нетрудно  опознать  пыточный
арсенал. В печке-буржуйке дотлевали угли - налет на базу произошел недавно.
   Миклухо-Маклай пыхтел, иногда жалобно поскуливал, тяжело дышал.
   - Отдыхаешь? - спросил Донатас, приседая на колено рядом с паханом. -  Не
хочешь рассказать нам все ? Миклухо-Маклай что-то нечленораздельно просипел.
Донатас разрезал  веревки  и  оттащил  пахана  в  угол,  поставил  на  ножки
перевернутый стул и усадил на него бедолагу.
   - Отвали, падла, - просипел слабо Миклухо-Маклай. Вот и вся благодарность
за заботу.
   Донатас взял Миклухо-Маклая за шею и потряс как куклу.
   - Не пугай! Пуганые! - вдруг прорезался у Миклухо-Маклая визгливый голос.
   - Мясо-хотел жарить? Человеческое? - Донатас кивнул на догорающие угли. -
Инквизитор московский. Где заложник, сволочь?
   - Не пугай! Пуганые!
   - Тебя мячом по голове много били.  Замкнуло?  -  Донатас  налил  воду  в
стакан из графина. Стакан и графин стояли на уцелевшем, даже не перевернутом
столе в углу. Вода полилась на голову пахана.
   - Не путай! Путаные!
   Донатас вылил остатки содержимого графина.
   Миклухо-Маклай встряхнул головой, отфыркнулся. Взор немного просветлел. -
Как цуциков сделали. Во второй раз, - шмыгнул он носом. - Мои козлы даже  ни
разу выстрелить не успели. Они наверху были, а мы со Змеем  разговаривали  с
этим слоном.
   Он помолчал, потом снова заговорил:
   - Двое заходят. В масках. Утенок Дональд  Дак  и  мышонок  Микки-Маус!  И
игрушечные пистолеты... Ох, беда-а... Миклухо-Маклай всхлипнул,  и  из  глаз
его потекли слезы.
   Что-то слабоват самый бешеный пахан Москвы стал.
   - А слон этот... Наручники английские, качественные, крепкие - так он  их
порвал. Представь, Магомедыч. Английские  наручники,  качественные,  взял  и
порвал. Хрясь - и порвал, слон такой! ?  Не  хнычь.  Совсем  ты  плох  стал.
Завязывать пора с бандитской жизнью..
   - Завязывать? Я сначала их, волчар позорных, найду и  в  соляной  кислоте
искупаю!.. Магомедыч, они вежливые такие, со мной  только  на  вы.  Змей  за
пушкой дернулся. Микки-Маус ему в  лоб  из  игрушечного  пистолета  хлоп.  И
вырубил. А меня слон тот стиснул в  объятиях.  Как  кузнечный  пресс,  гадом
буду! И утенок мне,  прям  как  ты  сейчас,  говорит:  "Завязывайте,  Сергей
Сергеевич, с преступной деятельностью, это нехорошо и неэтично".  Магомедыч,
слово в слово так, падла, и сказал.
   Ладно бы матюги, а то, сучара: "Нехорошо и неэтично"... Ушли  они.  Слона
забрали И Змея забрали. Магомедыч, на хрена им Змей?
   - Для вивария... Сколько ты человек видел?
   - Четверых. Двое в масках. А двое - нет.
   - Опознать можешь? Миклухо-Маклай всхлипнул:
   - Те, без масок - это  мои  же  козлы  вонючие,  которые  раньше  у  меня
пропали. Один из них мне и гнал пургу, что преступления совершать  неэтично.
Представляешь, Магомедыч, "неэтично"! Ох, беда-а...
   А что, действительно неэтично. Тут я был с Миклухи-ными незваными гостями
полностью согласен...
   - Я не понимаю, что происходит, -  удивленно  распахнув  глазищи,  вещает
худосочный  индивидуум.  -  Где  они,  надоевшие   телячьи   отбивные,   где
опостылевшая семга, навязшая на зубах красная икра? Жена стала готовить куда
лучше. Да она и  сама  похорошела...  Бульонные  кубики  "Кнорр"  -  вкусно,
быстро, красиво!..
   - После пасты "Аквафреш" Хочешь пей, а хочешь ешь!
   Детский хор трудолюбиво славит новую зубную пасту, лучи заходящего солнца
играют на ровных отполированных детских зубках.
   Хор сменяет баритон под гитару:
   - Шаланды, полные "Тефалей", В столицу "Элис" привозил...
