начнется разбор полетов. Но построение  было
объявлено по поводу окончания рабочего дня.
   Организованная толпа, словно единое  студенистое  тело,  вытекала  из
промзоны. Сегодня в обед кормили неплохо.
   Кто-то даже мясо в супе нашел. И колбасу с глазами давали.
   Хорошая была селедка, жирная. Это хозяин шустрит. Сечет, что  не  все
спокойно в его королевстве. Вор Космач снова соскочил  с  крючка.  Снова
представляет собой силу. Как бы бунта не было. Вот начальник и кормит по
норме.  Надолго  ли  хватит  запала?..  Может,  и  ненадолго.  Но  можно
надеяться, что сегодня на ужин будут каша с маслом и чай с сахаром.
   Набить брюхо, а потом можно и бабой заняться. Кирилл не  сдержался  -
усмехнулся. Фуфло им воры втирали. Ну откуда в зоне могут взяться бабы?
   Откуда-то сверху послышался нарастающий звук вертолетного  двигателя.
Кирилл оглянулся на шум и увидел сам вертолет. Он приближался к  лагерю,
снижался, рос в размерах на глазах. "Вертушку" заметили и другие.
   - Оба-на! Что это за канитель?
   - Бляха, волшебник в голубом вертолете!
   - Какой голубой? Нормальный вертолет... А может, правда волшебник!
   Как это ни странно, но предсказание Космача сбылось  с  точностью  до
невероятного. "Вертушка" зависла над зоной.
   И от нее во все стороны вдруг полетели какие-то темные точки.  Первый
залп салюта, второй, третий. Точки падали точно в толпу. Их  было  очень
много. И у самой  земли  они  резко  и  крупно  разрастались,  принимали
определенные формы...
   Кирилл ошалел от удивления, когда неподалеку от него,  взбивая  пыль,
шлепнулась  самая  настоящая  надувная  женщина.  Рядом  опускались   ее
подружки. Они не просто падали,  а  еще  и  подпрыгивали  от  радости  и
возбуждения.
   - Бля буду, манна небесная!  -  прорвался  чей-то  голос  сквозь  рев
вертолетных движков.
   - Ага, Маньки небесные!..
   "Вертушка" сбросила десант и на всех парах уносилась прочь от лагеря.
Строй же рассыпался на мелкие огрызки.
   С диким, первобытным восторгом зэки ринулись  на  женщин.  Кирилл  не
растерялся. И сумел прибрать к  рукам  одну  резиновую  красотку.  Могут
отобрать. Он знал об этом, поэтому с силой прижимал к  себе  до  безумия
ценный трофей.
   Женщина - самая настоящая. Пусть не живая, пусть резиновая,  пусть  у
нее глупое лицо. Зато все прелести на месте.
   Одна грудь чего стоит - крупная, тугая.  Но  грудь,  конечно  же,  не
самое главное. Куда важней  другое...  Эх,  скорей  бы  остаться  с  ней
наедине!
   - Упали в строй! Я кому сказал, становись!
   - Прекратить! Прекратить безобразие!
   - Строиться! Строиться!
   Менты били во все колокола. Но дозвониться до  зэков  не  могли.  Они
просто не могли никого слышать в пылу сумасшедшего ликования.
   Бабы! Бабы! Бабы!.. Вот, значит, о каких бабах шла речь.
   Получается, это Космач подогнал такой грев! Это его бабы, которых  он
дарит братве! Не обманул вор! Не обманул!..
   Толпа успокоилась сама по себе.  В  строй  зэки  не  становились.  Но
просто стояли, восторженно прижимая к  себе  резиновых  подруг.  Кое-кто
даже рычал - как пес, на халяву раздобывший сахарную кость.
   Откуда-то набежала еще  голодная  толпа.  Свободных  женщин  хватало.
Поэтому обошлось без грызни и свары. Зона большая - за  тысячу  человек.
Но досталось всем. Космач сдержал свое слово - по женщине на брата.
   Но была еще ментовская братия. Сначала до кучи  собрались  сотрудники
администрации, затем подвалила солдатня.
   Дубинки-демократизаторы, автоматы, собаки. И все  против  беззащитных
зэков. Против их надувных подруг.
   Появился сам хозяин. Деловой до безобразия, желваки от злобы чуть  не
лопаются. Глаза лютые, И у кумовьев глаза блестят, ноздри раздуваются  -
запах добычи чуют.
   Грибок тоже нарисовался. Со своим кодланом. От хозяина с  его  сворой
далеко. Но в  зэковскую  толпу  вливаться  не  торопится.  И  за  бабами
резиновыми не ломится. А на фига ему эта беда, если ему чуть ли не через
день шлюх из города возят.
