он успеет всегда.  Люба  сидит  в
его квартире, под надежной охраной.

***

   Саня Кулик возвращался с работы. Жил он в спальном районе Москвы.
   Домой можно было добираться на метро - дешевле и даже быстрее. Только его
"семерка" лучше.
   Краем глаза Саня заметил мужика с поднятой рукой. Остановить  его  хочет.
Да только Саня не таксист. Он мент. А именно  поэтому  мужик  показался  ему
очень интересным. Знакомое лицо.
   Кулик принял вправо и начал притормаживать. Остановился впритык к мужику.
   Недавно  к  ним  ориентировка  пришла.   На   некоего   Ильясова   Сергея
Евгеньевича. Профессиональный вор по кличке Змееныш. Объявлен  в  розыск  по
обвинению в убийстве, У Сани профессиональная память на лица. Лица на фото и
в оригинале редко когда похожи как две капли воды. Снимок может быть старым,
да еще из специальной картотеки  -  в  профиль,  анфас.  Испуганный  взгляд,
бритая голова - именно это видел  Саня  на  фотографии  из  ориентировки.  А
сейчас он видел ухоженного молодого мужчину. Другой бы на  его  месте  ни  в
жизнь не догадался, что это одно и то же лицо. Но Кулик мент, и этим сказано
все.
   Он мог бы скрутить Змееныша прямо сейчас и отвезти в ближайшее  отделение
милиции.  Дело  об  убийстве  какой-то  старушки   его   не   касалось.   Но
профессиональный интерес взял верх.  Захотелось  узнать  истину.  Тем  более
подвернулась возможность. Тут главное - правильный подход.
   Змееныш сел в машину, назвал адрес.
   - Ты, братан, извиняй, давно в златоглавой не был, фишку слабо секу...
   - Когда откинулся? - с ходу принял его за бывшего зэка Змееныш.
   Саня знал, какое впечатление производит на людей. Одни его  за  маститого
бандита принимают, другие за крутого мента. Морда у него такая  и  профессия
отпечаток свой накладывает. Он мент,  но,  если  надо,  может  закосить  под
"делового". Сейчас как раз тот случай.
   - Да уже месяц как... Слушай, брат, а  ты  чо,  из  наших?  Сам  вижу,  у
"хозяина" гостил...
   - Да было дело...
   - Ничтяк... Мне сейчас как раз пацан толковый нужен... Но не о том базар.
Давай,  затаримся  поедем.  Пузырь  возьмем,  закусь.  Посидим   где-нибудь,
потрещим...
   - Да у меня с этим  делом  без  проблем...  Змееныш  потряс  сумку.  Было
слышно, как звякнули полные бутылки.
   - Только, брат, я сам по себе... А закирять - это всегда пожалуйста...
   Было заметно, что Змееныш рад компании. Видать, надоело  расслабляться  в
одиночку.
   - Нет, на хвост я падать не буду. Я не Леня Голубков, брат, халява не  по
мне...
   Саня остановил машину возле ближайшего ларька, купил пару бутылок  водки,
банку с солеными огурчиками, орешков... И только после этого продолжил путь.
   Они подъехали к старой пятиэтажке, которой уже давно пора на снос.
   Остановились.
   Саня бросил машину прямо во дворе. И  с  беспечным  видом  последовал  за
Змеенышем.
   - Не боишься? - спросил тот.
   - А чего?
   - Тачку без пригляда оставлять. Свинтить ведь могут.
   - У кого, у меня? Да у меня знаешь какие завязки?
   И Кулик назвал несколько имен известных воров в законе. Это произвело  на
Змееныша определенное впечатление.
   - Как свинтят тачку, так обратно и прикрутят на место...
   - Смотри, как знаешь...
   Квартира у Змееныша однокомнатная, неухоженная, полное  отсутствие  уюта.
Но есть стол в комнате, пара табуреток.
