ью  и безнаказанностью,  к
этим  умственно  отсталым бабуинам  с  садистскими  наклонностями.  Конечно,
иногда среди них попадаются странные исключения вроде Селезнева. Но Селезнев
сам  считает  себя  изгоем  в собственной среде.  "Да, один  раз  нам выпала
неслыханная удача, -  думал Прошка. - Но было бы  непростительной  глупостью
рассчитывать на шальное везение во второй".
  Другая  причина  беспокойства  лежала глубже, и на ее формулировку ушло
гораздо больше  времени. А  когда  мысль  все-таки сложилась  в слова, стало
понятно, что произносить ее вслух ни в коем случае нельзя. "Если только я не
хочу, чтобы меня разорвали в  клочья", - уточнил Прошка. Дело в том, что ему
было жалко  Инну.  Он не  сомневался -  он знал  точно, что  она не  убивала
Доризо. Просто не могла убить.
  "И  если  она знает об  убийствах женщин,  то  я готов  согласиться  на
перемену пола, - думал Прошка. - А теперь на нее свалится новость о том, что
любовь ее жизни - мерзавец и душегуб. То есть был  мерзавцем и душегубом. Но
это еще не все. На нее падет подозрение в  сообщиничестве. Как будто ей мало
того, что она потеряла любимого и даже не может открыто его оплакивать! Если
ей на голову  свалится еще и милиция со своими допросами, если о ее связи  с
Доризо станет известно мужу, ее это добьет.  Но попробуй  разжалоби Варвару,
которая написала на девчонку здоровенный зуб.  Ох, Инна! Угораздило  же тебя
нажить  такого  врага! Конечно, ты не ведала,  что творила, захлопывая дверь
перед Варькиным носом, но от этого не легче. Как говорил  один  мехматовский
мудрец, "Варвара  очень  великодушна  по  отношению  к врагам  -  когда  они
повержены  в  прах".  Эх, если бы  я мог доказать твою невиновность! Но  моя
уверенность  зиждится  на  чистой  интуиции,  а  в  данном случае  требуются
аргументы посильнее".
  Конечно, Прошка  мог объяснить свои резоны. Хотя бы попытаться.  Но ему
мешали  два соображения. Во-первых, его наверняка не дослушают  до  конца. А
во-вторых,  убедительность его объяснениям  могла придать  только ссылка  на
личный жизненный опыт,  а как  раз на него Прошка  ссылаться  не  хотел. Ему
всегда льстило непреходящее удивление друзей его головокружительнми победами
на  любовном фронте.  Загадка казалась  окружающим неразрешимой:  маленький,
кругленький, не блистающий  красотой и  даже молодостью,  он  покорял  таких
красавиц, что мужчины послабее хватались за сердце.  А разгадка,  между тем,
была проста.
  В  основе  Прошкиного  успеха у дам  лежала старая как мир  идея:  если
хочешь расположить к себе человека,  прояви к нему искренний интерес. Мысль,
казалось бы, простая,  но отчего-то руководствуются ею немногие. Может быть,
загвозда тут в слове "искренний". Как можно проявить искренний интерес, если
его не испытываешь?
  А   вот  влюбчивый  Прошка   с  детства  обнаружил  такое   неукротимое
любопытство  к представительницам слабого пола, что родители даже стеснялись
вести его в гости, если там были девочки. Причем, завораживала его не только
разница  в  анатомии. Девочки были другими в  принципе  - существа  из иного
теста, непостижимые, как мировой эфир. Они иначе мыслили, иначе поступали, у
них были другие ценности. И если  анатомические различия уяснить было просто
-  посредством обыкновенного здравого смыла, то все остальное не поддавалось
не то что объяснению, а даже определению.
  Подросший  Прошка  не только не утратил интереса к иным существам, но и
обнаружил,  что этот  самый интерес дает ему неоценимое преимущество.  Любая
девушка,  будь она трижды  красавицей,  не  может не  купиться, если молодой
человек видит в  ней не только физиологически привлекательный  объект,  но и
личность, уникальную и интригующую.  Разумеется, Прошка научился ухаживать и
говорить комплименты, но главным его оружием по-прежнему оставался искренний
интерес.
  Это,  конечно,  не  означало,  что  девушки,  пообщавшись с  ним  минут
пятнадцать,  начинали  срывать  с  себя  одежды.  Но  медленно  и  верно  он
завоевывал их  души.  А  потом, в  качестве  дополнительного приза,  нередко
получал и тела. Не всегда, конечно. Но Прошка никогда не расстраивался. Тот,
кого интересует не результат, а процесс, всегда остается в выигрыше.
