ивным многоборьем. Но продержались в большом  спорте  только
до двадцати лет. На большее их  не  хватило.  Сейчас  они  также  занимались
спортом, не менее серьезно, чем раньше. Но как будто больше  для  себя,  чем
для кого-то...
   - А я и сейчас никому не нужна, - всхлипывала Марта.
   - Глупая! Ты мне нужна, - говорила Люба.
   - И мне, - добавляла Анка.
   И стоило Марте еще раз хлюпнуть носом после  подобного  объяснения,  Люба
немедленно объявляла внеплановый кросс. И не отказаться...
   А летом Марта провалилась на вступительных экзаменах.
   Дома она плакала навзрыд.
   - Они... Она... Им не понравились мои зубы, - ревела Марта.
   Весь верхний ряд передних зубов у нее был сплошь  золотой.  И  все  из-за
этих подонков-насильников.
   - Я их ненавижу! Ненавижу!.. Я бы убила их...
   Если честно, ее зубы были ни при чем. Марта не смогла  выдержать  конкурс
из-за того, что играла без вдохновения. Просто отрабатывала свой номер. А не
заметить этого мог разве что слепой.
   Но она справедливо обвиняла во всех своих неудачах  трех  негодяев.  Ведь
это они сломали ее внутренний стержень.
   - А тебе что, стало бы от этого  легче?  -  неожиданно  всерьез  спросила
Анка.
   - Если бы я их убила?..
   - Да...
   - Да, мне стало бы от этого легче...
   А может, и в самом деле месть смогла бы  хоть  как-то  залечить  страшную
душевную рану?
   Она знала, что розыск преступников никакого результата не принес. Или  их
искали спустя рукава, или они просто навсегда исчезли из городка.
   - Марта, я знаю, тебе сейчас тяжело. Но есть только  одно  средство  тебя
успокоить...
   Люба показала на кроссовки в углу комнаты.
   - Да ну, - покачала головой Анка. - Я знаю другой способ...
   Через полчаса они уже тряслись в электричке. Но до вокзала не доехали.
   Сошли на окраине столицы. Сели на автобус, который привез их к  какому-то
зданию с огромным подвалом. Марта оказалась в этом подвале.
   Навстречу им вышел средних лет мужчина с коричневым  от  загара  лицом  и
длинными мускулистыми руками.
   - Девчата, сегодня же воскресенье... - сказал он.
   - Да ладно, Митрич, чего уж там... - махнула  рукой  Анка.  -  Не  ворчи,
лучше гостей принимай.
   - Да уж куда от вас денешься... Митрич простецки подмигнул Марте. Этим он
выразил ей свою симпатию.
   - Мы тебе водочки принесли, - сказала Люба. И  многозначительно  хлопнула
по пакету в руках.
   - Ну, так с этого бы и начинали! - засиял Митрич. - Вы сами или как?
   - Да уж как-нибудь сами справимся.
   - Вам что, боевое или спортивное?
   - Пока спортивное, - сказала Анка.
   Скоро Марта поняла, о чем разговор. Оказывается,  она  попала  в  тир.  А
Митрич - это и сторож, и огневой инструктор в одном лице. Этот тир  был  его
домом.
   Он ввел девушек в длинный прохладный зал, включил свет. Марта  увидела  в
противоположном конце ряды мишеней. А потом появился пистолет.
   - Это спортивный мелкокалиберный "Марголин", - пояснила Анка.
   Она подвела ее к кабинке из фанеры,  высота  которой  едва  доставала  до
пояса.
   - А вот это место, откуда ты будешь стрелять... А  это,  -  она  показала
вдаль, - мишени. Их нужно поразить...
   Анка объяснила ей, как и  что  нужно  сделать,  чтобы  произвести  первый
выстрел. Потом повторила еще раз, потом  еще...  Повторяла,  пока  Марта  не
заучила инструктаж наизусть. И только после этого ей дали "зеленый свет".
