ть ему.
   - У тебя что, друг любезный, девочки в прокат на  клубных  правах  теперь
сдаются?
   - Растем, Степан Степанович! От клиентов  отбоя  нет.  Вот  и  приходится
ограничивать доступ...
   - Скажи лучше, что со стороны пускать никого не хочешь...
   -  Ну  так  это  разве  плохо?..   Степан   Степанович,   вы   проходите,
располагайтесь. Коньячку, водочки,  чего  желать  изволите?..  А  может,  вы
занедужили? Может, здоровье поправить хотите?
   Артамон из кожи вон лез, чтобы угодить  Степану.  Майор  Круча  для  него
прежде всего безопасность.
   Хоть и не жаловал Степан такие заведения, но понимал, что проституцию  не
извести. Никому еще за всю историю человечества не  удалось  искоренить  это
явление. Закроешь это заведение, откроется другое. Срежешь второе,  вырастет
как гриб третье. И так до бесконечности. Уж лучше направить этот  процесс  в
цивилизованное русло, чем бороться с ним.
   А у Артамона все в порядке. Девочки ухоженные, анализы на СПИД  регулярно
сдают, у гинеколога  проверяются.  И  гарантия  полнейшая,  что  клиента  на
клофелин  не  посадят.  Видеошантаж  исключен  -  нельзя,  чтобы   репутация
заведения  пострадала.  Лишь  бы  только  этот  вертеп  в   наркопритон   не
превратился. Но и с этим у Артамона  строго.  Иначе  бы  Степану  уже  давно
сообщили.
   И потом, вот Николая на природу вывезти надо. И  массажистка  ему  бы  не
помешала. А где ее взять? Правильно, в том же "Аэро".
   - Уважил ты меня, Артамон. Но мне сегодня не до девочек... Разговор есть.
   - А это всегда пожалуйста! Думаю, в кабинете у меня будет удобно...
   Кабинет у Артамона небольшой. Для него лучше лишний номер с  девочкой  на
этаже соорудить, чем дополнительные метры в собственное удовольствие.
   Они сели на кожаный диван.
   - Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?  Артамон  сделал  чрезвычайно
умное лицо. Это ему, кстати, очень шло.
   - О девочках. Десяти-двенадцати лет...
   - Что вы, что вы, Степан Степанович, я таким безобразием не занимаюсь...
   - А кто занимается?
   - Ну, если вы очень того хотите, я могу вам организовать встречу с  такой
девочкой... Но лучше не надо. Я боюсь...
   - Правильно делаешь. За детский секс я бы тебя просто-напросто убил...
   - Я понимаю, Степан Степанович...
   - Мне нужно знать, кто этим занимается.
   - Ну, я могу назвать вам имена... Только поймите меня правильно.  В  наше
время опасно трепать языком...
   - Обещаю тебе, Артамоша, наш с тобой разговор останется в секрете...
   Ну давай, говори. Сам понимаешь, тебе это зачтется...
   - Ну, если вы гарантируете конфиденциальность...
   Артамон  назвал  имя  одного  сутенера,  который   специализировался   на
малолетних проститутках. И подсказал, как  на  него  выйти.  Промышлял  этот
"кот" позорный в пределах Садового кольца.
   -  Извините,  Степан  Степанович,  больше  никого  не  знаю...  Я  же  не
энциклопедия...
   - Ничего, Артамоша, и за это спасибо... Ну, я пошел. Если что, звони.
   Чем сможем, тем поможем...
   - Степан Степаныч, я же не корысти ради. Я же от чистого сердца...
   - Ну да, чисто от сердца...

***

   Рабочий день уже закончился. Можно было  ехать  домой.  Но  Степан  вдруг
вспомнил, что ему предстоит коротать ночь в одиночестве. Люба переехала жить
к  своему  любовнику,  господину  Болотову.  Насколько  он   знал,   Виталий
Георгиевич окружил  свою  персону  многочисленной  охраной.  Укрепил  службу
собственной безопасности, Сафрон ему братков  своих  в  аренду  сдал  -  для
пущего спокойствия. И квартира у Болотова  добротная,  туда  так  просто  не
проникнуть.
