н  будет  лечиться  в  том  же
месте, что и ваши люди. По  правде  говоря,  я  отправлю  его  за  пределы
станции для интенсивного лечения на следующем же корабле. Хоть я и  совсем
не в восторге от его самодеятельности, но мы тоже заботимся о своих людях.
     - Понимаю. - Шутт нахмурился. - Я рассчитывал, что  смогу  поговорить
непосредственно с ним и узнать, кто на него напал.
     - Его раны не позволяют  ему  разговаривать,  мистер  Шутт,  -  голос
Максины мгновенно стал ледяным.  -  Но  он  может  писать.  Предлагаю  вам
ограничиться расследованием среди собственных подчиненных и выяснить,  кто
отдал приказ о нападении. Мы уже знаем, кто его осуществил.
     - Кто это был?
     - Я уже сказала, что это не был один из ваших легионеров, капитан,  и
поскольку нападение имело место вне "Верного Шанса", то мне  кажется,  что
вас это не касается. А теперь, прошу меня простить, но я  должна  заняться
кое-какими важными делами.
     С этими словами она положила трубку.
     Шутт нахмурившись несколько секунд смотрел на трубку, потом осторожно
опустил ее обратно на рычаг.
     - Что случилось, капитан? - спросила Тиффани, заметив  выражение  его
лица.
     - Точно не знаю, - признался капитан. - Кажется, человек, напавший на
вас с Доком...
     Пронзительный сигнал наручного коммуникатора прервал его. Несмотря на
настойчивый резкий звук, Шутт несколько секунд смотрел  на  устройство,  и
только   потом   ответил.   Существовало   всего    несколько    командных
коммуникаторов, таких, как у  него,  поэтому  приказ  о  радиомолчании  не
касался использования особых каналов. И все же, он  дал  Мамочке  указания
беспокоить его только в случае крайней необходимости, пока он находится  в
клинике.
     - Шутт слушает, - наконец отозвался он, выходя на связь.
     - Простите, что беспокою, капитан, - раздался голос Мамочки, на  этот
раз без ее обычных шуточек, - но тут, в казино, происходит такое,  о  чем,
мне кажется, вам следует знать. Прежде  всего,  мы  получили  обратно  оба
утерянных коммуникатора, и...
     - Погоди минутку. Кто их вернул?
     - Сержант... я хочу сказать, Гарри Шоколад.
     - Гарри! Мне следовало догадаться.  -  Шутт  скривился.  -  Послушай,
мамочка. Передай всем: я хочу, чтобы Гарри отозвали  и  быстро!  Его  ищут
наши  противники.  Пусть   даже   придется   выслать   команду   для   его
сопровождения, но мы должны...
     - Об этом я и пытаюсь вам сообщить, капитан, - перебила Мамочка. - Он
уже здесь. Мы его отвели к вам в номер. Он  ранен,  но  не  позволяет  нам
вызвать врача. Лучше вам побыстрее вернуться обратно.


     Когда Шутт вошел к себе,  сержант-снабженец  лежал,  вытянувшись,  на
диване в номере, а вокруг суетились Бикер и  небольшая  толпа  легионеров.
Гарри был обнажен до пояса, и еще от  двери  командир  разглядел  огромный
пурпурный синяк, ясно различимый даже на его черной коже, который растекся
от подмышки до бедра и через большую часть грудной клетки.
     - Привет, Г.Ш., - сказал командир. - Рад снова тебя видеть.
     - Привет, кэп, - слабо прозвучало в ответ. - Как дела?
     Огромная фигура сержанта зашевелилась, и Шутт с  испугом  понял,  что
тот пытается встать.
     - Лежи, где лежишь, - приказал  он,  быстро  подходя  к  Гарри.  -  Я
слышал, ты сегодня вечером был занят.
     - Слышали уже, да? - Г.Ш. ухмыльнулся, опускаясь обратно на  подушки.
- Занят больше, чем ожидал,  это  уж  точно.  Черт,  этот  громила  быстро
двигается! Если бы я не попал ему по колену с первого  раза,  он  бы  меня
прикончил. И так он задал  мне  хорошую  трепку,  пока  я  не  уложил  его
поспать.
     Он неопределенным жестом указал на свой синяк.
     - Вижу, - сурово ответил Шутт.  -  Я  хочу,  чтобы  на  это  взглянул
доктор, Гарри. Никаких возражений.
     - Не делайте этого, кэп, - прохрипел Гарри, тряся головой. -  Меня  и
раньше сшибали  с  ног,  а  это  всего  лишь  несколько  сломанных  ребер.