   - Снимаешь хату? - спросил Саня, когда они прикончили первую бутылку.
   - Пока да...
   - Свою хочешь заиметь?
   - Угадал. Вот бабок только подкоплю...
   - Ну так давай ко мне... У меня тут дело конкретное вызревает...
   Но Змееныш даже не стал интересоваться, какое у него дело.
   - Нет, я сам по себе, - упрямился он.
   Оставалось только подождать, когда хмель развяжет ему язык.  Дальше  пара
провоцирующих вопросиков - и пьяный вор начнет бить себя в грудь.  Я  такой,
мол, я сякой. Самого себя с потрохами сдаст.
   Но до исповеди дело не дошло. В один  прекрасный  момент,  когда  Змееныш
вышел на кухню за водой, в дверь сильно ударили - похоже,  кувалдой.  Вторым
ударом ее вырвали с  мясом,  и  в  квартиру  ворвались  люди  в  темно-серой
униформе с желтыми буквами "ОМОН".  Правда,  аббревиатура  была  тиснута  на
спину, поэтому надписи Саня не видел.
   Кулик и опомниться не успел, как два спецназовца сбили его с ног,  ткнули
носом в грязный пол, за спиной щелкнули наручники Та же  участь  постигла  и
Змееныша. Его ломали на кухне.
   Чьи-то сильные руки проникли под Санину куртку,  вытащили  из  оперкобуры
"Макаров" Из кармана были изъяты наручники. Послышался голос.
   - А он подкован...
   Сильные руки схватили его за куртку, поставили на ноги.
   Он увидел двух омоновцев в брониках и с  автоматами.  За  ними  мужика  в
кашемировом пиджаке и шелковой рубахе без галстука. Рожа чисто ментовская.
   Явный опер. Коллега, мать его так!
   - Не, ну вы, братаны, даете... - покачал головой Саня.
   Договорить ему не дали.
   - Тамбовский волк тебе братан! - прорычал омоновец.
   И неожиданно ударил его кулаком под дых.
   Саня захрипел, чуть согнулся в поясе. Но  голову  оттянул  назад.  Злость
затмила глаза. Он уже не соображал, что делал. Хрясь!  И  от  удара  головой
омоновец отлетел к стене. Второй резко вскинул автомат Но  Кулик  уже  знал,
что делает.
   Ударом ноги он отбил автомат в сторону. И той же ногой въехал спецназовцу
в живот.
   - Уроды! Я же мент! - заорал он. И  это  спасло  его  от  пули.  Мужик  в
кашемировом пиджаке навел на него пистолет. Но стрелять не стал.
   - Оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Кулик!
   Это  отрезвило  и  омоновцев,  которые   уже   оправились   от   боли   и
неожиданности. Они очень хотели взять реванш. И обрадовались бы, если  б  он
соврал насчет того, что мент...
   - Удостоверение! - потребовал опер.
   - В кармане... Блин, "пушку" вытащили, а ксиву оставили...
   Омоновец с распухающей переносицей осторожно приблизился к Сане и вытащил
из кармана рубахи удостоверение.
   - Уголовный розыск. Битовское отделение. Старший лейтенант Кулик.
   Вроде не липа, - резюмировал он.
   - Битово? - Лицо опера растянулось  в  улыбке.  -  Как  там  майор  Круча
поживает?
   - Жив-здоров Степан Степаныч. Чего и вам желает...
   Сане льстило, что его начальника знает чуть ли не вся ментовская Москва.
   - Степан Степанычу привет, - осклабился омоновец.
   И этот его знает. Ну точно, не начальник, а ходячая легенда.  Дядя  Степа
милиционер.
   - Капитан Грибалев, старший оперуполномоченный  уголовного  розыска...  -
представился мужик в пиджаке.
   Ну точно, опер.
   - А что вы здесь делаете,  Александр  Васильевич?  -  Его  тон  захрустел
официальностью, как сухарь в зубах.