   И все же смутное беспокойство за судьбу сестры давило на нутро.
   Степан поехал в отделение, поднялся на второй этаж.  Заглянул  в  кабинет
Федота и Эдика. Он не надеялся там никого застать - думал, опера разъехались
по домам. Но нет. Комов, Лозовой и Кулик соображали на троих.
   При появлении начальника скорее из  вежливости,  чем  с  испуга  спрятали
бутылку в ящик стола.
   -  Ну  вот,  докатились,  -  попенял  им  Степан.  -  В  кабинетах  водку
пьянствуете... Рестораны для этого есть, кафе...
   - Так это, в кабак как сядешь, так до самой ночи, - рассудил Федот.  -  А
мы вроде как домой собираемся. Сейчас вот пузырек дорисуем, и по коням...
   - Придется наложить на вас штраф. За  употребление  спиртных  напитков  в
неустановленном месте...
   - В баксах или в рублях?
   - В менто-часах...
   - А это как?
   - Работы часов  на  пять,  вас  трое.  Три  умножаем  на  пять,  получаем
пятнадцать менто-часов...
   - А-а... А кого менточасить?
   - По местам боевой сутенерской славы проехаться надо...
   - Ух, люблю путанок пощипать, - потер ладони Кулик. -  Но  вроде  сегодня
рейдовые мероприятия не запланированы...
   - Тебе же сказали, рейд неурочный, штрафной, в  менто-часах...  Я  готов,
гер майор! - Рома Лозовой вытянулся по стойке "смирно".
   - Тогда в машину, хер старший лейтенант! Ехали вчетвером. Степан и Рома в
одной машине, Комов и Кулик в другой.
   - Так что, не по нашему району рейд? - спросил Лозовой.
   Он ехал в своей машине, но в качестве пассажира.
   Степан мог воспользоваться своим авто. Но "восьмерка"  для  рейдов  очень
неудобная машина.  С  дверцами  задними  проблема.  Вернее,  проблема  в  их
отсутствии. Рома мог сам вести свою "девятку", но он был немного подшофе.
   И Федот был под градусом. Но Комов не терял головы в любой ситуации.
   Степан не беспокоился за него.
   - Угадал...
   Они ехали в центр столицы. Остановились неподалеку от Тверской.
   - Пошли!
   Далеко идти не пришлось.
   - Вот первая. - Степан кивнул на девочку в скромном платье по колено и  с
сумочкой на длинном ремешке.
   Медленно так идет по тротуару, будто просто о чем-то задумалась.
   Ссыкуха еще, лет двенадцать, не  больше.  Никак  не  подумаешь,  что  она
проститутка. Это может определить только знающий человек.
   - Девушка, вас подвезти? - окликнул ее Степан.
   Она медленно направилась к нему.
   - Нет, - сказала она. - Мне папа не  разрешает  с  незнакомыми  мужчинами
садиться в машину... А глаза ее внимательно изучают его.
   - А где твой папа?
   - Он здесь, рядом... Я лучше пойду, а то он сердиться будет...
   Спектакль разыгран неплохо. И с той и с другой стороны.
   - А как мне папу твоего увидеть?
   - А зачем?
   - Деньги я ему должен, двести баксов...
   - Вы что, его знаете?
   - Точно не знаю, но, похоже, да...
   Степан похабно подмигнул путанке.
   "Папу" звать не пришлось. Он сам появился. И не один. С "гориллой". И сам
он крепкий на вид, и спутник производит очень даже не слабое впечатление.
   - Чего надо?
   - Да вот, "дочку" твою покатать хочу...
   - Кто такой будешь? - подозрительно посмотрел на Степана "папа" - "кот".
   - Я? Да так, мимо ехал...
