ик и женщина слетели  вниз.  На
лифт времени тратить не стали - всего второй этаж.
   - До взрыва осталось чуть больше двух  минут,  -  провожая  их  взглядом,
сказал Эдик.
   - Только взрыва не будет, - усмехнулся Саня.  -  И  они  поймут  это  еще
раньше...
   - Поэтому надо торопиться...
   Эдик остался на лестничной площадке. Кулик зашел в квартиру.
   Расположение комнат точно такое, как у него. А  как  же  иначе,  ведь  он
живет в этом же подъезде, только тремя этажами выше.
   Он  вышел  на  остекленный  балкон,  открыл  фрамугу.  Глянул  на  балкон
Двупалого.  Какая  удача.  И  у  того  все  открыто.  С  балкона  на  балкон
перебраться - пара пустяков. А там еще  и  дверь  в  комнату  открыта.  Саня
ураганом ворвался в  квартиру.  С  пистолетом  в  руке.  Все  правильно-ведь
задерживать придется опасного преступника.
   Только задержать он никого  не  смог.  Двупалого  нигде  не  было.  Кулик
обследовал все комнаты - тихо и пусто. И в прихожей тоже никого.  Он  открыл
дверь, впустил Эдика.
   - Его нигде нет, - убито сообщил Саня.
   - Может, где прячется? - не пал духом Савельев. - В шкафах и под кроватью
смотрел?..
   Кулик рванул на выход. Бегом по ступеням вниз. Бросил на ходу:
   - Он не маленький, чтобы под кроватью прятаться...
   Теперь он понял, почему балкон был нараспашку. Всего-то второй этаж.
   Даже Бэтмэну не нужно уподобляться. С такой высотой можно справиться  без
крыльев и без парашюта.
   Кулик и Савельев выскочили во двор. Навстречу им устремился  разгневанный
мужик. За ним разъяренная женщина. Уже поняли, что их обвели вокруг пальца.
   - Эй, что за дела? - От возмущения брови мужика связались в узел.
   - Дела, - на ходу кивнул Саня. - Еще какие дела. Террорист исчез. А бомба
уже взорвалась...
   Они обежали дом. Вычислили место, куда десантировался Двупалый.
   Попытались взять его след. Да только все впустую. Исчез мужик. И попробуй
теперь его достань.
   Кулик попытался это сделать. По телефону  связался  с  Кручей,  обрисовал
ситуацию. Через начальника отдела были подняты на  ноги  все  дежурные  силы
отдела. Только Двупалого найти не смогли.
   Саня немного ошибся. Бомба еще не взорвалась. Пока  что  сработал  только
запал. По-настоящему громыхнуло на следующий день...

Глава седьмая

   - Ну и как все это называется? - спросил подполковник Круча.
   Его кабинет, разбор вчерашних полетов. Хорошо, что не  на  ковер  Саню  с
Эдиком вызвал. По креслам рассадил. Федот с Ромой  Лозовым  тоже  здесь.  Не
разнос это, а оперативное совещание. Только на душе все одно  тошно.  Степан
не рвет и мечет, но все равно - ощущение такое, будто  сейчас  шкуру  живьем
снимать будет.
   - Старуха с ее прорухой - вот так все и называется, - уныло пожал плечами
Кулик.
   - Ну, на старух вы с Савельевым вроде не похожи. Мозги у вас вроде бы еще
свежие, - не без иронии заметил Круча.
   - Свежие, - согласился Эдик. - А то как бы мы до правды докопались...
   Они уже успели рассказать, как раскрутили Двупалого на признание.
   - Слишком глубоко вы копали, - усмехнулся Степан. -  Полную  бочку  медку
накопали. А потом дерьмецо пошло. И не одна ложка...  Мне  уже  докладывали,
как вы гражданину Сметанкину мозги  запудрили.  Незаконное  проникновение  в
жилище - это вам не бирюльки...
   - Ну так надо же было Двупалого выкуривать, - буркнул Саня. -  А  с  этим
Сметанкиным я как-нибудь разберусь. Соседи все-таки...
   - Да не надо с ним разбираться. Он мужик толковый. Все понял... А вообще,
конечно, дело вы важное сделали. - Степан перешел на примирительный  тон.  -
Двупалого раскусили. По уму раскусили...
   - Ну так есть же у кого учиться. -  Эдик  посмотрел  на  начальника,  как
прилежный ученик на мудрого учителя.
   - Мы ж его сразу на пушку взяли, - сказал Саня. - Он и задергался.
