охнул.  Только  в  глазах  его
сквозило равнодушие.
   - Кто она такая? - тут же спросил его Кусыгин.
   - Невеста моего друга...
   - Артюхова?
   - Да...
   - Когда ты ее похоронил?
   - Я? - тут же возмутился Шалман. - Я ее похоронил?..  Да  нет,  гражданин
начальник, ты что-то путаешь. Я только сейчас узнал, что она мертва.
   - Кто ее хоронил?
   - А я откуда знаю? - пожал плечами Шалман. И, как показалось Светлову,  с
издевкой глянул на следователя.
   - У Артюхова была любовница, - сказал Кусыгин. - Гражданка Супонина Жанна
Михайловна. Она исчезла вместе с Артюховым. Сейчас она в розыске.
   Факт ее смерти не установлен. Стало быть, захоронение это незаконное. Что
вы можете сказать по этому поводу, гражданин Шалманов?
   - Откуда я знаю, что, где и как? - усмехнулся Шалман. - Я же за "решками"
парюсь. В изоляторе. Типа в изоляции...
   - Значит, ничего вы сказать не можете?
   - Ничего.
   - А я считаю, что  гражданка  Супонина  погибла  еще  до  твоего  ареста,
Шалманов...
   - У тебя, начальник, голова большая. Только мне все равно, какая каша там
варится.
   Шалман отвернул голову от следователя.  Всем  своим  видом  показал,  что
разговор закончен. Не добиться, мол, от него больше ни единого слова.
   Кусыгин невесело вздохнул. Такую работу проделал.  Преступника  на  место
несанкционированного захоронения доставил. Думал, тот  не  выдержит  тяжести
психологического момента, что-нибудь  сболтнет...  Но  нет,  Шалман  крепкий
орешек. Покойницей в гробу его  не  расколоть.  Кусыгину  оставалось  только
махнуть рукой, чтобы Шалмана отвели в сторону.
   - Странно все это, - сказал Вершинин. - На памятнике фамилия Артюхова.
   А в могиле его любовница.
   Светлов посмотрел на памятник. Массивный, в два обхвата.
   - Не понял, - протянул он.
   - Что ты "не понял"? - заинтриговано посмотрел на него Кусыгин.
   - Почему памятник стоит?
   - В землю вкопан, что, не видишь?..
   - Памятник поверх могилы ставят. На  железные  трубы  устанавливают...  А
чтобы в землю вкапывали...
   - Точно, на трубы памятник и надгробие ставят, -  кивнул  Вершинин.  -  И
если могилу раскапывают, памятник в сторону... А этот стоит.
   - И вообще, памятник не раньше чем через  год  устанавливают,  -  добавил
Кусыгин.
   - Вот и я о том же... Не нравится мне все это. Или нравится.  Не  знаю...
Эй, а ну дай-ка сюда лом.
   Игорь взял у одного "копача" лом. Подошел с  ним  к  памятнику.  И  резко
размахнулся.
   - Что ты делаешь? - крикнул Кусыгин.
   Но Светлов его не слушал. И с силой саданул ломом по памятнику.
   От удара гранитная глыба треснула пополам. Игорь ударил еще раз, еще..
   Памятник развалился.  В  нос  ударило  мерзкое  зловоние.  Запах  гниения
человеческой плоти. И сама плоть обнажилась...
   - Остановись! - крикнул Светлову Кусыгин. А тот уже и без  того  отставил
лом в сторону. Кому нужно избиение человеческого трупа?
   - Это Артюх, - решил Вершинин.
   Светлов думал точно так же.
   Труп Артюхова закатали в бетон. Притом в бетон плохого качества.
   Сверху облицевали гранитными плитами. Получился памятник. Который вкопали
в землю. А в могилу положили любовницу Артюха.
