к  подъезду.  Но   путь   им
перегородила "девятка". Завизжали тормоза, и машина остановилась перед ними.
Из распахнутых окон донеслись убойные ритмы негритянского рэпа.
   Хлопнули дверцы. Из  машины  выбрался  один  парень,  затем  второй.  Оба
высокие, кожаные пиджаки туго облегали их развитые плечи.
   - Девчата, ну я не понял, что за детский протест? - спросил один.
   Явно с ухмылкой.
   - Садитесь в машину, покатаемся. Музыку, типа послушаем. Да и  не  только
музыку. Сейчас осень, ночи длинные, до утра времени много. Натанцуемся...
   И второй тоже вошел в кураж.
   - Вы нас не за тех принимаете, - услышал Кирилл  ангельский  щебет  своей
красавицы.
   Он уже не сидел на скамейке. Медленно, стараясь не  привлекать  внимания,
подходил к машине. Ему стало ясно - девчонки попали в переплет.  Так  просто
эти ночные соколы их не отпустят.
   Из "девятки"  вышел  и  третий.  Этот  поменьше  ростом,  но  коренастый,
жилистый. Чувствуется в нем резкость  и  сила.  Этот  молчит,  посмеивается,
наблюдая, как его дружки кадрят девчонок.
   - Да ну, не за тех, - возмутился парень. - Шампанское за наш  счет  пили,
значит, такие...
   - Не шампанское, - поправила девушка. - Мы пили сок...
   - Да какая разница?..
   - Нахал!.. Пусти!..
   Она попыталась обойти парня. Но тот поймал ее за руку, притянул к себе.
   - Слушай, чего ты ломаешься, как целка? Давай в машину, не пожалеешь...
   - Смотри, как бы тебе жалеть не пришлось! -  зло,  сквозь  зубы  процедил
Кирилл. Он со всех ног спешил к нахалам. - Отпусти ее, тебе же сказали...
   Парень и не подумал отпускать девчонку. Но к  Кириллу  обернулся.  Окатил
его с головы до ног презрительным взглядом. - А это что за чувырла?
   - Тебе же сказали, отпусти!
   Наркоманская злость  отступила  на  задний  план.  По  жилам  заструилась
холодная кровь. В душе забродил скупой гнев. В Кирилле проснулся боец.
   - Макс, а ну покажи этому козлу его место! - велел парень.
   Медленно, с ленцой к Кириллу подошел коренастый крепыш.  Вяло  глянул  на
него. Но эта вялость показная. За ней спрятана змеиная резкость.
   И точно, крепыш мгновенно напрягся. И в тот же  миг  коброй  бросился  на
Кирилла. Удар неуловимо быстрый, сильный. Кирилл едва не  пропустил  его.  В
самый последний момент успел поставить блок. Дремлющие но уже  пробудившиеся
бойцовские инстинкты будто без его участия послали ногу в живот противника.
   Словно на быстро летящее бревно напоролся парень. Согнулся вдвое,  обмяк.
И тут же пропустил второй удар - ногой  в  лицо.  Послышался  хруст  смятого
хряща. Крепыш без чувств рухнул на бетонное покрытие дороги.
   Двое других оставили девушек в покое. И разом бросились на Кирилла. Будто
не он сам, а что-то подбросило его вверх, правая нога подобралась к груди  и
резко выпрямилась. Кирилл бил не в лицо, в грудь. Пятка  точно  врезалась  в
солнечное сплетение противника. Парень отлетел к  машине,  соплей  сполз  на
землю.
   Как он пытался встать,  Кирилл  не  видел.  Два  мощных  удара  в  голову
ошеломили его. Уж больно резвым  оказался  третий  крепыш.  Быстро  и  точно
провел серию великолепных боксерских ударов.
   Только Кирилла таким макаром сломить не просто. Ему  приходилось  держать
куда более сильные удары. И не только держать, но и бить в ответ.  И  сейчас
он ответил ударом на удар.
