золем, содержащим  диметилсульфоксид  или  ДМСО  химическое
соединение, которое  поглощает  человеческая  кожа,  как  губка,  и  которое
приводит к мгновенному параличу. В чехле, пристегнутом  к  поясу,  болталась
электрошоковая дубинка.
   Норико, сидевшая со скрещенными ногами  на  полу,  тщательно  сортировала
лежащие перед ней инструменты, с помощью которых открывала замки и отключала
системы охранной сигнализации.  Ее  черные  волосы,  связанные  на  затылке,
падали на спину, а раскосые азиатские глаза сузились от собранности.
   На бедре ее была кобура с пистолетом системы "Фостер-Миллер"  размером  с
ракетницу, который  она  называла  своим  "супероружием"  -  он  походил  на
пистолет, которым  пользовался  герой  детских  комиксов  о  человеке-пауке.
Пистолет стрелял сетью из тончайшей паутины, покрытой  полимерным  клеем,  -
паутина охватывала человека, прочно приклеиваясь к нему и лишая  возможности
двигаться. На  ковре  родом  лежало  устройство,  похожее  на  автомобильный
домкрат оно было настолько мощным, что легко отжимало  дверь  от  притолоки.
Перед выходом на операцию она  накинет  ремень  с  домкратом  на  плечо,  но
воспользуется им только в том случае, если ситуация потребует открыть  дверь
как можно быстрее, не стремясь сделать это тихо и незаметно. Тут  же  лежала
твердая пластиковая  капсула  лазерного  ослепляющего  устройства  "Сейбер".
Когда  настанет  время  выезжать,  она  вставит  ее  в   сорокамиллиметровый
подствольный гранатомет автомата М-16. Управлять им и направлять в цель  она
будет с помощью имеющейся под ним  контрольной  коробки.  В  рожке  автомата
находятся  пули  калибра  5,56  миллиметра,   каждая   внутри   пластикового
полудюймового патрона. При стрельбе из специально  спроектированного  ствола
пули с пластиковым покрытием будут вылетать с низкой начальной  скоростью  и
бить по цели мощными тупыми ударами, не угрожая жизни  человека,  но  выводя
его из строя. В случае надобности переводится контрольная  защелка,  и  пуля
вылетит из ствола уже с большей начальной скоростью, превратившись в подобие
подкалиберных артиллерийских снарядов - пластиковое покрытие раскроется, и в
цель полетят уже смертоносные металлические пули.
   Нимец улыбнулся. Члены его группы были оснащены самым высокотехнологичным
оружием, в отличие  от  того,  которым  он  пользовался  в  своих  операциях
несколько десятков лет назад. Однако сам он остался верен старым привычкам и
не мог заставить себя отказаться от традиционного оружия. Он возьмет с собой
дымовые и ослепляющие гранаты, баллончики со слезоточивым газом и  "беретту"
девятимиллиметрового калибра, заряженную стандартными патронами  на  случай,
если понадобится прибегнуть к  крайним  мерам,  хотя  он  надеялся  избежать
этого.
   Нимец посмотрел на часы. Без четверти восемь, пора выезжать.
   - Ты считаешь, что Рома не нарушит своего распорядка дня, несмотря на то,
что творится на улице? - спросил Нимец у Барнхарта, махнув рукой  в  сторону
окна, за которым видна была сплошная пелена мокрого снега.
   Барнхарт покачал головой.
   - Если только наш Никки не спит в наркотическом кайфе,  он  наверняка  не
отступит от обычной рутины, - уверенно сказал он.
   - Будем надеяться, что у него в кабинете мы найдем  что-нибудь  полезное,
пробормотала Но-рико, не отрывая взгляда от своих инструментов.
   Нимец кивнул, сунул руку в карман и тайком скрестил там пальцы.
   - Давайте собираться, - скомандовал он.

