иста  Николая  Глуздырева  по
кличке Крутой, следы которого, как вам может быть известно, недавно были
обнаружены в городе Задонске.
   - Нет, имен и. прозвищ этих бандитов я не знаю, - ответил Раевский. -
А о произошедшем в Задонске знаю лишь в общих чертах.
   - Ну, а я узнал об этом только вчера. Буквально  десять  минут  назад
мне позвонили из Задонска и сообщили,  что  этой  ночью  там  состоялась
перестрелка, в результате которой был убит неоднократно судимый Юрцев по
кличке Юрец.
   Прибывшая на место  происшествия  оперативная  группа  выяснила,  что
перестрелка состоялась между членами чеченской преступной группировки  и
какими-то приезжими бандитами, посягавшими на их  территорию.  Задержаны
двое чеченцев. Юрцев, как я уже говорил, погиб в перестрелке.  Двум  его
сообщникам удалось скрыться на автомобиле марки "БМВ". Обнаружен дом  на
окраине города, где, очевидно, и обитала эта банда. Еще один  интересный
факт - хоть это точно и не доказано, но есть  предположение,  что  Юрцев
был убит не чеченцами, а кем-то из своих.
   - Очень интересно, - произнес Раевский, вспоминая рассказ Марчука.
   - И  последнее...  Правоохранительными  органами  Задонска  проведены
облавы в злачных местах города. Задержан ряд лиц, подозреваемых в связях
как с членами одной банды, так  и  другой.  Задержано  несколько  хозяев
притонов, действующих под видом  ресторанов,  саун  и  других  приличных
заведений, несколько известных  в  городе  проституток.  Так  вот,  одна
проститутка дала точные приметы двух мужчин, недавно проводивших время в
местном притоне типа ресторана. Эти же  приметы  подтвердил  и  владелец
притона. Приметы одного из них абсолютно  точно  подходят  под  описание
Николая Глуздырева по кличке Крутой.  Вот,  собственно  говоря,  и  все,
Владимир Алексеевич.
   - И что вы по этому поводу думаете, Илья Романович?
   - Что думаю? Выводы делать рано. Но все сходится к тому,  что  именно
эти люди  вместе  с  Султаном  Гараевым  совершили  тридцатого  сентября
преступление в Стамбуле. Я проанализировал все имеющиеся факты и  пришел
к  такому  выводу.  Как  вы  говорили,  Олег  Жигорин,  погибший  в  том
инциденте, называл вам приметы трех  человек  -  так  вот  двое  из  них
подходят под приметы Глуздырева  и  неизвестного,  называемого  Валерием
Ивановичем. Кто  такой  третий,  со  странными  волосами  и  наклеенными
усиками, нам пока неизвестно. Гараев  же,  очевидно,  либо  находился  в
машине, либо отсутствовал на месте  преступления,  подготовив  его.  Вот
такие дела, - вздохнул он.
   - Значит, нам почти точно известен один из преступников. Уже  что-то,
- произнес Раевский. - С него и начнем. Илья Романович, извините меня за
требовательный тон, но поймите и меня. Мне нужны исчерпывающие  сведения
об этом  Николае  Глуздыреве.  Абсолютно  все,  от  места  рождения,  от
родителей до самых мелких привычек. Прошу вас, свяжитесь с колонией, где
он отбывал наказание, выясните все. Поймите меня, я ищу  свою  пропавшую
много лет назад дочь.  Она  в  руках  у  бандитов,  больная,  потерявшая
память.  Она  каждую  секунду  подвергается  опасности.  Мы   не   можем
церемониться. Завтра я улетаю по делам в Монреаль, у меня  очень  важные
переговоры. Я буду отсутствовать в Москве дня три. Очень вас прошу, если
что узнаете, свяжитесь с Дмитрием Андреевичем Марчуком  и  сообщите  ему
все, что сообщили бы мне.