  И уж  если речь  зашла о  результатах, то  Прошка  неизменно  добивался
большего,  чем  его собратья по полу,  действующие  традиционными  методами.
Обычная любовь между мужчиной и женщиной всегда хоть немного антогонистична.
Покорив красавицу, вы никогда не  можете быть уверены, что она не припрятала
где-нибудь  в рукаве нож. Если женщина умна, она никогда не откроется вам до
конца, поскольку знает, что только аура тайны способна питать любовь  долго.
А  если  любовь  уходит - неважно чья,  ее или ваша,  - разрыв, как правило,
ужасно  болезнен, и  кто-то из  двоих, если не оба,  обзаводится смертельным
врагом.
  Прошкины  девушки не имеют  от него  тайн - ведь в основе их  отношений
лежит дружеское участие и доверие.  Физическое  влечение - лишь тонкий  слой
масла  на  хлебе  их  взаимной  симпатии.  Это  не  всесокрушающая  страсть,
способная выжечь душу. И когда влечение проходит, доверие и дружба остаются.
Иными словами,  Прошка всегда спит спокойно, не опасаясь, что ему  подмешают
яду в компот.
  Но  и  Доризо мог  не  опасаться  Инны по той  же  причине. Неизвестно,
действовал ли он сознательно, или это вышло у него ненароком, но ему удалось
перевести отношения с Инной из  плоскости всепоглощающей страсти в плоскость
дружбы и понимания. Вероятно, его тронула  молодость  влюбленной девчонки, и
на  место  обычных  охотничьих инстинктов  пришло  желание  потетешкаться  с
доверившимся ему юным существом.
  Так  или иначе,  но  для  Инны  он стал богом. Она простила  бы ему что
угодно, включая убийства и обман. Она не раздумывая отдала бы за него жизнь.
И никогда, ни при каких обстоятельствах, не подмешала бы ему яду.
  "Но поди объясни  все  это Варваре!  -  Прошка криво усмехнулся.  -  Не
успеешь дойти  и  до  середины,  как лишишься  скальпа. Да  и  поздно теперь
объяснять. Санин наверняка уже  позвонил Варваре на мобильник.  Завтра  этот
юнец на всех парах помчится к Инне и огреет  ее обухом по голове. И главное,
Варьке  от  этого будет  только хуже.  Инна  наверняка  будет  молчать,  как
партизанка.  И сразу догадается, откуда ветер  дует,  -  ведь  никому, кроме
меня,  она про Доризо и Виктора не рассказывала. И когда этот  легавый щенок
потерпит фиаско, я  уже не смогу ничего исправить. "А товарищ Берия вышел из
доверия..." Нет, нужно сейчас же ехать к ней и во всем сознаваться. Повинную
голову  меч  не  сечет.  По  крайней мере, смягчу  удар, а может, и разузнаю
что-нибудь полезное, если раскроюсь не сразу".
  И Прошка бросился звонить подружкам. Ему нужно было убежище, куда можно
отвезти  Инну для  долгого  и  трудного  разговора.  Собственная  комната  в
коммуналке не годилась - старушки соседки кружили бы  над ними соколицами. К
Варваре тоже  нельзя - сюда вот-вот завалится толпа, возможно, с  Саниным во
главе. Квартиры Марка и Леши пустуют, но и туда  вести девушку рискованно  -
не  ровен  час,  хозяевам придет  в  голову  забежать домой  по какой-нибудь
надобности. Остаются верные подружки. Кто-нибудь из них наверняка подскажет,
где найти пустующую квартиру. Или, в крайнем случае, уступит свою.
  С первой  же попытки все устроилось как нельзя лучше.  Девушка, которой
Прошка позвонил,  оборвала его на полуслове, сказав, что у нее есть ключи от
соседской  квартиры.  Соседи  уехали  в  отпуск  и оставили на  ее попечение
аквариум с рыбками.
  Прошка  помчался  за  ключами, потом в супермаркет. Купив вина, конфет,
фруктов  и   свечей,  отправился  на  знакомый   пустырь  и  стал  терпеливо
дожидаться,  когда  Инна выведет Марьяшу.  Ожидание  тянулось  больше  часа.
Прошка  уже  начал нервничать,  ведь  Инна могла  пойти с собакой и в другое
место.  Но все обошлось. Через какое-то время к нему  бросилась, повизгивая,
кроличья такса и старательно вылизала ему физиономию.
  - Андрей? - Инна была заметно  удивлена. - Я, конечно, очень благодарна
вам за участие, но не перебарщиваете ли вы?
