навистных  фашистов,  защищая  женщин,  детей  и  стариков,
оставшихся в тылу. И  он  гордился  тем,  что  он  сын  крупного  партийного
деятеля, как в старой России дети из дворянских семей  гордились  древностью
своего рода. С тех пор как он помнил себя, он без конца  слышал,  знал,  что
партия - это душа народа, что единство партии, народа и нации -  это  святая
троица советской власти,  хотя  первая  составляющая  все-таки  важнее  двух
остальных. Его отец вполне вписывался в кинематографический образ партийного
аппаратчика. Он был суровым, но справедливым. Марк редко видел его дома,  за
грубоватой внешностью отца скрывалась добрая душа, он осыпал сына  подарками
и следил за тем, чтобы он пользовался всеми привилегиями,  подобающими  сыну
видного партийного деятеля.
   Хотя со стороны  Марк  казался  образцовым  советским  ребенком,  в  душе
мальчик силился понять, почему то, чему учили его школа и отец, так разнится
с уроками его детства. Почему некоторые родители не  позволяют  своим  детям
играть с ним? Почему вслед ему нередко слышится слово "стукач", этот  грубый
и жестокий синоним слова  "осведомитель"?  Отец  и  коммунистическая  партия
учили, что информировать - акт патриотизма, но, когда в  раннем  детстве  он
поступил так, все отвернулись  от  него.  Слушать  насмешки  товарищей  было
горько, но он ни разу не пожаловался отцу, зная, что это плохо кончится.
   Что-то было явно не так, но что именно? Марк решил, что  найти  ответ  на
этот вопрос он  должен  самостоятельно.  Так  по  своему  образу  мыслей  он
превратился в индивидуалиста, а  следовательно,  тем  самым  совершил  самый
тяжкий проступок для советского общества.  Внешне  образцовый  сын  крупного
партийного функционера, он вел себя крайне осторожно, соблюдая  все  правила
игры и стараясь поступать так, как от него этого ожидали. Он  выполнял  свои
обязанности перед партийными организациями,  неизменно  вызывался  на  самую
трудную работу,  чего  обычно  ждут  от  тех  представителей  молодежи,  что
рассчитывают быть принятыми в партию. Ведь членство в партии, понимал  Марк,
- единственный способ добиться успеха и благополучия в Советском  Союзе.  Он
стал хорошим спортсменом, но  не  в  командных  видах  спорта,  а  в  легкой
атлетике, где мог выступать в одиночку и оценивать личные достижения других.
С течением времени он  начал  поступать  таким  же  образом  во  всех  своих
начинаниях, холодно и беспристрастно наблюдая  за  действиями  сограждан,  а
потом и офицеров, скрывая за маской безразличия истинные чувства.
   Однажды летом, когда  Марку  шел  восьмой  год,  в  его  жизни  произошло
событие,  навсегда  изменившее  дальнейшую  судьбу  мальчика.  Поскольку   в
деревне, где он жил у бабушки, никто не хотел играть с "маленьким стукачом",
он стал ходить  на  берег  к  рыбачьим  лодкам.  Каждое  утро  разношерстная
флотилия старых деревянных лодчонок выходила в море на  промысел  (неизменно
под неусыпным оком пограничных катеров  МГБ  -  так  назывался  тогда  КГБ),
собирая скромную дань с  Балтийского  моря.  Улов,  доставленный  на  берег,
пополнял скудный рацион жителей деревни белковой пищей  и  приносил  рыбакам
кое-какой доход. На одной из лодок  плавал  старый  рыбак,  как  его  звали,
капитан Саша. Он служил еще офицером на царском флоте,  вместе  с  матросами
участвовал в восстании на крейсере  "Аврора",  чей  выстрел  изменил  судьбу
мира. Лишь много лет спустя Рамиус узнал, что экипаж крейсера позже выступил
против Ленина и этот мятеж был жестоко подавлен красногвардейцами.  За  свое
участие в мятеже капитан Саша провел двадцать  лет  в  лагерях,  откуда  его
выпустили  лишь  в  начале  Великой  отечественной   войны,   когда   стране
потребовались  опытные  моряки  для  проводки  судов  в  порты  Мурманска  и
Архангельска.   Союзные   конвои   доставляли   туда   оружие,   снаряжение,
продовольствие и все то, без чего не может  действовать  современная  армия.