   - Я сделаю все, что смогу, Владимир  Алексеевич,  -  произнес  Бурлак
слегка дрогнувшим голосом. - И буду держать вас в курсе. Хотя и совершаю
должностное преступление, - добавил он и повесил трубку.
   Раевский тут же перезвонил Марчуку и попросил его немедленно выяснить
по своим каналам все, что можно, о Николае Глуздыреве по кличке Крутой.
   - Какие-то сведения о Вареньке? -  спросила  Катя,  входя  в  спальню
Владимира.
   - Не о ней, - вздохнул Владимир. - А о тех, кто может быть  причастен
к ее похищению. Успокойся, дорогая, мы найдем ее. Я чувствую, что мы  на
верном пути.
   Делом параллельно занимаются опытный следователь  прокуратуры  и  наш
Марчук. И действуют они в одном направлении.
   - Господи, откуда у нас берутся силы на все это? - прошептала Катя и,
более не желая расспрашивать мужа ни о чем, закрыла дверь и пошла в свою
спальню.
   Владимир же лег в постель, но заснуть, естественно, уже не  мог.  Его
трясло, словно в лихорадке. Он был  уверен,  что  скоро  поступят  очень
интересные сведения.
   И он не ошибся.
 
*** 
 
   Следователь  прокуратуры  Илья  Романович  Бурлак   действовал   даже
оперативнее, чем частный  детектив  Дмитрий  Марчук.  История  пропавшей
дочери предпринимателя Раевского потрясла его.  Он  решил  сделать  все,
чтобы помочь им  найти  пропавшую  много  лет  назад  дочь.  Именно  это
обстоятельство и вдохновляло его в этом деле, а вовсе не  сама  по  себе
кровавая разборка между бандитами в Южном Бутове, что начало становиться
обычным явлением. И он стал еще тщательнее отрабатывать версию  убийства
Гараева именно в связи с его предполагаемым участием в похищении женщины
в Стамбуле.
   Он пунктуально отработал все связи убитой Эвелины Бирц.  И,  наконец,
почувствовал, что напал на след. Доказательств пока никаких не было,  но
каким-то  шестым  чувством,  порой  выручавшим  его  в   самых   сложных
ситуациях, он понял, что это именно то, что нужно.
   Некий проживающий ныне в Мытищах Вячеслав  Чалдон  отбывал  наказание
вместе с Глуздыревым.  По  свидетельству  руководства  колонии  строгого
режима и сидевших вместе с ними заключенных, они были  особенно  близки.
Освободились они почти в одно и то же  время,  только  Чалдон  на  месяц
Раньше. Чалдон был осужден по статье сто третьей за умышленное убийство,
характеризовался всеми, кто знал его,  как  человек  крайне  жестокий  и
корыстный, способный на любое преступление. Знали его и как человека, не
знающего чувства  страха  и,  что  очень  важно,  бесконечно  преданного
Глуздыреву. В настоящее  время  Чалдон  нигде  не  работал,  проживал  с
престарелыми родителями в Мытищах. По  словам  соседей,  вел  спокойный,
размеренный образ жизни.
   - Ну что же, Чалдон так Чалдон... - произнес Бурлак.  -  Как  к  нему
только  подступиться,  к  этому  Чалдону?  Тут  ведь  важно,   как   при
хирургической операции на сердце - не навреди. Операция-то тонкая...
   Личность   следователя   прокуратуры,   хорошо   известного    многим
уголовникам, которых он упрятал на долгие годы за решетку,  могла  сразу
насторожить Чалдона, и он успел бы  предпринять  меры  предосторожности.
Бурлак позвонил Марчуку.
   - Спасибо вам, Илья Романович, - поблагодарил Марчук. -  То,  что  вы
узнали, это очень важно.  Очень.  Я  уверен,  что  мы  на  верном  пути.
Спасибо. А остальное мы сделаем сами.
   - Только вы уж не переборщите там,  Дмитрий  Андреевич,  -  проворчал
Бурлак, находящийся  между  двух  огней:  с  одной  стороны,  сочувствие
Раевскому, с другой - служебный долг. "Ладно, - махнул он рукой. -  Если
выгонят с работы, то Раевский меня к себе возьмет, в охрану".