   - Да вот ехал, смотрю, мужик голосует. Я его сразу срисовал. Змееныш,  он
у нас по ориентировке проходил. Ну и  решил,  прежде  чем  сдать,  по  душам
поговорить...
   - Чувствуется школа, - кивнул Грибалев. -  Извини,  Александр  Батькович,
погорячились...
   - Извините, товарищ старший лейтенант. Не сразу разобрались...
   И омоновцы покаялись.
   Грибалев больше не нуждался в них. По его команде они покинули квартиру.
   Он подошел к столу, сел на  табурет.  Рядом  пристроился  Кулик.  Его  не
гнали. Напротив, он был даже нужен.
   - Куй железо не отходя от кассы. Так  ваш  Круча  говорит  или  я  что-то
путаю?..
   Ну вот, Степана Степаныча уже как классика цитируют. Хотя это  и  не  его
слова, но говорит он именно так.
   - Да говорит, - кивнул Саня. - А еще он  говорит:  куй  железо,  пока  до
уголовно-процессуального кодекса дело не дошло...
   В комнате появился еще один мент. Мужик в кожанке. Наверняка  тоже  опер.
Из одного отделения с Грибалевым. В поводу он держал Змееныша.
   - Ну что, Петро? - спросил Грибалев.
   - Запрещенных предметов нет, - пожал плечами тот.
   - Жаль... Значит, обойдемся без понятых, - спокойно проговорил. -  И  без
кодекса... - И тут же резко Змеенышу:
   - Зачем, гад, старуху убил?
   - Какую старуху? - побледнел Змееныш.
   И начал в растерянности озираться по сторонам.
   - Ну, блин, Раскольников хренов! Я тебе покажу, какую!
   Грибалев сорвался с места, схватил Змееныша за  грудки  и  припер  его  к
стенке. Одной рукой держал его, а второй достал пистолет, стволом вдавил его
в пах.
   - Колись, сука!
   Неплохо сработано. Психологический эффект налицо. Грубая сила,  природная
жесткость опера сделали свое дело. Змееныш  внутренне  сломался.  Не  каждый
мент способен на такой результат. Но Грибалев мент  по  жизни  -  Кулик  это
сразу понял.
   Змееныш сломался. Но, увы, колоться не стал.
   - Да не знаю, про какую старуху разговор?
   А он, похоже, и в самом деле ничего не понимает.
   - Дарья Алексеевна Калмыкова... Ну что, проветрились мозги?
   Грибалев отпустил Змееныша и сел на место.
   - Дарья Алексеевна? Ее что, убили?
   - Ну ты, блин, даешь! Кому ты понты кидаешь? - взорвался второй опер.
   Но, в отличие от Грибалева, на жесткий прессинг не пошел.  А  это  сейчас
уже и не нужно.
   - Да век воли не видать! Не убивал я ее! - Змееныш пустил сопли.  -  Я  у
нее квартиру  снимал.  На  хату  шел,  да  не  дошел.  Чую,  неладное.  Я  и
застопорился. Ну, думаю, менты, засада. Я заднюю и включил.  Больше  на  эту
хату ни ногой... Да не убивал я ее, начальник. Хлебом клянусь!
   Казалось, Змееныш сейчас упадет на колени.
   - Ты у меня завтра дерьмом с параши клясться будешь! - зарычал  Грибалев.
- Я тебя, падла, раскручу на признанку...
   Он встал из-за стола.
   - Давай в отделение его, - сказал он своему напарнику. - Мы ему там мозги
вправим... И сам он собрался уходить.
   - Постой, - взял его под руку Кулик.
   - Чего?
   - Развел ты Змееныша классно. Как дерьмо мягкий. Сок из него давить надо,
пока не затвердел. Он убил старуху или нет, это пусть следаки выясняют. А мы
давай его на кражи раскрутим. Прям сейчас.  Авось  со  своей  "земли"  какой
"висяк" скинешь. А вдруг и с моей что сорвется?