   Как сказала Анка, мишени были  самые  обыкновенные.  Белый  фон,  грудная
зеленая фигура, круги с цифровыми  обозначениями.  Самое  лучшее  попасть  в
"десятку". Или в "яблочко".
   Марта старалась. Одну за одной посылала пули в цель. Но  у  нее  не  было
никакого опыта. И пистолет для нее был слишком  тяжелый,  под  его  тяжестью
дрожала рука. Все пули уходили мимо.
   - Так, совмести мушку с прорезью прицела, - терпеливо объясняла ей  Люба.
Она переняла эстафету у Анки. - Теперь затаить  дыхание,  плавно  давить  на
спусковой крючок. Запомни, ты не должна ожидать выстрела...
   И наконец ей повезло. Первая пуля попала в мишень. Правда, всего  лишь  в
"молоко". Но для нее и это был результат.

***

   На следующий выходной она снова была в тире.
   Первую половину этой недели Люба и Анка издевались над ней как могли.
   Сначала заставляли держать на весу тяжелый утюг, затем навесили  на  руку
гантель. Зато остальное время не трогали ее вообще. Дали руке отдохнуть.
   С первого выстрела Марта попала в "семерку", со второго в "восьмерку".
   Третья пуля плюхнулась  в  "молоко".  Зато  четвертая  и  пятая  -  снова
"восьмерка".
   Но дальше, как Марта  ни  старалась,  вперед  не  шла.  Выше  "восьмерки"
прыгнуть никак не могла. Но и в "молоко" почти не попадала.
   - А ты представь, что это не мишени, а те негодяи, которые...  ну  это...
Представь, - неожиданно посоветовала Люба.
   И Марта представила. Все пули ушли в "молоко".
   - Поняла? - спросила сестра.
   - Что поняла?
   - Все мимо. А знаешь почему?.. Потому что ты дала волю своим эмоциям.
   А это волнение.  Волнение  -  это  дрожь  в  руке.  А  рука  должна  быть
твердой...
   Теперь попробуй так. Нарисуй мысленный образ этих негодяев. И отодвинь их
на задний план своего сознания, в "подкорку". Они как бы перед тобой, но  ты
о них не думаешь. Ты думаешь только о том, чтобы поразить мишень...
   Марта так и поступила. И впервые  приблизилась  к  "десятке".  Одна  пуля
образовала дырку в кругу "девятки"...
   В следующее воскресенье Марта отправилась  в  тир  уже  сама.  Спортивная
стрельба захватила ее.

***

   - А что, сестра не приехала? - встретил ее Митрич. - И Анка тоже?..
   Почему?..
   Марта ему нравилась. И все-таки приезду Любы он был рад больше.  И  Марта
знала, почему.
   - Они вам привет просили передать, - улыбнулась она.
   И достала из сумки бутылку импортной водки.
   - Ух ты! - обрадовался Митрич.  -  "Абсолют",  целая  литра...  Давай  по
чуть-чуть! - заговорщицки подмигнул он ей.
   - Нет-нет, что вы, - улыбнулась Марта.
   - Ну да, - почесал затылок Митрич. - Ты такая хрупкая, такая нежная...
   И пить... Да,  дурака  я  свалял...  Ну  пошли,  просто  в  моей  каморке
посидишь, журналы по стрелковому делу  полистаешь.  Если  хочешь,  мой  треп
послушаешь...
   - Я бы поработать хотела...
   "Поработать" - это выражение Любы. И Марта не  говорила  "стрелять".  Она
говорила "работать"...
   - Да успеешь еще... А потом, там у меня, - он показал в сторону  зала,  -
поэты работают...
   - Поэты?
   - Ну да, это я их так называю... Пошли. - Митрич  осторожно  взял  ее  за
руку, будто боялся поранить ее.
   И провел ее в свою каморку. Усадил в старое потертое кресло. Сам  сел  на
табурет. Поставил бутылку на стол, любовно погладил ее по стеклянным бокам.
