, в объятиях которой из красоток Прошка пребывает?
- живо заинтересовался Леша.
     - Он сам по наивности сообщил  мне об этом не  далее  как сегодня днем.
Позвонил, похвастал  новым знакомством "с потрясающей девушкой", сказал, что
поживет у нее несколько дней, и оставил номер телефона.
     - Сегодня? Ну-ну! Он тебя потом со свету сживет.
     -  Сначала  ему нужно до  меня добраться, а  для  этого - покинуть свою
даму. Чего я, собственно, и добиваюсь. Ну все, пока. До встречи у Варвары.

x x x

     Услышав требование  Марка  срочно  приехать  домой  к  Варваре,  Прошка
захлебнулся негодованием:
     -  Да ты что?!  Ты соображаешь,  что  говоришь?! Я  целую неделю, можно
сказать,  холил этот розовый кустик,  а ты  хочешь в одну минуту  растоптать
плоды моих усилий грязными сапожищами! Никуда я не  поеду, слышишь? Забудь о
моем  существовании  хотя  бы  на  три  дня.  Боже,  какой  я идиот!  Зачем,
спрашивается, засветился? Кто  меня дернул  оставить тебе этот  номер?  Сам,
собственными руками вырыл себе яму!
     - Ты  все  сказал  или у тебя есть  что добавить? - холодно осведомился
Марк.
     - Я бы много чего добавил, да что толку метать бисер перед свиньей! Все
равно  ты  не  в  состоянии оценить колорит  моего  языка, глубину  образов,
красоту  риторики.  Так  что хватит с тебя и этого: я  никуда не поеду! Все.
Разговор окончен.
     -  Хорошо.  Только не  вздумай  потом изображать  безутешную скорбь  на
Варькиной могилке! -  С этим напутствием Марк бросил  трубку  и приступил  к
сборам.
     Через  минуту телефонный аппарат ожил и залился трелью, но Марк и  ухом
не повел. Его замысел был  прост и жесток.  Прошка, возможно, и не воспримет
всерьез его  последнюю  реплику,  но  совсем проигнорировать  не  посмеет. В
попытке получить объяснение он сначала будет звонить сюда, потом Леше, потом
-  Варьке,  а  не  дозвонившись никому,  как миленький  примчится  на  место
встречи. Вероятно, это не самый гуманный способ добиться желаемого, но любой
другой потребовал бы неописуемых нервных и временны'х затрат.
     Марк  запихнул  в  рюкзак  отобранные  вещички,  выскреб  из  жестянки,
хранившейся  в холодильнике, всю  наличность,  с сомнением повертел  в руках
складной нож  с  пружинным  лезвием, бросил  его обратно в ящик  письменного
стола, дождался паузы в надрывных воплях телефона и набрал номер Варвары.
     - Привет, это  Варвара! - сообщил знакомый голос, записанный на пленку.
- До  пятницы я в Питере. Если вы уверены, что не  ошиблись  номером, можете
сказать пару слов - после сигнала, разумеется.
     -  Это Марк. Мы едем  в Питер расхлебывать заваренную тобой кашу.  Если
ты, не дай  бог, отправилась  на увеселительную прогулку, по забывчивости не
предупредив об этом Сандру, я  лично вышибу  из тебя дух. Появишься в Москве
раньше нас - не сочти за труд ей позвонить.

x x x

     Возбуждение  Софочки,  вызванное  появлением  и  стремительным  побегом
Селезнева,  еще не вполне улеглось, когда ее чуткое ушко уловило характерный
щелчок замка соседской двери. Не теряя ни секунды, она бросилась в прихожую,
но  успела  заметить  лишь   моментально  исчезнувшую   черную  щель.  Дверь
захлопнулась. Софочка, поколебавшись, вернулась в квартиру и приникла ухом к
стене. Великолепная слышимость позволила ей определить, что поздний пришелец
ведет себя вполне по-хозяйски. Вот щелкнул выключатель,  вот глухо  стукнула
сброшенная  обувь,  шлепнулись   на  линолеум  тапочки.  Но  шаги  человека,
нацепившего  те тапочки, определенно принадлежали не хозяйке. Варвара обычно
носилась  по  дому  как угорелая,  выбивая быструю дробь каблучками домашних
туфель,  а тот, кто разгуливал  сейчас  за  стенкой, ступал тяжелее и шлепал
подошвами.