Пребывание  в  ГУЛАГе  многому  научило  моряка:  он  ответственно  выполнял
порученную ему работу, ничего не требуя взамен. После  окончания  войны  ему
была дарована свобода, если  можно  это  так  назвать,  -  право  заниматься
тяжелым трудом под неусыпным наблюдением властей.
   Когда Марк познакомился с дядей Сашей, тому было уже за  шестьдесят.  Это
был почти лысый мужчина со  все  еще  крепкими  мускулами,  зоркими  глазами
моряка и нескончаемым запасом захватывающих историй, которые он  рассказывал
мальчику, не сводившему с него изумленных глаз. В русско-японскую войну дядя
Саша служил гардемарином под началом знаменитого адмирала Макарова,  который
командовал Тихоокеанской эскадрой в Порт-Артуре. Макаров был, наверно, самым
знаменитым  флотоводцем  в   российской   истории,   его   жизнь   патриота,
исследователя, тактика-новатора была настолько  безупречной,  что  советское
правительство даже назвало его именем ракетный крейсер. Сначала старый моряк
с осторожностью относился к мальчику - деревня была  полна  слухов  об  этом
сыне крупного партийного деятеля, - но потом разглядел в  нем  то,  чего  не
видели все остальные. Мальчик, у которого не было друзей, и моряк,  лишенный
семьи, стали товарищами. Дядя Саша часами рассказывал Марку о  своей  службе
на флагманском корабле адмирала Макарова - броненосце "Петропавловск" - и  о
своем  участии  в  единственном  морском  сражении,  где  русские   победили
ненавистных японцев. По пути в порт броненосец подорвался на мине и  адмирал
погиб.   После   этого   дядя   Саша   командовал   отрядом   из    матросов
"Петропавловска", уцелевших при взрыве броненосца, и был трижды награжден за
проявленную в боях храбрость. Однако приобретенный им опыт - тут  дядя  Саша
назидательно поднимал палец - раскрыл ему глаза  на  бесчестную  продажность
прогнившего царского режима и побудил вступить в один  из  первых  на  флоте
судовых советов, хотя это грозило гибелью от руки агентов секретной  царской
полиции - охранки. Он поведал мальчику свою  версию  Октябрьской  революции.
Это был захватывающий рассказ человека, лично принимавшего в ней участие, но
старый моряк предусмотрительно умалчивал обо всем дальнейшем.
   Дядя Саша позволил мальчику выходить с ним в море,  преподал  ему  первые
навыки морского дела. И мальчик, которому не исполнилось еще и девяти, решил
навсегда связать свою судьбу с морем. Там он ощущал свободу, которой никогда
не чувствовал на земле. В море была романтика, особенно  притягательная  для
мужающего паренька. Море таило свои опасности, но за те летние  месяцы,  что
он провел с дядей Сашей, мальчик понял,  что  умение,  знания  и  дисциплина
способны победить любую опасность, что опасность не  страшна  для  человека,
готового встретить ее лицом к лицу. Позднее Марк часто задумывался над  тем,
какую пользу принесли ему те летние месяцы, и  о  том,  каким  замечательным
командиром мог бы стать дядя Саша, если бы судьба не помешала ему.
   В конце того длинного балтийского лета Марк рассказал отцу о дяде Саше  и
даже познакомил его со старым морским  волком.  Рамиус  старший  был  весьма
тронут всем тем, что сделал старый моряк для его сына, и устроил перевод его
на должность капитана новой крупной рыбачьей шхуны, а еще  продвинул  его  в
очереди на получение квартиры.  Марк  едва  не  поверил  в  то,  что  партия
способна и на добрые дела, и сам был горд тем, что совершил добрый поступок.
Однако в первую же зиму дядя Саша умер, так и не успев воспользоваться  этой
добротой. Лишь много лет спустя Марк понял, что даже не знает фамилии своего
друга. После жизни, отданной бескорыстной службе отечеству, дядя Саша так  и
остался человеком без роду-племени.