   В это время послышались выстрелы. Марта уже достаточно хорошо разбиралась
в стрелковом деле, чтобы понять - стреляют из боевого оружия.
   - Ну вот, поэты поэмы складывают... - усмехнулся в ус Митрич.
   - Почему поэты?
   - Ты же знаешь, кто такие братки? - спросил он.
   - Нет...
   - Темнота!.. Хотя, конечно, тебе знать и не надо. Ничего хорошего в  этих
братках нет...
   - Так кто они, эти братки?
   - Это они себя братками  называют.  А  на  самом  деле  это  обыкновенные
бандиты. Про рэкет слышала?..
   - Вообще-то да. По телевизору говорили...
   - Вот и хорошо, что только по телевизору с этим сталкиваешься...
   Братки - это бандиты, рэкетиры. Все здоровые, накачанные. А рожи...  Меня
все перекреститься тянет, когда их вижу. И это при том,  что  человек  я  не
шибко верующий... И разговаривают они не по-людски... Этта, типа, в  натуре,
короче... И мат-перемат через слово...
   - А почему поэты?
   - А они как  приходят,  так  и  говорят.  Мы  по  этим,  которые  мишени,
постреляем. Мы по этому раз по сто пальнем... По этим,  по  этому...  Поэты,
одним словом...
   Похоже, Митрич сел на своего любимого конька. Выставил братков-бандитов в
забавном свете. Марта даже смеялась. А потом появились те самые братки.
   Марта аж похолодела, когда в каморку к  Митричу  вломились  два  бугая  с
бритыми  затылками  и  квадратными  лицами.  Ей  и  самой  вдруг  захотелось
перекреститься.
   - О-о, не понял, Митрич, в натуре, ты этта,  чо,  телку,  типа,  снял?  -
пробасил один.
   И впился в Марту тяжелым оценивающим взглядом.
   - А чо, не слабая киска, - похабно  усмехнулся  второй.  И  нагло  у  нее
спросил:
   - За сотку со мной пойдешь?..
   - Что? - не сразу поняла Марта.
   А когда до нее дошло, она чуть не закричала  от  боли  и  страха.  Именно
такие вот уроды изнасиловали ее. Она обхватила голову руками, ее затрясло.
   Казалось, еще немного, и она упадет  на  пол  и  забьется  в  психическом
припадке.
   - Эй, ты чо, в натуре, это,  шифер,  блин,  набок  съехал?  -  растерялся
первый браток.
   - А ну валите отсюда! - неожиданно рыкнул Митрич. - Совсем одурели!
   Нормальную девчонку с собой тянут... Я еще Генчику скажу...
   -  Да  ладно,  Митрич,  замяли,  -  пошли  на  попятную  братки.  Видимо,
испугались какого-то Генчика.
   - И Любке скажу, - не унимался Митрич.
   - Любке?.. Эта которая с Анкой?..
   - Вот-вот...
   - А она-то чо?
   - Это Марта - родная сестра Любки. А  ты  ей  сотку  предлагаешь.  Совсем
оборзел, да?
   - Любкина сестра, да... Не, нуты, Митрич, сразу бы сказал. А то  молчишь,
блин... Ты, Марта, этта, типа, извиняй...
   - Все, исчезли...
   - Да ладно, Митрич, нам бы это...
   - Я сказал, исчезли! - гаркнул Митрич. Мордовороты испарились.
   Только Марте  не  было  от  этого  легче.  Ее  продолжало  трясти.  Страх
по-прежнему сжимал ее душу ледяной  рукой.  Это  хорошо,  что  Митрич  сумел
остепенить этих подонков.  А  вдруг  они  разозлятся  да  вернутся.  Митрича
изобьют, а ее зверски изнасилуют...
   Следующего раза она точно не переживет...
   Митрич подсел к ней. Начал гладить по спине.
   - Ты чего так испугалась? - спросил. - Неужто уже настрадалась  от  таких
вот?.. Марта часто закивала.