   - Ну и езжай себе дальше...
   - "Дочка" мне твоя понравилась.  Прокатить  хочу.  За  двести  баксов  не
уступишь? На часок...
   - Триста...
   - Хорошо, пусть триста...
   - Кто с тобой в машине?
   - Друг...
   - Если с другом, то четыре сотни...
   - Да нет, я с твоей "дочкой" один кататься буду...  Рома,  выходи,  здесь
побудешь...
   - Как скажешь, начальник... Лозовой быстро выбрался из машины.
   - Начальник? - вскинулся "папа".
   - Угадал, "кот" вонючий! - презрительно поморщился Степан.
   Сутенер и его подручный подались назад, но им  в  спины  ткнулись  стволы
"пээмов". Одного взял на крючок Федот, второго Саня.
   - Спокойно, чмыри... Сделали улыбочку и тихо-тихо в машину...
   "Папу" запихнули в "девятку" Ромы, его "ординарца" в "Волгу" Федота.
   Но сначала, как водится, облагородили их руки браслетами наручников.
   - А теперь поговорим. - Степан устроился  на  заднем  сиденье  впритык  к
"папе".
   Он достал сигарету, закурил. "Коту" не предложил.
   - О чем? - зло спросил тот.
   - О твоей работе. Ты хоть понимаешь, в каком ты дерьме?
   - А что мне понимать?.. Что я сделал?
   - Ты же малолеток, гад, в прокат сдаешь...
   - Не понял юмора. Какие малолетки? Какой прокат?
   "Папа", похоже, не понимал всей серьезности ситуации.
   - Если бы у тебя была дочь десяти лет, а ею кто-нибудь  пользовался,  как
бы ты на это реагировал?
   - Я не понимаю, о чем разговор...
   - Ты сутенер и заставляешь малолетних девочек заниматься проституцией...
   - Это еще доказать надо.
   - Кому?
   - Что значит, кому. Суду...
   - Какому суду?.. У нас свой суд...
   - Я что-то ничего не пойму... Ты мент или кто?
   - Или где... Я не мент. Я отец. А вот  он,  -  Степан  показал  на  Рому,
который сидел за рулем, - брат...  А  в  другой  машине  тоже  отцы.  У  нас
общество...
   - Какое на хрен общество?
   - Общество разгневанных отцов... Одна такая тварь, как  ты,  изнасиловала
мою дочь. А его сестру, кроме того, еще и убили. И мои друзья в  трауре.  Мы
решили очистить страну от таких паразитов, как ты. Сегодня твоя очередь...
   Степан говорил очень убедительно. Ему просто нельзя было не верить.
   "Папа" заерзал на месте.
   - Поехали!
   Рома плавно тронул машину с места. Степан посмотрел назад. "Волга" Федота
пошла за ними.
   - Куда? - запаниковал "кот".
   - А скоро узнаешь...
   - Я не хочу!
   Сутенер дернулся и  больно  ударил  Степана  в  бок.  И  тут  же  получил
раскрытой ладонью в кадык. Удар не сильный, но очень чувствительный.
   Бедняга захрипел, судорожно сжался в комок.
   - Только дернись, дебил! - Вдобавок ко всему Степан  сунул  ему  под  бок
ствол пистолета.
   Машина остановилась в безлюдном парке. Хоть вой,  хоть  кричи,  никто  не
услышит.
   Сутенеров выволокли из машин, поставили на колени. В затылки им  уперлись
стволы табельных "пээмов".
   - Может, не надо, а? Может, договоримся? - скулил один.
   - Да мы больше не будем, отвечаем... Только Степан не верил ни  тому,  ни
другому.
   - Рома, цепляй...
   Лозовой ловко залез на развесистый дуб, подцепил к ветке  две  веревки  с
петлями. Сутенеры  от  страха  потеряли  дар  речи.  Безумными  глазами  они
наблюдали за этими приготовлениями.
   - Ну чо, мужики, давайте?
