Тельника на место Штепсель подвозил. Он сразу смекнул,  в  чем
дело. Увидел пацана и Антошу, проследил, как они выходят из дома и садятся в
машину. Они уехали, а он  в  подъезд.  А  там  два  трупа.  И  сразу  звонок
Кубометру. Веселенькая выдалась ночка...
   Кубометр не  запаниковал,  нет.  Но  от  Машки  оторвался.  Забрал  своих
телохранителей и вон из клуба. Решил пацанов своих до кучи  собрать.  Но  по
пути узнал, что пацан тот оборзевший снова в клуб вернулся, в его кабинете с
Машкой заперся. И  пришлось  разворачиваться  обратно.  С  собой  он  Бубика
оставил. А Ленчика с Мурзиком на пацана натравил.
   Те все правильно сделали. Сначала Антошу  захомутали,  с  ним  в  кабинет
поднялись. Только пацан фишку просек. Не  захотел  дверь  открывать.  Мурзик
дверь из "узи" продырявил. Но, увы, пули прошили Машку. А тот козел ускакал.
   Пришлось Мурзику и Левчику за  ним  бежать.  Только  догнать  они  сумели
свинцовые пилюли. Каждому досталось по две пули. Пацан еще раз доказал  свой
профессионализм.
   Он оставил Машке свою куртку. А в куртке ничего нет. Абсолютно ничего.
   Ни паспорта, ни визитной карточки. Короче, не узнать,  по  какому  адресу
проживает этот ублюдок.
   И Антоша с Эльдарчиком не знали. Но Кубометр на всякий случай подвесил их
на крюках головами вниз... Еще вчера Антоша сказал,  что  у  того  пацана  -
Никитой его зовут - есть связи и в ментовке,  и  среди  братвы.  Очень  даже
может быть... А Кубометр, увы, ничем таким похвастать  не  мог.  Он  сам  по
себе...
   Может, Никита блефовал. Но на всякий  случай  Кубометр  покинул  клуб.  И
обосновался в своем доме. И пацаны с ним.
   Только пацанов у него осталось раз, два и обчелся. Таракан, Купец,  Треск
и Секс - это из старой гвардии. Бубик, Штепсель, Штурм - эти появились  чуть
позже. Все семеро проверены.
   А вот Генчик и Совок - это совсем новые. Они еще доказать должны, что они
бойцы. Поэтому Кубометр их с собой не взял. Он оставил их на хозяйстве.
   В клубе. Им начатое дело нужно завершить. Собрать два  десятка  девчонок,
прошедших "конкурс". И отправить их через турагентство за  бугор.  Там  есть
кому их встретить. За границей все уже схвачено.
   Дело сложное. Но Генчик и Совок справятся с ним. Если, конечно, никто  им
не помешает... А помешать им может этот ублюдок  по  имени  Никита.  Слишком
борзой пацан - снова  может  в  клуб  нагрянуть.  Но  возле  клуба  скромная
"семерка" с тонированными  стеклами  стоит.  В  ней  сейчас  Купец  и  Треск
дежурят. Никиту поджидают. Снайперская винтовка у них. Прямо из машины, если
что, его и вальнут. И автоматы имеются. Могут его в капусту покрошить...
   А есть еще другой вариант.  Выйти  на  домашний  адрес  Никиты.  Там  его
грохнуть.  Поэтому  в  подвале  дома  под  потолком  висят  двое.  Антоша  и
Эльдарчик. Хватит, похозяйничали в "Феерии". Не правильно они себя вели.
   Поэтому придется их убрать. Но сначала они должны всю правду сказать.
   Кубометр сидел перед ними на обыкновенном  табурете.  Сейчас  он  был  на
взводе, в таком состоянии, когда такие неудобства абсолютно его не смущали.
   И тем более ему было совершенно все равно, как чувствуют  себя  Антоша  и
Эльдарчик.
   - Ну что, вспомнили, дебилы, как на вашего корешка выйти? - спросил Секс.