   - Да ты не обращай внимания... Они скоты. Натуральные скоты... Но  у  них
есть пастух. Он тебя в обиду не даст. И Люба всегда заступится...
   Вот здесь начиналось самое непонятное.
   - А они что, Любу боятся? - Марта оторвала руки от лица  и  сквозь  слезы
посмотрела на Митрича.
   - Ну, не боятся. Так, побаиваются... Не все, понятное дело. Но эти да, их
Люба приструнить может...
   - А почему?
   - А ты не знаешь?
   - Нет...
   Митрич ответил не сразу. Долго о чем-то думал, как  будто  взвешивал  все
"за" и "против".
   - Если тебе Люба ничего не говорила, то и я молчу, - наконец заключил он.
- Ты давай вот водочки выпей. Успокоиться надо...
   Митрич откупорил бутылку, налил полстакана, пододвинул Марте.  Достал  из
холодильника вскрытую банку маринованных огурчиков, подцепил один, на  вилке
поднес ей.
   - Выпей, закуси... Полегчает...
   Марта выпила. Водка горькая, гадкая,  слезу  вышибает.  Но  зато  от  нее
действительно полегчало...
   Домой она приехала под вечер. У Митрича засиделась. Сначала ждала,  когда
"поэты" отстреляются. Потом просто сидела - руки у  нее  тряслись,  стрелять
она не могла. И только когда более-менее оправилась от встречи  с  братками,
пошла на электричку.
   Возле дома стояла новенькая  "девятка"  цвета  мокрого  асфальта.  Раньше
Марта  ее  не  видела.  Она  невольно  залюбовалась  этим  чудом.   И   даже
остановилась.
   - Нравится? - раздалось над ухом. Марта вздрогнула от неожиданности.
   Обернулась и увидела Любу. А рядом с ней Анку.
   - Нравится, - кивнула Марта.
   - Тогда садись, поехали...  -  Анка  подошла  к  машине,  ключом  открыла
дверцу.
   - Это что, твоя?
   - Наша, - сказала Люба. - Моя и Анки... Ну чего стоишь, поехали?
   - А куда?
   - Квартиру новую смотреть. В город перебираемся...
   Через полчаса Марта рассматривала новую квартиру, которую сняли для  себя
Люба и Анка. Трехкомнатная, с отличной  мебелью,  телефоном.  Правда,  район
спальный. Но зато станция метро в двух шагах.
   - Будешь с нами жить? - неожиданно спросила Анка.
   - А разве нет? - удивленно посмотрела на нее Марта.
   Как будто ей еще есть с кем жить.
   - Это твое дело, - сказала Люба. -  Хочешь,  с  нами  живи,  мы  тебя  не
гоним...
   А может, это намек? Мол, мы тебя кормим, поим, за квартиру платим.  А  ты
вроде как ничего не делаешь...
   Может, ей надо домой к родителям возвращаться?  Все-таки  в  институт  не
поступила, а потому в Москве ей как бы нечего делать...
   - Не гоним, - подтвердила Анка. - Напротив, хотим, чтобы  ты  осталась...
Привыкла я к тебе... Вот, теперь у нас у всех по комнате.  Мне  гостиная,  а
тебе вот...
   Марте отвели самую маленькую комнатку. Но при  этом  самую  уютную.  Люба
легла в комнате напротив.
   Ночью Марта захотела пить, отправилась на кухню. Дверь  в  гостиную  была
открыта. Она не удержалась и заглянула в комнату. Никого.  А  где  же  тогда
Анка?..
   Скоро Марта поняла, где  она  ночевала  в  ту  ночь.  Там  же,  где  и  в
следующую. В комнате Любы. Оказывается, Любе и Анке нравилось спать в  одной
постели...
   Это открытие потрясло Марту. Но куда более  сильное  потрясение  испытала
она, когда спустя полгода узнала, откуда Люба и Анка берут деньги...

***

   - Отлично, Марта! - похвалила ее Люба.