   Степан и Рома схватили одного сутика, Федот и  Саня  второго.  Те  начали
вырываться. Несколько ударов по яйцам  охладили  их  пыл.  И  тот  и  другой
оказались в петле.
   - Ну вот  и  все!  -  облегченно  вздохнул  Степан,  когда  оба  сутенера
одновременно зависли над землей. Только висели они всего мгновение.  Слишком
слабо Лозовой укрепил веревки на ветке. Поэтому они оборвались.  И  сутенеры
попадали на землю, - Ну вот, облом... - досадливо скривился Степан.
   Он знал, что Рома нарочно не закрепил  веревки  как  надо.  Но  сутенерам
этого знать не полагалось. До них самих все скоро дойдет.
   - Может, повторим? - спросил Саня.
   - Можно и повторить... Слушай, друг, а ты же так и не узнал о том  уроде.
Может, эти твари о нем знают?
   - Очень даже может быть, - с готовностью кивнул Кулик.
   - Жить хотите? - спросил сутенеров Федот.
   - Да!!!
   Степан усмехнулся. Было бы странно, если бы в ответ он услышал "нет".
   - Тогда  отвечайте  честно,  без  утайки.  -  Он  сунул  "папе"  под  нос
фотографию Шилина и осветил ее фонариком.
   - Знаешь такого?
   - Нет... Ей-бо, не знаю...
   - А ты? - второму.
   - Да нет, не знаю...
   - Тогда прощайте. Ждите нас на том свете. Лет через пятьдесят будем...
   - Не надо! - взвыл "папа". - Может, я что-то вспомню...
   Это хорошо, когда у человека вдруг освежается память.
   - Тогда еще раз внимательно посмотри, - Степан снова достал фотографию.
   - Нет, не узнаю... А кто это?
   - Член КПСС в пальто. Извращенец. Очень любит девочек лет десяти. Я  хочу
знать, кто поставляет ему товар. За город возит...
   - Я не поставляю... - "Кот" задумался. - Может, Сверчок в курсе?..
   - Кто такой Сверчок?
   - Есть тут один. У него самые лучшие девочки.  Мало,  но  пользуются  они
большим спросом. И знаю точно, он их кому-то возит. Куда-то за город. Раз  в
неделю...
   - Ну вот ты и попался. Как найти мне этого Сверчка?
   - Я покажу...
   - Вот и отлично... Снимите с них веревки!
   Сутенеров снова расфасовали по машинам. Повезли в город.
   "Папа" пришел в себя. Мало того, он понял, что его не собирались убивать.
Просто запугали. И этим вытащили из него информацию, за  которую  ему  могут
голову оторвать. Ему стало страшно.
   - Нет никакого Сверчка, - сказал он. - Я это так, голову вам задурил.
   Чтобы жизнь себе сохранить...
   - Так мы можем повернуть назад, - как на полного идиота посмотрел на него
Степан. - Сначала подвесим тебя за яйца, а затем за шею...
   - Не подвесите, - не очень уверенно сказал "папа".
   - Правильно, не подвесим.  Лень  возвращаться...  А  про  Сверчка  ты  не
соврал. И выведешь нас на него... Иначе тебя повесят другие.
   По-настоящему...
   - Кто?
   - А тот дядя, которого мы ищем... Мы его возьмем. И скажем ему,  что  это
ты нас вывел. И запись ему прокрутим...
   - Какую запись?
   - Мы же весь  разговор  на  диктофон  брали.  Сечешь?..  Так  что  сдавай
Сверчка, пока мы его сами не нашли...
   - А ведь найдем, - добавил Рома. - И тогда тебе, козел, писец будет...
   - Возьмем Сверчка,  тебя  отпустим.  И  кента  твоего.  Никто  ничего  не
узнает... Если, конечно, в милицию не побежишь...
   - Зачем в милицию?
   - А чтобы на нас пожаловаться...
   - Да что я дебил, что ли. Вы же сами менты...