Совершенно уверен, что местные медики все у Макса в  кармане,  и  если  вы
приведете сюда одного из них, она узнает, что я из ваших,  и  может  быть,
начнет оглядываться в поисках остальных переодетых легионеров.
     Командир заколебался.
     - Пожалуйста, кэп, - настаивал сержант. - Я буду в порядке... правда.
Просто позвольте мне немного поспать, и я стану, как новенький.
     Шутт вытянул губы трубочкой, затем кивнул.
     - Бикер, - сказал он, - я хочу, чтобы вы сегодня всю ночь были  рядом
с Гарри. Следите за ним хорошенько. Если появятся какие-либо признаки, что
он ранен серьезнее, чем  говорит,  вызовите  меня...  отставить.  Вызовите
доктора, и только потом - меня.
     - Разумеется, сэр.
     - Все остальные, выметайтесь отсюда и дайте человеку отдохнуть. Будем
сообщать вам о его самочувствии.
     - Еще одно, кэп, - позвал распростертый сержант,  с  трудом  поднимая
голову.
     - Что, Гарри?
     - Пуленепробиваемый материал, из которого сделаны наши  мундиры.  Так
вот, костюм Стилмана был из того же материала, возможно, как и у  всех  их
людей. Думаю, наши транквилизаторы против них бесполезны.
     - Не волнуйся, Г.Ш., - мрачно заверил Шутт. - Я уже собирался  выдать
всем более  тяжелое  вооружение  и  приставить  к  Гюнтеру  круглосуточную
охрану. Похоже, заваривается серьезная каша.
     - Да-а, ну, может, надо найти того поставщика и  потребовать  у  него
часть ваших денег обратно, - невесело ухмыльнулся Гарри, опуская голову на
подушку. - Этот материал может быть непроницаемым для пуль, но  ударов  он
держит. Если поставщик  станет  спорить,  готов  биться  об  заклад,  есть
четверо людей,  которые  с  удовольствием  продемонстрируют  ему,  что  он
ошибается!



                                    13

     "Несмотря на столь мрачный поворот событий, следующие несколько  дней
прошли без приключений. Хотя потом оказалось,  что  это  было  всего  лишь
затишье перед бурей,  тем  не  менее  оно  дало  моему  боссу  возможность
позволить себе воспользоваться некоторыми благами цивилизации.
     Я имею в виду принятие пищи, что в моем представлении  требует  сесть
за стол именно с целью поесть, а не просто проглотить сэндвич,  гамбургер,
или  другую  разновидность  "энергетической  таблетки"   из   ассортимента
забегаловок, не отрываясь от дел. Такую роскошь мой хозяин, как я заметил,
в последнее время позволял себе все реже.
     Я уже давно отказался от попыток убедить его,  что  желательно  спать
дольше, чем час-другой за один раз."
                                                 Дневник, запись номер 244


     - Мне действительно пора уходить, - заявил Шутт,  снова  взглянув  на
часы. - Я уже опаздываю с проверкой личного состава.
     -  Расслабьтесь,  капитан,  -  ответил  Сидней,  -  в  очередной  раз
протягивая руку к бутылке вина. - Эти  ваши  сорвиголовы  вполне  способны
сами о  себе  позаботиться,  и  вам  вовсе  не  нужно  стоять  у  них  над
головами... во всяком случае, должны быть способны. Кроме того, я  считал,
что вы для того и носите на руке эти  жужжащие  коммуникаторы,  чтобы  они
могли связаться с вами, если произойдет что-то важное.
     - Полагаю, вы правы,  -  согласился  командир,  но  при  этих  словах
невольно бросил взгляд в  сторону  выхода  из  ресторана.  -  Наверное,  я
немного нервничаю с тех пор, как напали на Тиффани и  Дока,  и  не  вполне
уверен, что легионеры всегда советуются со мной, прежде чем  приступить  к
действиям, как вам хорошо известно.
     -  Не  напоминай,  Виллард,  -   сказала   Дженни   Хиггинс,   слегка
поморщившись, и протянула оператору  свой  бокал,  чтобы  тот  его  заново
наполнил. - То есть,  мы  приняли  твои  извинения  и  все  такое,  но  не
испытывай судьбу. Знаешь, я подозреваю, что  мы  все  еще  умирали  бы  от
нетерпения под стражей, если бы ты не  вспомнил,  что  я  ходила  в  школу
медсестер до  вступления  на  блестящее  поприще  репортера.  Кстати,  как
поживает Гарри?