   Марчук тут же связался с  Генрихом  Цандером,  который  не  поехал  с
Раевским в Канаду, и передал ему то, что сообщил ему следователь Бурлак.
   Уже через пятнадцать минут Генрих Цандер и еще двое  людей  Раевского
мчались на "Мерседесе" по окружной дороге в сторону Ярославского  шоссе.
Еще через двадцать минут они тормозили у пятиэтажной хрущобы, в  которой
и проживал упомянутый Бурлаком Вячеслав Чалдон. Вскоре туда же  подъехал
и Дмитрий Марчук.
   - Ну что  будем  делать,  Дмитрий  Андреевич?  -  спросил  Генрих.  -
Предлагаю, если он дома, вытащить его и быстро все выяснить.  Времени  у
нас в обрез, сами понимаете.
   - А если нет? - недоверчиво покачал головой Марчук.  -  Можем  только
насторожить его своим появлением.
   - Времени нет, - сказал Генрих. - Чувствую  сердцем,  должно  нам  на
этот раз повезти. Я пытался дозвониться до Владимира Алексеевича,  но  у
него все время занято.
   - Да не можем мы спрашивать у него совета по каждому  поводу.  Ладно,
давай рискнем.
   Как раз в этот момент из среднего подъезда вышел здоровенный детина в
кожаной куртке с обритой наголо головой. По всем описаниям этот  человек
был похож на Вячеслава  Чалдона.  Он  вальяжной  походкой  направился  к
новенькой  "девятке"  стального  цвета,  стоящей  метрах  в  десяти   от
подъезда.
   - Он, - прошептал Генрих. - Говорил же,  повезет  нам  на  этот  раз.
Ладно, Дмитрий Андреевич, беру инициативу на себя. Вы не возражаете?
   - Давай! - махнул рукой Марчук. - Была не была!
   Генрих Цандер вышел из машины и медленной Уверенной поступью  подошел
к бритому парню. А тот уже открывал дверцу новенькой "девятки".
   - Твоя? - спросил Генрих.
   - Моя, - с гордостью улыбнулся бритый. - Что, нравится?
   - Нравится.
   - Твоя-то  покруче  будет,  -  подмигнул  парень  в  сторону  черного
"Мерседеса".
   - Так она не моя, я простой водитель, - усмехнулся Генрих. - А у меня
вообще нет личного автотранспорта.
   - Не горюй, будет, - засмеялся парень. - Ты еще молодой...
   - Подойди на минутку к моей машине, - попросил Генрих. - Помощь  твоя
нужна.
   Парень подозрительно покосился на черный "Мерседес" и  стоящую  рядом
"восьмерку" Марчука, но тем не менее не побоялся пойти с Генрихом.
   - Ты Чалдон? - спросил Генрих, когда они уже стояли около "Мерседеса"
с тонированными стеклами.
   - Ну? - заподозрил неладное парень.
   - Чалдон или нет?
   - Ну, Чалдон, что с того?
   - Садись в машину, - почти шепотом произнес Генрих.
   - Ах вот оно что, - прошипел Чалдон, но тут же согнулся от  короткого
удара Генриха в солнечное сплетение. А через  несколько  секунд  он  уже
сидел  на  заднем  сиденье  "Мерседеса"  между  Марчуком  и   одним   из
телохранителей Раевского. Второй сел  за  руль  машины  Марчука,  и  оба
автомобиля синхронно рванули с места и на огромной скорости понеслись  в
сторону Москвы.
   - Что вам от меня надо? - прохрипел Чалдон, окидывая взглядом сидящих
в машине.
   - Только правды, - ответил Марчук.
   - Да какой правды? Что-то  я  ничего  не  пойму,  братаны,  -  бубнил
Чалдон, лихорадочно соображая, что может быть нужно от него этим людям.