   - А сейчас, - сообщает миловидная дикторша, лихорадочно шаря в бумагах на
столе. - А сейчас... - находит нужную бумагу и ослепительно улыбается белыми
зубами - видать, тоже последствия "Аквафреша". - Передача для  тех,  кто  за
суетой будней не забывает о душе. Проповедник из США Майк Дукакис.
   Хор юнцов под  джазовую  музыку  заводит:  "Алилуйя,  алилуйя!"  Огромный
концертный зал переполнен  тучными  американскими  телесами.  В  Америке  не
только ножки Буша быстро вес набирают, в жизни средний американец  тянет  за
центнер, голливудовские стандарты - всего лишь их сладкие  грезы.  По  сцене
пантерой в клетке мечется похожий  на  Пола  Ньюмена  мужчина  в  элегантном
костюме. Обхватив обеими руками микрофон, он орет с обворожительной улыбкой.
   - И вот Мария с Исусом заходят в город Иерусалим. Над городом возвышается
прекрасный храм. Гигантский  храм.  Храм,  который  стоит  никак  не  меньше
миллиарда долларов.
   Миллиард долларов! Зал в оцепенении. Зал в экстазе.  Дальше  все  просто.
Будешь верить в Господа нашего Исуса Христа, у тебя будет большой дом, новая
машина, здоровье и высокооплачиваемая работа. Хор под джаз время от  времени
заводит: "И-и-исус  -  отличный  парень!"  Слезы  умиления  у  публики.  Все
довольны. Все счастливы.
   Да, рецепт благополучия прост. Надо попробовать.
   Впрочем, "не были мы на Таити, нас и здесь неплохо  кормят"  -  говаривал
кот из мультика про попугая Кешу (ох, совсем на шефа  становлюсь  похожим  -
уже мультики цитирую). Жизнь у нас и так недурна. Сидим с Донатасом на  моей
квартире, жуем воблу и заканчиваем  уже  вторую  двухлитровую  бутылку  пива
"Красный восток".
   Клару я из квартиры выпер. Заявил  -  у  меня  гостит  тетка  из  деревни
Обжоровка, что в Тульской губернии. Родственница  приехала  якобы  на  ВДНХ,
привезла на выставку восемнадцать элитных хохлаток и держит их у меня  дома.
Клара поверила. Она представить  себе  не  может,  что  кто-то,  кроме  нее,
способен "преувеличивать". Нечего моей любимой  змее  у  меня  дома  делать.
Пусть лучше потрудится на благо общества - побродит по городу под прикрытием
нашей наружки и поищет Грасского.
   Скучно ей без него. Хочется надеяться, что ему тоже скучно без нее, и  он
наконец объявится или как-то проявит себя:
   Хоть бы цветы моей женщине прислал, негодник...
   Пиво  -  далеко  не  лучший  стимулятор  умственной  активности.   Голова
тяжелеет, к мыслям прирастают пудовые гири. И мысли эти вместо  того,  чтобы
свободно Парить в небесных высях, с трудом ползут по оврагам и колдобинам...
   Впрочем, это я преувеличиваю. Мысли пока еще двигались достаточно  резво.
Во всяком случае общались мы с Донатасом легко и  непринужденно.  Благо  тем
для обсуждения имелось немало. Донатас, естественно, завел любимую  песню  о
барабашках, летающих блюдцах, Бермудских тайнах и чудесах психотроники.  Моя
же  любимая  тема  в  последнее  время  -  вирус  предательства  и   измены,
разъедающий женские души. Кроме того, конечно же, нашлось в тот вечер  место
для баек из милицейской и бандитской жизни, для воспоминаний  о  былом,  для
анекдотов. Все как положено при холостяцком застолье. Но все  это  можно  со
спокойной совестью опустить. Интерес представляет обсуждение рабочих проблем
по оперативному  делу  "Клондайк".  Рассуждения  наши  оказались  не  совсем
бесполезными и имели далеко идущие последствия.
   - Сделали гоблинов Миклухо-Маклая газом, - Донатас разломил воблу, содрал
с нее шкуру и теперь отделял длинные полоски. - Газ тот же, что и по золотым
налетам. Ты его тоже отведал. Внешнее кольцо охраны  расщелкали  из  детских
пистолетов. Тех,  кто  был  в  здании,  скорее  всего,  прихлопнули  газовой
гранатой. Необычайно чистая работа. Тут "Альфа" отдыхает.
   - Если бы гоблины  из  внешнего  кольца  охраны  что  помнили,  наверняка
сказали бы - последнее, кого видели, тетка с авоськой, - я прихлебнул пива..