     Софочке мучительно  хотелось позвонить в  соседнюю квартиру и выяснить,
кто там хозяйничает, но она  по горькому опыту  знала, что ей, скорее всего,
не откроют. Она неоднократно пыталась проникнуть за эту дверь, но ни разу не
преуспела. "Это  мое конституционное право", -  надменно  заявляла Варвара в
ответ  на вопрос,  почему она не открывает дверь на звонки.  Все посетители,
приходившие  к ней, либо имели ключи,  либо уходили несолоно  хлебавши. Тот,
кто пожаловал сейчас, имел ключ. Но зачем он явился сюда ночью, в отсутствие
хозяйки?  Может быть, все-таки позвонить? Это у Варвары есть конституционное
право не открывать дверь:  ее квартира,  ее и  порядки. А у ее ночного гостя
прав вообще никаких.
     Но ночного гостя отсутствие прав, по-видимому, не смущало, поскольку на
звонок он тоже не  отреагировал. "Вот  вызову сейчас  милицию, будешь знать,
как шастать ночью по чужим домам", - мстительно подумала Софочка,  но делать
этого не стала.  Откровенно говоря, она немного побаивалась соседки. Однажды
ей довелось стать свидетельницей ссоры, которая  завязалась между Варварой и
энергичной  общественницей  со  второго  этажа.  Общественница  -  настоящая
бой-баба, такая любого  в бараний рог согнет - пыталась выцарапать у Варвары
деньги на домофон, а Варвара отказывалась раскошелиться, говоря, что домофон
нужен ей, как насморк покойнику, и что кормить  капиталистов, разжиревших на
поставках  человеконенавистнических   приспособлений,  она  не   собирается.
Дискуссия,  собравшая большинство жильцов подъезда, перешла  на  личности, и
Софочка до  сих пор трепетала, вспоминая финал. Нет, ни за что, ни за  какие
блага  на   свете   она  не  согласилась   бы  оказаться  на   месте  бойкой
общественницы.
     А за  стеной  между  тем  происходило нечто  очень  и очень интересное.
Хлопали дверцы шкафов, шкрябали по дереву отодвигаемые стекла книжных полок,
что-то падало, что-то скрипело, что-то шуршало.
     "Неужто  этот тоже ищет какую-нибудь дурацкую статью? - гадала Софочка.
-  Или вернулся  прежний?  Подозрительно все  это, прямо  до ужаса!  Сначала
Варвара  растворяется  в  ночи, потом это нашествие на ее квартиру, и  тоже,
между прочим, ночное. Может, все-таки позвонить в милицию?"
     Пока она терзалась сомнениями, на  лестнице послышались шаги: кто-то  -
по-видимому, двое мужчин - по ней поднимался, и на этот раз Софочке повезло,
она  оказалась на лестничной  площадке на секунду раньше новых визитеров. Их
она  видела  здесь  часто:  и  бородатого  очкарика  с  походкой  робота,  и
долговязого доходягу с длиннющими журавлиными ногами.
     Леша  и  Генрих  двигались на автопилоте  - их мысли  целиком  занимала
загадка исчезновения Варвары, и окружающее для них попросту не существовало.
Леша  даже не  замедлил  шаг, когда  перед  ним  выросла Варькина соседка, -
посмотрел невидящим взором, повернул, словно  автомат, и  обошел препятствие
справа. Софочка на  миг опешила,  но быстро  пришла  в  себя и обратилась  к
долговязому, на всякий случай ухватив его за рукав:
     -  Здравствуйте! Вы  к Варваре? А  там  уже кто-то  есть!  И это уже не
первый! Прямо паломничество какое-то!  Очень странно, вы не  находите?  Ведь
самой-то Варвары нет!
     - Да-да, - рассеянно сказал Генрих, пытаясь высвободиться. - Мы знаем.
     Леша, не  обращая внимания на  диалог у себя за спиной, повернул ключ в
замке и открыл дверь.
     - Знаете! - ноздри Софочки хищно дрогнули. -  А про тех, которые до вас
приходили, тоже знаете?
     - Да, да, - повторил Генрих, кивая, точно китайский болванчик.
     Так и  не вернувшийся  к действительности  Леша  уже  собирался закрыть
дверь, но в прихожую вышел Марк и сурово осведомился,  где Генрих, благодаря
чему дверь осталась открытой, а Софочкина аудитория увеличилась.
     - Это  вы! -  несколько разочарованно воскликнула  она, увидев знакомую
физиономию (правда, имени  Софочка тоже не знала,  поскольку Варвара  до сих
пор не  удосужилась  представить их друг  другу). -  А я-то думала, вернулся
тот... Ну, который приходил незадолго до вас.
     В обычных обстоятельствах Марк ни за что не стал бы вступать в разговор
с  Варькиной  соседкой,  чьи повадки  наводили на мысль  о гибриде пираньи и
рыбы-прилипалы.  Но  в  свете  исчезновения  Варвары   сообщение  о  недавно
побывавшем  здесь  субъекте представляло  столь  большой  интерес,  что  зов
инстинкта самосохранения пришлось подавить.