   - Логично! - кивнул Грибалев.
   И снова вернулся за стол. Вернули и Змееныша.
   - Пей! - Грибалев слил остатки водки в стакан и протянул ему.
   Вор выпил залпом. Ему даже дали закурить.
   - Еще желание есть?
   - Какое желание? - не понял он, - Как какое? Последнее...
   - Не понял...
   - Это хорошо, что не понял. Легче умирать будешь...
   В руках Грибалева появился пистолет. А в глазах ледяное спокойствие.
   Как насосом воздух в мяч, нагнал на Змееныша жути.
   - Не понял, начальник! - Тот в страхе попятился в угол.
   - Что, мразь, жить хочешь?
   - Не, начальник, так нельзя... Это незаконно...
   Ну вот, о законности вспомнил. Саня криво усмехнулся. Может, ему сюда еще
и прокурора подать?
   - А по хатам чужим шастать законно?
   - Ну так я за это отвечу...
   - Ответишь. Это ты точно сказал...
   - Не томи, начальник. Спрашивай!  Где  что  нагрешил,  все  как  на  духу
скажу...
   - Ну да. А завтра на допросе у следователя отречешься от своих показаний.
Знаешь ведь, гад, что я опер. Знаешь, что моим протоколом задницу  подтереть
можно... Ты мне скажи, где твой "курок"? Где краденое заныкал?
   Грибалев прав. Оперу  можно  что  угодно  напеть.  И  если  показания  не
подкреплены  убойными  уликами,  от  них  можно  легко  отказаться.  А   вот
вещественные доказательства - от этого не отвертишься, хоть тресни.
   - Да ты чо, начальник! Какое краденое? Все барыге сплавил...
   - Фамилия, кличка, адрес?
   - Да ну, в натуре, начальник! Грибалев нажал на спусковой крючок. Но даже
утопить его не смог.
   - Вот, блин! Совсем забыл...
   Он снял пистолет с предохранителя  и  клацнул  затворной  рамой  с  таким
выражением на лице, будто и в самом деле забыл дослать патрон в патронник.
   - Начальник, не надо!
   И только сейчас Змееныш упал на колени.
   - Все скажу... Поехали, покажу нычку! Петро, напарник Грибалева,  схватил
Змееныша и потащил вниз к машине.
   - Молоток, на уровне работаешь,  -  отозвался  о  способностях  Грибалева
Кулик. - Круча таких уважает...
   А иногда и матом кроет. И в грудь кулаком даже можно схлопотать.  Но  это
если переборщишь. Нельзя перегибать палку. Только об этом  Саня  не  сказал.
Впрочем,   Грибалев   держал    себя    в    рамках    закона.    Нет,    не
уголовно-процессуального. И даже не милицейского. А чисто ментовского.
   Они вышли из квартиры, спустились во двор. А там их ждала неожиданность в
виде  симпатичной  девушки  с  микрофоном.  А  за  ней  небритый   мужик   с
телекамерой. И еще какие-то люди.
   - Несколько слов для передачи "Место встречи изменить нельзя". -  Саня  и
опомниться не успел, как микрофон оказался под его носом. -  Что  вы  можете
сказать об опасном убийце?
   - О каком убийце?
   - О том, которого вы задержали...
   Ни он, ни Грибалев не знали, откуда появились эти теледеятели. Но то, что
они явные дилетанты, он понял сразу. И о передаче он такой не знал.
   "Место встречи изменить нельзя". Точно, нельзя было изменить место, нужно
было встретиться именно здесь, на выходе из дома. Хорошо, не  встретились  в
квартире в тот момент, когда Грибалев Змееныша к стенке ставил.
   Тележурналисты  его  раздражали  всегда.  Особенно   такие   вот   наглые
репортеры. Даже если они появляются перед ним в виде очаровательных девиц.
