ьми, чтобы припахивать их.
   Единственное, что ему нравилось делать  собственными  руками,  -  это
мыть красивых женщин. Он обожал закрыться  с  какой-нибудь  красоткой  в
баньке и намыливать ее с ног до головы, тереть мочалкой  спинку,  попку,
груди, просовывать руки в потаенные места. Для него это кайф.
   Ничего зазорного в этом не  было.  Но  от  пацанов  он  свою  причуду
скрывал.  Не  хотел,  чтобы  за  глаза  его   звали   Мойдодыром.   Типа
умывальников начальник и мочалок командир.
   Что ни говори, а мыл он этих самых "мочалок" до  этих  самых  дыр.  А
потом становился Трахдодыром. Звучит почти как слово "трактор". Так он и
был в таких случаях трактором. Так пахал баб, что они завывали  под  его
плугом...
   Так и сейчас. Сегодня ему на десерт подали девочку Сашу.
   Все чинно, культурно.  Для  порядка  посидели  в  кабаке,  затарились
текилой и в баньку. "Умывальники" остались на стреме, а "мочалка"  пошла
оголяться. Это у нее без проблем.
   И место под душем заняла  без  всякого.  Ноги  чуть  разведены,  руки
вперед, попка назад, спина выгнута,  как  у  кошки  перед  случкой.  Все
прелести  напоказ.  На  мордашке  -  дежурный  восторг   и   беззаветная
готовность к сексуальному подвигу.
   Фигурка у  Саши  -  блеск.  Кожа  нежная,  атласная.  Плоть  упругая,
податливая. И эти стоны, в которых она зашлась, когда мягкая  губка  для
мытья проникла в промежность. Долго держаться Навруз просто  не  мог.  И
пустил в ход инструмент для внутренней  промывки...  Э-эх,  не  жизнь  у
него.
   Сказка!..
   - Навруз! - услышал он.
   Сначала он даже не понял, что это обращаются к нему.
   Слишком был увлечен процессом - это раз. И никто не  смеет  отвлекать
его от такого дела - это два... Но ведь посмели...
   Оторваться от Саши - дело нелегкое.  Не  так-то  просто  снять  ее  с
крючка. Он от нее - она к нему. И каждый  раз  с  потрясающей  точностью
насаживается на него. Чудо, а не женщина. Кто ж это,  интересно,  посмел
оторвать его от этой заводной красавицы?
   Навруз вышел из кабины, зло, исподлобья посмотрел на  своего  "зама".
Фармацевт не колотился, не прятал глаз. Хотя на его месте Навруз  сейчас
искал бы нору, в которой можно схорониться от крутого наезда.  А  он  не
боится. Как будто знает, что за его кайфоломство ему  ничего  не  будет.
Для этого у него должны быть веские причины.
   - Какого черта? - исподлобья посмотрел на Фармацевта Навруз.
   - Уходить надо, братуха!
   - Чего?
   - На тебя Призер мазу потянул. Бойцов по твою душу выслал. Эти  козлы
сюда ломятся, факт...
   - Откуда знаешь?
   - Свои люди в Голливуде, - Фармацевт  многозначительно  посмотрел  на
кабинку, в которой оставалась шлюха.
   Не при ней же называть имя своего человека из команды Призера. К тому
же Навруз сам все должен знать... А он знает. Только...  Только  немного
подзабыл...
   И вообще, он очень устал. Столько дел переделал. Бригады в одну  кучу
сбил, город  под  себя  поставил.  Это  ж  страх  сколько  умственной  и
физической пахоты. Теперь он может почивать на лаврах.  Пусть  Фармацевт
отрабатывает свой хлеб... А он старается. Нос по ветру, хвост  трубой  -
все как положено. Башка неслабо варит, руки не под член заточены.
   Потому и смог Призера обскакать. Вовремя вывел его, гада,  на  чистую
воду.
   Умирать Навруз не хотел. Поэтому пришлось включать форсаж и одеваться
по-солдатски быстро, за сорок секунд.
