маневр,  прежде  чем  противник
решил, что ему просто нечем стрелять.
   Враг  подбирался  медленно.  Еле  слышно.  Роман  напрягал  слух,   чтобы
определить, как близко он подошел. "Макаров" уже заряжен.
   Он не высунулся из укрытия. Он вылетел из него. И как спираль распрямился
по ходу часовой  стрелки.  Руки  с  пистолетом  вынес  точно  в  направлении
противника. И выстрелил. Раз, два, три...
   Автоматчик успел среагировать. И ударил длинной очередью в ответ. И попал
бы, если бы сделал более точную поправку на скорость, с которой Рома летел к
соседнему дереву.
   Зато не промазал Рома. Одна пуля угодила автоматчику в  горло.  Вторая  в
грудь, защищенную броником. А третья ушла в никуда.
   Противник  захлебнулся  собственной  кровью  и  свалился  замертво.  Рома
подкрался к нему. Забрал у него автомат. Спецназовский "А-91". И к нему  два
полных магазина.
   И снова бежать...
   Следующий привал он сделал через час. И свалился  под  деревом  полностью
обессиленный.

Глава 2

1

   Нырков стоял у могилы своей жены. Скорбный вид, в глазах  слезы,  дыхание
спертое - вот-вот заплачет. Он мог бы сыграть и еще лучше. Мог сделать  так,
чтобы люди подумали: вот-вот он бросится на могилу Инги. Но это ни  к  чему.
Достаточно скупой мужской слезы.
   Останки Инги нашли в лесу. Волки ее загрызли. И попробуй докажи, что  это
не так. Да никто и не пытался это доказывать. Милиция и прокуратура у него в
кулаке. И нет в Семиречье такого смельчака, который попытался бы уличить его
в убийстве собственной жены.
   Роскошный лакированный гроб  опустили  в  могилу.  Нырков  первый  бросил
землю. Никто не заметил, что комок из его руки полетел вниз с  большим,  чем
нужно, ускорением. Как будто он кинул землю не на гроб, а в него.
   Сука! Шлюха! Тварь!.. Инга предала его, выставила на посмешище. Из-за нее
завертелась карусель. Голиков. Лозовой. Затем менты в столице. И в итоге над
его головой завис дамоклов меч.
   Но все же не зря он связался с Лозовым. Благодаря ему  вычислили  агента,
раскрыли целую группу. И сейчас эта группа у Чусова полностью под контролем.
   Могила еще не была засыпана землей, а Нырков уже повернулся и  направился
к выходу с кладбища. Рядом шел Чусов. И Шаман.
   Матвей Данилович был мрачнее тучи. И похороны жены здесь ни при чем.
   Все дело в Лозовом.
   - Когда ты достанешь мне этого ублюдка Лозового? - зло спросил он Чусова.
   - Я задействовал все силы. Но тайга большая...
   - Ничего не знаю... Самое позднее послезавтра этот ублюдок должен быть  у
меня.
   В  это  время  зазвонил  сотовый  телефон  Чусова.  Прежде  чем  ответить
абоненту, тот посмотрел на Ныркова. Ждет хозяйского разрешения.
   Чусов прижал трубку к уху. Молча выслушал. Снова сунул телефон на место.
   - Что там?
   - Девочка ищет приключений, - коротко ответил он.
   И многозначительно посмотрел на Ныркова.

***

   Вероника лежала в куче щебня на территории химического завода.
   Позапрошлой ночью она  прокралась  сюда,  тихо  и  незаметно  оборудовала
сносную позицию для наблюдения, закопалась в щебень. И вот уже  второй  день
лежит в этой куче.
   Не каждый может пролежать весь день без  движения.  Хочется  пить,  есть,
тело немеет. Тяжесть сверху давит. Так и тянет почесаться,  размять  отекшие
члены.  Она  подготовилась,  сделала  все   необходимые   процедуры,   чтобы
обеспечить свое положение. К тому же у нее большой опыт. Школа  специального
агента. Она ко всему привычная. И все равно так хочется пошевелиться.
   Любое ее движение покажется со стороны  подозрительным.  Ведь  территория
под надзором. Поэтому приходится терпеть. И вспоминать, как в  прошлом  году
наблюдала за вражеским лагерем трое суток из болота, из самой трясины.
   Любое неосторожное движение - и все, буль-буль. Вот тогда  был  настоящий
кошмар. А это ерунда... Хотя опасность очень велика. Враг не глуп.