   - Тебе же говорят, мы общество разгневанных отцов...
   - Вы это моим "дочкам" скажите, может, поверят...  А  мне  лапшу  на  уши
вешать не надо. Менты вы. Беспредельные менты...
   - Точно, беспредельные. В войне с такими уродами, как  ты,  для  нас  нет
предела...
   - Да я понимаю...
   "Папа" и в самом деле все понимал. Поэтому и сдал Сверчка с потрохами.
   Мало того, он назвал еще несколько имен таких же, как и сам, подонков.

***

   Герман подпрыгнул, схватился за трубу  газовода,  подтянулся,  внес  свое
тело на козырек. Распластался, замер, прислушался. Вроде все спокойно.
   Он достал из сумки три консервные  банки.  Они  были  вскрыты,  крышки  с
драными краями уродливо оттопыривались кверху. Но это вовсе не значило,  что
они пустые. В них пластид, очень дорогая и мощная взрывчатка.
   Банки он не укреплял. Просто оставил их лежать на  крыше  козырька.  Если
кто завтра посмотрит сверху, то  ничего  необычного  не  увидит.  Подумаешь,
консервные банки. Может, из окна кто бросил или пацаны дворовые на  козырьке
пировали.
   Герман спрыгнул на землю, шмыгнул под ближайший куст и затаился.
   Вокруг тишина. Ни одной живой души вокруг. Можно уходить...
   Он беспрепятственно добрался до парка. Бревенчатый  теремок,  забава  для
детей. Только никто в нем уже давно  не  играл.  Засрали  теремок,  в  самом
буквальном смысле этого слова.
   Нечистоты, вонь... Но придется терпеть. Теремок - отличное место,  откуда
можно наблюдать за подъездом, из которого  будет  выходить  Болотов.  И  для
стрельбы идеальная позиция. А еще пути отхода. Выскочил - и сразу  в  кусты.
Ровные, аккуратно подстриженные,  они  выстроены  в  два  ряда,  как  боевая
траншея. И тянутся далеко, примыкают к оврагу,  а  оттуда  рукой  подать  до
моста-эстакады, по которому в сторону Москвы идут машины.
   Но до утра еще далеко. И  вовсе  не  обязательно  всю  ночь  пропадать  в
вонючем домике. Поэтому Герман  устроился  в  кустах,  затих.  Надо  немного
поспать. А как начнет светать, он достанет из большой спортивной сумки рулон
брезента, застелет им пол в теремке, заберется внутрь. Затем из той же сумки
достанет винтовку, приготовит ее к бою, положит рядом с собой.  И  затаится.
Будет ждать, когда появится Болотов...

***

   Была уже поздняя ночь, когда они подъехали высотному  дому  на  Ленинском
проспекте. Сутенер назвал номер квартиры, в которой Сверчок содержал притон.
   - Он чисто по заказам работает. Своя клиентура, все проверенные люди.
   Звонят ему, девочку заказывают, и работа пошла, - объяснил "папа".
   - Дверь кому попало он, понятное дело, не открывает...
   - Само собой. А дверь у него конкретная, хоть кувалдой бей, хоть из пушки
стреляй...
   - А это кто такие?
   У  подъезда  остановилась  новенькая  "Тойота".  Из  нее  вышел   плотной
комплекции паренек в белом пиджаке, за ним - совсем  еще  девочка  в  пышном
нарядном  платье.  Белые  гольфы,  огромные  банты.  Красивая  девочка.  Как
Мальвина из "Приключений Буратино". И наряд кукольный. Только платье слишком
короткое. Чуть приподними, и трусики будут видны.
   - Служба эскорта. Отработанный товар привезли. Суки!  -  процедил  сквозь
зубы Рома.
   - Ну вот, это нам  как  раз  и  нужно...  Степан  достал  из-под  сиденья
неучтенный "вальтер" с глушителем.
   - Не надо! - запаниковал сутенер.