   Что-то нечистое в нем. Дальше дело техники.  Раскрылся  дядя.  И  сбег...
Кстати, это даже хорошо...
   - Что ж здесь хорошего?
   - Доказательств его вины у нас нет.
   - Нет, - кивнул Степан.
   Результаты экспертизы уже были известны. Только все они неутешительные.
   Преступники не оставили после себя следов.  Работали  в  перчатках  -  ни
единого отпечатка пальцев. Рукоять ножа  чистая,  как  декабрьский  снег.  В
одном только они допустили промашку. Оставили в покойной семенную  жидкость.
Без презервативов ее насиловали. Но  не  сверить  образцы  этой  жидкости  с
оригиналом - по причине отсутствия преступников.  Зато  именно  этот  анализ
установил, что покойную Цыпину насиловали трое.
   Опрос соседей ничего не дал. Никто не видел, как  преступники  входили  и
уходили из квартиры, как грузили краденые вещи  в  машину.  А  они  были  на
машине - иначе невозможно было вывезти Краденое.
   - Оснований для ареста тоже нет, - продолжал гнуть свое Саня.
   - Теперь  уже  есть...  -  Точно,  теперь  есть.  Подозреваемый  совершил
побег...
   - Искать-то мы его будем. И найдем, - сказал Степан. - Только куда  лучше
было бы просто установить за ним наблюдение. Жил бы себе мужик, не зная, что
под колпак попал. И на дружков своих бы вывел... Ну да ладно, что  было,  то
было. Тем более заказчика преступления установили. Будем его искать. Найдем.
И расколем на соучастников...
   Взгляд Степана прояснился - разошлись тучи.  Еще  немного,  и  он  совсем
сменит гнев на милость. Будет хвалить  Кулика  и  Савельева  за  оперативную
смекалку. Только похвалы они не дождались. Всему виной телефон,  не  вовремя
зазвонил. Степаныч снял трубку.
   - Да, слушаю...
   Кулик не слышал, что говорил ему абонент.  Но  с  каждой  минутой  Степан
становился все мрачней.
   - Спасибо тебе, - в конце разговора  поблагодарил  -  он  собеседника.  -
Спасибо, что не забываешь... Да, хорошо, через полчаса буду...
   Он положил трубку. Мрачно исподлобья  глянул  на  Кулика,  затем  перевел
взгляд на Савельева.
   - Могу вас обрадовать, - голос его звучал глухо. - Двупалый нашелся...
   Только сам он почему-то не радуется.
   - И знаете, где он?
   - Где? - тускло спросил Эдик.
   - В окружной прокуратуре.
   - Да ну?
   - И знаете, что он там делает?
   - Ну?
   - Показания дает.
   - Так это ж хорошо... Жаль, лавры не нам, следователям достанутся...
   - Достанутся. - Степаныч  недовольно  посмотрел  на  Савельева.  -  Лавры
прокурорским следователям достанутся. А нам палка обломится. Только  не  та,
которая для отчетности. А по голове палка... Вы  били  Двупалого?  -  жестко
спросил он.
   - Нет, и пальцем не тронули...
   - А откуда ж у него синяки под глазами? Почему губа в кровь разбита?..
   - Что за чушь?
   - Это не чушь. Это мой  знакомый  из  прокуратуры  так  сказал..  Звонил,
предупредил, что новый прокурор из мухи слона раздуть собирается...
   - Значит, мы его избивали? - в недобром предчувствии спросил Кулик.
   - Получается, так... И в квартиру к нему незаконным путем  проникли.  Без
ордера...
   - Ну, это было...
   - Незаконное проникновение в квартиру, незаконный  допрос  с  применением
незаконных методов...
   - Да не били мы его!  -  возмутился  Эдик.  -  Может,  сам  себе  синяков
наставил?
   - Точно не били? - в упор посмотрел на него Степан.
   - Да век зарплаты не видать!
   - Степаныч, мы ж его чисто психологически, гада...
   - И он на прокурора чисто психологически давит. Требует оградить  его  от
милицейского произвола. А новый окружной прокурор - сами знаете, как  нашего
брата любит. Как собака кошку...
   Отношение прокуратуры к милиции уже давно стало притчей  во  языцех.  Где
больше, где меньше, но почти всегда  и  везде  прокуратура  гонит  волну  на
милицию.
   Низкая  юридическая  квалификация,  безалаберность,   безответственность.
Менты, в свою очередь, не любят прокуратуру  из-за  излишней  придирчивости,
педантизма, чистоплюйства.  Ни  к  чему  хорошему  такое  противостояние  не
приводит.  Тормоз  для  сотрудничества.   А   ведь   зачастую   прокурорским
следователям и оперативникам приходится работать в тесной связке...