  -  Нет.  -  твердо  сказал  Прошка.  -  Будь  вы  в  окружении  друзей,
разделяющих ваше горе, я бы не посмел вам надоедать. Но поплакать вам  не  с
кем,  а  постоянно сдерживать  себя или даже притворяться  веселой  в  такой
ситуации противоестественно.
  - Мне не  перед кем притворяться, - грустно улыбнулась Инна. - Родители
до конца лета уехали за город, а мужа я вчера выставила.
  - Вы ему все рассказали?
  - Нет. Спровоцировала ссору на пустом месте. Но если разогреть себя как
следует, и пустячную ссору можно превратить в  повод для развода. По крайней
мере, для временного расставания.
  - Ну что ж... - Прошка тяжело вздохнул. - А я собирался похитить вас на
несколько  часов.  Но  вижу, моя  помощь уже  не требуется.  -  Он  встал  с
заборчика, печально кивнул и поплелся восвояси.
  Но у какой  женщины  не дрогнет сердце при виде понурой  спины  верного
рыцаря! Инна не была исключением.
  - Андрей! - окликнула она его.
  Прошка,  рассчитывающий именно на  такой  поворот дела,  уже приготовил
приличествующую случаю мину.
  - Инна, забудьте на  минутку о правилах хорошего тона. Я вовсе не хочу,
чтобы вы  удерживали меня из  вежливости.  Да,  поначалу я был настойчив, но
только  потому,  что  видел: вам  необходимо  выговориться. Если  теперь  вы
предпочитаете побыть в одиночестве...
  - Нет-нет, - перебила она. - Я  вам рада. Вы единственный, с кем я могу
поговорить  об  Олеге.  Только  не  нужно меня  похищать.  Марьяша не  любит
оставаться одна. Вы не против, если мы посидим у меня дома?
  Прошка  не  возражал. Он понимал, что дома Инна  будет чувствовать себя
спокойнее.  Конечно,  он  приложил  все  силы,  чтобы  убедить  ее  в  своем
бескорыстии, но их  знакомство было слишком недавним, и  ее  сомнения на его
счет, скорее всего, не развеялись окончательно.
  Когда они расположились на кухне и Прошка достал из пакета вино, фрукты
и  свечи, Инна бросила на него быстрый взгляд и как  будто собиралась что-то
сказать, но Прошка ее опередил:
  -  Честное  слово, в данном  случае это не  атрибут обольщения!  Если я
попробую взять вас  за ручку,  можете смело двинуть мне бутылкой по башке. Я
просто  хотел,   чтобы  вы  немножко  расслабились,  чтобы  нам  было  легче
разговаривать. Видите, вино  совсем слабенькое? От одного  бокала и младенец
не захмелеет. А больше мы пить не будем.
  Но, несмотря  на его  заверения, первые  полчаса Инна явно  чувствовала
себя скованно.
  - Раскажите  что-нибудь о себе, Андрей, - попросила она после очередной
неловкой паузы.
  Прошка  не заставил себя упрашивать  и рассказал  несколько  забавных и
героических случаев  из своей  жизни.  Помимо себя он ввел в качестве героев
четырех  друзей. Троих  звали Генрих, Марк и Леша, а четвертую  он  наградил
имечком  Глафира.  Рассказывая о друзьях, Прошка  преследовал  двоякую цель.
Во-первых, развлечь Инну и снять напряжение, а во-вторых - подготовить почву
для своего признания.
  Когда  Инна  оттаяла  и даже слегка повеселела, Прошка ловко переключил
разговор на Доризо. Впрочем, особого искусства это не  требовало - Инна, как
всегда, ухватилась за возможность поговорить о покойном возлюбленном.
  -  Инна,  а почему  вы  сказали, что  вам не с  кем вспомнить Олега?  -
спросил  Прошка,  когда  она закончила  эпизод, с  новой стороны высветивший
несравненные достоинства ее героя. - А как же его приятель Виктор? Вы ведь с
ним знакомы?
  Она медленно повела головой из стороны в  сторону, и Прошке показалось,
что глаза ее как-то потемнели.
  -  Нет,  Олег  нас  не знакомил. Из тщеславия, как он в шутку объяснял.
Ему,  мол,  хочется увидеть  в герое  моего  романа собственные черты, и его
гордости будет нанесен страшный удар, если на них наложатся черты Виктора. -
И она торопливо перевела разговор на роман и свои писательские приемы.
  "Тема Виктора  ей  явно неприятна,  - решил Прошка. - Что бы это  могло
значить? Ладно, не будем пока муссировать этот вопрос, проясним другие".
