командованием капитана Шутника не только успешно справилась  со
всеми порученными заданиями. Капитану удалось добиться наибольшего числа
положительных отзывов о Легионе в средствах массовой  информации.  Будет
только справедливо, если  это  назначение  получит  его  рота.  Они  это
заслужили.
   Блицкриг вскочил и вытянулся во весь рост.
   - Заслужили? За-слу-жи-ли?! - Он  ткнул  пальцем  в  лычки  на  своем
мундире и затем вложил в свой вопрос всю издевку, на которую только  был
способен:
   - Этот капитанишка прослужил в Легионе сколько лет? А?  Три  года?  И
при этом  вы  хотите  мне  сказать,  что  Шутник  почему-то  заслуживает
большего, нежели офицер, переживший вместе с Легионом столько хорошего и
плохого на протяжении почти сорока лет?
   - Честно говоря, генерал, я не вижу, чем новое назначение для Шутника
грозит вашему положению, - сказал генерал Смутьян. - Шутник - всего лишь
маленькое перышко в кокарде Легиона, и все его заслуги -  это  плюс  для
всех нас. Вы являетесь непосредственным начальником  капитана  и  имеете
полное право оспаривать  это  назначение.  Однако  я  бы  вам  очень  не
советовал этого делать.  Поступая  так,  вы  не  только  лишаете  Легион
возможности выслужиться перед правительством - если вы не забыли, прежде
они  нас  не  очень-то  жаловали.  Если  вы  наложите  вето  на   запрос
правительства Альянса по поводу роты под командованием капитана Шутника,
это задание будет поручено какому-нибудь подразделению регулярной  армии
- ну,  скажем,  "Красным  Орлам".  Мы  не  можем  позволить,  чтобы  это
случилось.
   Блицкриг, свирепо сдвинув брови, подошел к  окну  своего  кабинета  и
какое-то  время  постоял  там,  таращась  на  панораму  старого  города,
обрамленного заснеженными вершинами Северных Гор.
   - Ладно, черт подери, - буркнул он наконец. - Пусть катятся! Но пусть
в протоколе будет записано, что я был против! И когда Шутник увязнет там
по самые уши, когда половину его роты кокнут местные бандиты,  когда  он
устроит какую-нибудь дипломатическую катастрофу, виноват будет только он
сам, а не я! Я хочу, чтобы в протоколе было записано,  что  я  с  самого
начала был против! Ясно?
   - Яснее ясного,  -  не  спуская  пристального  взгляда  с  Блицкрига,
проговорил генерал Смутьян и, немного помолчав, добавил:
   - Но вы, конечно, понимаете, что, если мы занесем эти  ваши  слова  в
протокол, вы  тем  самым  лишите  себя  лавров  славы  в  случае  успеха
означенной операции?
   - Шутнику ни за что на свете так долго не продержаться, -  осклабился
Блицкриг. - Пока этот ушлый хорек выкручивался только чудом. Но рано или
поздно некомпетентность скажется, а рота "Омега" - худшее  подразделение
Космического Легиона. Да, им удалось набрать пару-тройку очков, но  день
расплаты неминуем. Стоит им столкнуться с теми, кто задаст  им  перцу  в
настоящем бою, - и от них останутся жалкие клочки!
   - А я заявляю, что все, о чем вы говорите, - дерьмо собачье, генерал,
- зловеще усмехнулась полковник Секира. - Вы все время ошибались  насчет
капитана Шутника, и на Зенобии он снова докажет, что вы не правы.
   -  С  вас  тысяча  долларов,  если  он  там  расквасит  свою   наглую
физиономию, - объявил Блицкриг.
   - Договорились! - радостно воскликнула  Секира.  -  Генерал  Смутьян,
будьте свидетелем нашего пари.
   - Непонятно... - покачал  головой  Смутьян  и  поджал  губы.  -  Пари
выглядит не слишком определенно. Как вы, интересно, определите,  кто  из
вас выиграл?
   - Шутту будет  вручен  перечень  задач,  которые  он  должен  решить,
получив это  назначение,  -  объяснила  Секира.  -  Я  готова  выплатить
генералу Блицкригу затребованную им сумму, если рота "Омега" вернется  с
Зенобии, не выполнив девяносто процентов задания.
   - Ха! - буркнул Блицкриг. - Да Шутнику еще очень сильно повезет, если
он там хоть что-то сделает! Генерал Смутьян, думаю, вы примете верное  и
беспристрастное решение. Так вы согласны быть судьей в нашем споре?
   - Хорошо, согласен, - кивнул Смутьян. - Однако  речь  идет  о  весьма
приличной сумме для того, чтобы решение о выигрыше той или иной  стороны
принимал один человек.
   Полагаю, вам следует найти еще  одного  арбитра,  и  предпочтительно,
чтобы это был кто-либо, не имеющий никакого отношения к Легиону.