   С левой руки кулаком нащупал лицо противника, сблизился с ним.  И  правой
снизу  вверх  провел  нокаутирующий  апперкот.  Клацнули   челюсти,   парень
оторвался от земли. Пока он падал, Кирилл провел еще удар. Выпрыгнул  вверх,
красиво развернулся в прыжке. Мог бы ударить в голову - были  для  того  все
условия. Но понял, что не сможет. Растяжка мышц уже  не  та.  Но  он  вполне
качественно довел пятку до живота соперника. Тот  переломился  пополам,  как
подрезанная сосиска, и в этом положении присоединился к своим дружкам.
   Кирилл отошел назад. Победа была за ним. Но парни могли попытаться  взять
реванш. Нет, этого не произошло.
   - Ну, козел, мы еще встретимся! - рыкнул коренастый крепыш.
   - Ты у меня дождешься! - с трудом поднимаясь, пригрозил второй.

***

   Третий промолчал. Шатаясь как былинка на ветру, он доковылял  до  машины,
сел в салон. Остальные последовали его примеру.  Захлопали  дверцы,  взревел
мотор, с шумом прокрутились на месте колеса. "Девятка"  резво  стартовала  с
места и скрылась в темноте.
   Кирилл повернулся к подъезду, в котором должна была скрыться незнакомка.
   Но она не скрылась. Она стояла возле  скамейки  и  смотрела  на  него.  В
глазах восхищение. И ни капли брезгливости и презрения. Подружки ее не  было
видно.
   Наверное, убежала домой.
   Его захлестнула волна забытых ощущений. Радость победы, восторг  публики.
А плюс к этому новое чувство. Благородное чувство, какое испытывает  рыцарь,
когда одерживает победу в честь своей дамы сердца. Раньше  у  него  не  было
дамы сердца.
   А сейчас есть. Есть кому посвятить победу...
   В  сильном  душевном  волнении  Кирилл  подошел  к  ней.  Улыбнулся.  Она
улыбнулась в ответ.
   Эта девушка настоящая красавица. Стройная, ладная, милая.  Хотя  ему  все
равно, какая она. Даже если бы она была некрасивой, он не променял бы ее  на
все блага мира. Этой чудесной девушке  хотелось  посвятить.  жизнь.  Он  мог
пожертвовать всем ради нее. Всем, даже  наркотиками...  Впрочем,  о  них  он
сейчас не думал. Перед лицом этого ангела их просто не существовало.
   - Я думала, что так драться можно только в кино, - прощебетала она.
   Будто бальзам  в  душе  разлился.  Стало  так  хорошо,  светло.  Никакого
сравнения с наркотическим кайфом.
   - Я не дрался, - покачал головой Кирилл. - Я вас защищал...
   - А какая разница?
   - Очень большая... Раньше я дрался на  ринге  за  титулы,  за  призы,  за
деньги... Сейчас же мне этого не нужно...
   - Спасибо, что выручили, - поблагодарила его девушка.
   - А кто эти парни?
   - Да так, случайно познакомились. На дискотеке за одним столиком сидели.
   Они сами подсели...
   - Угощали?
   - Угощали...
   - А потом благодарности взамен просили?
   - Просили... Да если б я знала, сразу бы  ушла,  как  только  они  к  нам
подсели... Я вообще первый раз на дискотеку ходила. Алька потащила....
   - Время сейчас смутное. Опасно  вдвоем  на  дискотеку  ходить.  Придурков
много всяких...
   - И наркоманов хватает, - добавила она от себя. И тут же спохватилась.
   Виновато посмотрела на Кирилла. Решила,  что  обидела  его...  Интересно,
откуда она знает, что он наркоман. Кто-то  сказал?  Или  сама  догадалась?..
Наверное, сама. Уж больно плохо он выглядит, совсем дошел. Да и денег у  нее
просил. Как последнее ничтожество...