Глава 27

Бруклин, Нью-Йорк, 16 января 2000 года

   С неба за окном  сыпал  снег.  Пелена  захлестывала  пелену  в  необычном
розовом свете уличных фонарей.
   Положив телефонную  трубку,  Ник  Рома  выругался  про  себя.  Он  слышал
завывание ветра за окном, снежные порывы стучали по стеклу,  словно  летящий
песок. И хотя недавно кончившийся дождь так промочил мостовую, что снег пока
не начнет накапливаться, температура падала, и Ник знал, что  к  утру  город
будет покрыт толстым белым покрывалом.
   Ну что ж,  подумал  он,  у  меня  и  без  того  много  забот,  чтобы  еще
беспокоиться о погоде. Лучше подумать о том, что предстоит. Марисса сказала,
что соскучилась и не может понять, почему он так долго не приезжает.
   Ничего, пусть понервничает. Сегодня она одарит его щедрой любовью,  будет
страстно изгибаться в его объятиях, сделает все, чтобы  Ник  не  оставил  ее
ради другой. И если во время изощренных ласк она думает о деньгах,  а  не  о
сексе, ему-то что?
   Плата за квартиру в кондоминиуме на Шор-роуд, где он  поселил  ее,  почти
две тысячи долларов в месяц, а  еще  целое  состояние  уходит  на  одежду  и
украшения.
   Именно деньги заставляли Мариссу проявлять такую страсть  -  правда,  она
платила за них сполна, да и сама испытывала оргазм не реже его.
   Как   в   любой   справедливой   сделке,   каждая   сторона    оставалась
удовлетворенной.
   Встав из-за стола, он подошел к вешалке, снял свое спортивное  пальто  от
Армани и надел его. Затем постоял некоторое  время  у  зеркала,  приглаживая
волосы. Пусть идет снег. Пусть город задыхается от него.  Он  проведет  весь
завтрашний день, наслаждаясь теплым мягким телом подруги.
   Удовлетворенный своей внешностью, он  снова  подошел  к  столу.  Здесь  в
пластиковом пакете лежали  две  бутылки  "Пино  нуар".  Французский  импорт,
американским винам до них далеко.
   Ник посмотрел на часы. Без десяти  одиннадцать.  Сегодня  воскресенье,  и
ночной клуб этажом ниже закрыт. Как всегда по воскресеньям, Ник провел  день
в кабинете, встречался с главами своих предприятий, получал от  них  деньги,
снятые с недельного дохода и не входящие в объявленную  прибыль,  с  которой
они платили налоги, давал указания, выступал посредником в их спорах  и  так
далее. Почти все сетовали, что пришлось приезжать в столь мерзкую погоду, но
они не имели представления о том, что такое сидеть на его месте. Он  считал,
что должен лично контролировать все свои предприятия. Всякого, кто  отступал
от его правил, ждали крупные неприятности.
   В этом, разумеется, и заключалась проблема, связанная с  его  участием  в
том, что произошло в канун Нового года. С самого начала многое вышло  из-под
его контроля. Взять хотя бы взрывное устройство, которое не  сработало.  Еще
до того, как сведения об этом просочились в средства массовой информации, он
заподозрил неладное. Уже в первых  сообщениях  о  террористическом  акте  на
Таймс-сквер говорилось  о  трех  взрывах,  которые  последовали  за  первым.
Сначала он надеялся, что сообщения  ошибочны.  Но  скоро  у  него  появились
сомнения, и постепенно, с появлением более точных сведений, они превратились
в уверенность. Три взрыва, не четыре. Так  говорили  все  свидетели,  гласил
каждый дюйм видеопленки, каждая  фотография,  сделанная  на  месте  взрывов.
Когда было объявлено, что обнаружена и передана для  анализа  в  лаборатории
ФБР невзорвавшаяся бомба, Ник понял, что все  это  правда,  и  задумался.  А