   Он стоял перед пленниками с плеткой в  руке.  И  нет-нет  хлестал  их  по
головам и спинам.
   Антоша и Эльдарчик молчали. Морды у них красные - от прилива крови.
   Может, кровью и языки налились? Может, они говорить не могут?.. Если так,
значит, скоро сдохнут. Ну и хрен с ними!
   Но нет, они еще могут говорить.
   - А Никита на машине был, - выдавил из себя Антоша. - Он на  ней  от  вас
уехал?
   Вообще-то тот козел удрал от них на своих  двоих.  По  крайней  мере,  на
стоянке перед клубом его не наблюдали.  И  с  утра  возле  автостоянки  люди
Кубометра. Если Никита вернется за своей машиной, то... Но никаких  известий
о нем пока нет...
   - Какая у него машина?
   - Белая "восьмерка".
   - Номер?
   - Да я откуда знаю... - захрипел,  зарыдал  Антоша.  Кубометр  глянул  на
Секса. Тот сразу все понял. И бегом из подвала в дом. Вернулся  минут  через
пять.
   -  Точно,  стоит  на  стоянке  машина.  Белая  "восьмерка".  Треск  лично
смотрел...
   - Ты знаешь, что делать?
   - Сюрприз под мотор?
   -  Вообще-то  не  мешало  бы...  Да,  Секс  прав.   Машину   неплохо   бы
заминировать. Но не это главное.
   - Короче, делай что хочешь, но пробей  по  номерам  тачки,  на  кого  она
зарегистрирована.
   - И адресок узнать...
   - Видишь, не мне тебя учить...
   - Понял, босс, никаких проблем. Секс уже навострил лыжи.
   - Эй, а покойничков этих снимать кто будет? - Кубометр показал на  Антошу
и Эльдарчика.
   - Как покойничков?..
   - А ты думаешь, они ими не будут?
   - А-а... Конечно, будут...
   В глазах Антоши и Эльдарчика  отразился  дикий  ужас.  Но  Кубометр  лишь
наслаждался их страданиями.

Глава пятая

   Никита еще раньше оборудовал квартиру скрытой видеокамерой на входе.
   Теперь он мог видеть, что творится на лестничной площадке, не  выходя  из
комнаты. Видел он и двух не совсем русских - так он называл  лиц  кавказской
национальности. В принципе ничего против дружбы народов он не имел.  Но  ему
не понравилось, с какой наглостью  эти  нацкадры  звонят  в  дверь  квартиры
напротив.
   Дверь приоткрылась, но осталась зафиксированной на  цепочке.  Никита  мог
слышать голоса и хозяйки, и гостей.
   - Мы по объявлению. Вы квартиру  сдаете?  -  с  легким  акцентом  спросил
первый представитель некой солнечной республики.
   Для Никиты это была новость. Соседка сдает  свою  квартиру.  А  ведь  это
очень интересно.
   Пока он одевался, чтобы нанести визит  соседке,  не  совсем  русские  уже
скрылись в ее квартире. Дверь  осталась  открытой.  Кандидаты  в  постояльцы
осматривали квартиру. Никита вошел в нее.
   - Никита! Ты чего? - увидела его  хозяйка.  Они  были  знакомы,  но  так,
шапочно.
   - Вы что, квартиру сдаете?
   - Да. А что?
   - Надолго?
   - На три месяца.
   - И сколько?
   - А тебе зачем?
   - Да, в натуре, тебе зачем? - встрял в разговор нацмен.
   Но Никита как бы не заметил его. Он продолжал общаться с хозяйкой.
   - Брат ко мне с женой приезжает. Надолго. Вот бы мне снять квартиру рядом
со своей...
   - Это было бы неплохо, - участливо кивнула хозяйка.
   - И сколько вы просите?
   -  Ну,  квартира  двухкомнатная,  с  мебелью,  с  телефоном...  В  общем,
четыреста пятьдесят долларов в месяц...
   - Хорошо, меня такая цена устроит. Итого, тысяча триста пятьдесят...