   В тринадцать лет Марк переехал  в  Ленинград  и  поступил  в  Нахимовское
училище. Там он принял решение, что  тоже  станет  профессиональным  морским
офицером. Его  влекла  та  неизбывная  тяга  к  приключениям,  что  издревле
притягивала юношей к морю. Нахимовское училище было подготовительной школой,
где воспитывались мальчики, решившие посвятить жизнь морской  службе.  В  то
время советский военно-морской флот сводился  главным  образом  к  береговой
охране, предназначенной для защиты  побережий  страны,  но  это  не  смущало
Марка. Отец убеждал его посвятить себя  партийной  деятельности,  где  юношу
ожидала  стремительная  карьера,  жизнь,   полная   комфорта   и   всяческих
привилегий. Однако Марк хотел прокладывать собственную дорогу  в  жизни,  не
пользуясь отраженным светом влиятельного отца, "освободителя" Литвы. Морская
карьера казалась ему полной романтики и приключений и  так  привлекала  его,
что он готов был даже служить советской власти. В  советском  флоте  еще  не
выработались настоящие традиции, и Марк рассчитывал, что  сумеет  найти  там
свое место и расти вместе с флотом. Многие соученики  походили  на  него,  и
если не отличались  инакомыслием,  то  по  крайней  мере  были  способны  на
собственное мнение, что весьма необычно для  такого  строго  контролируемого
общества. Юноша расцвел - впервые в жизни у него появились единомышленники.
   Незадолго до окончания училища нахимовцев познакомили  с  разновидностями
кораблей советского флота, и Рамиус сразу безраздельно влюбился в  подводные
лодки. В то время  они  были  маленькими  и  грязными,  пропитанными  вонью,
которая исходила из забортных емкостей, которыми  пользовались  матросы  для
отправления естественных нужд.  Но  в  то  же  время  подводные  лодки  были
единственной наступательной силой  флота,  а  Марк  с  самого  начала  хотел
находиться на переднем крае. Из лекций по истории он  узнал,  что  подводные
лодки дважды в истории едва не покончили с  Британской  морской  империей  и
подорвали экономику Японии. Это пришлось  ему  по  сердцу,  как  и  то,  что
американцы разделались с японским военно-морским флотом, из-за которого едва
не погиб его первый наставник, дядя Саша.
   Марк с отличием окончил  Нахимовское  училище,  был  первым  в  выпускном
классе и получил позолоченный секстан за успехи в  теоретической  навигации.
Как первому ученику ему предоставили  возможность  самому  выбрать  училище,
чтобы  продолжить  образование.  Он   остановил   свой   выбор   на   Высшем
военно-морском училище подводного  плавания  имени  Ленинского  комсомола  -
знаменитом "подплаве". Уже в то время ВВМУПП готовило кадры  для  советского
подводного флота.
   Пять лет, проведенные в училище, были самыми трудными в  его  жизни,  тем
более что он поставил перед собой задачу не просто успешно закончить учебное
заведение, а сделать это с блеском.
   Из года в год он был первым в классе по всем предметам.  Его  курсовая  о
политическом  значении  советской  военно-морской  мощи  привлекла  внимание
Сергея Георгиевича Горшкова, в то время  командующего  Балтийским  флотом  и
восходящей звезды Военно-морского флота СССР. Горшков  дал  указание,  чтобы
работу опубликовали в "Морском сборнике" -  главном  военно-морском  журнале
страны. Статья была образцом передовой партийной мысли - высказывания Ленина
цитировались там шесть раз.
   К этому времени отец  Марка  стал  кандидатом  в  члены  Президиума,  как
называлось тогда Политбюро ЦК КПСС. Он очень гордился  своим  сыном.  Рамиус
старший был неглупым человеком, понимал,  что  за  советским  военно-морским
флотом будущее и перед сыном открываются блестящие возможности,  и  всячески
помогал его продвижению по службе.