   И  его  уродов  искусственные  вагины  не  волнуют.  Тоже  настоящими
пользуются. "Бычье" поганое!
   Кирилл знал, что добром все  это  не  закончится.  Менты  постараются
отнять у него резиновую радость. И уже заранее люто ненавидел их. И даже
готовился к драке. Как и все его кенты, за свою  подругу  он  готов  был
вцепиться в глотку хоть самому хозяину.
   А в конце концов! Сколько можно жить в этом вонючем  стойле?  Сколько
можно быть тупой рабочей скотиной? Надоело все это! Надоело!!!
   В  руках  полковника  появился  мегафон.  Он  очертил  пальцем  место
неподалеку от себя. И загудел.
   -  Приказываю  немедленно   и   добровольно   сдать   запрещенные   к
использованию предметы!
   Точно, менты хотят забрать женщин. Зэковскую толпу  всколыхнул  ропот
возмущения. Братва готова была снять с себя последнюю рубашку, но  чтобы
добровольно отказаться от своих подружек!..
   - Мужики! Это беспредел! - выкрикнул кто-то из толпы.
   - Братва! Это наши жены! И менты будут их топтать!..
   - Гаси ментов!
   - Режь актив!
   - Мочи Грибка!
   Вряд ли менты ожидали получить столь жесткий отпор.
   Иначе бы они не рискнули начать глобальный бракоразводный процесс. Но
они  рискнули.  Потому  что  привыкли,  видеть  в  зэках  быдлоподобную,
безмозглую массу.
   - Смерть ментам!
   Глупый лозунг. Но это  если  на  холодную  голову.  Беснующиеся  зэки
восприняли его как руководство к действию.
   И  как  команду,  которая  сбила  их  в  плотную  тягучую   массу   и
смертоносной лавой двинула на ментов. Ничто, казалось, не в  силах  было
остановить этот поток...
 
*** 
 
      Родион уже знал о начавшейся заварухе. Мало того, он планировал этот процесс и даже мог взять его под контроль. 
   Поэтому он не удивился, когда в палату ворвался Полыханов.
   Начальник колонии был в мыле, в глазах  растерянность,  граничащая  с
паникой. И тем не менее он пытался казаться невозмутимым.  Со  всех  сил
тужится, как бы в штаны не наделал.
   Родион жестом выгнал из  палаты  болезных,  как  бы  нехотя  поднялся
навстречу полковнику.
   - Что случилось, гражданин начальник? - не скрывая насмешки,  спросил
он. - Лица на вас нет.
   - А ты не знаешь, что случилось?
   От возмущения лицо Полыханова пошло пятнами.
   - Это же твои штучки, Космачев!
   - Какие штучки?
   - Надувные штучки! Из секс-шопа которые!..
   - Не понимаю, о чем вы говорите.
   - Да все ты понимаешь... Ладно, не буду гнать коней.
   Скажу, что лихо ты все задумал... И я, старый пень, зачем дал команду
забрать...
   - Вы что-то там бубните себе под нос. Что вам надо, говорите.  Может,
чем помогу.
   - Вот-вот, знаешь, что можешь помочь. Потому что  твоя  это  затея...
Ладно, не до разбирательств сейчас. Зона поднялась...
   - Да ну! - как бы удивился Родион.
   - Хватит! Хватит за идиота меня принимать...
   - А кто сказал, что вы идиот? Поступок ваш идиотский, это да. Не надо
было забирать у мужиков женщин. Но вы пришли ко мне, какой же  вы  после
этого идиот? Вы все правильно сделали. Знаете, что я могу вам помочь.  А
вдруг в самом деле помогу... Зона, говорите, поднялась. Как высоко?
   - Бунтовщиков заблокировали в локалке. Ситуация пока  под  контролем.
Но все может быть. Заключенные настроены очень серьезно...
   - В заложники кого-нибудь взяли?
   - Слава богу, нет... Но они в любой момент  могут  сломать  ворота...
Придется открывать огонь на поражение. А ты должен  понимать,  Космачев,
что это не в наших с тобой интересах...
   - Приятно иметь дело с умным человеком... Вы хотите,  чтобы  я  помог
вам навести порядок?
   - Скорее всего да.
   - А как же господин Грибков? Ему что, в падлу вам помогать?
   - А-а, - как от какой-то  гадости  отмахнулся  полковник.  -  Он  уже
ничего не может.
   - Чего так?
   - Врать не буду, но, возможно, его уже  нет  в  живых.  Стал  жертвой
обезумевшей толпы.
   - Я бы сказал, что он стал жертвой собственного беспредела.