   Вроде бы возле железнодорожной платформы нет никого, кто мог бы  заметить
ее движение. Пусто. Но Вероника осторожна. И не  зря.  У  кирпичных  коробок
заброшенных цехов, которые стоят  неподалеку,  есть  глаза  и  уши.  Она  не
сомневалась в этом. Оттуда следят за подступами к платформе. Ведь скоро сюда
прибудет локомотив, въедет на  территорию,  подцепит  несколько  цистерн  со
спиртом. И вперед. Она должна наблюдать за процессом...
   Наконец-то она вышла на скрытый объект. Спиртовой завод...
   Химическое  производство  давно  заглохло.  Нерентабельно.  Зато  большую
выгоду можно получать от производства древесного спирта. Чем господин Нырков
и занимался. На территории химического завода у него целый комбинат.
   Он гонит дешевый спирт, отправляет его  заказчику.  Все  это  делается  в
обход государственных структур. Хотя, конечно, покровители у него  в  верхах
имеются. И достаточно сильные покровители.
   Задача Вероники - разоблачить Ныркова. Поэтому она здесь, в Семиречье.
   И рискует своей жизнью...
   До нее вдруг донесся громкий лязгающий звук. Будто танк полз по  бетонной
дороге. Так оно и оказалось. Только это был  не  танк.  А  мощный  карьерный
экскаватор на гусеничном ходу. Он подполз к куче  щебня,  в  котором  лежала
Вероника. И медленно стал разворачиваться ковшом к ней.
   Откуда-то вдруг появились люди. Камуфляж, автоматы,  непроницаемые  лица.
Они выстроились кольцом вокруг экскаватора.
   Со скрипом и лязганьем экскаватор опустил ковш прямо на то место, где она
лежала. Зачерпнул щебень вместе с Вероникой. И она оказалась в ковше.
   Пока экскаватор опускал его, люди внизу выстроились в круг. И в его центр
выгрузили Веронику.
   Она неловко упала на спину, ее больно осыпало щебнем. А люди с автоматами
молча наблюдали за ней Откуда-то вдруг появился Нырков.  И  человек  из  его
окружения. Чусов его фамилия. А еще Игорь, "бригадир" по  кличке  Шаман.  Он
все еще считает себя ее любовником. Поэтому смотрит на  нее  во  все  глаза.
Похоже, все, что здесь сейчас происходит, для него полная неожиданность.
   - Ты?!
   - Что, Игорек, не ожидал? - гнусно усмехнулся Нырков.
   Сейчас он вовсе не был похож на добропорядочного мэра.  Взгляд  холодный,
жесткий, лицо злое.
   - Это же Вероника. - растерянно пробормотал Шаман.
   - Правильно, Вероника Секретный агент враждебной нам организации.
   Прошу любить и жаловать.
   - Но как же так?..
   - А вот так,  Игорек,  вляпался  ты  в  дерьмо.  Тебя  использовали,  как
презерватив.
   - Сука! - Шаман аж позеленел  от  злости,  -  Сука,  -  легко  согласился
Нырков. И впился в Веронику острым, пронизывающим взглядом.
   Только никакого устрашающего  действия  он  этим  не  произвел.  Вероника
прошла  серьезнейшую  школу  психологической  подготовки,  ее  даже  сильным
гипнозом  не  взять.  А  тут  какой-то  доморощенный  страшила  пытается  ее
испугать. Впрочем, она испугалась. Но только для вида.
   Нырков махнул  рукой.  Через  минуту  во  двор  завода  с  гудком  въехал
локомотив. К нему прицеплена платформа. А на ней огромная бочка.
   - Ты не это хотела видеть? - спросил Нырков.
   Вероника промолчала.
   К ней подскочили двое, заломили руки, надели на них наручники. Сковали  и
ноги. И только затем потащили к вагону. Поставили на бочку. Открыли крышку.
   На платформу зашел и Нырков.
   - Знаешь, что там такое? - спросил он. И сам ответил:
   - Серная кислота...
   Только сейчас ей стало страшно. Но ни единая черточка не дрогнула  на  ее
лице.
   - Тебя сейчас зарежут. Легко  и  быстро,  как  барашка.  Прямо  здесь.  И
освежуют. Разрежут на куски. И замаринуют в кислоте. Только вот  шашлыка  из
тебя не получится. Сама знаешь, кислота не самый  лучший  маринад.  Она  все
сжирает...
   Нырков заблуждался, если думал, что Вероника сейчас упадет перед  ним  на
колени и начнет молить о пощаде. Она лишь  скользнула  по  нему  заиндевелым
взглядом. Внутри ее включился холодильник, он замораживал все  чувства.  Она
превратилась в робота, которому  все  равно,  что  с  ним  сделают.  В  этом
состоянии Нырков и все, кто был с ним, воспринимались ею как  неодушевленные
предметы. Что бы ни делали они, их нельзя было ни любить, ни ненавидеть.