   К тридцати годам Марк женился и стал командиром  своей  первой  подводной
лодки. Наталья тоже была дочерью члена ЦК, видного дипломата. Он  объехал  с
семьей весь мир. Наталья не отличалась крепким  здоровьем.  У  них  не  было
детей, и три беременности закончились выкидышами, причем последний  едва  не
убил  ее.  Хрупкая  прелестная  женщина,   по   российским   меркам   весьма
образованная,  Наталья   помогла   мужу   усовершенствовать   его   неплохой
английский, привлекая к чтению книг английских и  американских  писателей  -
разумеется,  вполне  политически  благонадежных,  главным  образом  западных
левых. Но встречались среди этих книг и произведения настоящей литературы  -
Хемингуэя, Марка Твена, Эптона Синклера. Наталья и морская служба составляли
всю жизнь Рамиуса. Годы супружества,  разделенные  вехами  долгих  разлук  и
радостных встреч, только укрепили их любовь.
   Когда в Советском Союзе началось строительство первых  атомных  подлодок,
Рамиус оказался на верфях  и  принялся  осваивать  методы  проектирования  и
постройки  стальных  акул.  Скоро  его  уже  знали  как  требовательного   и
взыскательного приемщика, вникающего в каждую мелочь.  Он  понимал,  что  от
работы сварщиков и слесарей, нередко пьяных, зависит его собственная  жизнь.
Он стал еще и специалистом по атомной энергетике, потом в течение  двух  лет
плавал старпомом, а затем получил в командование атомную подлодку. Это  была
ударная подлодка - первая  неуклюжая  попытка  советских  инженеров  создать
боеспособную подлодку с большим радиусом плавания,  которая  могла  угрожать
западным флотам и линиям коммуникаций. Не прошло и месяца, как на однотипной
подлодке у берегов Норвегии произошла  крупная  авария  реактора,  и  Рамиус
первым прибыл к месту катастрофы. В соответствии с  полученным  приказом  он
успешно спас экипаж и затем затопил вышедшую из  строя  подлодку,  чтобы  не
дать западным флотам раскрыть ее секреты. Обе задачи  он  выполнил  четко  и
грамотно, что  удивляло  в  столь  молодом  командире.  Того  же  он  всегда
добивался и от своих подчиненных и отмечал их мастерство. Командующий флотом
придерживался такой же точки зрения, и вскоре Рамиуса  назначили  командиром
новой подлодки типа "чарли-1".
   Именно такие моряки, как Рамиус, должны были бросить вызов американским и
английским подводникам. Правда, у него не было особых иллюзий на этот  счет.
Он знал, что у американцев давние традиции  морских  сражений  -  достаточно
сказать, что еще при Екатерине Второй их знаменитый адмирал Джоунз служил  в
российском флоте. Американские подводники прославились своим коварством  уже
во время второй мировой войны, и  Рамиус  столкнулся  с  воевавшими  людьми,
которые познали весь ужас подводных сражений и сумели  преодолеть  и  его  и
врага. Смертельная игра в прятки, которую ему довелось вести с ними, была не
из  легких,  тем  более  что  американские  подлодки  конструктивно  намного
опережали советские. Но и в ту пору Рамиусу удавалось побеждать.
   Он постепенно научился играть по  американским  правилам,  уделяя  особое
внимание тщательной  подготовке  своих  офицеров  и  матросов.  Экипажи  его
подлодок редко прибывали к нему  хорошо  подготовленными  -  это  оставалось
самым серьезным недостатком советского  военно-морского  флота,  -  но  если
другие командиры проклинали своих подчиненных за допущенные  ошибки,  Рамиус
терпеливо поправлял их, учил избегать промахов.  Его  первая  подлодка  типа
"чарли" получила прозвище "Вильнюсская академия". Отчасти это было  шутливым
намеком на его полулитовское происхождение - хотя он родился в Ленинграде от
русской матери, что  нашло  отражение  в  паспорте,  -  но  главным  образом
признанием того, что молодые  офицеры,  прибывающие  на  его  корабль  плохо
подготовленными, пройдя его школу, готовы были к  самостоятельной  службе  и
после этого часто становились командирами подводных лодок. То же  относилось
и к матросам,  проходившим  у  него  срок  обязательной  службы.  Рамиус  не
допускал  дедовщины  и  унизительного  обращения   с   молодыми   матросами,
характерных для советских вооруженных сил.  Он  считал,  что  его  задача  -
воспитание моряков, и на его подлодке процент матросов, изъявляющих  желание
остаться на сверхсрочную службу, был намного выше, чем у других  командиров.