   Покойную  Жанну   нашли   в   гробу.   А   ее   любовник   вылупился   из
гранитно-бетонного саркофага. И сейчас торчал по пояс  в  земле.  Как  будто
мертвец из земли пытался выбраться, да не успел до рассвета. Так и остался в
этой позе  на  весь  день.  Как  в  фильмах  ужаса...  Да,  зрелище  не  для
слабонервных.
   Кусыгин глянул на Шалмана. Может, хоть это потрясет Шалмана,  выбьет  его
из колеи.
   - Почему ты не похоронил их вместе? - выстрелил он в него  провокационным
вопросом.
   Шалман вздрогнул от неожиданности. Но самообладания не потерял.
   - А я здесь при чем? - возмущенно протянул он. - Узнать бы,  какая  падла
это сделала?..
   - Ты это сделал, - невесело вздохнул Кусыгин. Понял он, что  не  сдвинуть
ему с места этого монстра.
   - Может, и  я,  -  неожиданно  выпалил  Шалман.  И  тут  же  сардонически
рассмеялся. - Только тебе, начальник, никогда этого не доказать.
   - А  вообще,  красиво  похоронены,  -  сказал  Вершинин.  -  Да,  Шалман,
красиво?..
   - Красиво, - кивнул тот. -  Я  обещал  Артюху,  что  он  будет  похоронен
красиво.
   - Когда ты ему это обещал? - встрепенулся Кусыгин.
   Шалман глянул на него тяжелым взглядом. И снова рассмеялся.
   - Давно я ему это обещал. Год назад. Или два... Не лови  меня  на  слове,
начальник. Это бесполезно...
   Светлову надоел весь этот кураж. Он резко развернулся к Шалману.
   - Слушай, ты, мразь!
   Он умел бить взглядом. Жестко, сильно. И он ударил. По глазам Шалмана.
   Через них поганое нутро его зацепил. И начал выворачивать наизнанку.
   - Думаешь, всех умыл? А не угадал! Лично мне все равно, ты  пришиб  этого
ублюдка Артюха или кто-то  другой.  Мне  все  равно,  кто  пришибет  ублюдка
Шалмана. А кто-то это сделает. И, может быть, это случится сегодня ночью.  В
камере. Ты будешь умирать долго и мучительно...
   Убивающим взглядом, ровным монотонным голосом Светлов нагнетал на Шалмана
страх. И видел, как тот сходит с лица, бледнеет, зеленеет.
   - Ты мне веришь? - резко спросил Игорь.
   Если бы так спросил Шалмана кто-нибудь другой, тот только рассмеялся бы в
ответ. Но Светлов - не "кто-то". Он мент-волкодав по  жизни.  Шалман  хорошо
знает, на что он способен. А потому в глазах его появилась паника, и  правая
щека начала мелко подрагивать. От крутого спесивого авторитета не осталось и
следа...
   - Верю, - жалко кивнул Шалман.
   И, явно осознавая свое ничтожество, отвел в сторону взгляд.
   Шалман был раздавлен, растоптан. Но Светлов все равно потерпел бы фиаско,
если бы, пользуясь моментом, попытался расколоть его на признание.
   У него бы ничего не получилось. Шалман сейчас хоть и загнанный, но зверь.
А звери умеют хранить тайны...
   Какое-то время Шалман стоял в  стороне.  Косился  взглядом  на  Светлова,
молчал. А затем Кусыгин распорядился отконвоировать  его  обратно.  Никакого
толка от него здесь не было.
   Под конвоем Шалман двинулся к выходу с кладбища. Но не  успел  сделать  и
нескольких шагов, как откуда-то из-за могилы в его сторону метнулся человек.
Никто и понять ничего не успел, как он врезался в Шалмана. И упал.
   Шалман  оставался  стоять.  Ничего  с  ним  не  случилось.  Но   конвоиры
разозлились.  Из-за  внезапного  появления  постороннего  -  а   вдруг   это
какой-нибудь камикадзе, который запросто мог бы убить подследственного?  Или
бы сам конвой уничтожил, а подследственный бы ушел.