   С районной прокуратурой у них отношения вполне приемлемые. Никаких  бочек
друг на друга не катят, жесткая спайка в совместных делах. Но  Двупалый  это
как будто бы знал. Поэтому за помощью побежал  к  окружникам.  Или  интуиция
сработала, или кто-то подсказал.
   - Что же нам теперь делать? - убито спросил Эдик.
   - А ничего, - поднимаясь со своего места, сказал Степан.  -  Мир  не  без
добрых людей. Попробую уладить проблему...
   - Кулику с Савельевым с тобой идти? - спросил Федот.
   - Нет, - покачал головой Степаныч.  -  Сам  разберусь...  А  вы  давайте,
соколы, на охоту. Установить все связи Двупалого, отработать каждую нить. Не
думаю, что мы не сможем выйти на исполнителей...
   - Да дело понятное, - кивнул Федот.
   - Ну раз понятное, тогда давай, Комов, бери все в свои руки. Только чтобы
все аккуратно, без грубости...
   Степан ушел, отправился в окружную прокуратуру. Остальные  перебрались  в
кабинет, который занимали Комов с Куликом.
   В  вестибюле  прокуратуры  полным  ходом  шли  отделочные   работы.   Все
правильно, с приходом нового начальника начинается ремонт. Чем  больше  ранг
шефа, тем шире фронт работ.
   Полы, стены, потолки облицовывались в европейском стиле. Только  вряд  ли
это позволит изгнать из прокуратуры дух чисто русского маразма.
   Прокурор принял Степана в своем кабинете. Здесь ремонт  уже  сделан  -  а
разве может быть иначе? Начальство прежде всего должно заботиться о себе.
   Василий Афанасьевич Грудник, тридцать пять лет от роду - молодой  возраст
для окружного прокурора. Именно поэтому Грудник воспринимал  свою  должность
как промежуточную стадию в  своей  карьере.  Наверняка  он  метил  на  более
высокий пост. Этим, вероятно, и объяснялся повышенный уровень зловредности в
его крови. Степан уже наводил о нем справки. Мужик он в принципе правильный,
только уж больно говнист.
   - Я вас слушаю, - поверх очков глянул на Степана Грудник.
   - Подполковник Круча, заместитель начальника ОВД "Битово" по розыску.
   Степан не стал дожидаться, когда ему предложат присесть. Выбрал кресло  -
не далеко, не близко от прокурорского места, - закрепил на нем  пятую  точку
опоры. Просто это сделал - без вызова, без апломба.
   - Подполковник Круча, - прожевал его ответ хозяин кабинета.  -  Наслышан,
наслышан... И, между прочим, не только с отрицательной стороны...
   - Не только? - Степан сделал вид, что удивился. - А  я  почему-то  думал,
что вам обо мне одни гадости говорят...
   - Кто говорит? - вытянулось лицо Грудника.
   - Например, некий гражданин Двупалый...
   - Ах вот оно что?.. Значит, вы уже в курсе! Прокурор самодовольно выпятил
подбородок. Даже хрюкнул - как показалось Степану.
   - А вы считаете, я  не  должен  быть  в  курсе?  -  с  едва  обозначенным
осуждением посмотрел на него Степан. - Вы считаете, меня не надо бы  ставить
в известность?
   - Ну почему же, вас  бы  известили,  -  слегка  смутился  прокурор.  -  В
официальном порядке. Кстати, я как раз собирался это сделать.
   - Так в чем же дело? Я весь внимание... - Степан дал  понять,  что  готов
выслушать любое обвинение в свой адрес.
   - Просто я хотел бы знать, откуда у вас информация.
   - Слухами земля полнится, - туманно ответил Степан.
   - Да уж, да уж. Рассказывали мне о вас. Подполковник Круча -  это  крутой
мент, настоящий мент. Все про всех знает.
   - А я слышал, что вы страшный зануда, - улыбнулся в ответ Степан. -  Зато
сейчас смотрю на вас и понимаю, что это вранье. Не знаю, нуждаетесь ли вы  в
моей оценке, но вы мне нравитесь. Хотите ли знать, почему?..
   - Почему? - тут же спросил прокурор. Степан видел эту  сцену  как  бы  со
стороны. Он, прожженный ментовскими буднями сыскарь - уже в  годах,  мудрый,
авторитетный. И прокурор - молодой, еще не совсем  оперившийся.  Он  хоть  и
пытается что-то из себя строить, но не в силах подмять Степана ни весом,  ни
авторитетом. Как ни пыжится он, как ни пытается казаться большой  величиной,
все равно внутренне уважает подполковника Кручу. И ему вовсе не безразлично,
что думает о нем Степан. Вон как разволновался. Вон как глаза загорелись...