вдруг именно таким был замысел Джилеи и ее людей? И если так, то почему?  Он
догадывался, что целью террористического акта является  подрыв  политических
отношений между Соединенными  Штатами  и  Россией,  но  его  главная  ошибка
заключалась в том, что он позволил себе  уйти  в  сторону  от  практического
осуществления этого плана, не углублялся в тонкости готовящейся  операции  и
потому остался в неведении относительно ее намеченного исхода. А  вдруг  его
сделали частью плана, более изощренного, чем он  предполагал?  И  если  так,
может быть, его собираются принести в жертву, согласно этому плану?
   Все это казалось дикой игрой воображения, но в канун Нового  года  то  же
самое можно было  сказать  о  мощном  взрыве  на  Таймс-сквер.  Неужели  его
действительно подставили, чтобы свалить на него вину за  случившееся?  Этого
нельзя исключить, несмотря на то, как вела себя Джилея по отношению к нему в
ночь взрыва и чем они занимались после этого, прямо здесь, в его кабинете.
   Почему несмотря? Может быть, именно поэтому? Она была неутомима  в  своей
страсти, словно сгорала от пылающего внутри нее пламени,  как  будто  огонь,
убивший сотни людей на Таймс-сквер, зажег в ее теле неутолимый  жар.  Он  не
знал, как по-другому описать ее поведение. Ах, Джилея, Джилея. Одна  ночь  с
ним - и потом исчезла. Как это понять? Такая женщина способна на  все,  все,
что угодно, в мире.
   Но вдруг  его  подозрения  необоснованны?  Действительно,  последние  две
недели он постоянно нервничал. Предположим, все это игра воображения,  никто
не собирается воспользоваться им как пешкой в какой-то предательской игре, а
неисправность  бомбы  -  всего  лишь  случайность.  Неужели  то,   что   это
обстоятельство не имело никакого отношения к плану Джилеи, сделает лучше его
положение в данный  момент?  Совершенно  необязательно,  чтобы  он  оказался
жертвой предательства. Нередко случается, что кое-что  не  срабатывает  и  в
результате люди попадают в ловушку. Больше всего его беспокоила  вероятность
того,  что  химический  анализ  пластиковой  взрывчатки  может  привести   к
раскрытию  контакта  между  посредником  и  его  импортером.   Он   не   был
специалистом в химии, но знал, что тщательный анализ взрывчатки позволит ФБР
напасть на след. Власти отчаянно стремятся к тому, чтобы найти  виновного  и
арестовать его. Каким образом сумеют они выдвинуть обвинения против него, на
основании каких вещественных доказательств? Он не знал этого, не мог  знать.
Однако он не собирается ждать, пока гигантский кулак правосудия обрушится  и
раздавит его.
   Ветер бил в окна кабинета, острые кристаллики снега стучали в стекло.
   Звуки  были  настолько  громкими,  что  заставили  Ника  вздрогнуть.   Он
нахмурился, покачал головой, отгоняя мрачные мысли, и подошел к столу.
   Он сделал все, что мог, - по крайней мере пока. Послал своих людей, чтобы
они попыта-яись выяснить,  что  удалось  узнать  федералам,  и  одновременно
ставили дымовые завесы повсюду заводя следствие в  тупик.  А  если  и  этого
окажется недостаточно... ну что ж, у него есть страховка, видеофильм Джилеи,
поглаживающей пластиковую взрывчатку. Если дело зайдет  так  далеко,  он  не
сомневался, что сумеет заключить сделку с правоохранительными органами.
   Ник снова взял телефонную трубку, позвонил вниз  и  сказал  своим  людям,
чтобы  прогревали  машину.  Ему  хотелось  на  некоторое  время   забыть   о
неприятностях, погрузиться в Мариссу, расслабиться.
   Иначе, думая о будущем, можно сойти с ума.

