очно закрывать дверь в кабинет и вместе с Иришей перебираться
в комнату отдыха. Но у Елисея не было сил оторваться от нее.  Да  и  она  не
хотела отпускать его. Она сильно сжала его руку  ногами  и  вращала  бедрами
так, будто хотела,  чтобы  его  пальцы  всосались  в  нее.  Мало  того,  она
нагнулась, начала расстегивать пояс  на  его  брюках.  Елисею  казалось,  он
выстрелит еще до того, как Ириша доберется до его орудия.
   А она добралась до него. Нежно провела по нему рукой. Замурлыкала. Ив это
время... Нет, орудийного залпа не было. Случилось куда худшее. В кабинет без
спросу ввалились три мутнорылых крепыша.
   - Оба-на! - хохотнул один.
   - Мы не помешали? - нагло спросил второй. Ириша моментально слезла с руки
Елисея, отстранилась от него. Попятилась и задом  открыла  дверь  в  комнату
отдыха, исчезла в ней. Елисей же остался один на один с незваными гостями.
   - Какого хрена? - рассвирепел он.
   - Эй, что за базар? - нахмурился  третий.  -  Мы  ж  не  знали,  что  тут
такое...
   - Стучаться надо, - начал остывать Елисей. В конце концов он  не  красная
девица. И сексом он собирался заняться с женщиной, а не с мужиком.  По  всем
раскладам выходило, что перед этими здоровяками он предстал  как  нормальный
мужик. К тому же секс с секретаршей - это не зазорно, а, наоборот, круто.
   - Стучаться надо, не вопрос, -  в  упор  посмотрел  на  него  старший  из
крепышей. И хищно, с вызовом:
   - И бабки вовремя платить надо...
   Елисей уже знал, от кого эти ребята. И вину свою перед ними знал. Но  все
же спросил с недоумением:
   - Какие бабки?
   - За охранные услуги...
   - А-а, Сафрону? - будто вспомнил он.
   - Какой Сафрон? Частное охранное предприятие "Экстремал".  Почему  деньги
на счет не перечислил?
   Это уже не тот дикий рэкет, каким когда-то занимался  сам  Елисей.  Тогда
было  все  просто.  Поиграл  бицепсами,  громыхнул  именем  авторитета  -  и
подставляй  сумку  для  наличности.  Сейчас  братва  предпочитает   работать
легально. Эти ребята от Сафрона, но именем его не козыряют. И  действуют  от
имени  вполне  легитимной  фирмы  "Экстремал",   которая   якобы   оказывает
бизнесменам  охранные  услуги.  И  совсем   необязательно   отстегивать   им
наличностью. Можно расплатиться по безналу, на  вполне  законных  основаниях
перевести деньги на банковский счет частного охранного  предприятия.  Это  и
будет плата за "крышу", которую держит Сафрон.
   Все легко и просто. Для Сафрона. А вот для Елисея непосильная  ноша.  Он,
значит, вкалывает, а кто-то  жирует  на  его  бабках.  Куда  больше  его  бы
устраивал обратный расклад. Он очень хотел, чтобы платили ему.  Стремился  к
этому. Даже сделал первый шаг - отказался отстегивать Сафрону. Этот визит не
был для него неожиданностью. Должен же был местный  авторитет  отреагировать
на его отказ.
   В кабинет один за одним стали заходить его люди. Петлюра, за ним появился
Колек, Тольбас, Василь. Лица нахмурены, в глазах ледяная злость,  мышцы  рук
на взводе - как и стволы в кобурах под мышками.  От  них  мощным  излучением
исходили волны опасности, давили на психику незваных гостей.
   - Что тут такое? - едва слышно спросил Петлюра. Но Елисею показалось, что
он крикнул - так громко отзывался его голос в ушах.
   - Проблемы, - покосился на него старший из посланников Сафрона. -  У  вас
проблемы...