  -  Знаете, идея  Олега  о  воссоздании  книжного  сюжета в  жизни  меня
сразила,  -  сказал он.  - Насколько  мне  известно, до  сих  пор  все  было
наоборот: сочинители  подворовывали сюжеты  у жизни. Скажите Инна,  а  вы не
боялись неприятностей, проводя  свои  расследования?  Допустим, выясняете вы
что-нибудь   об  очередной   героине,   а  вас,   сочтя  такое   любопытство
подозрительным,  хватают  за  руку,  просят показать  документы и  волокут в
милицию!
  -  Ну,  такого мне испытать не довелось, - улыбнулась она. - На крайний
случай  у меня есть замечательная отмазка: я  писательница, вот мои книги, а
сейчас я собираю материал для нового сюжета.
  -  Ну,  а  если  бы попался  ваш  герой? Что бы  он  стал говорить?  Вы
придумали ему легенду?
  - Мужчине, ухаживающему  за  дамой, никакая другая легенда  не нужна. И
потом, вы забыли: мой  герой ничего не вынюхивает. Он просто обольщает, а за
это у нас пока в милицию не волокут.  По крайней мере,  если объект мужского
внимания вышел из детского возраста.
  - И что, у него ни разу не было неприятностей или неудач?
  - Ничего такого, о чем стоило бы упоминать, - уклончиво ответила Инна.
  Потом  она  снова  предалась  воспоминаниям, углубляясь  все  дальше  в
прошлое, и наконец Прошка понял, что больше ничего интересного не услышит. А
значит, пришло время выложить карты на стол.
  Через несколько минут девушка ощутила перемену в его настроении.
  -  Почему вы на  меня так  странно смотрите, Андрей?  -  спросила она с
тревогой.
  - Мне нужно сделать неприятное признание, и я не знаю, как начать.
  - Вы меня пугаете.
  - Мне  очень жаль. Если хотите, я  могу не продолжать. Могу  немедленно
уйти и больше никогда не возвращаться. На самом деле мне было тяжело сегодня
прийти к вам. Я сделал это только ради вас. Хотел смягчить удар, который вам
вскоре  нанесут.  Но  для  этого  мне  самому  придется  выступить   в  роли
горевестника.
  - Господи, о чем вы?.. Кто вы?
  - Я друг Варвары. Это имя ни о чем вам не говорит?
  Даже при свете свечи было заметно, как Инна побледнела.
  - Вы... вы шпионили за мной? Но зачем? Я  же  ничего ей не сделала! И о
каком ударе вы говорите? Кто его должен нанести? Ваша Варвара?
  - Милиция.  Дело в  том,  что  спектакль,  который вы  разыгрывали  для
создания  достоверного  романа,  закончился весьма плачевно. Четыре  женщины
потеряли свои деньги, а потом и жизнь.
  Инна вскрикнула  и застыла,  как  изваяние. Закусив  губу, она смотрела
невидящим взглядом в одну  точку. Прошла минута, другая... Прошка  терпеливо
ждал. Но  глаза,  устремленные на язычок  пламени, оставались все такими  же
пустыми.  Прошка  провел  рукой   перед  самым  лицом  девушки,  но   та  не
отреагировала. Тогда он решил  поискать нашатырь. Подвинул  стул,  встал, но
тут Инна пошевелилась, застонала и закрыла лицо руками.
  - Господи! Это я во всем виновата!
  Прошка налил вина, жалея, что не купил ничего покрепче, и  поднес бокал
к ее губам.
  - Выпейте, пожалуйста.
  Она  бездумно  подчинилась,  потом  снова закрыла  лицо  руками и стала
раскачиваться из стороны в сторону. Прошка сел. Ему  очень хотелось уйти, но
он боялся за Инну. За ее рассудок и жизнь.
  Минут через десять она перестала раскачиваться, отняла руки  от лица  и
посмотрела на него.
  - Вы думаете, их убил Олег?
  - Или Виктор. Если он, конечно, существует.
  - Нет. Думаю, нет. Видите ли, когда Олег рассказывал о встречах Виктора
с  этими женщинами, он несколько  раз забылся и начинал  говорить от первого
лица. Потом со смехом поправлялся, говорил, что слишком вошел в образ, но я,
конечно,  заподозрила, что Виктор -  фикция.  И один  раз подстерегла его...
Знаете, я сняла  квартиру в районе Полежаевской - якобы для Виктора. Деньги,
конечно, дал Олег...  В общем,  я поехала туда... Вернее,  ездила  несколько
дней, караулила. И в конце концов увидела Олега с одной из женщин... с некой
Метенко. Я не сразу его узнала. Он был в парике, что-то сделал с лицом, но о
походке не  подумал... Впрочем,  он же не знал, что я буду его  выслеживать.
