знаюсь: я испытал громадное облегчение.  А  потом
все объединились, и вся рота теперь воспринимает  Квела  и  гамбольтов,  как
однополчан и товарищей. Мне хотелось, чтобы гамбольты перестали воспринимать
себя как одиночек, в чем-то соревнующихся с  остальными  легионерами,  чтобы
они стали членами нашей большой и дружной семьи, чтобы гордились  не  только
своими талантами, но и талантами своих соратников. Теперь мы  можем  на  это
рассчитывать,
   - Надеюсь, ты прав, - улыбнулась Дженни. - А после того,  что  я  сегодня
наблюдала, я очень рада, что у нас с гамбольтами  мир.  Страшно  подумать  о
таких врагах.
   - Дженни, а ты - один из  наших  самых  лучших  друзей,  -  сказал  Шутт,
улыбаясь еще шире, чем раньше. Если и другие восприняли случившееся так, как
Дженни, то благодаря учениям на полосе препятствий Шутт достиг и другой цели
- главной, о которой в разговоре  с  журналисткой  умолчал.  Теперь  же  ему
оставалось надеяться на то, что за ходом учений наблюдали нужные люди...

***

   Самый короткий путь от офицерской столовой к центру связи  и  штабу  роты
пролегал  через  бальный  зал  гостиницы.  Шутт   и   лейтенант   Армстронг,
возвращавшиеся на свои рабочие места после завтрака, проходили через бальный
зал как раз тогда, когда летный лейтенант  Квел,  скалясь  от  уха  до  уха,
проводил с новобранцами разминку перед тренировкой по  рукопашному  бою.  Он
заставлял их выделывать совершенно неимоверные прыжки и ужимки, и под  конец
разразился какой-то импровизированной тирадой, которая, после  того,  как  с
ней наконец совладал транслятор, заставила даже Бренди расхохотаться. Вид  у
новобранцев был такой же приподнятый, как в первый день.
   Шутт улыбнулся.
   - Похоже, нам наконец удалось развеять впечатление  о  том,  что  Квел  -
шпион, - сказал он.
   - Да, сэр,  -  согласился  с  ним  шагающий  рядом  Армстронг.  -  Просто
гениальная была идея - пустить его по полосе препятствий в качестве приманки
для гамбольтов. Это поставило  его  в  невыгодное  положение,  и  почти  все
новобранцы стали болеть за него. Благодаря этому было  преодолено  множество
барьеров.
   - Да-да, это во многом продвинуло нас  по  пути  к  решению  проблемы,  -
кивнул Шутт. - Но на самом деле нам еще раньше  улыбнулась  удача  -  в  тот
самый вечер, когда Квел спас одного легионера - ну, вы  знаете,  Шестеренку,
нашего механика - от грабителей на темной улице. Он пустил  в  действие  луч
парализатора, и тем самым спас парню жизнь.
   - Да, уж это была самая настоящая удача, - не стал спорить  Армстронг.  -
Лучшего способа спасти свою репутацию Квел просто и придумать не  мог.  Шутт
резко остановился.. - Послушайте, Армстронг, давайте  начистоту:  вы  же  не
думаете, что он это подстроил?
   У Армстронга от изумления челюсть отвисла.
   - Но.., этого же не может... А хотя... Почему бы и  нет?  Дело  темное  и
непростое, но думаю, Квел мог такое организовать. Но если он  подкупил  этих
грабителей или каким-то образом провел их, не может же он уповать на то, что
они смолчат и не выдадут его!
   -  Вот  что,  Армстронг,  я  думаю,  вам  следует  связаться  со  службой
безопасности станции и позаботиться о том, чтобы этих  двоих  грабителей  до
отправки за решетку допросили с пристрастием, - распорядился Шутт. -  Скорее
всего, это действительно самые обычные ворюги, которые, как говорится, не на
того напали. Но если Квел не случайно оказался на  месте  происшествия,  нам
нужно как можно скорее узнать об этом.