   - Может быть, - не стал спорить полковник.
   - Насколько мне известно, у него были покровители.
   Полыханов совсем сошел с лица.
   - Нельзя делать ставку на беспредел, гражданин начальник. Беспредел -
это гнойный нарыв. Настал момент, и он лопнул...
   - А может, появился  скальпель,  которым  вскрыли  гнойник?  -  пряча
глаза, пробормотал полковник.
   - Я не скальпель, я - хирург...
   - Гнойник вскрыт. Гной вышел. Не пора ли зашивать рану?
   - В ране могут остаться болезнетворные микробы. Может быть рецидив...
   - Микробы - это я? - еще больше поник мент.
   - И начальник оперчасти, - безжалостно отсек Родион.
   - Я вас понял, - перешел на "вы" Полыханов. - Вы хотите избавиться от
нас...
   - Если честно, да... Но я не хочу усугублять положение.
   И готов идти на компромисс.
   - Я вас слушаю, - воспрял духом полковник.
   - Нет, это я вас слушаю, - криво усмехнулся Родион.  -  Не  я  к  вам
пришел, а вы ко мне. Говорите, будем решать.
   - Вы можете остановить толпу?
   - Могу!
   В самые короткие сроки Родион  сумел  поставить  под  себя  воровскую
шпану, дал  им  установку  баламутить  народ.  Игореха  с  бойцами  тоже
поддавали  жару.  Резиновые  шлюхи  плюс   бестолковость   администрации
спровоцировали конфликт. Блатари ведут за собой толпу.  И  если  они  не
слетят с катушек, если авторитет законного вора для них не пустой  звук,
Родион сможет остановить процесс. А он может рассчитывать на признание -
благодаря тому же Полыханову и Калугину.  Они  гноили  его  в  казематах
ШИЗО,  они  натравливали  на  него  Грибка.  Родион  не   сломался   под
прессовкой, тем самым резко поднял свой авторитет. Да, он может уверенно
утверждать, что сможет утихомирить толпу.
   - Вы сами понимаете, что не в наших с вами интересах выносить сор  из
избы, - взволнованно взывал к нему Полыханов. - Вас могут  наказать  как
зачинщика бунта. Меня...
   Буду с вами откровенен, меня могут снять с должности...
   - А вы думаете, я не  в  курсе  ваших  проблем?  -  хищно  усмехнулся
Родион. - Что вы предлагаете?
   - Вы успокаиваете  бунтовщиков,  пока  они  не  наломали  дров.  А  я
обязуюсь не докладывать об инциденте наверх...
   - И принимаете мои условия.
   - Какие условия?
   - Очень простые. Создать  человеческие  условия  работы  -  это  раз.
Закрыть  все  левые  наряды,  перечислить  деньги   на   лицевые   счета
заключенных - это  два.  Отоварка  в  ларьках  должна  быть  по  высшему
разряду, и через пищеблок на столы должна поступать приличная пайка. Все
деньги, которые жертвуют состоятельные заключенные, должны  поступать  в
общак... Я, конечно, понимаю, что эти условия перекрывают вам кингстоны.
Вы не сможете построить очередной дом для себя. Но, увы, ничего поделать
не могу. Я защищаю интересы заключенных. А на ваши  проблемы,  извините,
мне наплевать. Ничего, что я так грубо?
   Ответить  Полыханов  не  успел.  Со   стороны   коридора   послышался
нарастающий гул. Топот ног, скрип дверей, возмущенные голоса, ругань.
   Полковник побледнел:
   - Они уже здесь...
   - Еще не все потеряно, -  насмешливо  посмотрел  на  него  Родион.  И
уточнил:
   - Для вас...
   Дверь с шумом распахнулась.
   - Братва, Полыханов  здесь,  мать  его!  -  возбужденно  заорал  юный
хлопчик.
   Или пена у него на губах. Или еще молоко  не  обсохло.  Зато  в  руке
металлический прут. И в глазах слепая ярость. Еще немного, и ринется  на
мента, разнесет на части его черепушку.
   - И Космач тоже здесь, - сказал Родион.
   Как  будто  ток   электрический   через   пацана   пустили.   Сначала
передернулся, как в лихорадке, а потом обмяк.
   - Космач?! - удивленно протянул он и совсем успокоился.
   - Где Космач?
   В палату хлынули люди. Но все  они  останавливались  перед  Родионом.
Вперед выступил Игореха, за  ним  появились  его  бойцы  -  они  спинами
оттеснили толпу назад.
   - Все путем, Сергеич! - Игореха был вне себя от дикого восторга.
   Ему явно нравилась роль, которую он на себя взвалил.