     - Низенький упитанный блондин? - быстро спросил он, на миг позабыв, что
Прошка  не мог  его опередить,  поскольку еще  терзал телефон, когда он  уже
выходил из дома.
     - Нет, что  вы! - энергично  запротестовала Софочка,  ликуя в душе - до
сих пор знакомые Варвары до нее не снисходили. - Вашего друга я знаю - слава
богу, он столько лет сюда ходит! А  этот стал появляться  совсем недавно - с
начала зимы, наверное.
     - С начала зимы? - насторожился Марк. - А как он выглядит?
     -  Рост  -  чуть выше среднего,  широкоплечий, волосы  такого,  знаете,
мышиного цвета, глаза - зелено-карие, нос - картошкой. Да вы его  видели! Он
пару раз приходил к Варваре при вас.
     - А!  - Марк едва не скрипнул зубами. Они проявляли чудеса  ловкости  и
изобретательности, чтобы  не  вступать  в  контакты  с  Софочкой,  а  теперь
позиции, обороняемые годами, сданы без боя. И ради чего, спрашивается? Чтобы
узнать  о визите  Селезнева? И без  того очевидно,  что он  должен был  сюда
наведаться - вдруг Варвара оставила  на столе конверт с надписью: "Вскрыть в
случае моего исчезновения"? - Понятно. Пойдем, Генрих, у нас много дел.
     Генрих деликатно высвободил рукав, обшлаг которого Варькина соседка все
еще  сжимала  в горсти, и шагнул к двери. У Софочки вытянулась мордочка. Она
рассчитывала  не  только   поделиться  новостями,  но  и  разжиться   взамен
информацией. Однако, похоже, ей  не  удалось  сообщить  этим  молодым  людям
ничего  сенсационного.   Теперь  они  просто   отмахнутся  от  ее  вопросов,
сославшись на спешку. Удивительное дело,  но знакомые Варвары, приходя к ней
в дом, почему-то  всегда ужасно торопились. Ну какие, к примеру,  неотложные
дела  могут  возникнуть  у  людей  в  первом  часу  ночи?  Заранее  предвидя
поражение, Софочка все же не нашла в себе сил отказаться от попытки:
     - А куда Варвара уехала? На какую-нибудь конференцию?
     Марк  втащил Генриха  в  прихожую и  уже закрывал  дверь,  но Софочкино
предположение о конференции пробудило в  нем чисто человеческое любопытство.
Варвара изо всех сил старалась держать любознательную соседку на расстоянии.
Со временем это превратилось для нее в некое подобие игры: всеми правдами  и
неправдами  скрывать  от назойливой  барышни любые  факты  своей  биографии.
Задача  отнюдь не  так  проста,  как  может  показаться,  особенно  учитывая
отличную   звукопроницаемость   стен   в   доме  и   удивительную  Софочкину
целеустремленность. Иногда,  чтобы ввести  в заблуждение  подслушивающую  за
стеной соседку,  Варвара  нарочно  заводила с  гостями  абсурдные разговоры,
изображала  молитвенные  собрания  и  спиритические сеансы  или  производила
таинственные звуки  (например,  катала  по  полу металлические  шары,  через
равные промежутки времени с громким "чпок!" отдирала от линолеума вантуз для
прочистки ванн и унитазов, чем-нибудь щелкала, постукивала, позвякивала...).
Софочкино  замечание  о конференции,  скорее всего,  было прямым  следствием
таких  вот  манипуляций,  и  Марка  очень  заинтересовало,   что  новенького
придумала Варвара.
     - На конференцию? - переспросил он, приподняв бровь.
     -  Ну  да!  - воскликнула Софочка, обрадовавшись возможности продолжить
разговор. -  Она ведь,  кажется, э... синтеполог?  -  Увидев выражения  трех
обращенных  к ней физиономий,  девушка  поняла,  что  сморозила  глупость, и
торопливо добавила: - Ну, специалист по этим... барионам и... пуроподам.
     Леша сдавленно булькнул,  Генрих  прикусил губу  и опустил  глаза, Марк
сделал каменное лицо и спросил без всякого выражения:
     - Варвара сама похвасталась?
     -  Нет,  конечно. Разве  ж  Варвара когда  о  чем  расскажет!  - горько
посетовала Софочка. - Это  ее коллега объяснил. Тот,  что приходил незадолго
до вас,  -  я вам уже говорила. Они  ведь  действительно коллеги, да? А то я
вдруг начала сомневаться. Он  так  долго возился в квартире,  разыскивая эту
статью, а потом так быстро убежал, что невольно призадумаешься...