   - Наркоманы это плохо, - серьезно сказал Кирилл. - Это  очень  плохо.  Их
нужно бояться... Хотя и не всех...
   Он и сам не понял, почему это сделал. Какой-то дурацкий жест. Но  тем  не
менее он повернулся к девушке спиной. И широким шагом сбежал от нее в ночь.

Глава пятая

   - Я не понял, начальник, что за дела? - Задержанный авторитет пыжился изо
всех сил, пальцы веером раскидывал.
   Это называлось нагонять  на  себя  крутизну.  Только  не  очень  ему  это
удавалось. Как можно выдуть пузырь из ничего?..
   Весь остаток вчерашнего  дня  и  всю  ночь  просидели  братки  в  камерах
изолятора временного содержания. Все порознь. Полная  изоляция  от  внешнего
мира.
   Никакой возможности связаться с адвокатами и покровителями.
   Степан мог бы заняться ими еще вчера. Но слишком устал  он  за  последние
два дня. Оставил вечер и ночь для отдыха.  Информацию  кое-какую  собрал.  А
утром с новыми силами за дело.
   Для  разговора  с  авторитетом  он  выбрал  мрачное  гулкое  помещение  в
изоляторе. Комната для допросов. Голые стены,  мрачное  зарешеченное  оконце
под потолком, намертво вкрученные в  пол  стол  и  стулья.  На  одном  сидел
Степан, на втором задержанный. Правая рука прикована наручниками к  батарее,
вторая свободная. На ней-то и выбрасывались  веером  пальцы.  Только  как-то
вяло браток колотил понты, неубедительно.
   - Говорят, тебя Штырем кличут, - начал Степан. -  А  в  миру  ты  Аркадий
Павлович, так?
   Локти на столе, подбородок на изгибе правой кисти. Тяжелый  пронизывающий
взгляд гремучей ртутью вливается в душу авторитета. Неуютно  чувствует  себя
браток. Ой как неуютно...
   - Кто говорит? - буркнул задержанный.
   - А что, разве некому? Сафрон, например...
   - А-а, Сафрон... Он сказал?
   - Может, он. А может, и нет. Тебе-то какая разница?.. Ты мне лучше скажи,
какие у тебя дела с Сафроном были?
   - А никаких...
   - Ты считаешь, что наркота-это мелочь, пустяк, ничто?
   - А кто сказал, что я так считаю?.. Не знаю ни про какую наркоту...
   - Зато я знаю. Ты Сафрона по этой части в долю взял. Ты  наркоту  на  его
земле толкаешь, процент ему отстегиваешь. А он тебя как бы  не  замечает.  И
даже покрывает, если вдруг какая беда...
   Штырь вскинул вверх голову, закатил глаза к потолку. Может, он  подсказку
там ищет. Хочет узнать, как отвечать. У Степана не было  доказательств,  что
между ним  и  Сафроном  существовала  такая  договоренность.  Это  лишь  его
догадка.
   Но говорит он уверенно. Как будто все знает точно. А потом, на Сафрона  у
него есть. выход. Этого Штырь не может не знать. А что, если Сафрон взял  да
проболтался? Очень даже может  быть.  Жизнь  нынче  такая  -  ничему  нельзя
удивляться.
   - Ну если и так, то что? - показал зубы авторитет. - Все равно ничего  не
докажешь...
   Ответ Степану понравился. Штырь не подтверждал свою вину, но и не отрицал
ее. А это уже намного продвигало вперед их разговор.
   - Не докажу? - как будто удивился он. - А кому мне что нужно доказывать?
   - Не, ну как кому? - поморщился авторитет. - Это,  для  прокурора...  Ты,
начальник, кругом не прав...
   - Да? Например...
   - Не прав ты, что я здесь, у тебя...
   - А где ты должен быть? В Сандуновских банях пиво пить?