   Саша тоже поняла, что нужно делать  ноги.  Но  куда  ей  угнаться  за
мужиками. Пока фейс размалюешь, пока мохнатку расчешешь...
   Фармацевт был не один. При нем боец. И у Навруза двое.
   Все при стволах. Всего пятеро. Это ж крутая команда. Какого хрена  он
должен уносить ноги. Это не в тему - сверкать пятками перед пацанами.
   - Э-э, погоди! Давай на тормоз жать, братуха, - уже на  улице  сказал
Фармацевту Навруз. - Надо козлов этих встречать. Рога  будем  ломать,  а
чо... Или какие-то проблемы?
   - А если они всей кодлой сюда ломанутся? Я что, не знаю  Призера?  Он
же бешеный...
   - Да пошел он! - презрительно скривился Навруз. - Делал  я  на  таких
бешеных... Не, ноги делать не будем, это я те говорю...
   Сауна находилась почти в центе города. Аккуратное  такое  строение  в
двух шагах от Дворца молодежи.  Дискотечная  толпа  снопами  скирдуется.
Совсем рядом стояли и курили два  парня.  Базар  -  мат-перемат,  пальцы
веером, мозги пунктиром. Навруз сам лично подошел к ним.
   - Понтуетесь, пацаны? - насмешливо спросил он.
   - А чо за дела? - угрожающе вскинулся один.
   Но тут же сбавил обороты. Понял, что может крепко влететь  за  гнилой
базар.
   - Дела там, в баньке, - хмыкнул Навруз. - Нравитесь вы  мне,  пацаны.
Сам когда-то таким молодым был...
   - Да? Ну и чо?
   - Только я в ваши годы по углам не шарился. Баб вовсю драл.
   - Давай бабу - отдерем, - фыркнул второй.
   - Не базар, пацаны. Есть баба. Только у-уф, крутая. Ей  пятерых  было
мало.  Еще  хочет.  А  мы  уже  устали.  Может,  возьметесь?..  А  девка
конкретная, все при себе, в натуре...
   Саша из сауны еще не  ушла.  Уже  оделась,  но  красоту  наводить  не
закончила. Стояла перед зеркалом и выводила тушью боевой раскрас.
   Навруз сунул ей сто баксов в карман - так, чтобы пацаны не заметили.
   - Друганов моих повеселишь, - велел он.
   - О чем разговор? - пропела она. - Конечно...
   Поглощающим взглядом посмотрела  на  парней,  одарила  их  развратной
улыбкой, многообещающе провела языком по губам.  Те  были  в  трансе.  А
когда она перед ними разделась, чуть не кончили в штаны.
   Навруз заставил их раздеться и вместе с Сашей затолкал под душ.
   - Одно условие - света не будет, - сказал он и щелкнул выключателем.
   Троицу это не шибко расстроило.
   - Лишь бы Светы не было, - хихикнула Саша. - А то мне конкурентки  не
нужны...
   Знала бы она, что ее ждет, не веселилась бы.
   Навруз с бойцами загнали машины в укромное место, затаились.  Киллеры
не  заставили  себя  долго  ждать.  Их  было   шестеро.   Они   бесшумно
материализовались откуда-то из темноты. Трое распределились на подступах
к сауне, трое шмыгнули внутрь.
   Навруз уже не рад был, что  ввязался  в  это  дело.  Все-таки  пятеро
против шестерых - не самый лучший расклад. Но поздно включать заднюю.  А
потом, на их стороне внезапность.
   Не зря он и его бойцы держали при себе глушители. Они  уже  навинчены
на стволы. Так что шума не будет.
   Впятером они тихо выбрались из машин и  так  же  тихо  подобрались  к
первой тройке. Пять сухих щелчков слились в один.  Три  вражеских  бойца
рядком улеглись на землю.