   - Но я могу подарить тебе жизнь, - сказал Нырков.
   На него и на себя Вероника смотрела сейчас как бы со стороны. Будто фильм
перед ней крутили, а она равнодушный зритель - ей все  равно,  что  говорят,
что делают. Не важно, какой  финал  у  этого  кино,  лишь  бы  оно  поскорее
закончилось.
   - Ты мне рассказываешь, с каким заданием и от кого ты сюда прибыла...
   Вероника словно не слышала, что он говорит.
   - Она ничего не скажет, - покачал головой Чусов.
   Этот понимает, что спектакль с экскаватором и серной кислотой мог сломить
кого угодно. Но ее этим не подавишь. Она суперпрофессионал. И что бы  с  ней
ни делали, не издаст ни звука.
   Она робот. Робот, запрограммированный на молчание. Страх, жалость к себе,
желание жить - все эти чувства заморожены крепче полярного льда  и  помещены
на склад за семью печатями в дальний угол ее души.
   Похоже, и сам Нырков  это  понял.  Он  дал  знак  своим  людям.  Веронику
схватили за руки, снова куда-то потащили.  Она  не  сопротивлялась  -  в  ее
положении это бессмысленно.
   Ее бросили в микроавтобус и куда-то повезли.
   Веронику переиграли. И теперь она в руках противника. Не зря предупреждал
ее Полковник, что враг хитер и опасен, его голыми руками не возьмешь. И  вот
она на своем опыте убеждается в этом. Хотя до конца еще не убедилась.
   Она лежала на полу. Над ней боевики. Братки Шамана. Эти охраняют завод...
   Машину сильно трясло на ухабах, тело ее сотрясалось еще  сильней.  В  нос
лезла пыль. Но Веронике хоть бы хны. Она закрыла глаза, отключила сознание и
заснула.
   Она заставила себя проснуться в светлом просторном помещении без окон.
   Подвал дома. И Вероника даже знала, чьего дома. Ныркова. Ничего не боится
мэр. И никого. А зря...
   Ее усадили в кресло, закрепили в тисках руки, ноги. Шею  стянул  стальной
обруч. Нырков и Чусов  устроились  с  куда  большим  комфортом.  На  жестком
кожаном диванчике.
   Появился какой-то человек. Костюм средневекового палача. Они что, думают,
будто ее можно взять пытками?
   Палач разложил на столике свой инструмент. Клещи, иглы,  зажимы,  сверла,
скальпели. И большой кусок ваты, бинты.
   Нет, пытками ее не сломать. И, похоже, это понимал  только  Чусов.  Он  с
сомнением наблюдал за приготовлениями палача.
   - Ну что, будешь говорить? - глядя на нее, спросил Нырков.
   И снова попытался надавить на нее взглядом. На этот  раз  Вероника  и  не
думала показывать, будто  он  произвел  на  нее  устрашающее  действие.  Она
смотрела куда-то мимо Ныркова. И ни одна черточка не дрогнула на ее лице.
   - Она не скажет, - покачал головой Чусов.
   - А это мы сейчас посмотрим... Начинай! - велел Нырков палачу.
   Тот подошел к Веронике с иглой в руке. Взял ее  палец  и  поднес  иглу  к
ногтю. Дешевка какая-то!..
   - Ай! - вскрикнула Вероника.
   Он только коснулся ее иглой, а она уже внушила себе,  что  ей  невыносимо
больно. Внутреннее напряжение перепрыгнуло планку болевого  порога.  И,  как
итог, болевой шок. Она потеряла сознание, отрешилась от действительности.
   Теперь что ни делай палач, все бесполезно.
   Когда она очнулась, Нырков  и  Чусов  по-прежнему  сидели  на  диване.  И
спокойно попивали ароматный кофе.
   - А вот и наш зайчик проснулся! - криво усмехнулся Нырков. - Кофе хочешь?
Вероника проигнорировала его.
   - Хочет! - ответил за нее чей-то голос.
   Она увидела палача. Он подходил к ней,  а  в  руках  стеклянная  банка  с
кипящим кофе. Сейчас он выльет содержимое ей на ногу. Ей будет очень больно.
   - Ой! - И Вероника снова потеряла сознание.
   Обморок. Вполне естественно все выглядело.
   Очнулась она от острого запаха нашатыря. Ныркову надоело ждать, когда она
придет в себя. Он велел ускорить процесс.
   Хорошо, что кипящий кофе так и не вылили на нее.
   -  Не  пойму,  как  таких  хлюпиков  посылают  на  серьезные  задания,  -
недоуменно смотрел на нее Нырков.