   - Да это не для тебя, урод. Твоя очередь еще настанет... Сиди здесь и  не
рыпайся...
   "Кот" в белом пиджаке с малолетней проституткой вошли в подъезд. За  ними
метнулись Степан, Федот и Саня. Рома остался с пленниками.
   Сутик подходил к лифту, когда Степан появился в поле его зрения.
   - Э-э, мужик, ты чо?
   "Вальтер"  с  глушителем  стер  всю  краску  с  его  лица.  Побледнела  и
проститутка.
   - А ничего!
   Степан приблизился к нему и  вырубил  его  мощным  ударом  в  шею.  "Кот"
вырубился мгновенно. Федот и Саня подхватили его обмякшее тело и впихнули  в
лифт. Степан втолкнул туда малолетку. И сам зашел.
   - Ну, на какой нам этаж? - спросил Степан у девчонки.
   - Я не знаю, - пробормотала та.
   - Не дури, милая, - скорее с жалостью, чем с осуждением посмотрел  он  на
нее. - Седьмой этаж, правильно?
   - Да...
   - Сколько тебе лет? - спросил Федот, нажимая на кнопку подъема на восьмой
этаж.
   - Десять...
   - Родители есть?
   - Мама... Дяденьки, не надо меня убивать... Девочка потерла руками  глаза
и заплакала.
   - С чего ты взяла, что мы собираемся тебя убить?
   - Вы киллеры...
   - Нет, мы милиция...
   Девочка сразу перестала плакать.
   - А вы меня не арестуете?
   И ясными глазенками посмотрела на Степана. У него аж в душе все  сжалось.
Совсем еще ребенок. А эти гады заставляют ее торговать своим телом.
   Лифт остановился, разомкнулись  створки  дверей.  Но  из  него  никто  не
выходил.
   - Как тебя зовут, дитя?
   - Катя...
   - Тебе бы в куклы играть, Катя...
   - А я сегодня играла, - она всхлипнула, на глаза накатились слезы.  -  Он
заставил. Я играла, а он подошел сзади... Мне было больно, но я терпела...
   - Ублюдки! - Рука Федота потянулась к шее бесчувственного сутенера.
   И придушил бы ведь. Если бы Степан не остановил.
   - Вот что, Катя, мы  сейчас  спустимся  на  этаж  ниже.  Ты  позвонишь  в
квартиру к своему хозяину. Он должен впустить тебя...
   - Я все понимаю, - не по-детски серьезно посмотрела она на Степана.  -  Я
все сделаю как надо...
   Степан достал из кармана специальную наклейку  под  пулевое  отверстие  и
налепил ее сутенеру на переносицу.  Как  будто  застрелили  его.  Смотрелось
очень натурально.
   Они спустились на этаж.
   Сверчок укрепился хорошо. Бронированная  дверь,  "глазок"  видеокамеры  в
углу, радиопереговорное  устройство.  Чтобы  не  попасть  в  обзорное  поле,
Степану и  его  помощникам  пришлось  оставаться  в  лифте.  Дверцы  держали
открытыми.
   Катя подошла к двери, позвонила.
   - Катенька, это ты? - послышался в динамике теплый задушевный голос.
   - Да, Михаил Евдокимович, я...
   - А где Толик?
   - Он за Ирой поехал...
   - А почему меня не предупредил?
   - Михаил Евдокимович, ну откуда я знаю, почему...
   - Ну да, да, конечно... Сейчас я тебя впущу, Катенька...
   Сверчок открыл дверь. И тут же из лифта вырвался ураган в виде Степана  и
Федота.
   Содержателя притона тараном вбили внутрь квартиры, уложили на пол.
   Степан заломил ему руки, сковал  их  наручниками.  Это  было  не  трудно.
Сверчок был самым натуральным доходягой. Таким не  рекомендуется  ходить  по
улицам в ветреную погоду - сдуть может. Федот с пистолетом в руке обследовал
все комнаты. А их был