   Семьдесят два очка из восьмидесяти. Для Марты великолепный результат.
   Она бы выбила и все восемьдесят. Но Люба как будто взбесилась. Требовала,
чтобы она стреляла с интервалом в три секунды. И притом  вела  огонь  не  из
спортивного "Марголина", а из боевого "ПМ".
   Июль, август... январь. Все это время Марта исправно посещала тир.
   Митрич всегда встречал ее довольной улыбкой. Только  почему-то  хмурился,
когда Марта поражала мишень в "десятку".
   А сегодня  Люба  решила  принять  у  нее  экзамен.  Приняла.  И  осталась
довольной.
   Домой они ехали уже не на "девятке", а на почти  новой  "Ауди".  Люба  за
рулем, Анка справа спереди, Марта на заднем сиденье.
   - Как, ничего машина? - зачем-то спросила  Анка.  Будто  она  только  что
купила это авто, будто Марта впервые села в него.
   - Ничего...
   - И тебе надо такую...
   - Я такую за сто лет не заработаю...
   - За тысячу, - уточнила Анка. - Ты ведь нигде не работаешь.
   А так оно и было. Марта хотела устроиться продавцом в  магазин.  Даже  по
объявлению сходила, собеседование прошла. Но Люба не велела. Сиди,  мол,  на
моей шее и не пищи.  С  деньгами  полный  порядок,  куском  хлеба  никто  не
попрекает. Следующим летом поступишь  в  институт,  выучишься,  а  тогда  уж
работай хоть до посинения...
   - И не нужно ей работать, - сказала Люба.
   - А жить красиво хочется...
   - У нее все еще впереди...
   На  этом  разговор  о  работе  и   закончился.   Но   осталась   какая-то
недоговоренность.
   - Есть предложение, -  сказала  Анка.  -  Давайте  в  ресторан  заглянем,
посидим, твой, Марта, успех отметим...
   - Какой успех? - не сразу поняла Марта.
   - Ну,  так  стрелять  ты  научилась.  Семьдесят  два  из  восьмидесяти  -
какой-никакой, а успех...
   - Конечно, в Книгу Гиннеса твой  результат  не  занесут.  Но  в  ресторан
правда зайти можно...
   - А в какой ресторан?
   - Да в какой-нибудь. Это не важно... Сначала заехали домой.
   Подготовились к вечернему выходу. Машину оставили на автостоянке.
   - А она нам ни к  чему,  -  сказала  Анка.  -  Я,  например,  в  ресторан
шампанское пить иду. Или даже водку. С Любой на пару. А думать, что потом за
руль... Не-ет уж, увольте...
   Что ни говори, но аргумент Анка выдвинула  убедительный.  Пришлось  брать
такси.
   - Где тут самый лучший ресторан? - спросила у таксиста Анка.
   - Это в центр ехать надо.
   - Да нам бы поблизости...
   - Ну тогда "Астра".
   - Поехали...
   Ресторан  Марте  понравился.  Небольшой,  уютный.  Официанты  аккуратные,
обязательные. Интимный полумрак, зал наполовину пустой, музыка тихо играет.
   А потом ей вдруг все разонравилось. И виной тому два парня  в  спортивных
костюмах и коротких кожаных куртках.  Бритые  затылки,  бычьи  шеи,  золотые
цепи.  Среднего  роста,  скромный  размах  в  плечах.  Но  повели  они  себя
нескромно. Небрежно  развалились  за  столиком  неподалеку.  Щелчком  пальца
подозвали официанта.
   - Короче, чтобы все ништяк было, - громко сказал один.
   В этой короткой фразе и  заключался  весь  заказ.  Официант  расплылся  в
заискивающей улыбке и растворился в полумраке зала.
   Люба и Анка не обратили на этих двух громил никакого внимания. Зато Марта
с ужасом завороженно смотрела на них.
   Один парень заметил это. И щелкнул пальцами в ее сторону. Судя по  всему,
он подзывал ее к себе. Но ведь она не собака.