   - Наши проблемы мы решаем сами, - обжег его взглядом Петлюра.
   Он умел это делать - браток сразу сник.
   - Решайте, - кивнул он. - Сами, но с нами...
   - Ты предлагаешь "стрелку"? - спросил Елисей.  Петлюра,  конечно,  крутой
пацан. Но Елисей над ним. И не в его  положении  молчать,  быть  всего  лишь
свидетелем разборки.
   - А ты отказываешься платить? - жестко посмотрел на него браток.
   - У меня своя охрана. Ив ваших услугах я  не  нуждаюсь.  Так  что  можете
считать наш контракт аннулированным...
   - Да? А как же неустойка?
   Величина неустойки может колебаться от нуля до бесконечности. Если Елисей
не докажет свою силу, то может рассчитаться с Сафроном ценой своей жизни.
   Если он задавит братков своей мощью, те могут отступиться от него.
   - Вопрос интересный. Вот на "стрелке" его  и  обсудим...  Завтра,  десять
утра, шестой километр, кафе "Мотылек"...
   Браток  неприятно  пощекотал  его   взглядом,   поиграл   желваками.   Но
согласился.
   Это уже было добрым знаком. Получалось, "стрелку" забил не он, а  Елисей.
А это уже хоть моральное, но преимущество.
   - И чтобы Сафрон был, - поставил точку в разговоре Елисей.
   - Этого я обещать не могу, - покачал головой крепыш.
   Но Елисей уже не смотрел на него. Всем своим видом давал понять, что  ему
наплевать на его слова. Он любовался собой, упивался  своей  крутостью.  Ему
показалось, что даже Петлюра позавидовал тому, как он умеет травить базар. И
не удивительно. Петлюра ведет. себя круто, не вопрос. Но за его плечами  нет
той школы, какую в свое время прошел Елисей.
   Братки двинулись к выходу. Колек, Тольбас, Василь пошли с ними в качестве
конвоя - пусть знают посланцы Сафрона, что не сами они ушли, а их  выставили
за дверь. В кабинете остался Петлюра. Он испытующе посмотрел на Елисея.
   - Может, это не мое дело, - осторожно начал он. И более жестко:
   - Но мне кажется, еще не время завязываться с Сафроном...
   - Это тебе кажется, тут ты прав, - снисходительно глянул на него  Елисей.
И поторопился отвести от него глаза. Не хотелось попадать  под  его  давящий
взгляд.
   - Я не хочу платить Сафрону. И не буду...
   - Может быть, так и надо. Но почему Аркадий не в курсе?..
   - Это мои проблемы. С  Аркадием  я  сам  разберусь.  А  вот  перед  тобой
отчитываться не должен...
   Хватит либеральничать с этим деловаром. Пора ставить его на  место,  пока
на шею не сел.
   - Через пару часов я домой поеду, - начальственно нахмурился Елисей. -  А
ты готовь машину. Чтобы все твои пацаны были. Будете меня сопровождать...
   - Понял, - кивнул Петлюра.
   Он и не собирался  обострять  отношения.  Когда  он  вышел,  Елисей  даже
пожалел, что вел себя с ним так резко. Но не  расстроился  -  ему  было  чем
успокоить себя. Есть одна старая истина - что ни делается, все к лучшему.
   Связался с Аркашей, хорошо. Сцепился с Сафроном, тоже хорошо. Одно плохо,
его посланцы  сломали  ему  кайф.  Не  дали  трахнуть  Иришу.  Но  это  дело
поправимое.
   Ириша ждала его в комнате отдыха. На столике бутылка шампанского, бокалы,
коробка конфет. Сама она сидела в глубоком  кресле.  Ноги  открыты  по  всей
длине, короткая юбка соблазнительно обтягивает развитые бедра.
   Елисей поймал себя на желании опуститься перед ней на колени, еще  глубже
утопить ее в кресле, еще выше задрать юбку, раздвинуть ноги. Трусиков на ней
нет, он без труда доберется до ее лона...