   - Можно и так... На мне никакой вины нет. А ты меня на нарах держишь...
   - Не скис?
   - Скис...
   - Оно и видно, что скис. Смердит от тебя...
   - Ну вот, ты еще невинного оскорбляешь...  А  ведь  извиниться  придется,
начальник. Что я сделал, скажи? В кабак пообедать пришел, да? А  что,  этого
делать нельзя?..
   - Можно, - кивнул Степан. - Только убегать не надо было, когда  за  тобой
пришли...
   - Да? А откуда я знал, что вы менты? Я вас за бандитов принял...
   - Да ну!
   - Вот тебе и ну, начальник...
   - А сержанта Головчанского тоже за бандита принял?
   - Это которого подстрелили?.. Так я здесь ни при чем. Это ж Валек все.  У
него крыша съехала, не у меня. Он ствол достал, не я. Какой с меня спрос?
   - Лихо ты на покойника все скинул...
   - Ага, ты мне еще мораль почитай, - скривился  Штырь.  -  Ты  мне  лучше,
начальник, скажи, кто за Валька ответит? На ком его кровь?..
   Степан помрачнел. Одно дело слушать кичливый треп и совсем другое,  когда
тебя в смертном грехе обвиняют. Бандит смотрел на него  так,  будто  это  он
пристрелил отмороженного Валька.
   - На тебе его кровь,  -  помрачнел  Степан.  -  Ты  ему  "пушку"  в  руку
вложил...
   - Да что ты...
   Договорить Штырь не смог. Слишком быстро Степан  перегнулся  через  стол,
слишком  крепко  ухватил  его  за  грудки.  Да  как  встряхнет...  Авторитет
удивленно крякнул и затих. Лицо перекосилось - от боли и унижения.
   - Ты что это разговорился, мразь? - рыкнул Степан.
   И еще с большей силой тряхнул бандита. Тот уже был в  ужасе.  Похоже,  он
даже не представлял, что в человеческих руках может  быть  столько  силы.  И
смотрел на Степана, как на какое-то чудище о трех головах.
   - Ты мою землю наркотой загадил. Ты людей дурью моришь. И еще  тут  понты
свои вонючие колотишь!.. Да я тебя сейчас урою!..
   Он оторвал от бандита одну руку, замахнулся. Штырь в страхе зажмурился. С
каким бы удовольствием Степан размазал этого слизняка по стенке. Но в  самый
последний момент сдержался - не ударил.  Опустил  руку,  бросил  авторитета,
вернулся на место.
   Он и без того действовал достаточно грубо. Взрыв силы,  жестокий  взгляд,
злость и угроза в каждом движении.  Даже  на  откровенно  бандитский  жаргон
перешел.  Но  с  этими  уродами  иначе  разговаривать  нельзя.   Нормального
человеческого языка они не понимают.
   - Слушай сюда, жертва аборта! - вдавливая в  бандита  прессующий  взгляд,
потребовал Степан. - Я тобой заниматься не буду. Отдам следователю, пусть он
ищет на тебе вину. Найдет - хорошо, не найдет -  в  рот  тебе  потные  ноги.
Врать не буду, скорее всего тебя отпустят. Прав ты, нет на тебе прямой вины.
Все на Валька твоего покойного списать  можно.  Да  мне  как-то  все  равно,
отмажешься ты или нет. Под залог тебя от пустят или подчистую, мне тоже  все
равно. А вот если я узнаю, что ты зa старое взялся, если учую на своей земле
твой смердящий дух, берегись. Следствия не будет. Сразу на суд  пойдешь.  На
тот, который небесный.
   Сам господь бог срок тебе отмерит. На каторжные  работы  к  чертям  в  ад
отправишься...
   Степан вызвал конвоира. Штыря отвели в камеру. Можно было бы взять  этого
ублюдка в оборот. Сунуть под пресс,  расколоть,  намотать  на  протокол  его
признания. И ведь получится - Степан знал  немало  способов,  как  развязать
язык.