   - Есть, сэр, - без особой радости отозвался лейтенант.  -  Просто  полоса
какая-то  такая  пошла  в  последнее  время,  верно,  капитан?  Только   нам
покажется, что проблема решена,  как  -  на  тебе!  -  обнаруживается  новая
загвоздка, о которой мы и не догадывались.
   - Боюсь, что все так и есть, - сочувственно проговорил Шутт. Армстронг во
все времена предпочитал разбираться с проблемами попроще, предусматривающими
единственно возможное решение. Шутт и сам когда-то примерно так  же  смотрел
на жизнь, и набил себе порядочное число шишек, пока убедился, что в жизни не
все так легко и просто. Хорошо было бы, если бы его лейтенант успел  уяснить
эту истину до того, как сам станет командиром. Одно дело - шагать по жизни в
одиночку полагая, что тебя не должны  интересовать  никакие  оттенки,  кроме
черного и белого, но  совсем  другое,  когда  ты  на  основании  такого  вот
жизненного кредо ставишь на карту жизнь и  безопасность  своих  подчиненных.
Что ж, Армстронг усваивал этот урок медленно, но все  же  усваивал,  и  Шутт
верил в то, что лейтенант отнюдь не безнадежен.
   Капитан и лейтенант вошли в помещение центра связи. Мамочка устремила  на
них полный ужаса взгляд и спряталась за пультом.
   - Доброе утро, Мамочка, - поздоровался Шутт со связисткой. Отозвалась та,
как обычно, невнятно и еле слышно. Шутт вздохнул и прошел в свой кабинет. Он
упорно гнул свою линию, уповая на то, что если и  впредь  будет  вести  себя
так, словно все в полном порядке, рано или поздно Роза перестанет всякий раз
"прятаться в раковину", когда ей придется  встречаться  с  кем-то  лично,  с
глазу на глаз.
   Но когда Шутт вошел  в  кабинет,  он  не  без  удивления  обнаружил,  что
коммуникатор у него на рабочем столе призывно мигает. Шутт ответил на вызов.
   - Слушаю, Мамочка!
   - Ну, наконец-то, зайчик мой, заметил, а я уж и не чаяла!  -  зазвучал  в
наушниках воркующий голосок. Роза всегда была смела и кокетлива при  заочном
общении. - Тут тебя желают видеть кое-какие людишки, и не сказала бы, что  я
не в курсе, на что ты им сдался. Если я  не  ошибаюсь,  с  агентами  МНС  ты
по-прежнему не жаждешь повидаться?
   - Все верно, Мамочка, - отозвался Шутт. - А что ты им сказала?
   - Сказала, что утром ты ужасно занят, и рекомендовала заглянуть  попозже,
годков так через десять. Между прочим, я бы не сказала,  что  я  их  так  уж
нагло обманула, дорогуша. У тебя не так много времени остались на подготовку
к переброске.
   - Не волнуйся, успеем, - заверил Розу  Шутт.  -  Если  повезет,  я  сумею
прятаться от агентов МНС вплоть до самого отлета. А Бикер тем временем будет
беспрепятственно  трудиться  над  моими  отчетами,  приводя  их   в   полное
соответствие с циркулярами. Ну, а что у нас еще в меню на сегодня?
   - Тебя до смерти жаждет повидать еще одна штатская компания,  -  сообщила
Мамочка. - Они тебе наверняка понравятся - ни  дать,  ни  взять,  выпускники
школы хороших манер. И все трое ведут себя соответственно. Сказать,  как  их
зовут?
   - Их трое - вот как? - Шутт неожиданно заинтересовался. - Да-да, конечно,
скажи мне их имена.
   - Сейчас скажу, милашка. -  Мамочка,  видимо,  искала  список.  -  Так...
Слушай.  Зовут  их:  Джонсон-Каменотес,  Джо-Клинок   и   Энни-Астероид.   А
представляют они, представь себе, клуб  мотолетчиков  "Ренегаты".  Ну,  что,
отшить их, или как?