   - Касаткина? Возможно. Она виртуозно  сработала  и  по  вертолету.  И  по
поезду. И при терракте  в  отношении  оперативника  Георгия  Ступина,  -  не
удержавшись  ввернул  Донатас.  -  Они  очень  мягко  стелят.   Даже   морду
Миклухо-Маклаю не набили. Представляешь, Гоша, такую морду и не набить, - он
осуждающе покачал головой. - Гуманисты, мать их за ногу.
   Уж сам Донатас не упустил бы случая подправить лицо Миклухо-Маклаю.
   - "Совершать преступления нехорошо, неэтично". Футболист утверждает,  что
говорили они это искренне. Люди, награбившие несколько центнеров золота!
   - Может, они не считают это преступлением, - пожал я плечами. - Может,  у
них крайняя необходимость, которая,  как  ты  знаешь,  по  закону  исключает
уголовную ответственность, - пиво шумело у  меня  в  голове.  -  Может,  они
вообще отличные ребята. Такие дела наворотить - и без единого "жмурика".  Ни
капли крови.
   - Это еще вопрос. Куда они подевали похищенных психов?.. Гош, выключи  ты
этот телевизор, надоели.
   Приглашенный на "НТВ" известный борец за права человека напористо вещал;
   - Да, захваты  городов  и  населенных  пунктов  безусловно  не  могут  не
вызывать возмущения россиян. Но вместе с тем заслуживает  внимания  и  точка
зрения представителей национально-освободительного движения, что их действия
- реакция на имперские  амбиции  российских  властей.  Власти  легкомысленно
отказываются выполнять справедливые требования террористов  и  тем  самым...
Щелк - экран потемнел.
   - Что нам дальше по "Клондайку" делать? - спросил я.
   - Кораблики бумажные клеить.
   - Знаешь, что я подумал. Восемьдесят процентов исчезнувших психов, в  том
числе уличенные нами в бандитской деятельности, как-то: Касаткина,  Шлагбаум
и "Эксгибиционист", прошли через клинику профессора Дульсинского.  Тебе  это
ничего не говорит?
   - Надо искать хорошего аналитика-психиатра  на  стороне.  Кандидат  может
быть один. - Кобзарь.
   - Точно. Завтра задействуем все силы и выдернем его  из  Краснодара.  Ну,
будем.
   Мы вновь  подняли  литровые  фарфоровые  кружки  с  изображением  монаха,
пьющего пиво. Я уже осушил добрую часть, но от этого приятного занятия  меня
от влек телефонный звонок. Брать трубку мне не хотелось. Я и не брал ее,  но
звонил кто-то очень настырный. Взял трубку я на пятнадцатом  звонке.  Слегка
шепелявый хрипловатый злобный голос трудно было не узнать.
   - Слушай, христопродавец, и не говори, что не  слышал.  Наступает  время,
когда души всех грешников рухнут в пламень адову. Но твоя падет туда раньше.
   - Ты чего мелешь, Грасский?
   - Я о тебе позабочусь. Космос говорит мне, что ты есть  воплощенное  зло.
Порождение ехиднино.
   - Плюнь этому Космосу в глаза. Это клевета.
   - Бесы, живущие в тебе, вместе с тобой падут в адову пучину.  Готовься  к
смерти.
   - Щас. Разбежался... Ты бы лучше...
   Но мое мнение и предложения прийти, написать  явку  с  повинной  о  своих
бесчисленных злодействах Грасско-го  не  интересовали  нисколечки.  Короткие
гудки послужили мне ответом.
   - Грасский? - приподнял бровь Донатас. - Что хочет?
   - Завалить обещал.
   - Серьезный заход...
   Утром, зайдя в кабинет шефа, я увидел привычную сцену.
   Прокурор отдела Мосгорпрокуратуры Курляндский и мой начальник резались  в
поддавки.  Сегодня  привычный  оптимизм  прокурора  явно  давал  сбои.  "Око
государево" выглядело кислым и невыспавшимся.
   Шеф кивнул на стул:
   - Устраивайся поудобнее, чтобы не упасть со стула. У нас новости.
   - Хорошие?
   - Ага. Карлсон вернулся, - шеф с неохотой  съел  пододвинутую  прокурором
шашку.
   - Какой Карлсон?
   - Грасский, - возопил прокурор.. -  Позвонил  мне  вчера  вечером.  Начал
что-то заливать о конце времен и  карающей  руке  из  Созвездия  Стрельца...
Интересно, откуда он узнал мой домашний телефон?
   Это элементарно, Ватсон. Конечно, от Клары. А Клара -  из  моей  записной
книжки. Но говорить сейчас об этом  совсем  необязательно,  ибо  тогда  меня
будут гонять пинками по кабинету как мячик.