   Но только все это может оказаться напрасной тратой сил и времени.
   Степан знал, кто такой Штырь. Наркомафиози. Не последний человек  в  ряду
сильных мира сего. Из тех криминальных авторитетов, которых  трудно  пустить
на дно. Дерьмо, как известно, не тонет. У него  своя  экономическая  база  -
фирма с офисом, под прикрытием которой он обделывает свои грязные делишки: И
сеть наркодилеров, через которых он сбывает свой мерзкий  товар.  Финансовая
база - счет в банке и миллионы в черном нале. И силовая поддержка, дюжина, а
то и больше боевиков. И лошади  у  него  есть,  которые  перетягивают  дышло
закона в его сторону. Степан имел  в  виду  маститых  адвокатов,  которые  с
легкостью докажут прокурору или судье полную невиновность Аркаши.
   А ведь он действительно как бы ни в чем не виновен. Он может  расколоться
на признание, но потом отказаться от своих показаний. Железных  улик  против
него нет. В момент задержания оружия при нем не обнаружили, наркоты тоже.  В
сержанта стрелял его  спутник  Валек  -  все  стрелки  будут  переведены  на
покойника. Словом, адвокатам все карты в руки. Они оправдают своего  клиента
-  как  пить  дать.  Мало  того,  представят  его  как  жертву  милицейского
произвола. И на Степана бочку  катнут.  Как  он,  нехороший  этакий,  посмел
наехать на многоуважаемого господина мафиози?..
   Короче говоря, возни будет много, а толку мало. Степан как проклятый воду
в ступе молотить будет, а Щтырь в итоге на свободе окажется.
   А ведь Степану не столь важно, сядет  Штырь  или  нет.  Куда  больше  его
другой вопрос интересует. Быть наркотикам  в  Битове  или  нет.  Он  говорит
"нет". И другие должны сказать то же самое. Другие - это  Сафрон  и  Аркаша.
Если первый забудет  о  наркоте,  а  второй  уберется  из  Битова  к  чертям
собачьим, то все будет в полном порядке. А если нет - быть  войне.  Придется
Степану прибегать к крайним мерам.
   Он может дать бандиту поблажку - если этого  требуют  интересы  дела.  Но
никогда не пойдет у него на поводу. И всегда может поставить на  нем  крест.
Есть у него для этого возможности. И, если честно, желание...

***

   Кирилл проснулся в десятом часу. Для него это совсем рано. Обычно  раньше
полудня он не  вставал.  Но  его  разбудил  кошмар.  Ему  приснилось,  будто
какая-то сила швырнула его в котел с кипящей  смолой.  Под  смех  чертей  он
нырнул в булькающую массу. А хохот адова племени  становился  все  громче  и
громче...
   Он  проснулся.  Какое-то  время  сидел  на  кровати.  Тупым  остекленелым
взглядом смотрел в стену. Страшная мысль колотилась в мозгу. А ведь  это  не
просто сон.
   Это сон в руку. Предупреждение свыше. Наркоманы -  они  ведь  не  обычные
люди.  Они  грешники.  Смертный  грех  на  них.  Расплата  за  него  одна  -
преисподняя, котел с кипящей смолой...
   Кое-как он отошел от кошмара, вяло поднялся, сунул ноги в рваные тапочки.
   Настроение не в дугу. Мысль о страшном вечном сменила мысль о  еще  более
страшном настоящем. Как и где добыть новую дозу...
   Кирилл протопал в ванную, вперил мутный взгляд в зеркало. И отшатнулся от
него. Вместо собственного лица он увидел череп в  мантии  и  с  косой.  Ужас
нахлынул на него со всех  сторон,  появилось  ощущение,  будто  он  попал  в
водоворот смерти и та стремительно засасывает его в бездну небытия.