   Большие деньги. Но жизнь дороже. А с  этой  квартирой  он  связывал  свою
безопасность. Слишком хорошо понимал он, с кем ему пришлось схлестнуться.
   Ленчик не успокоится, пока не сживет его со свету...
   - Эй, командыр, пагади! -  начал  возникать  второй  нацмен.  -  Мы  этот
квартира берем...
   - Ой, извините, ребята, но я уже сдала квартиру,  -  будто  очень  о  том
сожалея, вздохнула хозяйка.
   - Кому?
   - Своему соседу...
   - А гыде он раньше был, этот, тьфу, сосед? - презрительно скривился тот.
   - Это не ваше дело, уважаемые! - Никита грозно свел брови на переносице.
   - Козел! - прошипел второй нацмен.
   - Ну, я же вас не оскорблял...
   - Мы тебя оскорбляем.
   - Я попрошу вас выйти из квартиры! - возмутилась хозяйка. - Или я  сейчас
милицию вызову...
   - Тьфу квартира, плохой квартира, - презрительно сплюнул на пол кавказец.
   Никита с трудом сдержался, чтобы не врезать  кулаком  промеж  глаз  этому
недостойному представителю своего народа.
   Кавказцы вышли. Никита поговорил с хозяйкой. И минуты через три  пошел  к
себе за деньгами.
   Он был на лестничной площадке, когда услышал:
   - Эй, дарагой, пагади, пагаварить надо! К  нему  по  лестнице  с  наглыми
рожами поднимались два кавказца. Идут, хорохорятся, кулаки сжимают.
   - Поговорим, - пожал плечами Никита.
   И без разговоров врезал первому ногой в подбородок. Клацнули зубы, что-то
хрустнуло. Нацмен в момент сник. И повалился на руки тому,  который  шел  за
его спиной.
   Продолжения не последовало. На этой печальной для кавказцев ноте инцидент
был исчерпан.
   - Ничего, ми тебе еще пакажим! - пригрозил ему на прощание нацкадр.
   Только это не помешало его позорному отступлению.

***

   Начало октября. Холодно. Но монашка  словно  не  замечает  этого.  Черные
одежды на ней, голова в белом. Лицо унылое. Только глаза каким-то непонятным
огнем светятся. А мордашка у нее симпатичная.  И  глаза  очень  красивые.  А
губки-то, губки...
   Кубометр застыл перед ней как вкопанный, вытаращился на нее.
   Монашка скупо улыбнулась ему, показала глазами на ящик, который держала в
руках. "Жертвуйте на храм..."
   - Тебе чо, бабки нужны? - грубо спросил Кубометр.
   Девчонка помрачнела. Потупила взгляд. И медленно начала отходить от него.
   - Эй, ты чо, в натуре? - ухватил ее за руку Кубометр.
   Но она высвободила руку. Отошла еще на несколько шагов назад.
   - Как вам не стыдно, молодой человек! - послышалось откуда-то сзади.
   Кубометр обернулся и увидел какую-то бабку. Он  окатил  ее  презрительным
взглядом и скривился, как от кислого борща.
   - А тебе чо, старая? Шла бы ты, пока цела...
   - Да что вы себе позволяете! - завопила бабка.
   - Заткни хлебало, мымра старая! - рявкнул на нее Таракан.
   Он взял Кубометра под руку и потянул за собой.
   - Пошли отсюда. А то еще менты появятся...
   Из кабака они возвращаются.  Пообедали  нормально,  водочки  выпили,  как
водится. А чего им от кого-то прятаться?.. Пусть они в клуб на время дорожку
забудут. Пока этого урода по имени Никита не пристрелят.
   А в кабаки они могут любые заглядывать. Сколько надо, столько и будут.
   Финансы позволяют...
   Они сели в машину. За рулем Штурм. Ему водочку пить не полагается.
   Никому сейчас не нужны проблемы с ментами.
   - Э-эх, хорошо, -  удобно  устраиваясь  на  мягком  сиденье  "Мерседеса",
протянул Кубометр.