   - А разве уже состоялся суд? - закрывая камеру рукой, сказал он. -  Разве
уже доказана его виновность?.. Задержанному даже обвинение не предъявлено. А
вы его уже в убийцы зачислили....
   Кулик мог ехать домой, но он остался с Грибалевым. Очень хотелось  знать,
чем закончится их случайное сотрудничество.
   Было уже совсем поздно, когда они добрались до тайника Змееныша.
   - Ну ты жук, - сказал Змеенышу Грибалев, осматривая  содержимое  большого
картонного короба.
   В  основном  здесь  был  всякий  хлам.  Три  магнитолы,  видеомагнитофон,
хрустальная посуда, серебряные ложки, вилки, ножи.
   Внимание Грибалева привлекла жестяная коробка.  В  ней  были  драгоценные
украшения: кольца, перстни, серьги, браслеты, ожерелья, кулоны. И деньги...
   - Что, не сбывал краденое? - спросил он - Точно, начальник. С  "барыгами"
свяжешься, на ментов нарвешься...
   - И без того нарвался...
   - Ну не из-за кражи...
   - Не переживай, кражи тебе тоже зачтутся...
   - Почему тоже?.. Не убивал я Дарью Алексеевну...
   Змееныш пустил сопли.
   Кроме денег и драгоценностей, вор уносил из квартир  и  кое-какое  другое
добро. Редко и по мелочи. Как вот эту барсетку, например. Хорошая вещь, себе
можно было взять. Но  нет,  в  тайник  все  снес,  до  кучи  сложил.  Палева
боялся...
   Кулик взял барсетку, раскрыл ее. Она была  пуста.  Только  техпаспорт  на
машину и права. Нет, два техпаспорта. Один из них на  имя  Болотова  Виталия
Георгиевича...
   Саню как током кольнуло. Болотов Виталий Георгиевич, знакомая личность. И
машина "Гранд Чероки" с наличием в госномере цифр ноль и два.
   - Где взял? - грубо спросил он у Змееныша. - У кого смыл?
   - Да в Кунцево, у мужика одного...
   - В Кунцево? А не в Битово?
   Второй техпаспорт на имя Шлыкова Германа Владимировича. И права на то  же
имя. Автомобиль "Жигули" девяносто девятой модели. Цвет серебристый.
   Серебристая "девятка". Знакомое сочетание.
   - Да нет, какое Битово? Чего я там забыл?
   - Мужика, которого обул, конечно, не видел?
   - Ну видел, а что? - насупился Змееныш.
   Саня вспомнил, что у него в кармане  фотография  Болотова.  Охотились  на
него. Поймали не они, другие. Впрочем, это неважно. А вот фото  вытащить  не
успел - так и приклеено к карману.
   - Этот? - Он показал снимок.
   - Да нет, не похож... А что случилось, начальник?
   - Если дойдет до тебя очередь, узнаешь. Никуда ты от меня не денешься...
   - Это уж точно, - хмыкнул Петро.
   - Если не против, я это себе заберу, - Саня посмотрел на Грибалева.
   - Да какие проблемы? Бери, если надо...
   - Подожди, начальник. Я же тебе не все про мужика рассказал. Он  владелец
этих прав. Что на фото, что в натурале - одна рожа.
   Через некоторое время Кулик возвращался домой. Черная барсетка лежала  на
переднем сиденье его автомобиля.
   А на следующее утро она оказалась на столе у Степана Степаныча.

***

   И снова кабинет Маркова. Снова его уставшее лицо. Вымотался Николай.
   Наверное, давно без отпуска. А дел, как всегда, невпроворот.
   На сейфе справа от Степана был включен портативный телевизор.
   Разговору он не мешал - на него не обращали внимания.
   - Ты мне, Николай, скажи, что твои ребята по Болотовой пробили?
   - Сам бы уже давно узнал...
   - А она ничего не говорит...
   - Плохо... В общем, ничего  конкретного  по  ней  нет.  Не  привлекалась,
приводов в милицию не имела...