   - А-а! - заорал он.
   Нечеловеческий вопль заметался в сырых стенах ванной.  Зеркало  треснуло,
рассыпалось на мелкие кусочки. Но не от крика. А от удара.  Кирилл  со  всей
силы ударил по зеркалу. Осколки стекла поранили руку  в  нескольких  местах.
Вид крови отрезвил его.
   Он успокоился. Схватил полотенце, обмотал израненную кисть.  Выскочил  из
ванной, устремился в свою комнату. С разгону бросился на скрипучую кровать.
   Волна ужасающих чувств накрыла его с головой. В какой-то  момент  Кириллу
показалось, что он умирает. Но нет, на самом деле он оживал. На фоне  страха
пробудилась и красным огнем запульсировала спасительная мысль.
   Не пора ли остановиться? Не пора ли свернуть  с  пути,  который  ведет  к
верной смерти - и духовной, и физической?.. Ответ пришел сразу. Пора!..
   И  снова  вопрос.  Мужик  он  или  не  мужик?  Неужели  он  не  в   силах
остановиться?
   Неужели не в силах изменить и себя, и свою жизнь? Неужели он не понимает,
как глубоко засосала его трясина наркотического болота?..
   Все! Хватит! Хватит жить в грязи и довольствоваться протухшим кайфом!..
   Тем более прелесть жизни состоит не в нем. Смысл жизни - это сама  жизнь.
И прежде всего любовь. К той самой девчонке. Она сама и все, что  связано  с
ней, - и есть смысл его жизни...
   Он  влюбился.  По-настоящему  влюбился.  Но  из-за  наркотиков   порядком
деградировал. И физически, и умственно. Ведь он даже не догадался  спросить,
как ее , зовут. Он не знает ее имени...
   Но  ничего.  Он  снова  встретится  с   ней.   Извинится   за   вчерашнюю
бестактность.
   Познакомится с ней. Она полюбит его. Они будут вместе.  Кирилл  устроится
на работу, будет зарабатывать много денег. А  потом  они  поженятся,  у  них
будут дети. Три мальчика и две девочки. И у них будет все хорошо...
   Для этого требуется всего одна маленькая мелочь. Завязать с наркотой.
   Навсегда завязать, безвозвратно. Со временем он придет в  норму.  Душа  и
мышцы нальются силой. Изможденные химическим кайфом мозги  придут  в  норму.
Все будет в порядке. Если, конечно, он сможет завязать с наркотой...
   Да, он сможет это сделать. Он обязательно это сделает!.. Но  как  хочется
ширнуться. Как хочется поймать приход. Хотя бы один раз. Хотя бы в последний
раз... Да, всего один раз. А потом стиснуть зубы и терпеть, терпеть...

***

   С превеликим трудом Кирилл преодолел порыв подняться с постели,  уйти  из
дому,  пуститься  на  поиски  денег.  Огромным  усилием  воли   он   задавил
предательскую мысль...
   Он решил бросить наркотики. Во имя своей  любви.  Во  имя  своей  будущей
жизни... И если он решил, то это железно. Никаких единственных  и  последних
разов!
   А уколоться хотелось со страшной  силой.  Он  знал,  что  скоро  наступит
момент, когда запас воли иссякнет. Может, он и не  забудет  о  своих  благих
помыслах. Но жажда кайфа и страх перед ломкой сломят  его.  Он  найдет  себе
оправдание для того, чтобы отправиться за дозой. Надо что-то делать...
   Кирилл посмотрел на окно. Родительская квартира  на  первом  этаже,  окно
зарешечено. Решетка крепкая - как-то  раз  пришлось  убедиться  в  этом.  Он
глянул на дверь в комнату. Прочная, дубовая,  открывается  внутрь  -  ударом
ноги ее не вышибешь.
   Решение созрело быстро. И так же быстро он приступил к его осуществлению.
   По