     - Похоже, у него все идет хорошо, - сказал Шутт. - По  крайней  мере,
его все труднее становится удержать в горизонтальном положении, пока он не
поправится. К счастью, по-моему, он имеет  достойного  противника  в  лице
Бикера. И кстати, позволь еще раз поблагодарить тебя за перевязку.
     - У меня было много подобной практики, но еще лучше  я  разбираюсь  в
ушибах костей, - заметила журналистка. - Если когда-нибудь об этом  зайдет
разговор, не позволяй никому убедить себя, что хоккей на траве - игра  для
женщин. Он может быть столь же, или даже более жестким, чем лакросс  -  по
крайней мере, мы в него  так  играли.  -  Она  помолчала  и  вопросительно
посмотрела на командира. - Может, мне не  следует  об  этом  говорить,  но
осознаешь ли ты, что уже в  пятый  или  шестой  раз  благодаришь  меня  за
перевязку твоему сержанту?
     - Правда? - Шутт нахмурился и потер лоб пальцем. - Извини. Я не хотел
повторяться. Кажется, в последнее время я стал немного забывчив. Наверное,
слегка устал.
     Журналистка и оператор переглянулись.  Невозможно  было  не  заметить
глубокие морщинки усталости, прорезавшие лицо Шутта, хотя они и  старались
не делать по этому поводу никаких замечаний.
     - Да  ладно,  -  командир  легионеров  пожал  плечами  и  принужденно
улыбнулся. - Вот за что вы действительно заслуживаете благодарности -  это
за готовность  повременить  с  репортажем,  хотя  бы  некоторое  время.  Я
понимаю, насколько важен для вас этот материал.
     - Нет, не понимаете, -  пробормотал  Сидней,  отводя  глаза  и  делая
глоток из бокала.
     Дженни бросила на него сердитый взгляд, потом продолжила беседу.
     - Очень мило с твоей стороны, что ты нас благодаришь, - непринужденно
ответила она, - но репортеры не такие уж бесчувственные, Виллард, что бы о
нас ни говорили, - хорошие репортеры, по крайней  мере.  Нетрудно  понять,
что репортаж поставит под угрозу твоих переодетых  оперативников,  поэтому
нет ничего особенного в том, что мы согласны немного повременить.
     - Но, Дженни, - осторожно сказал Шутт, - вопреки общему мнению,  и  я
не такой уж бесчувственный. Что  вы  там  сказали,  Сидней,  -  что  я  не
понимаю, насколько важен для вас этот материал?
     - Что? - Оператор удивленно замигал, неожиданно оказавшись  в  центре
внимания. - О... ничего.
     Командир легионеров откинулся на спинку стула  и  скрестил  на  груди
руки, поочередно переводя взгляд каждого из собеседников.
     - Послушайте, - сказал он. - Я с вами был  совершенно  откровенным  и
искренним,  и  все  вам  обоим  рассказал,  вероятно,  даже  больше,   чем
следовало. Так что просьба оказать  мне  ту  же  любезность  не  столь  уж
велика. Так чего же я не знаю о вашем участии во всей этой истории?
     На мгновение за столом повисло неловкое молчание.  Затем  журналистка
пожала плечами.
     - Скажи ему, Сидней, - разрешила она.
     Фотограф поморщился, потом заговорил.
     - Вот уж действительно "язык мой - враг мой". Ладно, капитан.  То,  о
чем я так неосторожно упомянул, - это что от этого  задания  зависит  наша
дальнейшая работа. Редактор новостей не вполне  поверил,  что  здесь  есть
что-то интересное, но Дженни давила на него, пока он не согласился послать
нас, но с условием: если мы не раскопаем нечто, оправдывающее  расходы  на
перелет, то можем вообще не возвращаться, а все положенные нам  выплаты  и
компенсация  за   увольнение   пойдут   на   возмещение   стоимости   этой
бессмысленной авантюры.
     - Почему, Дженни? - спросил Шутт.
     -  О,  он  просто  довел  меня  до  белого  каления,   -   призналась
журналистка. - Вел себя так, словно я выдумала все это с  целью  заставить
службу новостей оплатить нам с Сиднеем каникулы на Лорелее, чтобы заняться
там любовью. Я все пыталась убедить его, что это настоящий материал,  и...
ну, когда  он  поставил  вопрос  ребром,  я  не  могла  отказаться,  а  то
получилось бы, что он был прав с самого начала.