     - Какую статью? - перебил ее Марк.
     - Да по этим самым пуроподам! Варвара где-то заказала копию и пообещала
ему, а  сама уехала  - ключ, правда,  оставила, вон там, над дверью. А  что,
что-нибудь не так?
     -  Да  нет, почему же,  - выдавил из себя Марк.  - Все так. Извините за
беспокойство. - Он проворно закрыл дверь и  привалился к ней, сотрясаясь  от
беззвучного смеха. - Леша, что  такое синтеполог и пуроподы? И при чем здесь
барионы?
     Леша,  чьим  любимым досугом  было чтение  энциклопедических  словарей,
скорчил странную рожу, задумчиво оглядел потолок и молвил:
     - Если не  ошибаюсь,  не  пуро, а пауроподы. Многоножки какие-то. А вот
что такое синтеполог - понятия не имею. По-моему, такого слова просто нет.
     - А Селезнева, оказывается, голыми руками не возьмешь! - шепотом сказал
Генрих,  радуясь появлению  достойного союзника в кампании против Софочки. -
Молодец, не растерялся!
     Веселость Марка внезапно улетучилась.
     - Идем  на  кухню, -  сказал  он. -  Мы  сюда  не  затем  пришли, чтобы
обсуждать достоинства Селезнева.
     На  кухне -  территории, не  граничившей с соседской квартирой, - можно
было  разговаривать,  не  понижая голоса.  Не  кричать, разумеется, но и  не
шептаться.  Марк подождал, пока все рассядутся, поставил на  плиту  чайник и
открыл заседание:
     -   До  вашего  прихода  я  успел   тут  осмотреться.  Если  Варвара  и
предполагала,  что  может исчезнуть,  то  никаких указаний на этот  счет  не
оставила. Иными словами,  зацепки у нас нет  - разве  только Прошка окажется
более осведомленным,  нежели  мы. Тебе,  Генрих, насколько я  понимаю,  тоже
ничего не известно?
     Генрих кивнул.
     - После субботы я Варьку не видел, а в субботу ушел отсюда к электричке
12.45,  через  полчаса после  вас.  И эти  полчаса мы  сплетничали  о  новом
Прошкином увлечении...
     - Кстати, Марк, а Прошка-то  будет? - перебил его Леша.  - Тебе удалось
его уговорить?
     Отвечать  Марку не  пришлось. Входная дверь квартиры  хлопнула так, что
содрогнулись  стены,  и  на кухню  метеором  ворвался не кто иной,  как  сам
Прошка.
     - Ты мне за это ответишь, Марк! - прошипел  он, отдуваясь. - Как-нибудь
я подстерегу тебя, когда ты уединишься с девушкой,  и вытащу вас  из постели
известием  о  тотальной эпидемии  скоротечного  сифилиса. Нет, лучше попрошу
какую-нибудь девицу позвонить  твоей даме и сообщить  по  секрету, что  твои
любовные  игры  включают в  себя расчленение тела  любовницы. А еще я подпою
тебя специальной вьетнамской настойкой...
     -  Хватит!  - оборвал  его  Марк, к разочарованию  Леши  и  Генриха,  с
восхищением наблюдавших за полетом мстительной  фантазии.  - Тебя никто сюда
волоком не тащил. Или изволь вести себя тихо, или убирайся обратно в объятия
ненаглядной.  - И, воспользовавшись  тем,  что Прошка от  возмущения онемел,
обратился  к  Леше  и Генриху: - Сколько у вас  при себе денег?  До Питера и
обратно хватит?
     - До  Питера?!  - Прошка подпрыгнул. - Вы что, спятили?  Я  не  поеду в
Питер,  у меня чертова пропасть дел! Нет,  это надо же! Среди  ночи  довести
человека  до сердечного приступа  дурацкими намеками,  разбить ему вдребезги
личную жизнь, а в довершение выдернуть из привычной  среды обитания и пинком
отправить в Питер! Ну нет! На этот раз вы зашли слишком далеко. Я ухожу.
     -  Скатертью дорога,  - невозмутимо  сказал  Марк. - Только  будь добр,
закрой за собой дверь аккуратно. И так уже всех соседей перебудил.