   - Вы правы, - согласилась полковник Секира. - И  я  предлагаю,  чтобы
нас рассудили трое и чтобы было  два  голоса  против  одного  в  решении
вопроса о том, справился ли капитан Шутник с  порученным  ему  заданием.
Поскольку генерала выбрали вы, я выберу второго арбитра, а уж  он  пусть
выберет третьего - нейтрального по отношению к любому из нас.
   - Ну и кого вы хотите выбрать? - подозрительно нахмурился Блицкриг?
   -  Генерал  Смутьян  предложил  выбрать  кого-нибудь,   не   имеющего
отношения к Легиону, - сказала Секира. - Думаю,  вполне  подойдет  посол
Гетцман.
   - Нормальненько... - проворчал генерал Блицкриг.  -  В  правительстве
все как один в восторге от Шутника. Гетцман сразу ему победу присудит  -
даже в список заданий не заглянет.
   - Посол вовсе не так пристрастен, как  вы  его  малюете,  -  возразил
генерал Смутьян. - Я лично  наблюдал  за  тем,  как  он  принимал  очень
жесткие решения, когда мы  обсуждали  формулировки  мирного  договора  с
Ландуром. Но даже при том, что он расположен  к  Шутнику,  у  нас  будет
третий арбитр, и я готов обещать вам,  что  это  будет  лицо  совершенно
нейтральное.
   - Кто же у вас на уме?
   Генерал Смутьян покачал головой.
   - Это решим мы с послом, а когда решим, вряд ли скажем вам.  Если  вы
узнаете, кто это, вы можете попробовать повлиять на избранное нами лицо.
Если вы готовы на такие условия и если посол  согласится  участвовать  в
пари, тогда и я, так и быть, согласен. А если нет - увольте.
   Генерал довольно усмехнулся. Последняя фраза прозвучала каламбуром.
   - Я принимаю ваши условия, - буркнул Блицкриг. - Так... Есть у нас на
сегодня еще какие-нибудь вопросы?
   Еще с полчаса трое офицеров  занимались  обсуждением  разных  дел,  а
потом Секира и Смутьян ушли. Генерал проводил их до двери и,  закрыв  ее
за ними, зловеще осклабился.
   - В чем секрет, генерал? - поинтересовалась адъютант Блицкрига  майор
Ястребей,  которая  все  время,  пока  шло  совещание,  молчала  и  вела
протокол. - Я вас слишком давно знаю, и потому не сомневаюсь: вы  бы  ни
за что не стали спорить на такую значительную сумму, если бы заранее  не
были уверены в том, что выиграете. Но как вы можете быть уверены в  том,
что арбитры присудят победу вам?
   - Все очень просто, майор, - довольно потер руки Блицкриг. -  Секира,
похоже, забыла о том, что именно я составляю этот самый перечень заданий
для любого подразделения Легиона,  которое  непосредственно  подчиняется
мне. И уж я постараюсь надавать роте "Омега" таких заданий,  с  которыми
не справится никто в галактике - даже их распрекрасный капитан Шутник!

***

   Суши и Рвач входили в состав бригады по оценке качества "американских
горок" в те дни, когда под эгидой роты "Омега" и при ее непосредственном
участии строился парк "Ландур". Прихватив с собой Махатму,  Клыканини  и
Руба, они сели в аэроджип и вскоре приземлились у  ворот  парка  "Дюны",
где их встретил Окидата - их местный приятель, тот самый, что  пригласил
покататься.
   - Рад, что вам удалось вырваться, - сказал Окидата, пожав руку  Суши.
- Думаю, вам понравится. Славная горка. С нашими, само собой, ни в какое
сравнение не идет, но - пару разочков прокатиться можно.
   - И как она называется?  -  полюбопытствовал  Рвач  -  самый  большой
любитель острых ощущений в роте.
   - "Щелкунчик", - пожав плечами, ответил Окидата. - Название дурацкое,
но по нему судить нельзя. В парке "Дюны" у  всех  аттракционов  названия
дурацкие.
   Парк "Дюны" был старейшим и самым маленьким по площади из луна-парков
Ландура. Его можно было назвать детской площадкой  в  сравнении  с  теми
гигантскими парками, которые выросли на планете в  последние  годы  -  в
особенности в сравнении с теми двумя,  в  чье  создание  вложили  деньги
местное правительство  и  бывшие  повстанцы,  сотрудничавшие  с  Шуттом.
Однако и другие парки по-прежнему пользовались  популярностью  у  многих
местных  жителей,  а  их  хозяева   старались   привлекать   посетителей
установкой  новых  аттракционов.  "Щелкунчик"  был  одной  из  последних
новинок.
   Рвач расхохотался.
   -  Да  уж,  имечко  -  глупее  не  придумаешь.  Под  стать  некоторым
легионерским прозвищам. И кто же тут придумывает названия?