   - Она не хлюпик, - сказал Чусов. - Это искусственное превышение  болевого
порога. Она профессионал высочайшего класса...
   - Вот как... И как же нам ее сломать?
   - Есть отличный метод. Древний как мир. Его успешно применяли в застенках
гестапо. Ей на голову будет капать вода. С интервалом в две секунды. Долго и
методично. Через недельку, даже раньше, она расскажет все.
   - Слышал о таком методе. Человек сходит с ума...
   - Эта не сойдет. Но нам расскажет все.
   - Неделя - это слишком долго. А если мы сделаем ей укольчик?  Всего  один
укольчик. Он развяжет ей язык...
   Во всем мире серьезные службы применяют специальные препараты.
   Человеку делают укол. Вводят внутрь этот препарат.  И  ломают  ему  волю.
После этого с ним можно говорить о чем угодно. Все скажет... Только Вероника
не  относилась  к  категории  таких  людей.  Паркопаном  или  более  сильным
препаратом ее волю не сломаешь.
   А вот Чусов прав. Неделя под каплями  воды  сделает  ее  мягче  шелка.  А
может, и нет...
   - Как скажете, Матвей Данилович... На этот раз в  руках  палача  появился
шприц. Ей сделали укол.
   Вероника испытала невероятное блаженство. На душе  стало  легко,  светло,
свободно. Не хотелось думать ни о каком задании, и Нырков как бы растворился
в тумане вместе со всеми своими делами.
   А потом он появился снова. Такой добрый, такой ласковый. Будто в  сладком
сне привиделся. Ей очень хотелось угодить ему.  Она  готова  была  разбиться
ради него в лепешку. Он начал спрашивать, а она отвечать.
   - На кого ты работаешь?
   - На вас... Вы самый лучший...
   - Кто послал тебя с заданием?
   - С каким заданием? О чем вы?
   - С какой целью ты совратила моего человека?
   - А-а, Игорька... Ой, я его больше не  люблю...  Я  вас  люблю...  Я  все
сделаю для вас. Только скажите, что надо делать?..
   - Говори, зачем ты здесь, в Семиречье?
   - Я вас люблю. Я к вам приехала...
   - Ты прибыла сюда с заданием.
   - Да.
   - С каким?
   - Не знаю...
   Она и в самом деле ничего не знала. Сейчас  не  знала.  Раньше  знала,  а
сейчас не знала ничего, кроме того, что очень  любит  Ныркова  и  хочет  ему
угодить. Только она не знала, чем. Он спрашивает ее о каком-то  задании.  Но
ведь она ничего не знает..
   Ее воля сжалась в комок и спряталась  от  препарата,  сделавшего  из  нее
полную идиотку. Идиотку, которая абсолютно ничего не знает.
   - Куда ты спрятала Лозового?
   - А-а, Рому... Я его тоже больше не люблю. Я вас люблю. Что вам  сделать?
Я все сделаю. Вы только велите...
   - Скажи мне, где Лозовой?
   - Не знаю. Я ничего не знаю... Можно, я буду любить вас?..
   С тупым ватным интересом Вероника наблюдала за Нырковым. Он не  хочет  ее
любить. И ей обидно.
   - Что за дичь она несет? - спросил Нырков у Чусова.
   - Она в вас влюбилась, - усмехнулся тот. - И будет вас любить до тех пор,
пока не кончится действие препарата.
   Да, она будет любить Ныркова. Но при чем здесь какой-то препарат?..
   Вероника ничего не понимала. Абсолютная идиотка!..
   - Я же говорю, она - профессионал экстракласса...
   - Но можно же с ней что-то сделать?
   - Можно.
   - Ну так делай!
   Нырков повернулся к Веронике спиной и направился к выходу из подвала.
   - А как же наша любовь?! - чуть не в истерике крикнула Вероника.
   Только он  не  обратил  на  это  никакого  внимания.  Сухарь!..  Придется
полюбить кого-то другого...

2

   Рома открыл глаза, потянулся, сел на трубу, обмотанную гудроном.
   Зевнул. Достал из  кармана  сухарь,  вгрызся  в  него  зубами,  разжевал,
проглотил. Запил водой из грязной пластиковой бутылки. Вот и поужинал.
   В подвале было прохладно и сухо. Темно, правда, и крыс порядком. Но крысы
- это не самое страшное в жизни. Гораздо опаснее люди. Особенно те,  которые
охотятся на него, пытаются вывести его из игры.
   Он обнаружил месторождение золота. И за это чуть не поплатился жизнью.