   Навруз схватил за шкирку одного, его телохранитель сразу  двоих.  Они
оттащили трупы в темное место. И сами  остались  там.  Фармацевт  и  его
бойцы приготовились к встрече с первой троицей. Мысленно  Навруз  был  с
ними. Хорошо, что мысленно. Так не хотелось подставлять  под  пули  свою
шкуру.
   Все произошло стремительно. Мокрушники не успели въехать в  ситуацию,
как уже валялись на земле. В сауне больше никого не было. Потому  Навруз
без опасения зашел туда.
   Саша и двое парней мылись  под  душем.  Но  уже  в  качестве  трупов.
Киллеры не стали разбираться, кто есть кто, и от всей души нафаршировали
их пулями.
   У этих пацанов, которых так жестоко подставил Навруз, есть матери.  И
они будут белугами выть от горя, когда узнают об их гибели.  Но  Наврузу
наплевать. В его черной душе ни грамма  раскаяния,  только  восторг.  Он
восхищался тем, как лихо обвел вокруг  пальца  собственную  смерть...  О
чужих жизнях он не думал. Слишком мелко для него.
 
*** 
 
      Эта хитромудрость называлась "стиральной машиной". 
   Навруз  сам  создал  это  чудо  для  промывки  мозгов.  Жаль  только,
запатентовать не получается. Могут не так понять...
   "Стиральная машина" - это небольшой, но глубокий бетонный бассейн. Со
дна тянется цепь, к  которой  сейчас  был  прикован  Призер.  Все  очень
просто. Включаешь электромотор, и  жертва  начинает  уходить  под  воду.
Забавно смотреть, как барахтается Призер, пытаясь удержаться  на  плаву.
Индюку ясно, что у него ничего не получится.
   В прошлый раз он проторчал под водой ровно две  с  половиной  минуты.
Ничего, не сдох. Сейчас время увеличивается до трех...
   Ровно через три минуты Навруз запустил  мотор,  и  Призер  выплыл  на
поверхность. Репа красная от  натуги,  глаза  как  у  краба,  рот  жадно
хватает воздух...
   - Ну, чо, братуха, - развеселился Навруз. -  Считай,  что  ты  у  нас
бронзовый призер. Надо же как-то кликуху свою отмывать, да?.. Да  ты,  я
гляжу, отмылся. Чистенький, хоть прямо сейчас в гроб... Да ты не моргай,
в гроб тебе еще рано. Ты еще "золото" не взял... Короче, ты  пару  минут
отдохни. А потом на подвиг. За  пять  минут  не  сдохнешь,  считай,  что
серебряная медаль твоя.  А  семь  минут  выдержишь  -  золотым  призером
станешь. Тогда и помирать можно... Ну что, даешь "серебро"?
   - Хва... Хватит, - с трудом выдавил Призер.
   - Не понял, - продолжал куражиться Навруз. - Базарить ты со  мной  не
хочешь. Ну, я и думаю, какого хрена ты в  этой  яме  делаешь.  Подводным
спортом занимаешься? Ну, так занимайся...
   - Не могу... Не могу больше.
   - А-а, так ты потрещать со мной хочешь?.. Ну, давай потрещим.  Только
не свистеть, лады? Не люблю, когда баки мне забивают...
   - Чего надо?
   - Ну, ты, бляха, даешь! Это  мне  что-то  надо?!  Да  нет,  козел  ты
пластиковый, это тебе от меня что-то надо.  Или  как  раз  наоборот,  не
надо. Потому  и  решил  меня  в  расход  пустить,  да?  Говори,  педрила
конченый!
   - Не знаю, о чем с тобой базарить, - мотнул головой Призер.
   Навруз ничего не сказал. Всего лишь вперился в него лютым взглядом. И
всего  лишь  нажал  на  красную  кнопку  пульта  управления.   Заработал
электромотор, и железная цепь потянула мученика на дно.
   Призер барахтался под водой три минуты. Затем стал  затихать.  Навруз
дал механизму обратный ход. Призер был в сознании  и  даже  держался  на
воде. В глазах самая настоящая паника.