   - Иероним Эканем, хозяин  парка,  -  многозначительно  выпучил  глаза
Окидата. - Похоже, у этого парня воображения недостает.
   - Так почему бы тогда ему не взять на работу кого-нибудь,  у  кого  с
воображением все в порядке? - хмыкнул Суши и указал на ворота, ведущие в
парк. - Эй, ребята, мы зря время теряем. Давайте встанем в очередь, а уж
потом поболтаем.
   - Суши прав, - пробасил Клыканини. - Разговоры везде можно проводить.
Однако если мы тут болтать  быть,  очередь  длиннее  становиться,  и  мы
никогда не попадать кататься. Давайте пойти.
   Компания вошла в ворота, привлекая к себе  любопытные  взгляды.  Двое
инопланетян - Клыканини и Руб - выглядели  вполне  экзотично  для  того,
чтобы привлечь внимание где угодно, но на Ландуре, населенном, за крайне
редкими исключениями, людьми, эти  двое  вызывали  особенный  интерес  -
гигантский бородавочник и кот ростом с человека. Детишки оглядывались  и
тыкали в них пальцами.
   Сами инопланетяне, служившие в Шуттовской роте, к такому  вниманию  к
своим персонам привыкли, а вот люди, сопровождавшие их, были от этого не
в восторге.
   - Мамочка! Мамочка!  -  пискнула  какая-то  малышка,  когда  компания
проходила мимо. - Посмотри, какое чудище!
   - Тише, Нэнси! - шикнула на девочку мать. - Это вовсе не чудище.  Это
солдат-инопланетянин.
   - Приветики! -  дружелюбно  помахал  лапой  Клыканини.  Строение  его
физиономии не позволяло ему улыбаться, но он постарался, чтобы его голос
звучал  как  можно  более  ласково.  -  Мы  не  быть  солдаты.  Мы  быть
космические легионеры. Это быть много лучше, чем солдаты!
   - Смешные человеки! -  хихикнула  девчушка,  сунула  палец  в  рот  и
стеснительно улыбнулась. Ее мать тоже  улыбнулась.  Остальные  легионеры
успокоились. Изменить  свою  устрашающую  внешность  волтрон  Клыканини,
конечно, не мог, но это вовсе не означало,  что  он  должен  был  пугать
детишек. В процессе этой  содержательной  беседы  Клыканини  уяснил  для
себя, что, разговаривая  с  ребенком,  очень  легко  из  "чудища"  стать
"человеком" и вызвать улыбку. Он  еще  раз  помахал  девчушке  лапой,  и
компания направилась в сторону аттракционов.
   Очередь к новому  аттракциону  оказалась  длинной.  Ландурцы  считали
головокружительные   "американские   горки"   принадлежностью   местного
искусства, и  каждый  новый  аттракцион  становился  для  них  событием.
Похоже, в этот день многие местные  жители  взяли  выходной,  а  детишки
прогуливали, с позволения родителей, занятия в школе. Судя по  всему,  в
очереди  предстояло  томиться  не  меньше  часа,   но   владелец   парка
позаботился о том, чтобы в ожидании посетители не  скучали:  вдоль  всей
цепочки   ожидающих   работали   актеры   -   жонглеры,   танцовщики   с
антигравитационными   досками,   музыканты,   наперсточники,   а   также
разносчики напитков и еды. Поэтому время бежало незаметно, но каждый  из
тех, кто ожидал своей очереди, поглядывая на взмывающие ввысь и падающие
с высоты кабинки, конечно же, мечтал поскорее попасть на аттракцион.
   Легионеры были уже близки к цели, когда Рвач воскликнул:
   - Гляньте-ка! Да это же Преп! Что это он делает в лунапарке?
   - Да прохлаждается, как и ты,  -  хихикнул  Суши  и  поддел  приятеля
локтем в бок.
   - Капелланы не должны прохлаждаться. Это им по рангу не  положено,  -
покачал головой Рвач. -  Сейчас  я  ему  задам...  -  Рвач  ухмыльнулся,
шутливо подтолкнул товарища плечом и, замахав рукой, крикнул:
   - Эй, Преп! Эй! Попались?!
   Некоторые из проходивших мимо людей удивленно обернулись, но,  поняв,
кого окликает легионер, пошли дальше.
   Тот же, кого Рвач принял за Препа, остановился в нескольких шагах  от
компании и уставился на Рвача.
   - Простите, вы, наверное, ошиблись, - вежливо проговорил он.  -  Меня
зовут иначе.
   Судя по сильнейшему ландурскому акценту, это и в самом  деле  был  не
Преп.
   - Что за бред? Бросьте, хватит шутить, Преп, - возмутился Рвач, когда
человек, как две капли воды похожий  на  Препа,  отвернулся  и  собрался
уйти, но Суши положил руку ему на плечо.