   Шутт расправил плечи.
   - Ни в коем случае. Пусть заходят поскорее. Но для начала свяжи  меня  со
складом, ладно? Кажется, наконец пришла пора решить еще одну  из  наболевших
проблем.
   - А когда Ренегаты заявятся, мы что  делать  будем,  сержант?  -  спросил
Дубль-Икс, заглядывая  в  щель  между  досками,  которыми  Шоколадный  Гарри
заколотил вход в кладовую казино, превращенную в ротный склад.  Снаружи  все
было, как раньше.
   - Надаем  им  по  заднице,  -  послышался  голосок  из  транслятора  Луи.
Синтианец любовно погладил приклад своего автомата.  Он  словно  бы  не  мог
дождаться начала представления. - Зададим жару и выгоним вон.
   - Легко тебе говорить, - горько вздохнул Шоколадный Гарри. - Беда в  том,
что мало прогнать первую партию Ренегатов. Одних отгоним - другие  нагрянут.
Эти типы не привыкли отступать перед трудностями.
   - Кажется, я начинаю врубаться, - кивнул Дубль-Икс. - На  Крамбо,  где  я
родился и вырос, были примерно такие ребята  -  "Колотуны"  и  "Финки".  Эти
могли молнию с неба свистнуть, а  потом  хихикали  бы,  будто  ничего  и  не
случилось вовсе.
   - Ну, я-то от трудностей тоже особо не бегал,  -  ухмыльнулся  Шоколадный
Гарри с уверенностью, подогреваемой тем фактом,  что  ему,  на  счастье,  не
доводилось бывать на той планете, откуда был родом Дубль-Икс. -  Выбирать-то
не приходится, верно я говорю? Разве выберешь, с кем драться, а с кем - нет?
   - Это вы точно подметили, сержант, - подобострастно отозвался  Дубль-Икс,
который, подобно большинству легионеров, не  блистающих  храбростью,  больше
боялся своего сержанта, нежели любого потенциального  противника,  будто  то
человек, инопланетянин или какое-нибудь несусветное чудище.
   -  Кто-то  идет,  -  сообщил  Луи,  и  несмотря  на  крайне  ограниченную
способность транслятора передавать оттенки речи, прозвучало это высказывание
хриплым и взволнованным шепотом.
   Шоколадный Гарри вытянул шею и посмотрел на монитор, на  экране  которого
демонстрировалась территория возле входа.
   - Расслабьтесь, - скомандовал он своим  подчиненным.  -  Это  капитан.  -
Затем, после довольно продолжительной паузы, он добавил:
   - Похож на капитана, по крайней мере.
   - Вызвать его на связь, сержант? -  осведомился  Дубль-Икс  и  на  всякий
случай приготовил микрофон.
   - Не надо, я с ним переговорю на закрытой  частоте,  -  сказал  Гарри.  -
Ренегаты могли и загримировать кого-то под  нашего  капитана,  но  вот  нашу
систему связи они вряд ли взломали. Да и не в их это стиле.  Они  бы  скорее
просто подошли к двери и стали бы меня выкликать. - Гарри уже поднял руку  с
коммуникатором, но из динамика уже донесся голос  Шутта,  подделать  который
было невозможно.
   - Ш.Г., ты там? Мне нужно поговорить с тобой.
   - Конечно, капитан, - ответил Шоколадный Гарри.  -  Входите.  Вас  мы  не
пристрелим.
   - Да я и не боялся, что вы меня пристрелите, - послышалось из динамика. -
Опасался я другого: как бы вы не забылись и не начали палить по  тем  людям,
что со мной.
   - Что-то я вас не  пойму,  капитан,  -  осторожно  проговорил  Шоколадный
Гарри. Тут он увидел, кто стоит рядом с Шуттом,  и  голос  его  зазвучал  на
целую октаву выше. - Капитан, да это же... Ренегаты!
   А из динамика коммуникатора снова зазвучал спокойный голос Шутта.