   - Плохо, очень плохо, - с насмешкой бросил Навруз. - Три минуты сорок
семь секунд. Не дотянул до "серебра".
   Придется повторить...
   - Нет! - резко, как мог, мотнул головой Призер. - Не могу больше...
   - Тогда говори.
   - Чего говорить? Сам все знаешь... От меня мокрушники были.  Замочить
тебя хотел...
   - Зачем?
   - А кто ты такой, чтобы порядки в городе устанавливать?
   - Ты думаешь, я отвечу на этот гнилой  вопрос?  Хрена!  Ты  для  меня
пыль, чтобы с тобой  всерьез  базарить...  Как  думаешь,  тебе  не  пора
освежиться?
   Навруз сделал движение, как будто собирался включить движок.
   - Не надо! - взмолился Призер.
   - Последний раз спрашиваю. Зачем завалить меня хотел?
   - Чтобы ты город наш не поганил... Это не твой город...
   - А чей? Твой?
   - Космача...
   - Ты чо,  совсем  конченый?  Какой  Космач?!  Что  ты  несешь?..  Нет
Космача. Нет!!!
   - Есть!.. Не замочили Космача на зоне. Туфта все  это.  Выжил  он,  я
пробивал...
   - Дырку на параше ты пробивал!.. Кончили Космача.
   Первый раз он выжил, да. А потом ему все равно глотку вскрыли... Вот!
   Как знал Навруз, что без Космача здесь не обошлось. Поэтому прихватил
с собой фотку, которой подогрел его Алексей хрен Кириллович. Сам Ворохов
не сомневался, что  с  Космачом  покончено  раз  и  навсегда.  Его  люди
наведывались к лепиле, который  давал  заключение  о  смерти,  конкретно
пробили его на этот счет. Нет больше Космача. И никогда не будет...
   - Писец твоему Космачу! - заревел Навруз. - На вот, смотри. Смотри!
   Снимок очень убедительный. Но  издалека  мало  что  понятно.  Но  ему
плевать, поверит Призер или нет.
   Навруз вернулся на свое место, взял со стола бутылку холодного  пива,
зубами сорвал крышку, в один присест осушил до дна.
   - Хочешь? - с издевкой спросил он у  Призера.  -  Хочешь!  А  нету!..
Та-ак, откуда ты про Космача узнал? Кто тебе базар слил, что он не сразу
коньки отбросил?
   - Говорю же, я пробивал.
   - И я говорю тебе, где и что  ты  пробивал...  Не  хочешь,  говорить,
значит. Ладно, еще раз промоем тебе мозги...
   Призер продержался под водой ровно пять минут.  Правда,  после  этого
его пришлось долго откачивать,  приводить  в  чувство.  Зато  серебряная
медаль ему обеспечена. Только что-то не рад он этому...
   - Ну, так что, на "золото" пойдем? - безжалостно спросил Навруз.
   - Нет, - в ужасе выдавила из себя жертва.
   - Тогда говори, откуда базар про Космача пошел?
   - Кемал...
   - Кемал?! - аж подскочил Навруз. - Он, гнида! Он!!!
   Объявился-таки наконец этот  упырь.  Втихаря  в  городе  нарисовался.
Стрелу Наврузу забивать не стал. Догадывался, пес,  что  не  утаить  ему
шила в мешке. И, верно, Навруз знал,  что  Кемал  предал  его,  продался
Космачу.
   Но Кемал должен был кончить Навруза. Об  этом  еще  Алексей  говорил.
Только не так-то просто Навруза замочить. Поэтому эта  падла  к  Призеру
подалась. Видно, сам Космач наводку на эту гниду  дал.  Гад  гада  видит
издалека.
   Снюхались эти псы. И на Навруза бочку катнули. И ведь у них все могло
получиться. И получилось бы, если бы Призера не вложили...
   - И где мне эту суку найти? - спросил Навруз.
   Призер ломался недолго. Всего двух минут подводных процедур хватило.