   Еще совсем недавно он был никем - первоход и просто крепкий парень. А
сейчас он чуть ли не правая рука вора в законе. А вся его  заслуга,  что
он первым безоговорочно поддержал Родиона в трудную минуту. Не всякий на
такое способен. И сейчас он на коне. С подачи Родиона в одной упряжке  с
воровской братвой сумел разморозить зону. Это крупные очки в его  актив.
Если не скурвится пацан, авторитетом станет.
   - Если все путем, Игореха, будем заканчивать бардак.
   Погуляли, и хватит...
   - Хватит?! - послышался недовольный выкрик из толпы. - Да мы  еще  не
начинали.
   Родион нахмурился, на лицо легла грозовая туча.
   - Кто там такой умный? - тихо, но  с  громовыми  раскатами  в  голосе
спросил он.
   В ответ он услышал тишину. Толпа замерла, прислушиваясь к нему.  Даже
на смутьяна цыкать никто не стал.
   - Кто там под ментовский спецназ лечь захотел? - продолжал  вопрошать
Родион. - Кому крови  захотелось?..  Короче,  братва,  с  бардаком  надо
кончать. Своего мы добились.
   Полковник Полыханов принял все наши условия. Будем жить,  как  должны
жить... Все, расходимся по домам. Вместе с телками.  Кстати,  через  час
будет дискотека. Дамы приглашают кавалеров... За музыкой  не  заржавеет.
За дамами тоже...
   В толпе засмеялись. Резиновые женщины спровоцировали бунт. Они  же  и
разрядили обстановку. Толпа уже не  хотела  рвать  и  метать.  Зэкам  не
терпелось поскорее остаться наедине со своими подругами.
   - Насчет дискача - хохма? - спросил кто-то.
   - Хохма, - улыбаясь, кивнул Родион. - Хотя, если есть желающие...
   - Желающих нет, - засмеялся Игореха. - Есть только озабоченные...
   - Тогда расходимся, господа озабоченные. До дому идем, до хаты. А  мы
с полковником Полыхановым будем  решать,  как  нам  жить  дальше.  Чтобы
хорошо всем жилось...
   Процесс  пошел  в  обратную  сторону.   Бунтовщики   рассосались   по
общежитиям. Репрессий со стороны Полыханова не последовало. Да ему  было
не до этого. Нужно было брать в оборот своих ментов, чтобы  о  бунте  не
прознали в Москве.
   И  у  Родиона  выдалась  бессонная  ночь.  Он  провел  ее  на  ногах.
Разговаривал с людьми, собирал сход воровского люда, назначал  пока  что
временных  смотрящих  промзоны,  отрядов.   Кроме   того,   нужно   было
восстановить  разрушенные  ограждения,  ворота,   навести   порядок   на
территории. Так что далеко не у всех зэков вышла первая брачная  ночь  с
резиновой  женой.  Большинство  из  них  провели  это  время  с  рабочим
инструментом в руках.
   К утру порядок, по большому, счету был наведен. Как будто и  не  было
никакого бунта в колонии. Все шито-крыто.
   Только нет  больше  Грибка  во  главе  зэковской  братии.  Сам  он  в
больничке с черепно-мозговой травмой. Все-таки выжил, гад. Кто-то из его
гвардии на соседних с ним койках - с тем же примерно  диагнозом.  Кто-то
закрыт в ШИЗО. Кто-то же добровольно  встал  под  флаг  Родиона.  Власть
переменилась.
   И горе тому, кто не хотел  этого  признавать.  Впрочем,  таких  и  не
наблюдалось...
 
Глава седьмая 
 
   Женщины до добра не доводят. Даже  на  зоне.  Уже  через  день  после
своего утверждения  Родиону  пришлось  разбирать  конфликт.  Два  мужика
подрались из-за резиновой бабы.
   Один другого ткнул в бок  заточкой.  До  летального  исхода  дело,  к
счастью, не дошло. Но тот, который с дыркой в боку,  валялся  сейчас  на
больничке. А который его проткнул,  стоял  перед  Родионом  и  обреченно
буравил взглядом пол.
   - Не дело это, из-за резиновой курвы с пикой на людей бросаться...  -
вслух рассуждал Родион. - Если бы живая женщина...
   Он должен был наказать виновного. Но  думы  совсем  о  другом.  Перед
глазами стояла Лада. Он говорил о резиновой женщине, а думал о ней.