   - Потому что называете вещи своими именами. Да, я мент. Именно мент.
   Крутой или не очень - это уже детали...
   - И что же вы этим хотите сказать?
   - А то, что я не совсем вписываюсь в образ  хрестоматийного  милиционера,
кристальночестногоидействующего            исключительно             врамках
Уголовно-процессуального кодекса.
   - Да, да, именно так мне про вас и говорили. В интересах дела  вы  иногда
перегибаете палку...
   - Вы правильно заметили, в интересах дела...
   - Если позволите, немного истории. В двадцатых годах в интересах дела без
суда и следствия были расстреляны тысячи уголовных авторитетов.
   - Туда им и дорога... Только не пойму, на что вы намекаете?
   Было дело, и сам Степан без суда и следствия  расправлялся  с  уголовными
отморозками. Но никто не знает об этом. Разве только догадываются...
   - Я не намекаю, - чуть снисходительно улыбнулся Грудник. - Я  всего  лишь
привожу примеры.
   - Сейчас не двадцатые годы.
   - Вот  именно!  Мы  живем  в  цивилизованное  время  и  в  цивилизованной
стране...
   Степан мог бы оспорить это утверждение. Но не стал  этого  делать.  Ни  к
чему разводить словесную бодягу.
   - В нашей стране существует закон, - распалялся прокурор. - Он  един  для
всех.  И  для  законопослушных  граждан.  И  для   преступников.   В   любых
обстоятельствах  мы  должны  строго  следовать  букве   закона.   Иначе   мы
превратимся в дикарей, в...
   Он запнулся - не мог найти подходящее слово для выражения своих мыслей.
   - В беспредельщиков, - подсказал ему Степан.
   - Да, да, именно в беспредельщиков... В беспредельщиков от закона!
   Если честно, Степана  утомила  эта  напыщенная  болтовня.  Он  откровенно
зевнул.
   - В общем, я как прокурор стою на страже закона. И не позволю,  чтобы  он
попинался ногами...
   - Попирался, - поправил его Степан.
   - Вот именно, попирался...  А  если  переходить  конкретике,  скажу,  что
возмущен поведением ваших подчиненных...
   - Кого именно? - в  праведном  гневе  на  своих  оперов  нахмурил,  брови
Степан.
   - Пожалуйста, я скажу. Есть такой майор Кулик и капитан Савельев...
   - И что же они натворили?
   - А вы не знаете?
   - Нет...
   - Не надо, вы-то как раз все знаете...
   - Я бы хотел узнать от вас.
   - Это ваше право. В общем, ваши  подчиненные  самым  наглым  и,  главное,
незаконным образом проникли в квартиру к гражданину Двупалому. Они  избивали
его, пытали, требовали сознаться в убийстве гражданки... - прокурор глянул в
свои записи. - В убийстве гражданки Цыпиной...
   - У вас есть доказательства, что его избивали?
   - Да, мы зарегистрировали побои, - кивнул Грудник.
   - А кто-нибудь видел, как мои подчиненные избивали гражданина Двупалого?
   -  Знаете,  вы  напоминаете  мне  сейчас   адвоката,   который   защищает
преступников...
   - Может быть, - не стал спорить Степан. - Может быть, и  защищаю.  Только
не преступников, однозначно. Мои подчиненные, конечно, не ангелы.  Но  и  не
демоны, уверяю вас...
   - Возможно. Но действуют они не всегда в соответствии  с  законом.  Зачем
они избили гражданина Двупалого?
   - Начнем с того, что с гражданином Двупалым они соседи. И в гости к  нему
зашли в связи с этим обстоятельством. Кстати, этот...  гм...  гражданин  сам
набивался им в знакомые...
   - Это как? Просил у них защиты от возможного отравления клофелином?
   - Значит, вы в курсе. Это хорошо. Да, он просил у них защиты. Да,  он  ее
получил. Вместе с подтверждением того, что в момент убийства он находился  в
своей квартире... Только у моих ребят в голове не морская капуста. Уж больно
подозрительным показался  им  тот  момент.  Вот  они  и  пришли  в  гости  к
гражданину Двупалому, чтобы выяснить кое-какие  обстоятельства.  И,  кстати,
эти обстоятельства вскрылись. С самой неблагоприятной для  этого  гражданина
стороны...