   - Они  пообещали  никого  не  трогать,  Ш.Г.  Думаю,  они  понимают,  что
поговорив с тобой, добьются большего, чем за счет других  способов  общения.
Ты позволишь нам войти и поговорить с тобой?
   Шоколадный Гарри довольно долго молчал. Лицо его оставалось бесстрастным,
но мысли лихорадочно метались. Наконец он сказал:
   - Вы за них ручаетесь, кэп? Они безоружны?
   - Безоружны, Гарри, - заверил подчиненного Шутт. - Так ты впустишь нас?
   - Ладно, кэп. Эй, Дубль-Икс. Сейчас капитан войдет с  заложниками.  Держи
их под прицелом, но не стреляй, если они будут себя вести прилично. Понял?
   - Понял, сержант, - кивнул Дубль-Икс и отправился к  двери,  закрытой  на
тяжеленный засов.
   Шутт и трое Ренегатов пробрались через баррикады у входа и наконец  вошли
в дверь. Войдя, Ренегаты остановились и стали осматриваться. Шутт обошел  их
и подошел к своему снабженцу, стоявшему, уперев кулаки в бока.
   - Успокойся, Гарри, - сказал Шутт негромко. -  Думаю,  мы  сумеем  решить
твои проблемы.
   - Эти ребята мне знакомы, - сказал Шоколадный Гарри, не  отводя  глаз  от
непрошеных гостей. - Джонсон-Каменотес, собственной персоной? И твои  старые
дружки - Джо-Клинок и Энни-Астероид. Вот не думал, не гадал, что  увижу  тут
ваши рожи.
   - А ты не слабо окопался, Гарри, - отметил самый рослый  из  Ренегатов  и
одобрительно кивнул. - Просто так не подберешься.
   - Легион свое дело знает, - спокойно прокомментировал это заявление Шутт.
- Мы - одна семья, это вы сами уже видели.
   - Ну да, вы такой спектакль разыграли, куда там!  -  фыркнул  Джонсон.  -
Коты эти ваши мастера побегать. Так ведь у вас не только коты  имеются.  Так
что есть над чем поразмыслить, хе-хе!
   - Угу, - кивнул Гарри. - Ты поразмысли, поразмысли, Каменотес, глядишь  -
все и обойдется. Уяснил?
   - Да мы, Гарри, уже поразмыслили, уяснил? - осклабился Джонсон.  -  Когда
мы прознали, что ты на этой станции, мы в клубе  голосование  устроили.  Ты,
может, удивишься, но многие парни посчитали, что искать тебя после  стольких
лет - без мазы. Но мы-то, олдовые байкеры, не забыли, как ты поиздевался над
нашими байками, а расплата - она расплата и есть, сколько бы лет ни  прошло,
сам понимаешь.
   - Вот-вот, пусть бы даже из нас в живых остался кто-то один, -  проворчал
Джо-Клинок. Пальцы его сжались выше ножен виброножа, но тут он вспомнил, что
ножны пусты. Чтобы не выглядеть глупо, Джо сжал пальцы в кулак и  выругался.
Расположившийся у него за спиной синтианец покрепче сжал автомат.
   - Какого черта? - возмутился Гарри и перевел взгляд на капитана. - Вы  же
сказали, что они поговорить пришли, кэп?
   - А мы и говорим, нет, что ли? -  вступила  в  беседу  женщина  и  совсем
недружелюбно улыбнулась, продемонстрировав отсутствие нескольких зубов. - Мы
ведь не обещали, что разговор будет приятный.
   - А теперь успокойтесь, остыньте, прошу вас, - попросил Шутт. -  Я  вовсе
не намерен уговаривать стать друзьями после стольких лет размолвки, но я так
полагаю, что  каким-то  путем  конфликт  ваш  можно  было  бы  уладить.  Вы,
Ренегаты, выдвигаете обвинения против Шоколадного Гарри - не исключено,  что
вполне законные. Думаю, и  он  не  станет  отрицать,  что  некий  неприятный
инцидент в прошлом действительно имел место.