Глава 28

Бруклин, Нью-Йорк, 16 января 2000 года

   - Вот и Никки со своим зоопарком, - сказал Барнхарт.
   Нимец сидел на переднем  пассажирском  сиденье  универсала,  молча  гляця
через ветровое стекло.
   - Точен, как часы, - послышался с заднего сиденья голос Норико.
   Нимец  едва  заметно  кивнул,  но  продолжал  молчать.  Их  машина   была
припаркована в полуквартале от "Платинум клаб". Двигатель и огни выключены.
   Вентиляция  закрыта.  На  ветровом  стекле  лежал  слой  снега,  что   не
способствовало видимости, но последние несколько минут они воздерживались от
очистки стекла редкими взмахами дворников.
   Надо никак не привлекать к себе внимания. Нимец  пристально  следил,  как
Рома направился к обочине тротуара у "Платинум клаб", полы  его  спортивного
пальто  раздувались  на  ветру.  По  обеим  сторонам  от  него  шли   рослые
телохранители. Еще двое ждали на улице. Охранники стояли, внимательно  глядя
вокруг, пока Рома не сел в первый из двух длинных лимузинов,  затем  подошли
ко второму и забрались в него.
   Нимец с членами своей группы  следили  и  ждали.  Снежные  хлопья  вились
вокруг и как парашютики одуванчика садились на капот.
   - У него всегда так много охранников? - нарушил наконец тишину Нимец.
   Барнхарт пожал плечами.
   - Пожалуй, сегодня больше обычного, - заметил он.  -  Не  исключено,  что
последнее время он комплексует. Он любит принимать меры предосторожности.
   Нимец задумался. Барнхарт раньше служил в отделе ФБР,  который  занимался
борьбой с организованной преступностью, и собрал обширное досье,  содержащее
самую подробную информацию о Роме, она охватывала несколько  последних  лет.
За прошлую неделю Нимец изучил каждое слово в этом досье и теперь знал почти
все и про Рому, и про его преступную сеть.  Особенно  важным  казалось,  что
Рома  тайно  контролирует   деятельность   фирмы   "Меркьюри   дистрибьюшн",
занимающейся доставкой самых разных грузов - как законных, так и незаконных,
- которые он ввозил, вывозил и перевозил по стране.
   28 ноября 1999 года "Меркьюри" приняла партию товаров, которые  значились
в таможенной  декларации  как  "театральные  принадлежности",  окончательным
получателем ее была фирма "Партнере инк.", еще одна из множества  подставных
компаний, которая была также номинальным владельцем "Платинум клаб".
   Эту партию доставил на причал фирмы "Ред Хук" транспортник, принадлежащий
корпорации "Завтра".
   Одно совпадение за другим.
   - Независимо от того, какая погода на улице - дождь, снег или град, Никки
вечером на понедельник едет к своей подруге, - заметил Барнхарт, наблюдая за
тем, как автомобили с Ромой  и  его  телохранителями  отъехали  от  обочины,
развернулись в сторону Пятнадцатой авеню и затем плавно устремились вперед.
   - Либо он человек с устоявшимися привычками, либо  она  -  что-то  совсем
необыкновенное, заключила Норико.
   - Скорее всего и то и другое, - отозвался Барнхарт. По его лицу пробежала
улыбка. - Ревнуешь, Нори?
   - Я уж скорее связалась бы с электрическим угрем, - ответила она.
   Нимец следил за тем, как красные задние фонари машин исчезают  в  снежной
ночи. Он подождал еще  десять  минут,  после  того  как  автомобили  уехали,
слушая, как густой колючий снег колотит по крыше универсала, затем посмотрел
на Барнхарта, поймал в зеркале заднего вида глаза Норико и кивнул обоим.
   Все трое надвинули на головы капюшоны из номекса.
   - Пошли, - скомандовал Нимец и открыл дверцу автомобиля.