   - В виде синяков и ссадин, так?
   - Конечно же, нет. Кулик  и  Савельев  вывели  его  на  чистую  воду  без
рукоприкладства.
   - Методом дедукции? - не без сарказма поинтересовался Грудник.
   - Скорее методом индюкции. Как индюку голову ему заморочили.
   - Интересный метод, очень интересный, - в голосе  прокурора  все  тот  же
сарказм. - Кстати, вы напрасно  пытаетесь  воздействовать  этим  методом  на
меня. Я вам не индюк...
   А вот тут он не прав. Степан едва заметно усмехнулся. Грудник как  раз-то
и производил впечатление индюка - надутого, напыщенного, самодовольного.
   - Давайте обо всем по порядку. - Прокурор плавно опустил руку на стол.
   - Вы занимаетесь расследованием дела об убийстве гражданки Цыпиной...
   - Расследованием дела  занимается  капитан  юстиции  Слободкин.  За  нами
оперативное обеспечение...
   - Я беру это дело под свой личный контроль, - решительно заявил  Грудник.
- Со Слободкиным я встречусь в самое ближайшее время. А пока  хочу  услышать
об этом деле от вас... У вас есть доказательства вины гражданина Двупалого?
   - По большому счету  нет.  У  него  есть  алиби.  В  момент  убийства  он
находился у себя дома. Это могут подтвердить мои подчиненные. Но ведь  никто
не говорит, что это он убивал гражданку Цыпину. Это  сделали  другие.  Люди,
которых он нанял...
   - Вы нашли этих людей?
   - Нет.
   - Вы установили их личности?
   - Нет...
   - Гражданин Двупалый сделал официальное признание, что знает этих  людей,
нанял их для убийства гражданки Цыпиной?
   - Он сознался в этом. Неофициально...
   Степан взгрустнул. Сам понимал, что его ответы звучат как  детский  лепет
на зеленой лужайке. Зато Грудник воспрянул духом, вошел в раж.
   - Знаю я ваши методы дознания, - в его глазах появился стальной блеск.
   - Психологический прессинг,  мордобитие,  пытки.  Пресс-хаты,  наконец...
Кстати, гражданин  Двупалый  утверждает,  что  ваши  подчиненные  собирались
доставить его в отдел милиции, поместить в изолятор  временного  содержания.
Обещали отбить ему почки, печень, переломать ребра...
   Степан мог бы вступить в словесную перепалку.  Попытаться  доказать,  что
Двупалый врет самым беззастенчивым образом. Но ему не хотелось  вдаваться  в
объяснения - тратить попусту слова и время.
   Он в упор посмотрел на прокурора. Без угрозы, без вызова, без гонора.
   Но жестко и тяжело.
   - Вы ему верите? - резко спросил он.
   Грудник чуть смутился, замялся. Не выдержал  взгляд  -  отвел  в  сторону
глаза.
   - Верю, - тускло, но в то же время твердо ответил он. - Верю, потому  что
знаю  методы,  какими  наша  доблестная   милиция   добывает   признательные
показания...
   - Что ж, тогда не буду разубеждать вас. Жираф большой, ему видней...
   - Я не жираф, - оскорбился Грудник. - Но мне действительно видней...
   Боюсь, мне придется применить  санкции  в  отношении  ваших  сотрудников.
Прокурор перешел на угрожающий тон.
   - Вот даже как, - с той же угрозой посмотрел на него Круча. - И что же вы
намерены сделать?
   - Я... Я должен наказать майора Кулика и капитана Савельева...
   - За что?
   - За нанесение телесных повреждений гражданину Двупалому...
   - Вашего...  гм...  гражданина  избили  уличные  хулиганы,  -  усмехнулся
Степан. - Если вы в этом  сомневаетесь,  я  найду  вам  свидетелей,  которые
видели, как это произошло...
   - Свидетелей? - опешил Грудник. - Найдете?
   - Вы в этом сомневаетесь?
   Прокурор занервничал, забарабанил пальцами по столу. Понимает, что  не  с
каким-то опером-первогодком в грозного дядю играет.  Подполковник  Круча  не
просто мент. Он волк. Зубастый  волк.  Не  зря  же  его  называют  Волчарой.
Матерые уголовники его так величают. И без всякого оттенка пренебрежения. Не
так-то легко его обидеть. И тем более наказать.  Как  бы  зубы  об  него  не
сломать...
   - Значит, вы можете доказать, что  майор  Кулик  и  капитан  Савельев  не
избивали гражданина Двупалого? - Прокурор преб