Походка  его выдала. Я уже тогда заподозрила, что мошенничество - настоящее,
но так испугалась этой  мысли, что поскорее  запрятала ее подальше. А вскоре
он умер... И я поняла, что  угадала. Поняла, что он запутался и решил просто
разрубить этот узел... - Голос у нее сорвался.
  - Вы думаете, он покончил с собой?
  - Да. Конечно, я  ничего не знала  про убийства. Думала: зачем? Неужели
он не мог вернуть эти проклятые деньги? Пускай не сразу, по частям. Я бы ему
помогла...  А теперь все понятно. Жизнь им вернуть он точно не мог. Господи,
что  я  наделала? Почему  не догадалась сразу,  что  он  задумал?  Почему не
отговорила его? Если бы  я догадалсь,  он бы не стал... Он бы испугался... -
Инна наконец разрыдалась.
  Прошка подождал, пока рыдания немного стихнут и спросил:
  - Инна, вы верующая?
  От неожиданности она перестала плакать.
  - Почему вы спрашиваете?
  - С точки зрения верующего, нет греха страшнее самоубийства.  И если вы
верите, для вас было  бы некоторым утешением  узнать, что Олег не покончил с
собой.
  - Что?! Откуда вы знаете?
  - Утром  четвертого  августа  Варваре  позвонила  какая-то  женщина  и,
назвавшись  именем ее  бывшей  одноклассницы,  умоляла  приехать по  некоему
адресу. Адресу  Доризо,  как  выяснилось позже.  Поскольку женщина рыдала  и
отказалась что-либо объяснить по телефону, Варваре ничего не оставалось, как
поехать.  Подойдя  к  двери, она  увидела,  что  из  замка  торчит  ключ,  и
заподозрила  ловушку, а потому не стала  заходить в  квартиру. Позже один из
соседей  вызвал милицию, которая и обнаружила тело. Конечно, звонок и ключ в
двери  ничего  не доказывают, но делают версию самоубийства,  мягко  говоря,
маловероятной. У Олега был запасной ключ от квартиры?
  -  Был.  Но он хранил его на работе. В сейфе. На случай,  если потеряет
свой.
  - Тогда нужно выяснить, лежит ли он в сейфе до сих пор. Если лежит, то,
скорее всего,  произошло убийство. К  Доризо пришла неизвестная нам женщина,
отравила его, позвонила Варваре и ушла, оставив в  замке ключ, чтобы Варвара
вошла в квартиру.
  - Но зачем?
  - Должно быть, из ненависти.  Хотела свалить убийство  на нее.  Кстати,
Варвара ведь  приходила  к вам недавно. Могу я  спросить, Инна, почему вы не
пожелали с ней разговаривать?
  - О  Господи!  - Она  замерла, потом закричала: - Вы  подозреваете, что
Олега отравила я? Да вы что! Как вы могли такое подумать!
  - Я так не думаю, - быстро сказал Прошка. - Но все-таки ответьте на мой
вопрос.
  - Ох!  - Инна явно была в замешательстве. Судя по мечущимся глазам, она
лихорадочно  придумывала правдоподобное  объяснение. -  Не знаю,  поймете ли
вы... Она ужасно обошлась с Олегом. Он пришел ко мне в полной растерянности.
Я никогда его  таким не видела.  "Инна,  -  говорит,  - у Виктора  серьезная
проблема.  (К  тому времени я  уже  знала,  что  Виктор - выдумка).  Помнишь
Варвару?  Она  побила все рекорды женской  непоследовательности.  Сначала  у
Виктора все шло как по маслу. Познакомился, уговорил девушку зайти, накормил
обедом. Мадемуазель шутила и смеялась, явно получая удовольствие от беседы и
всего прочего. Через неделю он поджидает ее  на улице с  необъятным букетом,
всем своим видом показывая, что стоит тут и ждет ее целую вечность. И что бы
ты думала? Варвара видит его и точно с цепи срывается". "А что ее взбесило?"
- спрашиваю я. "Понятия не имею. Она много чего наговорила, но суть сводится
к  одной  фразе:   "прочь   с  глаз  моих!"  Ты  что-нибудь  понимаешь?"   Я
предположила, что Виктор выбрал неудачный день, у женщин такое случается. "И
что нам теперь делать?" - спросил Олег.  "Пусть Виктор попробует послоняться
некоторое время в отдалении. На глаза этой варварше лучше особенно не лезть,
но  на  зад