   Марта рывком отвела от него взгляд. И стала смотреть в свою тарелку.
   Она бы с удовольствием ушла отсюда. Но  Люба  и  Анка,  похоже,  вряд  ли
захотят уйти. Им хорошо. Даже очень. Это называлось - хорошо сидим...
   Какое-то время парни были заняты друг другом, о  чем-то  лениво  говорили
между собой. А затем один развалился в кресле, закинул ногу на ногу,  послал
в рот сигарету, пустил дым. И впился в Марту затяжным взглядом.
   Марта не выдержала. И глянула в  его  сторону.  И  тут  же  снова  щелчок
пальцами. Браток снова  подзывал  ее  к  себе.  Кроме  того,  он  ей  еще  и
подмигнул. Наверняка думал, что после этого она обязательно примчится к нему
на полусогнутых.
   - Люба, может, пойдем? - сказала она сестре.
   - Чего?.. - спросила та.
   - Мне не очень хорошо...
   - Этих, что ли, испугалась?
   Анка окинула братков пренебрежительным взглядом.
   - Ты их не бойся, - сказала Люба. - Ты с нами...
   Их уверенность в какой-то мере передалась и Марте. А потом она вспомнила,
как стал извиняться перед ней один  "поэт",  когда  узнал,  что  она  родная
сестра Любы.
   Марта успокоилась совсем. И тоже перестала обращать внимание на  братков.
Но те сами решили привлечь ее внимание.
   Сначала к их столику подошел один.  Без  спроса,  нагло  занял  свободное
кресло, развалился в  нем,  забросил  ногу  на  ногу.  И  с  хищной  улыбкой
посмотрел на Марту.
   - Ну чего молчите, телки? - грубо спросил он.
   Марта испуганно спрятала  взгляд.  Люба  и  Анка  посмотрели  на  него  с
нескрываемым презрением. Но промолчали.
   - Короче, это мой кабак. И отстегивать будете мне, - нагло заявил браток.
   - Ты кто, дятел? - ехидно спросила Анка.
   Как и Люба, она смотрелась эффектно. Строгий  брючный  костюм,  небрежная
полуулыбка, стальной блеск в глазах. Но браток даже не удостоил ее взглядом.
Все внимание на Марту.
   - Нет, моя кликуха Удод, - не понял юмора браток.
   - Шел бы ты отсюда, удод! - сказала Люба.
   - А ты, цаца, не дергайся! - цыкнул на нее браток. -  А  то  вдруг  матку
наизнанку вывернут... Короче, с вас пятьдесят процентов, -  пальцем  показал
он на Любу и Анку. - А ты,  цыпа,  отстегиваешь  мне  всего  двадцать.  Зато
каждый день я буду иметь тебя на халяву... Добазарились, короче...
   Браток встал, потянулся. И протянул Марте руку.
   - Пошли?
   - Куда?..
   - Ко мне в тачку... Покажешь мне, как трахаться умеешь...
   Как будто  температура  подскочила  у  Марты  до  сорока  двух...  Сердце
вылетало из груди, на лбу выступила испарина. Перед глазами пошли  кошмарные
картины.   Она   на   капоте    вишневой    "девятки",    а    вокруг    три
подонка-насильника...
   - Убери руку, козел! - Люба поднялась с места.
   - Ша, сука! - Браток брезгливо  усмехнулся  и  ткнул  в  ее  сторону  два
растопыренных пальца.
   И тут же его рука оказалась в жестком захвате. Мощное движение бедром,  и
длинная нога Любы летит братку в лицо. И  снова  удар  -  второй  ногой  под
коленную чашечку. Громила позорно грохнулся на пол.
   С места сорвался второй браток. Но ему навстречу  устремилась  Анка.  Она
выпрыгнула высоко вверх и в прыжке ударила его ногой в грудь. Браток подался
назад,  снес  стол.  Послышался  треск  мебели,  звон  посуды.  Анка   снова
набросилас