   Только почему он должен добираться? Он что, недостаточно  крут  для  этой
девочки? Да она сама должна  домогаться  его.  А  еще  она  должна  на  лету
улавливать каждое его желание. А как же иначе?..
   Елисей подошел к бару, достал бутылку текилы,  зубами  -  по-ковбойски  -
сорвал пробку с горлышка. Не без рисовки сделал несколько глубоких глотков.
   - И мне, - попросила Ириша.
   Она продолжала сидеть в кресле. Но при этом тянулась к нему  всем  телом.
Ее язык многообещающе скользил по влажным губам,  а  крупные  упругие  груди
словно два танка вышли на исходную линию для атаки.
   - Из горла? - похабно улыбнулся он.
   - Из горла, - кивнула она.
   - Сначала с одного,  потом  с  другого...  Ириша  все  поняла.  Плотоядно
облизнулась,  потянулась  к  бутылке,  сделала  пару-тройку   глотков.   Для
дезинфекции, подумал Елисей, когда она начала расстегивать  ширинку  на  его
брюках.
   Не он, а она стояла перед ним на коленях. Все  правильно,  каждый  должен
знать свое место...
   Ириша оказалась настоящей секс-бомбой. Это был не просто  секс,  это  был
настоящий ядерный взрыв. Она вытворяла что-то невероятное. Взрывалась сама и
его  держала  на  постоянном  взводе.   Елисей   ощущал   себя   ракетой   с
разделяющимися боеголовками. Когда все головки накрыли цель, он даже  решил,
что от его ракеты не осталось ровным счетом ничего - настолько  истощил  его
этот ураган по имени Ириша.
   Он думал провести с ней часик, ну два. А вышло - все пять.  Из  офиса  он
вышел в десятом часу. Для  декабря  время  ночное.  Но  домой  почему-то  не
хотелось.
   И к Ирише тоже, хотя она звала.
   - Едем в кабак, - сказал он Петлюре.
   Тот ничего не сказал. Только кивнул. Не его дело  соглашаться,  его  дело
выполнять. Елисей сумел поставить его на место. Как и его протеже - Иришу.
   Кстати, он знал, чем они сегодня занимались. Но ни жестом, ни взглядом не
выразил своего неодобрения. Знает сверчок свой шесток.
   Елисей знал одно хорошее местечко. Уровень лучших домов Европы  -  полный
комфорт, отменная кухня, отличный сервис. Там можно  хорошо  посидеть.  Если
будет настроение, можно крутануть рулетку в  игровом  зале.  Или  в  бильярд
погонять. С тем же Петлюрой. Елисей его в  два  счета  сделает,  лишний  раз
докажет свою крутость...
   Ресторан этот находился в центре Битова. И со  стороны  входа  был  залит
ярким светом неоновых  фонарей.  Уже  на  месте  для  парковки,  где  Елисей
поставил свой джип, было светло как днем.
   Елисей вышел из машины. И  в  сопровождении  Пет-люры  и  Толика,  своего
водителя-телохранителя, двинулся к парадному входу. Ночь, мороз, но  швейцар
не. прячется за стеклянными дверями, встречает посетителей  с  улицы  -  так
заведено.
   Но до швейцара Елисей  не  дошел.  Двери  ресторана  распахнулись,  и  на
мраморное крыльцо вышел  Сафрон  собственной  персоной.  Случайная  встреча?
Елисей решил, что нет. Он не  верил  в  случайности.  Тем  более  за  спиной
местного  авторитета  маячили  четыре  бугая  в  дубленках  нараспашку.  Ну,
один-два из них телохранители. А остальные? И почему дубленки распахнуты? Не
для того ли, чтобы из-под них стволы удобней было выхватывать?
   Сафрон пер прямо на Елисея. Рожа сытая, красная, русским духом, в  смысле
перегаром, от него за версту несет. Елисей должен был посторониться - именно
этого, похоже, и добивался Сафрон.