   - Полегче, Рвач, - шепнул он. - Это какой-то местный малый. Он просто
похож на Препа, вот и все.
   - Вроде бы ты прав, - проворчал Рвач. - Но уж больно  здорово  он  на
него смахивает.
   - Да ладно тебе, - усмехнулся Суши. - Могло быть и хуже.
   - Как это - хуже? - непонимающе нахмурился Рвач.
   - Он мог быть похож на  тебя,  -  хохотнул  Суши  и  пригнулся,  дабы
избежать удара, которым Рвач вознамерился его одарить в шутку. Как раз в
это мгновение  очередь  задвигалась,  и  хохочущая  компания  легионеров
продвинулась ближе к аттракциону.

Дневник, запись № 492

   Мой босс полагал, что, попросив о  том,  чтобы  в  роту,  которой  он
командовал, прислали капеллана, он внесет положительную струю в духовную
жизнь своих подчиненных. Однако вера, которую  проповедовал  преподобный
Джордан Айрес, заставила капитана призадуматься. Не  то  чтобы  капеллан
каким-то  образом  пытался  подорвать  заложенные  моим  боссом   устои.
Просто-напросто влияние его религиозной  доктрины  на  легионеров  стало
развиваться в несколько необычном направлении...

   - Капитан, этому пора положить конец. Я так  скоро  с  ума  сойду,  -
заявила Бренди. - Поймите  меня  правильно:  я  не  имею  ничего  против
капеллана. Преп многое сделал для поднятия морального духа в роте. Но  я
не  смогу  нормально  работать,  если  не  буду  в  состоянии   отличить
легионеров друг от друга.
   - Я не понимаю, в чем проблема, капитан, - возразил капеллан. - Вы же
знаете: мы обращаемся к нашим прихожанам с просьбой  во  всем  подражать
Королю. Его пример должен вдохновлять их. Он был  мальчишкой  из  бедной
семьи и достиг таких высот безо всякой посторонней  помощи...  И  всякий
может решить: я тоже могу такого добиться! Ну, разве это не  то,  о  чем
должен мечтать хороший легионер?
   - Может быть, хороший  легионер  и  должен  о  таком  мечтать,  -  не
унималась Бренди, -  но  если  слишком  много  легионеров  выглядят  как
близнецы, сержант может съехать с катушек. - Она сдвинула брови, сложила
руки на груди и свирепо уставилась на Препа, который  уже  тогда,  когда
прибыл в роту, выглядел в точности как пророк, коему он поклонялся:  его
темные волосы были взбиты "коком", щеки  обрамляли  длинные  бакенбарды,
пухлые губы неизменно кривились в едва заметной усмешке.
   Шутт повертел в руках карандаш,  посмотрел  попеременно  на  старшего
сержанта и капеллана.
   - Я вас понимаю, Бренди; - сказал он. -  Но  и  капеллан  тоже  прав.
Более высокого морального духа в нашей  роте  прежде  никогда  не  было.
Кроме того.., в "Декларации прав легионера" действительно имеется пункт,
гласящий...
   - Благодарю вас, капитан, - прервал его  капеллан.  -  Я  тоже  хотел
упомянуть об этом самом пункте. Просто решил, что не  обязательно  сразу
пускать в ход тяжелую артиллерию - надеюсь,  вы  меня  понимаете.  Но  в
"Декларации"  все  прописано  четко,  и  на  нашей   стороне   -   масса
прецедентов.
   - Значит, получается, что я  должна  муштровать  легионеров,  которые
похожи друг на дружку как две  капли  воды?  -  Бренди  подбоченилась  и
склонилась к письменному столу, за которым восседал Шутт. - Пожалуй, мне
пора подумать о досрочной отставке.
   -  Ну-ну,  Бренди,  давайте  не  будем  преувеличивать,  -  попытался
урезонить ее Шутт и встал из-за стола.  -  Кстати  говоря,  хотелось  бы
выяснить,  сколько  наших  легионеров  уже  успели  изменить  внешность?
Наверняка таких трое-четверо, не более?
   - Одиннадцать, - гордо возвестил Преп.
   - Одиннадцать? - насторожился Шутт.
   - Одиннадцать, - подтвердила Бренди. - И  еще  двое  собираются  этим
заняться.
   - Одиннадцать... - Шутт постучал карандашом по  крышке  стола,  затем
резко положил его на стол и хлопнул в ладоши. - Что  ж...  Это  сюрприз.
Похоже, вы достигли потрясающих успехов в  распространении  вашей  веры,
Преп.
   Капеллан скромно склонил голову.
   - Не могу приписать честь моих достижений  только  себе,  капитан,  -
сказал он -  похоже,  вполне  искренне.  -  Просто  мои  речи  упали  на
благодатную почву, вот и все.
   -