   Один конвоир со всей силы  ударил  неизвестного  ногой  в  живот.  Второй
ударил в голову. Избиение  бы  продолжалось,  если  бы  в  дело  не  вступил
Кусыгин.
   Он остановил конвоиров. А Светлов поднял с земли человека.
   Это был бомж. Грязный, вонючий. И до смерти запуганный. Но  испугали  его
не конвоиры. Он трясся в руках Светлова и затравленно смотрел в ту  сторону,
откуда появился.
   Игорь встряхнул его. Несколько раз хлестнул раскрытой ладонью  по  щекам.
Но бомж в себя не приходил. Он почти не реагировал на удары.
   - Да он чокнутый! - сказал Вершинин.
   - Откуда он взялся? - спросил Кусыгин.
   Светлов глянул в проход между могилами, откуда вылетел  этот  придурочный
бомж. Наверняка до этого он проделал  немалый  путь.  Возможно,  от  кого-то
убегал.
   - Эй, ты! - Он еще раз встряхнул бомжа. - Откуда ты взялся?
   Но тот молчал. Только тупо, бессмысленно смотрел на Игоря.
   И тут Светлова осенило.
   - Чистильщики? - громко спросил он.
   Будто ток высокого напряжения пропустили через бомжа.  Его  залихорадило,
глаза полезли на лоб. И пена изо рта пошла.
   - Где они? - спросил его Светлов. - Где они, говори!
   Но бомж только мычал и пускал пузыри.
   - Оставь его, - посоветовал Лева. - От него сейчас толку...
   Может, он и прав. Но сам факт появления бомжа  и  его  реакция  на  слово
"чистильщики" уже говорили о многом.
   - Лева, ты со мной? - спросил Светлов.
   - А как же... - кивнул Вершинин.  И  на  всякий  случай  нащупал  рукоять
табельного пистолета. Убедился, что  оружие  при  нем.  Светлов  и  Вершинин
собрались уходить.
   - Вы куда? - спросил их Кусыгин.
   - Ты о чистильщиках когда-нибудь слышал? - спросил  его  Светлов.  -  Про
тех, которые столицу от бомжей очищают...
   - А что, есть такие?
   - Есть, - кивнул Лева. - Только мы не можем до них добраться.
   Кусыгин хотел еще что-то спросить. Но не успел. Светлов  и  Вершинин  уже
скрылись в зарослях между могилами.
   Они пересекли кладбище  наискосок.  Ничего  подозрительного  по  пути  не
обнаружили. Зато за кладбищенской оградой перед  ними  открылась  удручающая
картина.  Чуть  ли  не  до  самого  горизонта  расстилались  мусорные  холмы
столичной свалки.
   - Снова свалка, - сказал Светлов.
   - А это что за дым? - спросил Вершинин.
   И точно, из-за одного холма в небо тянулся дымок.
   - Шашлык из собачатины жарят, - сыронизировал Лева.
   - Или из человечины, - вторил ему Игорь.
   Они  обошли  холм.  И  их  взгляду  открылась  удручающая  картина.   Дым
поднимался над обугленными останками какого-то деревянного строения.  И  еще
несколько строений уже давно сгорели. Даже дыма от них не было.
   - Да это, похоже,  бомжацкий  табор,  -  решил  Светлов.  -  Вернее,  его
пепелище...
   Он вспомнил убогие хижины бомжей с той свалки, откуда пропал Никита.
   - Да, неплохой костерок тут был, - кивнул Вершинин.
   - Это чистильщики, Лева. Это чистильщики...
   - Думаешь?
   - Уверен... Они вывезли всех бомжей. Сожгли хижины...  Только  давно  это
было...
   - А тот бомж?
   - А тот бомж откуда-то пришел. Увидел пепелище. И крыша у него от  страха
поехала. Вот на кладбище и метнулся. Как заяц в кусты...
   - Надо работу организовать. Всех в округе поднять. Может, кто что видел?
   - Да все это мы сделаем. Только будет ли от этого толк?