   Елисей отойдет в сторону, уступит  дорогу.  А  Сафрон  резко  затормозит,
сделает вид, будто только что  узнал  его.  И  наедет.  За  грудки  схватит,
встряхнет. Или в нос кулаком двинет. Что  угодно  может  сделать  авторитет,
лишь бы задавить, унизить, растоптать неугодного. На  все  пойдет,  лишь  бы
отказчик понял, с кем имеет дело. Лишь бы снова платил дань.
   Но Елисей не посторонился. Зато крепко струхнул, когда Сафрон остановился
в каком-то полушаге от него. Казалось, он  вот-вот  ударит  его  головой.  А
черепушка у Сафрона прочная, тяжелая - мозги у него не простые, а чугунные.
   Но  Сафрон  не  ударил.  Даже  отступил  на   шаг.   Вкрутил   в   Елисея
взгляд-штопор, будто душу на него  нанизал.  Казалось,  дернется  он  сейчас
назад, потянет на себя душу да выдернет ее из тела, как пробку из бутылки.
   А может, и хорошо, что он зацепил душу. Не дал ей уйти в пятки.
   - А-а, это ты? - скривился Сафрон.
   - Ну я! - с вызовом ответил Елисей. Мандраж знобил его тело, но  держался
он стойко. Ни на мгновение не забывал он, сколько в нем крутизны.
   - Головка от буя, - осклабился Сафрон.
   Это был не тот цивилизованный гангстер, которого привык видеть Елисей.
   Сейчас перед ним стоял махровый разнузданный бандит. Разбойник с  большой
дороги  -  классический  его  вариант.  Первобытная   дикость,   нахрапистая
грубость, злая неконтролируемая энергия.  Елисей  чувствовал,  как  ощущение
собственной крутости постепенно растворяется в силе, которой давил  на  него
Сафрон.
   - Ты поосторожней!
   Елисей хотел, чтобы эта фраза прозвучала жестко, резко. Но  вышло  как-то
хлипко, даже заискивающе.
   - А то что? - как на какую-то вошь, посмотрел на него Сафрон.
   Елисей не нашелся, что сказать. Сафрон расценил это как свою победу.
   - Короче, хряк, - зло процедил он сквозь зубы. - Ты мне "стрелку"  забил.
В рот тебе потные ноги, а не "стрелку". Завтра  перечислишь  все  бабки,  на
которые торчишь. Иначе...
   Он сделал руками так, будто скручивал шею курице.
   - Нет, - мотнул головой Елисей. И покачнулся на ватных ногах.
   - Что? - взвился Сафрон.
   - Что слышал, -  жестко  отрезал  Петлюра.  Елисей  будто  только  сейчас
вспомнил о нем и его пацанах. И сразу взбодрился. Расправил взмокшие крылья.
   - Ты ничего не получишь! - куда более решительно заявил он. - И  сам  мне
будешь платить...
   Одним полушарием мозга Елисей понимал, что спорол дичь. Не должен он  был
так говорить - по крайней мере сейчас. Зато второе  полушарие  одобряло  его
поведение. Надо давить Сафрона. Иди сейчас, или никогда...
   - Что ты сказал?! - оторопело сморщился авторитет.
   - Кончилось твое время, Сафрон...
   Словно не он это говорил, а кто-то  другой.  Зато  какая  эйфория,  какая
острота ощущений. Елисей ощущал себя по меньшей мере Наполеоном.
   - Да я тебя...
   С неожиданной прытью Сафрон выхватил из-под куртки ствол. Направил его на
Елисея. И снова крутость того куда-то исчезла. Как вода в унитаз всосалась.
   - А я тебя, - послышался спокойный голос Петлюры.
   Он вынырнул из-за спины Елисея. Резко приблизился к Сафрону. Пистолет  на
его вытянутой руке ткнулся авторитету в щеку.