     - Интересно, - заметил командир. - Но я хотел спросить, почему ты  не
хотела мне об этом рассказывать?
     Дженни пожала плечами.
     - Не знаю. Наверное, не хотела,  чтобы  ты  считал  себя  чем-то  нам
обязанным. У тебя привычка брать на себя ответственность за всех и за все,
что тебя окружает, Виллард, и я боялась, чтобы не получилось так, будто мы
пытаемся сыграть на твоей щедрости... или на чувстве вины.
     - Ну, это задание заставило меня немного повзрослеть, - ответил Шутт,
и на его лице мелькнула тень улыбки. - Как кто-то недавно  сказал  мне,  я
считаю вас обоих взрослыми и способными принимать  собственные  решения  и
отвечать за последствия. Вы оба заключили сделку, и я считаю, что  вы  при
этом учли степень риска и возможные потери. Так что это ваше  дело,  а  не
мое.
     Репортер улыбнулась.
     - Спасибо, Виллард. Ценю.
     - Конечно, - осторожно прибавил командир, - если получится  так,  что
вы действительно попадете в ряды безработных, то надеюсь, вы без колебаний
позволите мне помочь вам найти новую работу. Это я был бы готов сделать  в
любом случае, даже если бы данная история не касалась меня и моих людей.
     - Посмотрим, - Дженни ехидно усмехнулась. - Мы все еще живы.
     - Еще только одно, Сидней, - прибавил Шутт, - если ты не обидишься на
мой вопрос. Я заметил, что у тебя с собой камера  для  голосъемки,  а  это
довольно дорогая аппаратура. Она принадлежит тебе, или службе новостей? Не
придется ли тебе отослать ее обратно, если дело обернется плохо?
     - Нет, она моя, - объяснил оператор. - Она не самая новая,  имейте  в
виду, но я собрал за эти годы всю необходимую аппаратуру к  ней.  Подумал,
что просто на всякий случай, если вдруг настанет день, когда мне  придется
работать на самого себя, я  должен...  Извините,  но  это  одна  из  ваших
знакомых, капитан? Кажется, она идет к нам.
     Командир проследил за взглядом Сиднея и увидел  матрону  в  свободном
черном платье покроя "летучая мышь", приближающуюся к их столу. Хотя она и
показалась ему знакомой, но он никак  не  мог  вспомнить,  где  ее  видел.
Однако, когда их глаза встретились и женщина улыбнулась, он вспомнил.
     - Добрый вечер, капитан Шутник. Можно к вам присоединиться?
     - Полковник Секира? - Шутт вытаращил глаза, непроизвольно  вскакивая.
- Что вы... Пожалуйста... присядьте.
     Полковник грациозно опустилась на подвинутый им стул,  словно  только
этого и ожидала.
     - Я... Простите, думаю, вы не знакомы, - едва выговорил командир, все
еще пытаясь придти в себя от изумления,  вызванного  появлением  Секиры  в
разгар выполнения задания. - Это Дженни Хиггинс и Сидней Нолан.
     - Ах, да, репортер, - сказала Секира, приветливо улыбаясь  и  пожимая
ей руку. - Кажется, мы встречались мимоходом на Планете Хаскина.
     - Правильно, - подтвердила Дженни. - Еще  во  время...  расследования
поведения Шутта во время вторжения инопланетян.
     - Ну, а мы-то точно не встречались. Во всяком случае, не  беседовали,
- перебил Сидней, в свою очередь протягивая руку. - Я в тот день работал с
камерой.
     -  Конечно,  -  ответила  полковник.  -  Я  так  и  не  имела  случая
поблагодарить вас обоих за ваш  репортаж.  Было  гораздо  легче  работать,
когда пол галактики заглядывало нам через плечо.
     - Гмм... что привело вас на  Лорелею,  полковник?  -  вмешался  Шутт,
делая отчаянную попытку сменить тему, пока не дошло до кровопролития.
     - Вообще-то вы, капитан, - улыбнулась Секира, показав  в  улыбке  еще
несколько зубов. - Вы и ваша развеселая банда головорезов. Думаю,  однако,
этот разговор следует отложить до другого раза -  когда,  если  можно  так
выразиться, мы будем в более  интимной  обстановке.  Мне  не  хотелось  бы
утомлять ваших гостей легионерскими пересудами.
     - Мы... э... как раз собирались уходить, правда,  Сидней?  -  сказала
Дженни, резко вскакивая из-за стола.
     - Правильно, - отозвался оператор, следуя ее примеру.  -  Спасибо  за
обед, капитан. Приятно было снова повидать вас, полковник.