   И глянул в окно. И снова увидел ту самую монашку. Она  стояла  у  обочины
дороги, лицом к тротуару. Милостыню собирает... Очень аппетитная монашка...
   - Я ее хочу! - ткнул в нее пальцем Кубометр. Он принял на грудь приличную
дозу хорошей водочки. И сейчас его тянуло на подвиги.
   - Да она даже в машину не сядет, - покачал головой  Таракан.  -  Монашка,
типа, святая...
   - А вот я хочу проверить, святая она или нет... Если целка -  то  святая.
Если нет - то так себе, одни понты...
   - Не трогал бы ты ее...
   - Слушай, Таракан, ты пацан конкретный. Ты моя опора...  Только  не  надо
меня учить, ладно?
   - Да я тебя не учу...
   - Ну тогда цыц... Сейчас мы операцию провернем... Или  забыл,  как  девок
раньше смывали?..
   - Да нет, все помню...
   Таракан свое дело знал хорошо. И Штурм умел останавливать машину  впритык
к жертве. И сейчас не облажался. Дверца "мерса" открылась беззвучно. Таракан
вытянул руки-грабли, чуть вышел из машины  и  схватил  монашку.  Та  даже  и
понять ничего не успела, как оказалась в салоне.
   Таракан зажал ей рот, захлопнул дверцу. И перетянул ее через себя, усадил
на освободившееся место между собой и Кубометром.
   Монашка мычала, дергалась, пыталась освободиться. Но ничто уже  не  могло
помочь ей. У Таракана ведь не руки - тиски.
   - Это ограбление, мадам! - прикалываясь, сообщил Кубометр.
   И вырвал из рук монашки ее коробку.
   - Так, посмотрим, что там у нас!
   Он сбил днище, и ему на колени посыпались  какие-то  монетки.  И  бумажек
хватало... Именно бумажек. Разве сто-, тысячерублевки - это деньги?
   - Дерьмо! - брезгливо поморщился Кубометр и словно какую-то заразу  сгреб
с себя и монеты, и бумажки.
   Монашка уже перестала биться как курица, которой отрубили голову.
   Утихла. Типа, смирилась. Таракан даже руку с ее рта убрал.
   - Это не дерьмо, - тихо сказала она. - Это лепта...
   - Какая еще на хрен лепта?
   - Женщина пришла в храм к богу, - спокойным, увещевающим  голосом  начала
она. - И у нее было всего две монетки. Лепта - это очень мелкая монетка.  Но
она отдала их все. Она отдала богу все, что у нее было.  Господь  наш  Иисус
Христос сказал, что никто не дал больше, чем она...
   - Слушай, ты чо мне тут туфту какую-то втираешь?
   - Ты нераскаявшийся грешник. Душа твоя  черна.  Покайся,  впусти  господа
нашего в свою заблудшую душу...
   - Вот поет, вот поет... Заткнись, поняла?
   - Как скажешь. Я замолчу. Но ты не волен надо мной...
   - Волен. Еще как волен! Вот вдую тебе по самые яйца, узнаешь тогда, волен
я или нет...
   Монашка стала белой как мел, задрожала. А потом вдруг успокоилась.
   - Значит, господь наш хочет узнать силу моего смирения, -  себе  под  нос
пробормотала она. Но Кубометр услышал ее.
   - Вот-вот, смирись... И получай удовольствие...
   Они приехали в загородный дом. Кубометр велел Штурму  отвести  монашку  в
комнату с решетками - была такая. И крепко запереть ее. Можно было  бы  и  в
подвал ее сунуть, к Антоше и Эльдарчику. Но там не на чем будет ее иметь.  А
в комнатушке той хоть кровать есть.
   Кубометр отправился к себе. Комната его самая большая в доме. Но грязная,
неухоженная, паутина в углах. И не мебель тут, а  насмешка.  Хорошо,  Тонька
здесь. А куда же он без нее. Она для него как походный чемодан...
   Тонька стояла у окна. В брючном костюме за штуку баксов, деловая.