   А спутники Сафрона тоже не зевали. Быстро,  натренированно  повыхватывали
свои стволы. Один взял на прицел Петлюру, трое других  направили  оружие  на
его людей. Но и те не спали. Также ощетинились стволами.
   Пять стволов с одной стороны. И семь с другой. Даже Толик  не  сплоховал,
тоже схватился за "пушку". Численное превосходство было на стороне Елисея. И
люди его ничуть не хуже, чем у Сафрона, даже лучше. Только Елисею  от  этого
не легче. Он смотрел в жестокие глаза Сафрона и умирал  от  страха.  Он  был
беззащитен перед ним, перед силой, которую тот воплощал.
   Это сидя в своем кабинете или в машине, хорошо  ощущать  себя  крутым.  А
когда тебе в лоб направлен вороненый ствол, все твои амбиции вдруг исчезают.
И ничего не хочется от этой жизни, кроме одного. Чтобы все оставили  тебя  в
покое.
   И деньги уже не прельщают, и слава не нужна, и власть над  людьми  ничего
не значит. Хочется только  жить.  Просто  жить.  Дышать  свежим  воздухом  и
любоваться солнцем, небом, облаками...
   Но пощадит ли его Сафрон, не спустит ли он пулю с привязи?
   Сафрон обречен. Если вдруг кто-то нажмет на спусковой  крючок,  авторитет
умрет первым. Бойцы Петлюры перебьют всех  его  спутников  -  их  больше,  и
стреляют они отменно. Только Елисею от этого не легче. Ведь он тоже  сгинет.
Умирая, Сафрон нажмет на спуск. Ему-то будет уже все равно... Ох как хочется
жить!..
   Елисей хотел, чтобы Сафрон знал это.  Он  даже  собрался  просить  его  о
пощаде.
   Плевать, что подумает о нем Петлюра,  Штырь.  Плевать  на  все.  Лишь  бы
жить... Но он не мог молить о пощаде. Страх парализовал голосовые  связки...
Пять стволов с одной стороны, семь с другой. Противостояние продолжалось.
   Выстрелов не было. Зато  Елисею  казалось,  что  он  слышит,  как  трещит
воздух,  до  предела  наэлектризованный  злыми  взглядами  противников.  Все
молчали. Никто не решался нарушить эту зловещую тишину. Да и слова сейчас не
имели никакой силы - настолько накалена была обстановка.
   Тишину нарушил вой ментовской сирены. Даже не вой, а робкий такой взвизг.
   Что-то взвыло в  ночи  и  тут  же  заглохло.  Но  сигнал  получен.  Менты
приближаются.
   Надо уходить.
   Елисей видел, как подался назад Сафрон. Как задом втянулся в  двери  один
его человек, второй. Он сам и его люди напоминали роботов. Окаменевшие лица,
механическая ненависть во взглядах, безжизненные, точно выверенные движения.
   Да какая разница, кто они,  роботы  или  люди?  Главное,  они  уходят.  И
оставляют Елисея живым.
   Противостояние продолжалось до  тех  пор,  пока  в  дверях  ресторана  не
скрылся Сафрон. Пистолеты продолжали молчать. Елисей не  мог  поверить,  что
все закончилось. Сафрон исчез, а он остался жив.
   Менты приближались. Только Елисей почему-то не очень их боялся. Пусть его
впечатают мордой в землю, пусть выпишут несколько литров "пива". Но ведь его
не убьют.  Рано  или  поздно  он  выйдет  на  свободу.  Выйдет,  чтобы  жить
нормальной человеческой жизнью. И к черту вся эта бандитская романтика с  ее
никому не нужной крутизной!..
   Только Петлюра думал иначе.
   - Уходим! - сказал он под скрип тормозов ментовской машины.
   Теперь он казался Елисею роботом.  И  его  бойцы  тоже.  Все  семеро  они
развернулись лицом к "луноходу". И двинулись на  него  плотной,  вооруженной
массой.