   - Еще как имел! - возмущенно проворчал Джонсон-Каменотес.  -  А  Гарри  -
последний наглый врун, если станет отказываться, черт бы его побрал!
   - Я был бы вам крайне признателен, если бы вы обошлись без сквернословия,
- неожиданно холодно предупредил его Шутт. - В чем  бы  ни  состоял  предмет
недопонимания между вами, употребление бранных  выражений  решению  дела  не
поможет. А мы собрались именно для того, чтобы раз и навсегда положить конец
этому недоразумению, ибо, откровенно говоря, ваша ссора мешает  полноценному
выполнению порученного роте задания.
   - А чего там - "положить конец"?  -  буркнула  Энни-Астероид.  -  Вы  нам
только каждому дайте по пять минут с этим жирдяем с глазу на глаз  по  душам
потолковать, и не вмешивайтесь, так мы  быстро  этому  делу  положить  конец
сумеем.
   - Нет, - покачал головой Шутт. - Мы так не договаривались, и так дело  не
пойдет. Легион заботится о своих людях. Если вы хоть пальцем  тронете  моего
сержанта, вам придется узнать, что это такое - бросить вызов всей роте.  Это
относится к любому члену нашего коллектива.
   Каменотес опустил руку на плечо Энни.
   - Энни, он прав. Кэп нам уже говорил, и я ему верю. Мы-то ведь точно  так
же защищали бы кого-нибудь из нашего клуба, верно? Ну, то есть, так оно было
в  старые  добрые  деньки,  пока  в  клуб  не  привалили  всякие  желторотые
молокососы и не послали куда подальше байкерские традиции.
   - Это ты точно сказал, Каменотес. Теперь все не так, как оно раньше было,
-  согласился  с  другом  Джо-Клинок.  Физиономия  его  приняла   задумчивое
выражение, затем он добавил:
   - Уж считай, годков пять, а то и все шесть прошло, как я в последний  раз
кому-нибудь уши отрезал.
   Он  подергал  растрепанную  бороду  и  устремил  оценивающий  взгляд   на
сержанта-снабженца.
   - Кэп! -  вскрикнул  Гарри.  -  Мы  так  не  договаривались!  Неужели  вы
позволите, чтобы они меня вот так оскорбляли!
   - Пинков им хороших надо  отвесить!  -  донесся  из  транслятора  перевод
возмущенного восклицания Луи. Маленький синтианец вскинул автомат. - И  чтоб
духу их здесь не было!
   - Кто бы еще вякал! - взорвался Каменотес. -  Кэп,  я  вам,  само  собой,
верю, да только ежели вы нас в засаду заманили, то  мы  вам  просто  так  не
дадимся.
   И он принял оборонительную боевую стойку. Его  приятели  последовали  его
примеру.
   - Ну-ка, успокойтесь все! - прикрикнул на всех сразу Шутт. -  Луи,  убери
оружие. Эти люди пришли сюда без оружия, с миром, и мы  должны  ответить  им
тем же. Итак, Шоколадный Гарри, если я  верно  понимаю  ситуацию,  эти  люди
обвиняют тебя в том, что ты повредил их мотолеты.., летающие мотоциклы.
   - Ну... - смущенно проговорил Гарри.
   - "Повредил" - это слабо  сказано!  -  воскликнула  Энни-Астероид.  -  Он
переставил полюса на летном контуре,  и  наши  хоки  переворачивались  вверх
пузом, как только мы включали двигатели!
   - А сиденья суперклеем намазал, и мы не  могли  встать,  пришлось  джинсы
стаскивать! - потрясая кулаком, добавил Джо-Клинок.
   - А в камеры сгорания гелия нафигарил, и масс-конвертеры спалил,  -  внес
свою лепту в перечисление преступлений Гарри Джонсон-Каменотес.  -  А  такой
человек, который вот такое сделал с чужим хоком.., такой  человек..,  он  не
имеет права садиться за руль, вот что я вам скажу!