   Духами от нее французскими пахнет.
   - Что, все успокоиться не можешь? - не оборачиваясь к нему, спросила она.
   - Не понял, ты это чего? - нахмурился Кубометр.
   - Ну ладно, я понимаю, у тебя хрен вместо мозгов, на баб тебя тянет.
   Трахал ты  своих  сучек-фотомоделек.  Ну  и  трахал  бы.  Они  сами  того
хотели...
   На монашку чего позарился? Совсем с ума сошел, да?..
   - Эй, вы чо, сговорились?
   - Кто это вы?
   - Ну, Таракан мне тут втирал. Теперь ты...
   - Так нельзя трогать монашку. Это же святое...
   - Да болт я клал на все эти святости...
   - Вот-вот, свой вонючий болт ты на все это и кладешь!
   - Заткнись, а?
   Тонька развернулась к нему. Впилась в него злым взглядом.
   - Я тебе не шлюха, понял?.. Ты не смеешь со мной так разговаривать!..
   - Еще как смею!..
   Совсем оборзела баба. Нюх потеряла. Как же такую не поучить?..
   Кубометр подошел к ней. Гадко улыбнулся. И  с  силой  ударил  ладонью  по
лицу. Она потеряла равновесие, отлетела к стене,  растянулась  на  полу.  Он
снова подошел к ней, занес для удара ногу. Но передумал.  Нагнулся,  схватил
ее за волосы и принялся тягать по полу. Тонька визжала, сыпала  проклятиями,
но он ее не слышал. Он слышал только себя.
   - Ты никто! Ты тварь! Ты просто половая тряпка! - рычал он. - Хочу,  полы
тобой протираю. Хочу...
   Он  остановился,  наступил  на  Тоньку  ногой.  Задумался.  И  его   губы
изогнулись в демонической улыбке.
   - А захочу, на толпу отдам. Пусть пацаны тебя на круг пустят... Тьфу!
   Кубометр плюнул на растоптанную и униженную Тоньку и вышел из комнаты.
   Он мог прямо сейчас наказать ее. Натравить на нее пацанов, те с  радостью
отымеют ее сразу во все щели. Хотя, стоп! Штурм ее родной брат.
   Еще залупнется. А на счету сейчас каждый боец. Ладно, хрен с ней, с  этой
сучкой. Надо чисто монашкой заняться. Уж больно сильно его к ней  тянет.  Аж
зубы сводит...
   Вместе с монашкой в комнате находился Штурм. Здоровенный  парень,  всегда
такой деловой. Бывало, возникал не по теме, понты кидал. Но в принципе пацан
ничего. И в деле проверенный. Сейчас  он  охранял  монашку.  Для  него,  для
своего босса, стерег...
   - Все, ты мне не нужен. - Кубометр показал  ему  на  дверь.  Выматывайся,
мол.
   - Что ты хочешь с ней сделать? - неожиданно борзо спросил Штурм.
   - Как что? - осклабился Кубометр. - Трахнуть... А ты  чо,  что-то  имеешь
против?
   - Имею!.. - отрезал Штурм.
   От такой наглости у Кубометра в голове застучало.
   - Чо ты сказал?!
   Бешенство волнами  накатывало  на  него.  И  с  каждым  мгновением  волны
становились все выше, все шире...
   - Что слышал, то и сказал!.. Ты ее не тронешь!
   И Штурм демонстративно загородил монашку своей широкой  грудью.  А  та  и
рада. Как же, защитничек нашелся...
   - Ну ты, пес!.. - Не в силах сдерживать себя,  Кубометр  схватил  его  за
грудки.
   Но тотчас же мощным  ударом  в  солнечное  сплетение  Штурм  сбил  его  с
дыхания, заставил разжать руки. И тут же ударил раскрытой ладонью в челюсть.
Кубометр не удержался на ногах и отлетел к двери.
   Все-таки Штурм - это не его долбаная сестричка.
   - Правильно, брат! - послышалось за спиной.