   Из машины выскочили два мента с автоматами. Как будто со  стороны  Елисей
наблюдал за ними. Видел охотничий блеск в их глазах.  Но  этот  блеск  вдруг
куда-то пропал.  Сержанты  заглянули  в  лицо  смертельной  опасности.  Семь
человек со зверскими лицами  и  мощными  "береттами"  в  руках  стремительно
приближались к ним. Если они начнут стрелять - а они  настроены  на  это,  -
никакие автоматы не помогут.
   Елисей  видел,  как  Петлюра  подал  знак  ментам  сложить   оружие.   Те
подчинились. Нехотя и бережно уложили автоматы на землю. И сами легли -  тот
же Петлюра позаботился. И водителя из "лунохода"  вытащили.  Уложили  рядом,
обыскали, забрали пистолет.
   - Уходим, - снова сказал Петлюра. На  этот  раз  он  обращался  к  одному
Елисею. Тот завороженно кивнул и двинулся к машине, на которую  показал  ему
Петлюра.
   Он сел на заднее сиденье своего джипа, рядом с ним  устроился  Василь.  В
руках у него два автомата, три "пээма".
   Два джипа один за другим стартовали с места.  Петлюра  сидел  впереди  на
пассажирском месте головной машины и держал на прицеле разложенных ментов.
   - Стволы верни, - коротко бросил он Василю. Тот кивнул, открыл  дверцу  и
бросил на асфальт трофей. Так и  надо  -  ни  к  чему  им  увозить  с  собой
ментовское оружие.
   - Ну вот и все, - сказал Петлюра и облегченно вздохнул.
   Машины неслись по дороге вон  из  Битова.  Надо  уносить  ноги,  пока  не
начались облавы.
   - А ты, шеф, молодцом держался, - одобрительно заметил Василь,  обращаясь
к Елисею. - Я бы так не смог...
   Елисей моментально взбодрился. В мгновение  ока  перебрал  в  уме  детали
недавней сцены. Сафрон пытался зачморить его, но он не уступил. Ответил  ему
"нет". Пусть и не твердым "нет", но все же.
   Одно  плохо.  Чуть  штаны  себе  не  испоганил,  когда  стоял  под  дулом
сафроновской "пушки". Мысли позорные в голову лезли,  слова  недостойные  на
язык просились. Но  ведь  наружу-то  ничего  не  пролезло.  И  трусы  сухими
остались.
   Сафрона прогнали, ментов ткнули мордами в асфальт. Круто? Еще как  круто.
И Елисей принимал в этом участие. Он как был, так и остался крутым...
   Настроение поднималось, как воздушный шар, накачанный  горячим  воздухом.
Но шар вдруг лопнул - будто кто-то проткнул его.  Елисей  осознал,  в  какую
историю он влип. Он и его люди угрожали ментам, разоружили  их.  За  это  их
если и погладят по голове, то только  коваными  полуботинками.  Менты  умеют
мстить за своих. И делают это с удовольствием...

Глава вторая

   - Ну и как прикажете все это  понимать?  Подполковник  Хлебов  не  просто
начальник ОВД, он само воплощение карающего меча. Брови на переносице, глаза
что лазеры, губы сведены в жесткую прямую линию. И кулаки сжаты. Степан  мог
бы подумать, что он готов броситься с  ними  на  провинившихся.  Но  слишком
хорошо знал он своего начальника, чтобы предполагать такое.
   Два сержанта и старшина молчали. Виновато стелились взглядами по ковру.
   - Чего молчите? - повысил  голос  Хлебов.  -  Как  могло  случиться,  что
какие-то бандюки уложили вас на асфальт, забрали оружие...
   - Ну получилось, - не выдержал, буркнул один сержант.
   - Да мы и сами не поняли, - отозвался второй.  -  Они  все  разом  к  нам
развернулись.