     - В этом вовсе не было необходимости, полковник, - пробормотал  Шутт,
когда журналисты ушли. - Дженни и Сидней в полном порядке.
     - Извините, что не  разделяю  вашей  любви  к  средствам  информации,
капитан, - буркнула Секира, и искусственная улыбка исчезла с ее лица, - но
мой опыт общения с представителями пятой власти нельзя назвать приятным.
     - Итак, возвращаясь к прежнему вопросу, - сказал командир, -  что  вы
делаете на Лорелее? Простите, но я не ожидал вас увидеть - и вообще никого
из штаба.
     - Я находилась на Брукстоне, когда увидела репортаж о вашем  прибытии
сюда, - объяснила полковник, - и поняла,  почему  Блицкриг  так  стремился
отправить меня в отпуск. Поскольку я все равно никак не  могла  придумать,
как использовать свободное время, то решила заглянуть к вам и  посмотреть,
как идут дела.
     Шутт произвел в уме  кое-какие  расчеты  и  понял,  что  если  Секира
добиралась  от  Брукстона  до  Лорелеи  пассажирским  транспортом,  то  ей
пришлось отправиться в  путь  почти  сразу  же  после  передачи  новостей.
Несмотря на удивление, вызванное ее появлением,  он  был,  тем  не  менее,
тронут ее очевидной заботой о нем и его роте.
     - Очень любезно с вашей стороны прилететь к нам, - сказал он, - но  у
нас почти все под контролем. Тем не менее, я, вероятно, смогу устроить вам
бесплатный номер, чтобы компенсировать испорченный  отпуск.  У  меня  есть
связи в здешней администрации, а Лорелея поистине живописное место.
     Он тепло улыбнулся, но Секира не ответила на его улыбку.
     - У-гу, - сказала  она.  -  А  теперь  рассказывайте  все  остальное,
капитан. Все. Что именно здесь происходит?
     Секунду Шутт колебался, потом тяжело вздохнул.
     - Вы уже слышали, да? Ну, скажем просто, что это совсем не похоже  на
легкое дежурство в раю, как определил это задание генерал.
     - Нельзя ли поточнее, капитан? - попросила Секира, наливая себе  вина
из оставшейся бутылки. - Помните, я только что прибыла.
     - Ну... что вам уже известно?
     - Ничего, - ответила полковник.
     - Но тогда, откуда вы знаете...
     - Что дело серьезное? - закончила Секира. - Предположите во мне  хотя
бы каплю ума, капитан Шутник. Вовсе не  так  уж  трудно  было  догадаться.
Во-первых, Блицкриг не даст вам и глотка воды в пустыне, если только  этот
глоток не отравлен. В сочетании с выбором момента для отправки вас на  это
задание - от ждал, когда сможет вызвать вас напрямую, а не  через  меня  -
все это подозрительно с самого начала.
     Она замолчала и отхлебнула еще вина.
     - Во-вторых... откровенно говоря, капитан, вы выглядите ужасно.  Хоть
я и знаю, что вы обычно себя не щадите, но все же больше думаете  о  себе,
чем сейчас - или, по крайней мере, это делает ваш дворецкий. Похоже, вы не
спали неделю, и держу пари - дела настолько плохи, что  вы  считаете  себя
обязанным наблюдать за  всем  лично,  настолько,  что  это  важнее  вашего
собственного благополучия. Достойное уважения самопожертвование, возможно,
но все же  оно  указывает:  с  этим  заданием  что-то  сильно  не  так.  И
наконец... - Полковник  уставилась  на  командира  стальным  взором.  -  Я
пристально слежу за легионерами под вашим началом,  капитан.  Просматриваю
их личные дела и ваши доклады регулярно. Даже за то короткое время, что  я
здесь, я заметила несколько неизвестных мне лиц  в  мундирах  Космического
Легиона и узнала некоторых из ваших дегенератов в служащих отеля. Понимая,
что все они считают вас вожаком и не вымолвят ни звука, пока не получат от
вас добро,  я  подумала,  что  лучше  всего  обратиться   за   информацией
непосредственно к первоисточнику. - Она  откинулась  на  спинку  стула.  -
Теперь ваша очередь, капитан. Я хочу знать правду о том,  что  происходит,
до того, как услышу обо всем от журналистов, просто для разнообразия.
     Шутт скорчил гримасу и печально покачал головой.
     - Это долгая история, полковник.
     Секира махнула рукой официанту и потребовала еще од