   - Замужем была?
   - Ну а как же! За Болотовым Виталием Георгиевичем...
   - А до того?
   -  До  того  жила  в  гражданском  браке  с   неким   Шлыковым   Германом
Владимировичем.  Но  с  ним  ничего  интересного.  Обычный   законопослушный
гражданин. Судим. За убийство...
   - А ты говоришь, ничего интересного...
   - Так убийство в результате автодорожного происшествия.
   - Значит, у него была машина. А где он работал?
   - Нигде...
   - А машина была...
   - У него  много  чего  было.  Покойный  отец  секретарем  горкома  партии
когда-то был. А ты знаешь, такие семьи не бедствовали...
   - Алла тоже не работала.
   - Одно время коммерцией занималась. Так, по  мелочи.  Но  потом  надоело,
бросила...
   - А может, еще что-то по этому Шлыкову интересное вспомнишь?
   - В  одной  школе  они  учились,  в  одном  классе.  Кстати,  Болотов  их
одноклассник...
   - Николай, ну ты меня удивляешь! Ничего интересного... В  санаторий  тебе
надо съездить, отдохнуть, кефирчик попить, кишочки пополоскать.
   Глядишь, и головка заработает...
   - Может, еще на пенсию отправишь?
   - Ну зачем же на пенсию? На кого нас покинешь?
   - Если серьезно, то я думал над этим треугольником. Болотов, Оболенская и
Шлыков. Что их объединяет, школа?
   - А разве этого мало?
   - Да сколько воды утекло с тех пор.  У  каждого  своя  жизнь.  И  вообще,
слишком глупо так далеко копать...
   - Я уже одну девочку нашел. Массажистку.  Поедем  отдыхать,  она  тебе  в
сауне массажик сделает. В голове посвежеет, обещаю  тебе...  Николай,  когда
этот Шлыков сидел?
   - Девяносто пятый - девяносто седьмой год...
   - А Оболенская когда замуж за Болотова вышла?..
   - В девяносто пятом...
   - То есть когда он сидел... Николай, я тебе двух девочек подошлю,  одной,
я вижу, будет мало...
   - Я вижу, у тебя версия созрела. - Если Марков обиделся на него, то  виду
не подал. - Давай, поделись с убогим...
   - Шлыков срок мотал, а Болотов Оболенскую, извини за грубость, топтал.
   Он женился на ней,  фактически  увел  у  Шлыкова.  И  теперь  вот  Шлыков
мстит...
   - Глупо. И даже не смешно... Кто такой Шлыков? Ноль без палочки.
   - Совсем ноль?
   - Ну не совсем. Мастер спорта по боксу, КМС по стрельбе...
   - Вот видишь, готовый киллер...
   - Может быть. Хотя вряд ли. Не то воспитание. А потом, со взрывным  делом
он не знаком...
   - А ты что, всю его жизнь по полочкам разложил?.. Кстати, где он  сейчас?
Ты знаешь его адрес?
   - Нет... Но это не существенно... И вообще, Степа, не пудри мне мозги!
   Не тот человек Шлыков, чтобы мстить Болотову...
   - Догмы в твоей голове, Николай. Никакой диалектики...
   - Степа, ты начинаешь действовать мне на нервы...
   - Извини, это азарт... На вот, смотри!
   Степан достал из кейса целлофановый пакет с техпаспортом и правами на имя
Шлыкова.
   Марков взял его, ознакомился с содержанием документов.
   - Шлыков Герман Владимирович... Ну и что?
   - А то...
   Степан достал такой же пакетик с техпаспортом на имя Болотова.
   - Степа, ты меня, конечно, извини, но ты как тот  презерватив,  тянешься,
тянешься... Короче, давай рвись.
   - Рвусь. Все это добро найдено в одной барсетке. Вора одного вчера взяли.
Очень интересную историю он рассказал.  Забрался  через  возд