   Подобная работа уже проводилась. По тому случаю, когда пропал  Никита  со
своими приятелями.
   Светлов нарочно поднял шум  вокруг  этой  истории.  Даже  дело  по  факту
исчезновения бомжей возбудили с его подачи. Никто не пытался его осадить.
   Никаких преград со стороны высших правительственных и  милицейских  чинов
ему не чинили. Правда, и понимания он не находил. Даже упрек по  его  адресу
был.
   Мол, кому нужны эти бомжи? "Зачистил" их кто-то, и хорошо:  легче  дышать
будет.
   С помощью Криницына он пытался напасть  на  след  фургона,  который  увез
бомжей. Только, увы, никаких результатов. И агентуру он пытался  трясти.  Но
"барабанщики" его плечами пожимали. Никто ничего не знал...
   Может, по этому случаю что-то прояснится?
   Они вернулись на кладбище. Попытались разговорить бомжа. Но тот  в  ответ
на все  вопросы  нес  какую-то  ахинею.  Мол,  это  демоны  из  ада  за  ним
приходили..
   Кусыгин вслушивался в их разговор. А потом спросил у Светлова:
   - Так что это за чистильщики?
   - Если честно, я и сам запутался, - ответил тот. - Одни говорят, что  это
люди столичного мэра. Другие грешат на демонов из ада... Ничего не пойму.
   - Может, Шалман тебе что-нибудь прояснит...
   - Шалман? - напрягся Светлов. - Где он?
   - Его уже увезли... Но на прощание он тебя спрашивал. Сказал, если майора
Светлова интересуют чистильщики, пусть обращается к нему.
   Сердце Светлова екнуло от радостного предчувствия. А  вдруг  Шалман  и  в
самом деле что-то знает?

***

   Никита проснулся.
   Снова этот грязный дощатый потолок  над  ним.  Снова  этот  осточертевший
барак. И снова это тоскливое ожидание смерти.
   Он вспомнил круглолицего мужичка, которого  видел  сегодня  во  сне.  Это
Слава Шарик, крутой бизнесмен с  криминальным  уклоном.  Никите  приходилось
иметь с ним дело.
   Конец девяносто четвертого года. Первый в жизни миллион долларов.
   Первоначальный капитал, которым Никита должен распорядиться по уму.
   "Клондайк", эра  дикого  капитализма  в  самом  разгаре.  Светлые  головы
продолжают делать деньги из воздуха. Брокерские биржи,  невероятно  выгодные
сделки с "прихватизированной" недвижимостью  и  экспортным  сырьем,  "Чары",
"МММ", "Хопер-инвесты" с их аферами... Каждый крутится как может...
   Но уже не за горами то время, когда прибыль в десять-пятнадцать рублей на
один вложенный будет  казаться  чем-то  сказочно-запредельным.  Люди  начнут
считать деньги и  станут  радоваться,  когда  на  вложенный  доллар  получат
полтора.  Это  значит,  что  российский  рынок   понемногу   втягивается   в
более-менее цивилизованное русло.
   Никита предчувствовал этот момент. Поэтому он  спешил.  Торопился  делать
деньги.
   Двести тысяч долларов он вложил в  ночной  клуб.  Но  понял,  эти  деньги
окупятся не скоро. А ему нужна была быстрая оборачиваемость капитала.
   Поэтому он взялся за рисковый вид бизнеса. Он сколотил штат  сотрудников,
организовал ряд пунктов по приему цветных металлов. И начал собирать лом.
   Знал он, что дело это чрезвычайно прибыльное.
   Разумеется, кое-кому своей деятельностью  он  перешел  дорогу.  А  именно
Славе Шарику. Этот тип также занимался экспортом цветного лома. И  очень  не
любил конкурентов. Особенно тех, которые неизвестно откуда появились.
   Слава косил под крутого бандита. Поэтому в один прекрасный момент "забил"
Никите  "стрелочку".  Короче,  предложил  ему  смотать  удочки.  Никита   не
согласился. Тогда Шарик пригрозил ему скорой расправой.