   - Скоро скажем, - обнадежил его Марчук. - Только  учти,  Чалдон,  чем
быстрее мы узнаем правду, тем больше  у  тебя  шансов  на  благополучный
исход.
   - Какой исход? Чего вы мне гоните? Я освободился подчистую, живу себе
тихо, скромно, никого не трогаю.
   - Это мы еще разберемся, трогаешь ты кого-нибудь или нет. И учти  еще
такой  момент  -  это  в  милиции   ты   будешь   требовать   презумпции
невиновности. Нам же  ты  будешь  доказывать  свою  невиновность,  а  не
наоборот. И будь уверен, мы с  тобой  церемониться  не  станем.  А  пока
помолчи, если тебе нечего сказать. Скоро приедем  на  место,  там  мы  с
тобой и побеседуем по душам.
   Вскоре они свернули на какую-то проселочную дорогу. Сидящие по  обеим
сторонам от Чалдона люди завязали ему глаза, а примерно километров через
десять-пятнадцать машина остановилась.  Чалдона  вытащили  из  машины  и
куда-то повели.
   - Осторожней, не  споткнись,  крутые  ступеньки,  -  предупредил  его
мужской голос.
   Они пошли по ступенькам вниз. Пахнуло холодом и сыростью.
   Затем Чалдону развязали глаза. Он увидел, что  находится  в  каком-то
сыром и грязном подвале.  Однако  сам  факт,  что  ему  завязали  глаза,
обнадежил его.
   "Хотели бы убить, глаз бы завязывать не стали", - подумал он.
   Его посадили на какую-то колченогую табуретку. Марчук встал напротив,
Генрих рядом, остальные держались несколько сзади.
   -  Итак,  Чалдон,  -  произнес  Марчук,  с   каким-то   удовольствием
выговаривая его фамилию. - Сам понимаешь, раз  тебе  завязали  глаза,  у
тебя имеется шанс уйти отсюда живым. Используй его с толком.
   - Да что вам от меня надо? - заныл Чалдон.
   - Тянуть резину не стану. Ответишь правду - будешь жить. Не  ответишь
-. останешься тут навсегда. Сколько тебе лет?
   - Двадцать восемь.
   - За что мотал срок?
   - Сто третья. Умышленное убийство.
   - Значит, ты убийца?
   - Да не убивал я того чувака, по  подставе  сел.  Ни  за  что  сидел,
братаны.
   Восемь лет ни за что отбарабанил...
   - Это твои проблемы, у нас полно  своих.  Но  одну  ты  нам  поможешь
разрешить в обмен на жизнь.  Первый  вопрос  -  где  ты  был  в  ночь  с
четырнадцатого на пятнадцатое октября этого года?
   - Откуда я помню? Дома был, а может быть, у бабы своей. Не помню...
   Марчук и Генрих многозначительно  переглянулись.  Было  заметно,  как
побледнел Чалдон, лицо его передернулось гримасой страха.  Он  прекрасно
понял, о чем ведут речь его похитители.
   - Нет, Чалдон, не был  ты  ни  дома,  ни  у  бабы  своей.  В  ночь  с
четырнадцатого на пятнадцатое октября этого года ты находился  в  районе
Южное Бутово, где застрелил из пистолета марки "ТТ" Александра Анисимова
по кличке Сима и двух проституток Шмарову и Бирц. Вот об этом мы с тобой
и будем говорить.
   - Не был я там, - прошептал дрожащими губами Чалдон. - Век свободы не
видать, не был я там.
   - Тебе и не видать свободы, и неба голубого  не  видать  больше.  Тут
ляжешь, - рявкнул Марчук, бешеными глазами  глядя  на  Чалдона.  -  Все.
Кончайте его.
   Марчук и Генрих Цандер передернули  затворы  пистолетов  и  направили
дула в голову Чалдону.
   - Все. Не о чем нам больше говорить. Времени мало.