Глава 29

Бруклин, Нью-Йорк, 16 января 2000 года

   Нимец ждал у входа в узкий переулок, охраняя Норико и Барнхарта,  которые
шли в тени домов к тыльной стороне "Платинум клаба". В одной  руке  Барнхарт
держал кусачки, в другой -  электрический  фонарь.  Ремень  помпового  ружья
"Бенелли" был переброшен через его плечо. Они оставляли следы на  снегу,  но
избежать этого было невозможно. К  тому  же,  если  Ник  не  нарушит  своего
распорядка и вернется  только  на  следующий  день,  отпечатки  ног  занесет
снегом, и они станут незаметными.
   Распределительная телефонная коробка находилась на задней  стене  здания,
на уровне глаз. Во время разведки, которую Норико  произвела  двумя  сутками
раньше, она обнаружила ее, проследив телефонные провода, тянущиеся от столба
на соседней улице.
   Она остановилась  и  внимательно  осмотрела  Прямоугольную  металлическую
коробку. Потом, несколько  мгновений  спустя,  протянула  руку,  и  Барнхарт
передал ей кусачки, одновременно направив на распределительную коробку узкий
луч света.
   Телефонные  провода  вели  в  нижнюю  часть  коробки  через  изоляционный
пластиковый канал из поливинила. Она знала,  что  по  этой  же  линии  будет
передаваться  сигнал  тревоги  от  охранной  сигнализации.  Правда,   нельзя
исключить вероятность того, что Ник Рома установил для нее специальный канал
или существует запасной канал, передающий сигнал  по  линии  сотовой  связи.
Хотя Норико сомневалась в этом.
   Работая в отделе Барнхарта во время их службы в ФБР, она не раз проникала
в  помещения,   принадлежавшие   главарям   преступного   мира,   и   всегда
обнаруживала, что они охраняются с помощью примитивных систем  сигнализации.
Единственным исключением оказался особняк Большого Пола Кастеллано на холме,
однако дом семьи Гамбино всегда отличался большими претензиями. Но только не
Рома. Он принадлежал к гангстерам старой школы и в стремлении к безопасности
будет полагаться на своих "качков".
   Норико смела снег  с  пластикового  шланга,  внутри  которого  шел  пучок
телефонных проводов, и обхватила его кусачками. В воздухе мелькнула молния.
   Кусок Промасленной бумаги вылетел из переполненного  мусорного  ящика,  и
порыв ветра пронес его мимо ног Норико.  Стиснув  губы  от  напряжения,  она
перекусила  половину  шланга,  передвинула  кусачки  и   перекусила   вторую
половину. Обнажился пучок телефонных проводов. С ними она покончила сразу.
   Теперь, если исключить какой-то маловероятный запасной канал, телефоны  и
внешняя охранная сигнализация отключены.
   Она вернула кусачки Барнхарту и указала рукой налево. Там,  в  нескольких
ярдах от телефонной  распределительной  коробки,  он  увидел  заднюю  дверь,
выходившую в переулок. Барнхарт кивнул, и они поспешили к ней.
   Норико присела у двери, и Барнхарт  осветил  фонарем  замок  под  дверной
ручкой. Затем она достала из  кармана  комбинезона  плоскую  кожаную  сумку,
расстегнула на ней молнию и выбрала два стальных стержня, похожих на большие
иглы. Один Норико зажала в губах, а второй  вставила  в  замочную  скважину,
уверенной рукой провела им по внутренним цилиндрам  замка  и  почувствовала,
как сначала один, а  потом  второй  цилиндр  отодвинулись.  Через  несколько
секунд она извлекла первую  отмычку  из  замочной  скважины,  взяла  другую,
которую держала  в  губах,  и  начала  шевелить  ею  внутри  замка,  сдвигая
остальные штифты. Наконец раздался металлический щелчок, и  ригель  -  засов
замка - отскочил назад.
   Норико посмотрела через плечо  на  Барнхарта,  и  он  снова  кивнул.  Она
протянула руку к дверной ручке. Если на внутренней стороне двери  установлен
засов или стержень, упирающийся в  пол,  им  придется  проникать  в  дом  со
стороны улицы, где они будут видны и окажутся гораздо более уязвимы.
   Норико  повернула  ручку,  легко  нажала  плечом  на  дверь,  и  та  чуть
приоткрылась.
   - Пока все идет хорошо, - едва слышно пробормотал Барнхарт и похлопал  ее
по плечу.
   Облегченно вздохнув и чувствуя, как напряжение покидает ее мышцы,  Норико
уложила отмычки в сумку, которую сунула обратно в карман. Барнхарт  повернул
фонарик в сторону входа в переулок и дважды мигнул им. Нимец ответил тем  же
это означало, что все в порядке, - и с нейлоновым рюкзаком в руке подбежал к
товарищам.
   Внезапно послышался шум автомобильного двигателя, они увидели яркий  свет
фар на улице и замерли у двери. Прошла секунда, потом  вторая.  Мимо  них  с
грохотом проехала снегоочистительная машина, свернула налево в сторону авеню
и исчезла в темноте.
   Нимец сделал знак в сторону чуть приоткрытой двери.
   Первым в дом вошел Барнхарт, сжимая в руках помповое ружье. Установленный
на нем фонарь прорезал мрак дома узким коническим лучом. Они  увидели  перед
собой коридор и слева уходящую вверх лестницу.
   Барнхарт оглянулся, кивнул в сторону  лестницы  и  начал  подниматься  по
ступеням. Остальные без колебаний последовали за ним.
   В тот момент, когда лимузин Ника Ромы повернул  на  Шор-роуд,  в  уличный
фонарь на углу Восемьдесят шестой улицы и Нерроуз-авеню ударила  молния.  На
лице Ромы отразилось удивление, когда колба  натриевой  лампы  на  мгновение
ярко вспыхнула и  затем  раскололась  от  перегрузки  осыпав  улицу  острыми
дымящимися осколками. Звучащий из автомобильного приемника "линкольна" голос
Майкла Болтона исчез, из динамика донесся треск и серия хлопков и щелчков.
   - Черт побери, - пробормотал шофер. Рома,  сидевший  на  заднем  сиденье,
смотрел в  окно.  Вдоль  всей  авеню  голые  деревья,  похожие  на  скелеты,
раскачивались под напором ветра, который дул со  стороны  Грейвсэнд-Бей.  Он
посмотрел на часы, светившиеся на приборном щитке.
   - Уже почти половина двенадцатого, - раздраженно произнес Ник.  -  Какого
черта ты едешь так медленно? Так мы никогда не доедем!
   - Все из-за гребаной погоды, - отозвался шофер. - Если поеду быстрее, нас
начнет бросать по всей улице - ника