   Кемала  взяли  в  тот  же   день.   Недолго   мучилась   старушка   в
высоковольтных проводах. Его привязали к Призеру и сбросили в бассейн.
   Пытать их Навруз не собирался.
   - Замочить меня хотели? - зло спросил он. - Не получилось... А у меня
получится. Не верите?
   Он нажал на кнопку пульта - цепь потянула предателей на дно.  Обратно
всплыли их трупы.
   Кто сказал, что Навруз не умеет мочить своих врагов?
 
Глава девятая 
 
   Торревьеха - по-испански  "старая  башня".  Макар  говорит,  что  это
конкретный город, конкретно в Испании и конкретно на берегу Средиземного
моря. Старая башня уже давно в руинах. Испанцы отгрохали новые  -  вроде
как дань истории. Теперь юрод можно называть  "новой  башней".  Хотя  бы
потому, что здесь полно  "новых  русских"  и  все,  как  говорится,  при
"башне". В смысле, что безбашенных  здесь  почти  нет.  Все  безбашенные
остались дома, в России. А здесь люди живут мирно, даже по пьянке  редко
у кого башню сносит. Так говорит Макар, и Мальвина с ним  согласна.  Для
многих русских этот  солнечный  город  -  конечная  точка  их  жизненною
маршрута. В России люди делали деньги и рисковали при этом нарваться  на
бандитскую пулю или угодить в ментовку Эти денежки собирались  до  кучи,
вывозились в Испанию, с них начиналась новая жизнь. Для кого светлая,  а
для кого не очень...
   Для русских Торревьеха - земля обетованная. Чуть ли не каждый десятый
житель - соотечественник.  Море,  целебные  озера,  средняя  1емпература
января - плюс пятнадцать градусов. Голько рай здесь не для всех...
   Мальвина была благодарна Макару за то, что он вывез ее из России.  Но
одной благодарности ему было мало.  Он  забрал  себе  все  ее  деньги  -
тридцать тысяч - и все камешки, которые она украла у  Карабаса.  Дело  в
том, что его бриллиант оказался фальшивым. А ведь сама Мальвина считала,
что он настоящий. И ее камешки тоже оказались  того  же  поля  ягодками.
Хотя и не все. Несколько  бриллиантов  были  настоящими.  Уже  здесь,  в
Испании, Макар смог толкнуть их за сто десять тысяч долларов. Не так  уж
и много, если считать, что, если бы все камушки были  бриллиантами,  они
бы потянули на три "лимона" баксов. Но хоть что-то, и то хорошо.
   Сто десять тысяч плюс тридцать - итого сто сорок штук.
   В принципе это неплохие деньги. На них можно жить долго  и  безбедно.
Но Макар пошел вразнос.
   Для того чтобы продать камушки, ему пришлось ехать в Торревьеху.  Там
ему предложили бунгало за сто двадцать  тысяч.  А  он,  дурень,  взял  и
купил.
   Домик, конечно, выше всяких похвал.  Два  этажа,  отделка  -  кафель,
мрамор, ясень, дуб, двери с начищенными  бронзовыми  ручками.  Во  дворе
бассейн - вода чистая, прозрачная, дно, казалось, выстлано  теми  самыми
камешками,  которые  они  привезли  из  России.  Терраса  с   видом   на
зелено-голубое море, мягкое дыхание бриза. В  этом  доме  хотелось  жить
вечно.
   Макар собирался оформить это чудо  на  себя.  Но  Мальвина  не  дура.
Добилась, чтобы половину особняка он оставил за ней.
   Законы в Испании либеральные. Если купил здесь  недвижимость,  имеешь
полное право иметь вид на жительство.
   С этим никаких проблем у них  не  возникло.  Хотя  можно  было  и  не
суетиться.  Испания  не  та  страна,  где  могут  остановить  на  улице,
поставить лицом к стенке и потребовать паспорт. А если вдруг и доберутся
до кого, то на визу даже не обратят внимания. Лишь  бы  паспорт  не  был
просрочен. Если это случится, только тогда вежливо так попросят убраться
на три веселых буквы.