   -  Ответите  за  убийство,  -  пролепетал   Чалдон,   чувствуя,   что
покрывается от страха холодным потом.
   - Ничего нам не будет. Откупимся. Тебя мы не  видели,  в  Мытищах  не
были. А здесь ты будешь лежать, пока тебя не сожрут крысы. Тут их полно,
твоего мяса им надолго хватит. Все, некогда нам.
   - Не убивал я их, не убивал! - закричал Чалдон, понимая, что с ним не
шутят и не запугивают его.  Он  видел,  что  люди  с  ним  разговаривают
серьезные, и им впрямь за него ничего не будет, он-то  прекрасно  знает,
как можно откупиться.
   - Последний вопрос, будешь вилять - пуля тебе в лоб, и все.
   - Отвечу, если знаю, на все отвечу!
   - Где Крутой? - пристально глядя в глаза Чалдону, спросил Марчук.
   Генрих Цандер напряг руку, и дуло  его  пистолета  почти  уперлось  в
потный от страха лоб Чалдона.
   - За кордоном он, за кордоном! -  пролепетал  Чалдон,  дергаясь  всем
телом.
   - Откуда знаешь?
   - Он мне звонил.
   - Что ему было нужно?
   - Чтобы в ночь с четырнадцатого  на  пятнадцатое  октября  застрелили
Симу и двух баб в его квартире.
   - Ну?!!! Не тяни!!!
   - Я нанял одного, он бомж, бывший спортсмен... Он их и... того...
   - А Гараева кто убил?
   - Какого Гараева? Не знаю я никакого Гараева, -  растерянно  эабубнил
Чалдон, и Марчук понял, что на этот раз он говорит правду.
   - Где этот бомж? Как его зовут?
   - Зовут Петр. Петр Пыжов. А где он, я не знаю.  Я  заплатил  ему.  Он
взял деньги и исчез. Гуляет, наверное, где-нибудь...
   - Чем объяснил свое поручение Крутой?
   - Ничем. Сказал, что очень нужно их убрать.
   - Сколько он обещал тебе за это?
   - Тридцать штук зеленых.
   - Похоже, что ты получил аванс? Машину вон купил...
   - Я получил десять штук.
   - От кого?
   На мгновение Чалдон замялся, а потом выпалил, махнув рукой:
   - От шалавы этой, от Эвелины.
   Марчук усмехнулся, снова переглянувшись с Генрихом.
   - Здорово это у вас, аванс от нее получил, а потом ее и... того... Ну
и погань же вы все, - изумленно покачал головой Марчук, -  и  мыслите-то
совершенно не по-человечески. В ваших  отношениях  нормальному  человеку
сложно разобраться.
   Впрочем, ладно, разбирайтесь во всем  сами.  А  мне  скажи  вот  что.
Сколько же ты заплатил этому Пыжову? Чалдон опять замялся.
   - Две штуки зеленых, пробубнил он, но присутствующие сразу же поняли,
каким образом он расплатился с хорошо стреляющим бомжом Петром  Пыжовым.
Теперь  надо  было  только   найти   его   труп.   Но   это   уже   дело
правоохранительных органов.
   - Ясно с тобой. Скажи, когда обещал объявиться Крутой?
   - Он сказал, что скоро не обещает. Сказал, что месяца через  два  или
три он меня сам найдет.
   - И ты веришь ему?
   - Верю. Он свое слово держит. Мы с ним бок о бок на нарах чалились.
   Вытягивать информацию  из  Чалдона  было  очень  сложно.  Но  картина
потихоньку стала все же вырисовываться. Где-то  числа  десятого  октября
Крутой позвонил Чалдону и предложил ему  дело  -  организовать  убийство
Анисимова,  Эвелины  Бирц  и,  разумеется,  свидетелей  этого  убийства.