   - Убить пообещал, - обиженно закончил прокурор.
   - Это без проблем, - со знанием дела .отметил  я.  -  Он  столько  золота
наворовал - дивизию мусульманских террористов нанять можно.
   - Успокоил! - затравленно воскликнул прокурор. - Что он, спрашивается, ко
мне пристал? Я же его дело не веду. Даже не надзираю.
   - А нечего было "Театр на  завалинке"  пытаться  прикрыть,  -  мстительно
произнес я.
   - За это убивать? Он что, ненормальный?!
   - А кто же еще, - хмыкнул я. - К теме -  он  и  мне  вчера  звонил.  Тоже
обещал отправить на чашку чая к моему покойному дедушке.
   - А чего ты улыбаешься? - спросил шефный такой. Что, не боишься?
   - Конечно, нет.
   - Почему?
   - Я верю в загробную жизнь...
   "Сводка преступлений и происшествий. ИНФОРМАЦИЯ.
   Около 16.30 перед входом в Центральный парк культуры  и  отдыха  открылся
несанкционированный митинг "Партии обманутых"  численностью  до  трех  тысяч
человек. Несмотря на призывы представителей властей прекратить неразрешенное
законом мероприятие, оно было продолжено. Звучали ультимативные политические
и экономические требования к правительству, призывы к свержению существующей
власти.
   Ораторы вели себя агрессивно.  Были  сожжены  чучела  Президента  России,
Президента  США,  Премьер-Мини-стра  России,  а   так   же   портреты   ряда
политических деятелей. У демонстрантов имелись плакаты, среди которых  были:
"Тем, кто грабит наш народ - перекроем кислород", "Гнать свиней из Кремля  -
чище будет вся земля",  "Обманутые,  объединяйтесь"  и  другие  аналогичного
содержания. Около семнадцати часов в  стороне  собрался  несанкционированный
митинг "Партии экономического освобождения"  численностью  около  четырехсот
человек под руководством Валерии Стародомской - в отношении нее Прокуратурой
Москвы ранее уже было возбуждено уголовное дело и избрана мера пресечения  -
подписка  о  невыезде.  Звучали  политические  и  экономические  требования,
призывы  к  свержению  существующей  власти  и  к  политическому  террору  в
отношении левых сил. Были  сожжены  чучела  Президента  России  и  Секретаря
Коммунистической партии. Среди лозунгов были: "фашистов - в крематорий, Думу
- в лечебно-трудовой-профилак-торий", "Раздавите гадину"  и  другие  схожего
содержания. Около 17.30 после взаимных  оскорблений  митингующие  попытались
прорвать милицейский заслон и учинить  между  собой  драку.  Силой  ОМОНа  и
приданных подразделений ППС было осуществлено вытеснение митингующих, а  так
же пресечены хулиганские действия.
   Шестнадцати сотрудникам милиции причинены легкие телесные  повреждения  и
побои. Количество  пострадавших  среди  гражданского  населения  уточняется.
Доставлены в 158 отделение  милиции  при  ОВД  МО  "Якиманка"  за  нарушение
общественного  порядка  25  человек.  Предпринимаются  меры  к  установлению
инициаторов незаконных митингов и возникших беспорядков и привлечению  их  к
установленной   законом   ответственности.   Прокуратура   Москвы   проводит
проверку".
   Почти  точное  повторение  событий   на   ВДНХ.   Сценарий,   постановка,
последствия -  чувствуется  рука  одного  мастера.  Политическая  активность
"Партии обманутых" растет не по дням, а по часам. В последние дни  все  чаще
звучали ее голоса о необходимости бороться за места в  Думе.  И  перспектива
эта была близка. В Подмосковье через неделю должны были состояться выборы на
место выбывшего депутата - тот был зверски замучай в бандитских застенках за
невозвращение космических карточных долгов. Митинг как раз  и  был  посвящен
этим выборам. И, надо  заметить,  у  кандидата  от  "обманутых"  шансы  были
наибольшие.
   По расследованию  беспорядков  в  Мосгорпрокуратуре  была  создана  целая
бригада. Следователи и прокурорские работники воспринимали работу в ней  как
внеочередной отпуск, так что мне пришлось побегать, прежде чем я  нашел  то,
что хотел, а именно видеопленку с записью безобразий  у  Парка  культуры.  Я
внимательно просмотрел ее от начала до  конца.  И  не  обнаружил  следов  ни
Шлагбаума, ни Касаткиной. Как же без них обошлась такая "фиеста"?Быть такого
не может!