   Слава не шутил. Никита  и  сам  это  понимал.  И  компетентные  люди  его
предупредили. Это потом при нем появился Сапунов со своими спецами. А  тогда
Никиту прикрывал лишь Светлов на пару с Вершининым. Они-то и выдали ему весь
расклад относительно Шарика. Мол, берегись, парень.
   А вскоре Слава взлетел на воздух в  своем  "Мерседесе".  Не  без  участия
Никиты.
   С тех пор ему никто не мешал. Бизнес на  цветных  металлах  приносил  ему
солидные прибыли. Только на этом он не останавливался. Он пошел дальше.
   Тихой сапой втянулся в нефтебизнес.
   Сейчас у Никиты в свободных, оборотных и  недвижимых  средствах  не  одна
сотня миллионов долларов. Даже страшно подумать, насколько он богат.  Только
эти миллионы ему не помогут. В той ситуации, в какой он оказался на  пару  с
Валерой, деньги бессильны. Можно рассчитывать только на свои  руки,  ноги  и
зубы.
   Позавчера от них забрали Лелю. Где она сейчас, неизвестно.  Скорее  всего
там, откуда не возвращаются.
   Вчера утром забрали последних женщин. Думали, на этом все закончится.
   Но нет, в тот же день автоматчики пришли и увели с собой всех мужиков.
   Оставили только двоих - Никиту и Валеру.
   Какое-то время издалека до них доносились крики бомжей. И  звуки  ударов.
Будто кто-то избивал их. Потом крики  прекратились.  Видимо,  их  забили  до
смерти. Этой ночью они спали в бараке вдвоем.
   - Ты уже проснулся? - спросил Валера.
   - Проснулся, - кивнул Никита.
   - Как спалось?
   - Спрашиваешь...
   - Да ты вроде спал. А я мучился... Мужики мне снились  и  бабы.  Бомжи  в
смысле...
   - К себе не звали?
   - Куда к себе?
   - Мертвые иногда зовут к себе.
   - Нет, не звали.
   - Значит, выживем.
   - Думаешь, выживем?
   - Хотелось бы...
   - Мне тоже бы хотелось... Но не выжить нам. Я видел во сне, что эти  гады
с бомжами нашими делали... Они учились на них.
   - Чему?
   - Людей убивать... Для них бомжи как манекены. Живые манекены. Они на них
руку набивают.
   - Вообще-то это и без твоих снов ясно...
   - Тогда скажи, зачем эти гады учатся людей убивать?
   - Не знаю. Может, школа киллеров.
   А ведь эта мысль уже не первый раз посещает его. А что, если в самом деле
здесь, на островах, среди непроходимых болот, существует что-то вроде  школы
профессиональных убийц. И бомжи здесь проходят по графе учебных пособий...
   - То-то  же,  -  невесело  вздохнул  Валера.  -  А  ты  говоришь,  может,
выживем...
   - Нельзя терять надежду.
   - Надежду я уже потерял. И терпение  на  исходе.  Сегодня  я  сорвусь.  И
брошусь в драку. Пусть меня пуля остановит...
   Когда открылись двери барака, Валера спрыгнул с нар первым. Он решил, что
это пришли за ними. И приготовился достойно встретить автоматчиков.
   Позавчера он оплошал, на пару с Никитой. Они прыгнули на врага с  нар,  в
самую гущу угодили.  И  поплатились  за  это.  До  сих  пор  ребра  болят  и
внутренности ноют...
   Но, оказалось, еще не  настала  пора  для  последнего  смертного  боя.  В
сопровождении четырех автоматчиков в барак вошел парень с подносом.  На  нем
дымилась кастрюлька с чем-то невероятно аппетитным. Только от одного  запаха
можно сойти с ума.
   Парень поставил поднос на стол. Кроме кастрюльки, на нем пустые  тарелки,
ложки, стаканы с чаем, хлеб.