     Такой  реакции  Прошка  не  ждал. Вышеприведенной  гневной  тирадой  он
рассчитывал  набить  себе  цену,  а   вовсе  не  получить  благословение  на
дезертирство. Конечно, хорошо зная  Марка,  он  не надеялся,  что его  будут
улещивать  комплиментами,  но чтобы  вот  так, без  всяких  уговоров  и даже
упреков отпустить на все четыре стороны... Это уж слишком! Прошка с надеждой
посмотрел на Генриха и Лешу, но они, поняв замысел Марка, тоже  не  снизошли
до уговоров или хотя бы объяснений. Глядя на каменные лица  троицы, сидевшей
за столом,  можно было подумать, что они собрались поиграть в покер. Прошка,
разумеется, разгадал, что за игру они ведут на самом деле, но это ничем  ему
не помогло. Все козыри были на чужих  руках.  Друзья не  хуже его знали, что
никуда он, голубчик, не денется.
     -  Ладно  уж,  выкладывайте,  куда  вляпалась  Варвара  на этот  раз, -
проворчал он, усаживаясь на табуретку. - Что стряслось с ней в Питере?
     -  Сначала иди разденься и  сними  ботинки, -  сказал Марк.  - А я пока
заварю чай.
     Прошке страсть  как не  хотелось лишаться последнего преимущества, хотя
бы  мнимого,  -  ведь  оставаясь  в  верхней одежде,  он  как  бы  напоминал
присутствующим,  что  в  любую минуту  может уйти. С другой  стороны, ему не
терпелось  услышать  новости,  а  очередная  перебранка  отсрочила бы момент
истины на неопределенный срок. Вздохнув, он подчинился.
     Через  две  минуты  Леша  в третий раз за вечер  приступил к  изложению
обстоятельств исчезновения.  Марк  и Генрих, уже слышавшие его  отчет, молча
пили  чай,   зато  Прошка  ежеминутно   перебивал  рассказчика  вопросами  и
замечаниями:
     - А зачем вообще она поперлась в Питер?
     - А они, часом, не поругались с Сандрой на прогулке?
     - Хо, в ресторан! Красиво жить не запретишь!
     И наконец:
     - И из-за  этого  весь сыр-бор! Нашли  повод  для  беспокойства.  Да от
Варвары можно ожидать чего угодно!
     -  Чего, например? -  уточнил Марк.  -  Свинского  отношения  к Сандре?
Пренебрежения к собственным обещаниям?
     Прошка хмыкнул и приумолк, но потом его осенило:
     - Я понял! Сандра - Варькина сообщница.  Это спектакль  специально  для
нас. Слушайте: Варвара не на шутку разозлилась на нас из-за душки Селезнева,
ее просто бесило, что мы не принимаем его с распростертыми объятиями, верно?
Она пыталась добиться своего не мытьем,  так  катаньем,  но не  вышло. Любой
другой  на ее месте давно бы одумался и отказался от  нового знакомства ради
согласия  в кругу старых добрых друзей, но Варвара, по обыкновению, закусила
удила. Если уж ей втемяшилось что-то в голову, она от своего не  отступится,
согласны? Так вот, исчерпав все мыслимые средства и не добившись своего, она
придумывает план: поехать в Питер и там "исчезнуть". Сообщница Сандра должна
поднять  тревогу  и  известить  нас.  Мы отправляемся  в Питер,  носимся как
угорелые по городу, ломая руки и заклиная небеса вернуть нам наше сокровище.
И  когда  накал  страстей достигает апогея, на сцену выходит доблестный опер
Селезнев и освобождает голубку из мрачного подземелья. Мы, рыдая от счастья,
осыпаем поцелуями его,  Варьку, Сандру и друг друга.  Под всеобщее ликование
занавес опускается. Финал.
     -  Ну, если  окажется,  что она нам такое  устроила... - заговорил Марк
после долгого молчания.
     - Чепуха! - перебил его Леша. - На такие фокусы она не способна.
     - Откуда ты знаешь? - накинулся  на него Прошка. - Согласен, раньше она
себе  такого  не позволяла,  но  ведь раньше  ей и  не  приходило  в  голову
навязывать  нам  знакомство с ментами. Что ей делать,  если Селезнев безумно
дорог ее сердцу, а мы ни в какую не желаем видеть его в своих рядах? Порвать
с нами? Вот на это даже Варвара, надеюсь, не способна.
     - Тогда она ни в чем не виновата, - огласил свой вердикт Генрих. - Если
ты прав и она не нашла иного способа  примирить нас с Селезневым, то поделом
нам. Нечего было воротить рожи, пока нас уговаривали по-хорошему.
     - А с какой стати она носится со своим Селезневым, как  дурак с писаной
торбой?  Отмахал он пять  лет ледорубом,  чтобы она могла  жить  отдельно от
родителей и братца,  неподалеку от  факультета? Рисовал он ей  плакаты целую
ночь перед  защитой  д