Собственно говоря, предложение было  сделано  самому  Чалдону,  но  тому
сразу же пришла в голову кандидатура Пыжова, спившегося  мастера  спорта
по  стрельбе  из  пистолета,  постоянно  торчавшего  на  железнодорожной
станции Мытищи. Чалдон должен был поехать к любовнице Крутого -  Эвелине
Бирц и взять У нее аванс в размере десяти тысяч долларов, не вдаваясь ни
в какие подробности. Можно было только с уверенностью предположить,  что
Крутой звонил и Эвелине Бирц, поручив ей  в  ту  ночь  отравить  Султана
Гараева. А уж почему он был уверен, что Гараев в  эту  ночь  обязательно
посетит своего друга  Симу,  можно  было  только  догадываться.  Видимо,
Крутой связывался и с Анисимовым.
   Успех дела, затеянного Крутым, основывался на том, что никто  ни  про
кого ничего не знает. Анисимов под каким-то предлогом заманивает Султана
к себе, Эвелина подсыпает отраву Султану, а  Чалдон  убивает  всех,  кто
находится в квартире. И все - свидетелей нет,  виноватых  нет,  а  самое
главное - Гараев мертв и мешать им больше не станет. А уж идея с Пыжовым
- это  находка  самого  Чалдона.  Тут  все  было  практически  ясно,  за
исключением  мелочей,  интересующих  уже  не  их,  а  правоохранительные
органы. Неясно было самое главное - как найти Крутого.
   - Крутой в курсе, что дело сделано? - спросил Марчук.
   - Да. Он позвонил еще раз, следующим вечером, я ему сказал, что все в
порядке.
   - Очевидно, он позвонил  и  туда,  в  квартиру  Анисимова,  -  шепнул
Генриху Марчук. - И Эвелина сообщила ему, что отравила Гараева.
   - Конечно. Затевалось ведь все ради этого,  -  тоже  шепотом  ответил
Генрих.
   - Ну  что,  Чалдон,  -  улыбнулся  Марчук.  -  Значит,  место  своего
пребывания Крутой тебе не сообщил?
   - Клянусь, нет! Сказал, что за кордоном. А ему лишних вопросов  лучше
не задавать, язык может отрезать и спасибо не сказать.
   - Да вы все один круче другого, настоящие крутые  парни,  -  вздохнул
Марчук.
   - Шагу нельзя шагнуть, всюду вы. Расплодилось вас крутых больше,  чем
чумных крыс. Да и вреда от вас гораздо больше. Ладно, это слова. Обещали
тебе жизнь - выполним. Мы тебя трогать не станем. Наоборот,  скажу  тебе
вот что - мы даже заинтересованы в твоей поганой жизни. Глядишь,  Крутой
объявится.  А  вот  другие  тобой  скорее  всего   заинтересуются.   Сам
понимаешь, сведения о тебе нам не сорока на  хвосте  принесла.  Завяжите
ему, ребята, глаза, - попросил он телохранителей, - а потом довезем  его
до кольцевой, там выкинем, домой пусть добирается сам. И  вот  еще  что:
вякнешь про нас кому-нибудь - сам понимаешь, тебе конец, а нам ничего. А
вот если о Крутом что-нибудь сообщишь, можем и отблагодарить,  не  хуже,
чем он сам. Понял мою идею?
   - А сколько? - прошептал Чалдон.
   -  Много.  Внакладе  не  останешься.  А  Крутой  обязательно   должен
объявиться, не может он без таких преданных друзей, как ты,  обходиться.
Только когда, - вздохнул он, - вот в чем вопрос...
   - Оставьте координаты, сообщу, если что, - угрюмо пробасил Чалдон.
   - Слушай, ты, - Марчук схватил его за ворот рубашки и резко  притянул
к себе. - Учти и такой момент  -  твой  Крутой  обязательно  постарается
уничтожить и тебя. Понял ты? Обязательно! Рано или поздно,  но  он  тебя
достанет и отблагодарит точно так же, как  отблагодарил  за  преданность
свою шлюху Эвелину, как отблагодарил  старого  кореша  Анисимова,  точно
такой же монетой, какой ты отблагодарил своего Пыжова