   Кубометр  обернулся.  И  увидел  Тоньку.  Очухалась   гадина,   приползла
посмотреть на то, как ее братишка сцены тут устраивает.
   Ничего, им сейчас обоим будет сцена.
   Вне себя от бешенства, Кубометр  вскочил  на  ноги,  подлетел  к  Тоньке,
схватил ее, вознес на руках и как бревно швырнул  в  Штурма.  Тот  никак  не
ожидал такого поворота. Растерялся, попытался  смягчить  падение  сестры.  И
упустил из виду Кубометра. Тот также уподобился бревну. Но  не  простому,  а
таранящему. Он налетел на Штурма, опрокинул его  на  пол.  Несколько  раз  с
силой ударил его кулаками по морде, смял носовой хрящ,  сломал  пару  зубов,
смешал мозги. А потом начал лупить его ногами. И нет-нет поддавал Тоньке.
   Сила в нем неимоверная. И неуправляемая. Он бил их обоих, пока не  устал.
Монашка все время сидела на кровати, в ужасе забилась в угол. Не  видно  ее,
не слышно. Может быть, именно поэтому Кубометр ни разу не ударил ее...
   Наконец он оторвался от Штурма и его сестры. Они были в отключке.
   Хватит мертвечину месить...
   Кубометр обратил свой звериный лик к монашке.
   - Раздевайся, сука! - заорал он.
   Монашку трясло от страха. Но она набралась наглости покачать головой.
   Кубометр уже поднял руку, чтобы влепить ей  пощечину.  Но  его  остановил
Таракан. Принесла его нелегкая...
   - Зачем? - просто спросил он.
   И рука зависла в воздухе.
   - Надо! - бросил Кубометр через плечо.
   - Не надо... Ты и без того дров наломал. -  В  голосе  Таракана  слышался
упрек.
   - А тебе какое дело?
   - Я же  тебе  говорил,  не  надо  ее  трогать...  Видишь,  Штурм  за  нее
заступился. И другие пацаны могут подняться... Не надо. Остановись!..
   Проклятая монашка!.. И Штурм за нее. И даже Таракан... Кубометру  хватило
ума осознать шаткость своего положения.
   Его пацаны готовы идти за ним на любую  "мокруху".  Но  какая-то  дрянная
монашка будит в них непонятные чувства...
   Кубометру не хотелось сознаваться в своей не правоте. И не известно,  что
было бы дальше, если бы Таракан не сказал:
   - Пошли, там Секс приехал. Информацию из ментовки привез...
   Таракан бросил Кубометру палочку-выручалочку. И он ухватился за нее.
   Оставил и монашку, и Штурма, и его сестру.  В  двери  комнаты  с  внешней
стороны торчал ключ. Кубометр закрыл ее на замок. Ключ положил в карман.

***

   Тоня пришла в себя от ласковых прикосновений чьих-то мягких  нежных  рук.
Она открыла глаза и увидела над собой красивое лицо молодой монашки.
   Да, очень красивая девочка. Неудивительно, что Сашка заступился за нее...
Тоня ненавидела красивых девчонок. Но монашка почему-то не в счет.
   Она будила только добрые чувства. Поистине святое существо...
   А ведь и Тоня могла стать такой. В сущности, и она  добрая  девчонка.  Но
Кубометр как сатана сбил ее с истинного пути. Будь проклят этот мерзавец!..
   Кубометр жестоко избил ее... Но почему не так сильно болит лицо?
   Неужели потому, что над ним колдуют  ручки  красивой  монашки?  Эти  руки
снимают боль...
   На глазах у Тони монашка привела в чувство брата. Сняла боль и с него.
   Посчитав свою миссию выполненной,  она  вспорхнула  на  кровать  и  снова
забилась в угол.
   - Спасибо тебе! - поблагодарил ее Сашка.
   - Спасибо вам... - ее голосок журчал как ручеек.
   - Ненавижу этого гада! - сжал кулаки брат.
   - Скотина! - согласилась Тоня. Она встала с пола, прошлась по комнате.