   Никита и Валера зачарованно смотрели на это  чудо.  И  не  заметили,  как
появился какой-то мужик. Высокий,  крепко  сбитый,  хмурое  лицо,  черные  с
сединой волосы.
   - Жаркое с гарниром, - кивнул он на кастрюлю.
   - Последнее желание перед смертью? - ляпнул Валера.
   - Не дождетесь, - усмехнулся  мужчина.  -  Если  я  решу  вас  убить,  вы
сдохнете, как собаки...
   -  Не  сомневаюсь,  -  скривил  губы  Никита.  Мужчина  впился   в   него
пронзительным взглядом. Недобро усмехнулся. И с презрением:
   - Молчал бы, когда с хозяином разговариваешь.
   - Ты мне не хозяин.
   - Это тебе так кажется... Жить хочешь?
   - А кто не хочет?
   - Правильно, все хотят. И ты хочешь. Что ты скажешь, если я  сообщу,  что
решил не убивать вас?
   - Я спрошу, почему ты так решил.
   - Потому что так надо...
   - Кому надо?
   - Мне... И ей...
   - Кому "ей"? - встрепенулся Валера. - Леле?..
   - Ей, - кивнул мужчина.
   - Она жива?
   - Я с мертвыми не сплю.
   - С мертвыми? Ты что, спишь с ней?
   Никите показалось, что сейчас Валера набросится на него  с  кулаками.  Но
тот остался на месте. Удержался от соблазна набить рожу этому "хозяину".
   - Сплю, - кивнул Седой. - Еще как сплю...
   - Значит, это Леля за нас просит? - спросил Никита.
   Валера закипал. И  вот-вот  сорвется  с  цепи.  Поэтому  Никите  пришлось
сделать шаг вперед и в сторону, закрыть его собой.
   - Она, - кивнул "хозяин". -  Только  вы  не  думайте,  будто  она  что-то
решает. Здесь все решаю я. И я решил, что мне  нужен  порядок  в  бараке.  Я
знаю, все это время вы держали бомжей в узде. И дальше будете их держать...
   - Некого держать...
   - Это сейчас некого. Но  сегодня  прибудет  новая  партия.  Новая  партия
расходного материала...
   И на что же этот материал расходуется? Никита  очень  хотел  спросить  об
этом "хозяина". Но сдержал в себе этот порыв. Слишком  все  серьезно,  чтобы
спрашивать о таких вещах. В его положении меньше знать - крепче  спать...  А
потом он и сам знал, с какой целью бомжей пускают в расход.
   - Значит, мы назначаемся старшими по бараку, - уточнил он.
   - Да, именно так...
   - И где мы будем жить?
   - В бараке, вместе со всеми... Только кормить вас будут отдельно.
   По-человечески...
   "Хозяин" взглядом показал на стол. Никите очень хотелось есть. Но он бы с
удовольствием размазал содержимое этой кастрюли по роже "хозяина".
   - Спасибо и на этом... - Он с трудом выдавил из себя немного вежливости.
   - Жрите на здоровье! - гадко усмехнулся Седой.
   На этом разговор был закончен. Он исчез. А  за  ним  вышли  из  барака  и
другие. Никита и Валера остались одни.
   И конечно же, первым делом набросились на еду.
   - Кусок с хозяйского стола, - с набитым ртом сказал Валера.
   - С хозяйской руки, - уточнил Никита.
   - Может, и  с  руки...  Ничего,  мы  его  слижем...  Нам  бы  только  сил
поднабраться...
   - А дальше?
   - Дальше  момент  подгадаем...  Мы  ведь  с  тобой  на  привилегированном
положении. Типа старшие по бараку...
   - Ну и что нам это дает?
   - Слушай, а может, нас и дальше продвинут?
   - Куда дальше?
   - Ну это, сами будем бомжей охранять. А еще лучше, чтобы нас  в  рейд  за
бомжами послали...
   - Ну ты и