   Лада предала его - ушла к другому. Мало того, она предала его в самый
трудный для него момент. Она заслужила самого сурового  наказания...  Но
Родион даже в мыслях не мог поднять на нее руку. Винил ее. Но  при  этом
не оскорблял - даже в мыслях... Зато рвал на части  Кондрашова.  Он  мог
простить ему заводы. Но кражу Лады - никогда.  Когда-нибудь  этому  гаду
воздается по его заслугам... Только станет ли Родиону от этого легче?
   Не быть им с Ладой  вместе.  Никогда.  Даже  если  она  сама  захочет
вернуться к нему, он не примет ее - погонит прочь.
   А ведь он любит ее. Очень любит... И от этого так горько на душе...
   - Ты ударил человека ножом. Из-за какой-то резиновой бляди... Кто  ты
после этого? - в упор глядя на виновника, жестко спросил Родион.
   Мужик обреченно молчал.
   - Как ты считаешь, что нам с тобой за это сделать?
   Снова тишина.
   - Ты  достоин  самой  суровой  кары,  -  продолжал  Родион.  -  Самой
суровой...
   Убивать - это слишком. Но есть еще куда более  страшное  наказание  -
перевести виновника в разряд петухов. Но кочетов  и  без  того  на  зоне
хватает. И дальше плодить их никак нельзя.
   - Мое слово - вечный парашник! - выставил он свой приговор.
   И посмотрел на смотрящего отряда, где случилась свара.
   Тот согласно кивнул. Может, у него было свое мнение на этот счет.  Но
перечить Родиону он не стал. Так высок был авторитет законного вора.
   Мужик воспринял наказание как должное. Родион еще больше помрачнел.
   Этот придурок позарился на чужую резиновую женщину.
   И за это до конца срока будет жить в стае обиженных и чистить парашу.
Подлец Кондрашов украл у Родиона Ладу Чем не  удар  ножом  в  спину?  Но
парашу он чистить не будет. Он живет с его любимой  женщиной  где-нибудь
на Лазурном Берегу или бороздит с ней моря на борту собственной яхты.
   И никак его за это не накажешь... Но  ведь  это  только  до  поры  до
времени. Когда-нибудь Родион доберется до этого ползучего гада.
 
*** 
 
      В кабинет к Полыханову Родион входил как к себе домой. 
.Полковник встречал его с показным радушием. Хотя в душе грозил ему кулаком. Еще бы, Родион лишил его возможности наживаться на дармовом подневольном труде. И деньги с богатых зэков теперь проходили мимо него. Зато он остался на своем месте. И даже сумел зачистить за собой все огрехи, к которым могли придраться проверяющие комиссии. 
   - Я слышал, вы дочь замуж  отдаете.  Или  врут?  -  с  едва  уловимой
хитрецой во взгляде спросил Родион.
   - Да нет, не врут, - заметно насторожился полковник. - А что?
   - Да мы  тут  с  братвой  посовещались.  Решили  подарок  на  свадьбу
сделать. Новенький "БМВ" последней модели. Очень хорошая машина...
   Полковник напрягся еще больше. Долго буравил Родиона взглядом - искал
подвоха. Затем расплылся в довольной улыбке:
   - Ну, спасибо, уважил!..
   А чего ему бояться? Машину как бы не ему дарят, а  дочери.  А  с  нее
взятки гладки.
   Нельзя держать Полыханова в черном теле. Иначе в самом скором времени
в голове у него закрутятся черные мысли.
   Начнет думать, как избавиться от Родиона и  вернуть  старые  порядки.
Потому и надо его подогревать. Благо есть на что...
   И о других зоновских ментах забывать нельзя. Но с теми проще. Бабки в
общаке неплохие крутятся. Внутренний доход так  себе,  зато  со  стороны
нехилые поступления - и  заключенные  буржуи  стараются,  и  от  вольных
счетов, подконтрольных Родиону, совсем не слабая копейка  капает.  Чтобы
жизнь на зоне была малиной, нужны выпивка,  хороший  харч,  видеодвойки,
спутниковые антенны, кондиционеры,  холодильники.  Что-то  можно  прямым
ходом с воли перегнать. А что-то могут подогнать те же менты. За  бабки,
разумеется.  По  завышенной  таксе.  И  они  стараются.  Даже  небольшой
публичный  дом  организовали.  Путан   из   ближайшего   города   возят.
Навариваются конкретно. Все правильно, хочешь жить - умей вертеться...
   - Ты что-то хотел? - спросил Полыханов.
   - И хотел, и хочу,  -  кивнул  Родион.  -  Вопрос  тут  у  меня  один
назрел... Калугина вы куда спрятали?
   - Пока в отпуск отправил. А там перевод ему к  другому  месту  службы
организуем. По его же просьбе... А что?
   - Вы еще спрашиваете?
   - Ты что, счеты