   Когда я в третий  раз  внимательно  просматривал  пленку,  то  нашел-таки
своего старого знакомого. Стоит, скрючившись, на  голове  -  кепка-аэродром,
щека обвязана - точь  в  точь  Ленин  в  восемнадцатом  году.  Упражнения  в
ораторском искусстве он решил оставить на потом. В тот день он посвятил себя
организационным вопросам. Вокруг него толкались молодые люди и уже не  такие
молодые, но скандальные женщины, которым он раздавал указания, определявшие,
как я понял, ход мероприятия. Когда началась куча-мала, в которой  смешались
"обманутые", "экономисты", омоновцы, Шлагбаум оставался  в  стороне,  только
успевая посылать в центр смерча своих гонцов. Что же, добился,  чего  хотел.
Мордобой, раздавленные очки, мат, женские вопли, гуляющие по спинам дубинки,
шлепанье о щиты  и  каски  камней  и  иных  тяжелых  предметов.  А  после  -
ругательные телевизионные репортажи, обличающие газетные статьи, и в пику им
рост популярности партии и сочувствие широких слоев общественности. В  самый
разгар боев Шлагбаум исчез. Пропала и Стародомская. Опять ушла  в  подполье,
так как в отношении нее было принято решение об изменении меры пресечения  с
подписки на кутузку... В дурдом! Всех в дурдом! И тогда воцарятся  в  стране
тишь да благодать...
   Между тем мои дела шли своим чередом. Но куда они идут  -  я  понятия  не
имел. Время от времени мне  и  Курляндскому  позванивал  Грасский  с  новыми
теоретическими изысками в  области  космологии  и  теологии,  а  так  же  со
ставшими уже порядком  надоедать  заверениями  о  моем  и  прокурора  скором
мучительном конце. Курляндского это нервировало. Он вытребовал  себе  охрану
из РУБОПа, но спокойствия душевного так и не обрел. Тогда он снялся с  места
и с бригадой Прокуратуры России укатила командировку в Красноярск, куда, как
ему казалось, не дотянутся руки обнаглевшего "спрута".
   Попытки засечь  Грасского  по  звонкам  ни  к  чему  не  привели.  Звонки
следовали из телефонов-автоматов - то из  различных  точек  столицы,  то  из
Санкт-Петербурга. А однажды он дозвонился мне из Душанбе!
   Охота к перемене мест проснулась не только у  Курляндского  и  Грасского.
Миклухо-Маклай, просидев трое суток  в  изоляторе  временного  содержания  и
будучи выпущенным оттуда за отсутствием состава преступления, несколько дней
помыкался в Москве и улетел в Штаты. Ходили слухи, что он хочет пройтись  по
местам  боевой  славы  своего  кумира,  легендарного  гангстера  Аль-Капоне,
положить цветы на могилу героя, а  потом  отправиться  в  Колумбию.  В  этой
банановой республике он собирался просить политического убежища, благо связи
у него там имелись обширные.
   Дело  "Клондайк"  потихоньку  опять  начало  тормозить.  Оно  все  больше
напоминало почтово-пассажирский поезд "Москва-Биробиджан", тягуче плетущийся
на перегонах и устало отдыхающий у каждого столба. Вся надежда у нас была на
знаменитого краснодарского психиатра Кобзаря, который,  поговаривают,  читал
души маньяков с такой же легкостью, как вечерние газеты.
   После  множества  согласований,  подписей,  визита  в   одну   из   служб
Админстрации Президента (на меньшем уровне вопрос  заполучения  в  группу  и
оплаты  консультанта  уже  не  решишь)  мы  наконец  встретили  психиатра  в
аэропорту  и  поселили  в  одноместном  номере  в  гостинице  МВД  "Комета",
строго-настрого наказав соблюдать  максимальную  секретность  и  не  звонить
своим московским друзьям.
   Кобзарь оказался пухленьким  невысоким  веселым  бородачом  лет  тридцати
пяти. В рекомендательных письмах он не нуждался. На его счету  были  скальпы
(в переносном смысле, конечно) троих серийных убийц, которых он вычислил  на
кончике пера - случай в  мировой  практике  просто  уникальный,  практически
никому из психиатров  не  удается  по  картине  преступления  дать  признаки
маньяка, имеющие значение для его розыска. Кобзарю удалось. Ему вообще много
что удавалось. Он был оголтелым фанатиком  своего  дела.  Он  с  энтузиазмом
взялся за разгребание наших конюшен.
   Мы с самого начала условились выполнять беспрекословно все его требования
и потом не раз чертыхались про себя. Семеро оперативников РУБОПа  и  МУРа  и
двое приданных из ФСБ носились целыми днями как  заведенные,  собирая  порой