   В общем, жить в Испании можно. Если, конечно, не обращать внимания на
испанцев, которые  считают  русских  ворами  и  бандитами.  Аргумент  их
достаточно прост - слишком большие деньги они  везут  с  собой,  честным
путем в России столько  не  заработать.  Честный  люд  на  такие  выпады
обижается. Нечестный - обижается еще больше. Мальвина же реагировала  на
все это спокойно. А чего на правду-то обижаться? Не было у  нее  честной
жизни в России. А здесь, может, и будет...
   По паспорту они с Макаром муж и жена. Он - Яков Николаев. Она - Елена
Николаева. Сами этот факт они не оспаривали. И очень боялись,  если  это
начнут оспаривать другие. Они уже привыкли к своим  именам.  Привыкли  к
тому, что они муж и жена. Привыкли спать вместе. Привыкли  жить  хорошо.
Зато  никак  не  могли  привыкнуть  к  мысли,  что  деньги  когда-нибудь
закончатся...
   Они  нигде  не  работали.  Да  и  не  хотели  работать.  Мыть  посуду
где-нибудь в харчевне или в лучшем  случае  подавать  клиентам  колбаски
"чорисо" - это не для них. Но об источниках доходов стоило задуматься. А
пока, похоже, Макара больше волновали расходы.
   - Я тут машину присмотрел, - сказал он  за  обедом.  -  Гараж-то  наш
пустует -  непорядок,  в  натуре.  С  этим  пора  заканчивать,  тебе  не
кажется?
   - Присмотрел - покупай, - пожала плечами Мальвина.
   - Отличный "БМВ", всего пятнадцать тысяч долларов.
   - Замечательно! Надо бы карандашей купить и бумаги...
   - Зачем? - не понял он.
   - Как зачем? Доллары рисовать... Или у тебя их и без того хватает?
   - Да нет, с бабками-то как раз напряг,  -  Макар  озадаченно  почесал
затылок.
   - Зачем же тогда разговор было заводить?
   - Машина нужна.
   - И без машины хорошо... Пятнадцать тысяч у нас,  конечно,  есть.  Но
возьмем машину - на бобах останемся.
   - А я это, таксовать пойду.
   - Не смеши людей... Пятнадцать тысяч - это деньги.
   У нас  все  есть,  поэтому  нам  надолго  хватит.  А  там  что-нибудь
придумаем...
   - А я уже придумал, - загадочно улыбнулся Макар.
   - Можешь не говорить,  по  глазам  вижу,  что  ничего  умного  ты  не
придумал...
   - А если придумал?
   - Ну, давай выкладывай.
   - Я тут с пацанами познакомился. С Владивостока пацаны.
   - Конкретные пацаны? - не очень весело улыбнулась она.
   - Ага, конкретные... Ну да, рэкетом раньше  промышляли.  А  что?  Кто
этим не занимался?.. Зато сейчас у них все путем.  Каждый  особняк  себе
прикупил, бабок валом. И  никаких  проблем.  Живут  себе  -  в  хрен  не
дуют....
   - Ну и пусть себе не дуют.
   - Ну да, пусть  не  дуют...  -  торопливо  кивнул  Макар  и  облизнул
пересохшие губы.
   Волнуется. Точно, что-то с ним нечисто.
   -  Это,  у  них  там  сабантуй  намечается.  Все  пацаны  собираются,
гульбанить будут... Это, короче,  нас  с  тобой  пригласили...  Я,  это,
согласился...
   - А меня ты спросил?
   - Это, спрашиваю... Тут, это, короче, ситуация такая.
   Они не то чтобы приглашают. Ты это, выступить должна...
   - Чего? - поморщилась Мальвина.
   - Выступить. С номером... Ну, это, стриптиз...
   - Как ты сказал?! Стриптиз?! - эт