   - Это правда, Гарри? - Шутт взглянул на своего снабженца.
   - Ну, кэп, дело было так... - снова попытался внести оправдательную  ноту
в переговоры Гарри.
   - Объяснения подождут, Гарри. Сейчас меня интересует  одно:  они  говорят
правду?
   Шоколадный Гарри вытянулся по стойке "смирно" и отдал честь:
   - Да, сэр!
   - Вот и все, что мне нужно  было  услышать,  -  кивнул  Шутт.  -  Вольно,
сержант. Я вам говорил о том, что Легион защищает  своих  военнослужащих,  и
это чистая правда. Но эти люди заслуживают компенсации за тот вред,  что  вы
причинили их имуществу, и мой долг  -  проследить  за  тем,  чтобы  они  эту
компенсацию получили. Это единственный выход из создавшегося положения. Пора
с ним покончить и заняться обычными делами.
   - И что же вы сделаете? - нерешительно поинтересовался Гарри. Взгляд  его
метался между капитаном и Ренегатами.
   -  Ага,  скажите,  что  вы   с   ним   сделаете?   -   сверкнул   глазами
Джонсон-Каменотес. Он и двое его  спутников  подозрительно  посматривали  на
легионеров.
   - Ничего, - спокойно ответил Шутт, но когда Ренегаты  открыли  рты,  дабы
выразить законное возмущение, капитан предостерегающе поднял руку. - С ним я
ничего не сделаю. Давайте последуем древней справедливой формуле: "Наказание
должно соответствовать преступлению". Сержант, где ваш мотолет?
   - Кэп! - Гарри рухнул на колени, словно  подкошенный.  -  Кэп,  пусть  уж
лучше они мне уши отрежут! Пусть оттатуируют меня  с  головы  до  ног  тупой
иглой! Пусть меня  в  космос  выкинут  без  скафандра,  но  кэп,  только  не
заставляйте меня отдавать им мой хок!
   - Уши ему отрезать - это  было  бы  классно!  -  оживился  Джо-Клинок.  У
Энни-Астероид мстительно блеснули глазки.
   - Да, пусть отрежут! - продолжал причитать Гарри. -  Пусть  оба  уха  мне
отрежут, пусть побреют меня циркулярной пилой, пусть сварят меня в котле  с,
китайской горчицей! Только не отдавайте им мой мотолет!
   - Где мотолет? - спокойно повторил свой вопрос  Шутт.  -  Хватит,  Гарри.
Либо ты отдаешь мне мотолет, либо я срезаю твои сержантские лычки.
   - Да, да, лучше разжалуйте меня  в  рядовые,  кэп,  -  стонал  Гарри,  не
вставая с колен. - Прогоните меня, уж лучше отправьте  меня  на  гауптвахту,
заприте там, а ключ выкиньте в черную дыру, а меня посадите на хлеб и  воду,
да что там - на хлеб и воду! Чтоб мне всю  жизнь  опилки  жевать  и  соляной
кислотой запивать! Я не стану жаловаться, сэр, ей-богу, не стану, только  не
отдавайте мой хок!
   -  Послушайте,  кэп,  -  негромко  произнес  Джонсон-Каменотес  несколько
обескураженный причитаниями Гарри, - нам-то, поймите, плевать, что вы с  его
жирной задницей сделаете. Вы нам мотолетик обещали,  вот  и  отдайте,  и  мы
свалим подобру-поздорову, а с этим типом  что  будет  -  это  нам  не  очень
интересно. Он же нас не трогал, а хоки наши попортил.
   - Вот как? - ухватился за это заявление Шутт. - Вы на  этом  настаиваете?
Если я отдам вам мотолет, вы обещаете отказаться от своих обвинений в  адрес
Гарри?
   - Отдайте нам его мотолет, а уж мы сами придумаем, что с  ним  делать,  -
осклабился Джонсон-Каменотес. - И вс