   Едва унес ноги. Его и  раньше  искали,  а  сейчас  ищут  с  куда  большим
рвением.
   Слишком много он знает.
   Наверняка преследователи перекрыли подступы ко всем населенным пунктам. У
Ныркова большие силы. И милицию он может  привлечь.  Даже  объявить  Рому  в
федеральный розыск. Основания есть.
   Его ищут в тайге. Постоянно расширяют радиус поисков. А его надо  сужать.
Потому что он находится в городе. В своем родном  Семиречье.  Долго  он  шел
сюда. Без привалов, постоянный риск нарваться на волков или бойцов  Ныркова.
Но ему везло. Ночью он проник в город и  спрятался  в  подвале  пятиэтажного
дома. И вот уже вторые сутки сидит здесь. И носа на улицу не кажет.
   Никто его здесь не ищет. Но это не значит, что его не найдут.
   Кто-нибудь да сможет разгадать его ход. И тогда ему амба.
   Надо срочно разыскать Веронику.
   Он нашел золото. Много  золота.  Но  месторождением  уже  заинтересовался
Нырков. Он возьмет его  в  собственную  нелегальную  разработку.  Это  сотни
миллионов долларов мимо  государственной  казны  Надо  сломать  планы  этому
ублюдку. И лучше всего это сделать через Веронику.
   Ее  организация  занимается  спиртовым  заводом.  Так  пусть  займется  и
золотом. Надо рассказать обо всем Веронике...
   Рома только что проснулся. Но это не значит, что на улице утро. Здесь,  в
подвале, нет ни дня, ни ночи. Тем  не  менее  он  отлично  ориентируется  во
времени. Он лег спать  днем,  а  внутренний  будильник  настроил  на  ночное
пробуждение.
   И вот он готов действовать.
   Рома выбрался из подвала. И как ни в чем не  бывало  двинулся  по  ночной
улице. С освещением в городе полный порядок. Но это  касается  лишь  главных
улиц. Есть улочки, где ночью темно, хоть глаз выколи. А в родном городе Рома
ориентировался отлично.
   Он  беспрепятственно  вышел  из  города.  И  лесом  двинулся  в   сторону
Гаврииловской часовни. Темно, жутко, деревья на  ветру  шумят.  Но  Рома  не
боялся Он уже ничего не боялся. Слишком глубоко втянулся  он  в  смертельную
игру, которую навязал ему господин Нырков.
   Он добрался до часовни. Она стояла в кромешной тьме. Высокая.
   Неприступная. Темная. Но не мрачная. От нее исходила божественная сила.
   Рома чувствовал ее. Эта сила как будто внушала: "Не бойся,  все  будет  в
порядке..." Светлая сила против нечистой...
   Возле часовни стояла палатка. Одна-единственная. Рома сунулся в нее.
   Пусто. И тут же движение сзади.
   - Спокойно! - услышал он.
   И в спину ему ткнулась стальная твердь. Ствол!
   - Оружие на землю!
   Рома повиновался.
   - Лицом ко мне!
   Он послушно развернулся и зажмурился от сильного света. В глаза  ему  бил
луч фонаря.
   - А, знакомые лица, - послышался ровный голос Миши.
   Рядом с ним стоял Иннокентий. В руках у обоих автоматы. Рома узнал  "ВАЛ"
с мощным глушителем И ночным прицелом.
   - Зачем пришел? - спросил Миша.
   Он уже не держал его под прицелом. Но, похоже,  был  против  того,  чтобы
Рома подобрал с земли свой автомат.
   - Мне нужна Вероника.
   - Ее здесь нет...
   - Раньше тут стояло несколько палаток.
   - Здесь только мы. Остальные разбежались.
   - Почему?
   - Так надо...
   Откуда-то издалека до него едва слышно донесся  шум  моторов.  Иннокентий
прислушался.
   - Кажется, начинается... Уходим!
   - Бери оружие! - потребовал Миша. - И за нами...
   Иннокентий первый вошел в часовню. За ним остальные.
   Внутренние работы еще не были закончены Но все равно внутри часовни  было
спокойно и уютно.
   - Зачем тебе Вероника? - спросил Миша.
   - Нужна...
   - Ты можешь рассказать мне.
   Да, он мог рассказать Мише о золоте. Ведь он,  Иннокентий  и  Вероника  -
одно целое. Они секретные агенты государственной организации.
   - Я нашел золото. Много золота.  Целое  месторождение.  Мне  показал  его
Иосиф Виссарионович.
   - Где?
   - Я могу показать... Только это опасно. Там сейчас боевики Ныркова.
   Нарвался на них. Едва отбился...
   Втроем они поднялись по лестнице, вышли на