Девятая  часть   всех   мичманов   на   подлодках   Северного   флота   были
профессионалами, воспитанными Рамиусом. Командиры других подводных  лодок  с
удовольствием брали к себе его старшин, а многие из его матросов поступали в
офицерские военно-морские училища.
   После восемнадцати месяцев напряженной  работы  и  тщательной  подготовки
команды Рамиус на своей "Вильнюсской академии" был готов к "охоте  на  лис".
Он обнаружил в Норвежском море  американскую  подлодку  типа  "тритон"  и  в
течение  двенадцати  часов  неотступно  преследовал   ее.   Позднее   он   с
удовлетворением узнал, что вскоре после этого  "тритоны"  были  выведены  из
состава Военно-морских сил США, поскольку  там  пришли  к  выводу,  что  эти
неуклюжие  громадины  оказались  не  в  силах  конкурировать   с   новейшими
советскими подлодками. Всякий раз, когда Рамиус  наталкивался  на  дизельные
подводные лодки англичан  и  норвежцев,  заряжающие  свои  аккумуляторы  под
шноркелем  <Шноркель  -  устройство  с  выхлопной  и  всасывающей   трубами,
позволяющие дизельной подводной  лодке  идти  в  погруженном  состоянии  при
работающем  дизеле.>,  он  принимался  преследовать  их,  часто  обстреливая
мощными гидроакустическими импульсами, от которых  сотрясались  их  корпуса.
Однажды ему даже удалось обнаружить американский подводный ракетоносец, и он
сумел почти два часа поддерживать контакт  с  ним,  прежде  чем  американцы,
подобно призраку, растворились в черных океанских глубинах.
   Стремительное развитие советского военно-морского флота и растущая  нужда
в квалифицированных офицерах помешали Рамиусу поступить в академию Фрунзе  в
начале своей карьеры. При обычных обстоятельствах обучение в  этой  академии
считалось  необходимым  условием  для  успешного  продвижения  по  служебной
лестнице во всех  родах  войск  Советского  Союза.  Академия  имени  Фрунзе,
которая находилась в Москве, неподалеку от древнего Новодевичьего монастыря,
была названа в честь героя революции и являлась главным  учебным  заведением
для всех, кто стремились к военной карьере. И хотя сам Рамиус этой  академии
не  кончал,  блестящего  командира-практика  пригласили  туда  на  должность
преподавателя. Столь редкое назначение было его собственной  заслугой,  отец
уже отношения к новому назначению сына не  имел.  И  для  Рамиуса  это  было
особенно важным.
   Начальник военно-морского факультета академии любил представлять  Рамиуса
слушателям как "нашего лучшего испытателя подлодок".  Лекции  Рамиуса  стали
необычайно популярными не  только  среди  морских  офицеров,  обучающихся  в
академии,  но  и  среди  всех  тех,  кто  интересовались  историей  флота  и
военно-морской   стратегией.   По   выходным,   которые   он   проводил   на
государственной  даче  своего  отца  в  поселке  Жуковка-1,   Рамиус   писал
наставления по действиям подводных лодок и обучению личного состава, а также
составил описание идеальной ударной подлодки.  Некоторые  идеи,  выдвигаемые
Рамиусом,  не  совпадали   с   официальной   точкой   зрения   на   развитие
военно-морского флота, и хотя  они  вызывали  некоторое  раздражение  у  его
бывшего опекуна Горшкова, ставшего теперь главнокомандующим  Военно-морского
флота СССР, однако нельзя  сказать,  чтобы  старый  адмирал  выражал  особое
неудовольствие по этому поводу.
   Рамиус предлагал, чтобы офицеры-подводники  плавали  на  кораблях  одного
класса в течение нескольких лет - в идеале на одной и той же подлодке, - что
поможет им  лучше  овладеть  своей  профессией  и  постичь  все  особенности
корабля. Не следует переводить лучших командиров подводных лодок, считал он,
на штабную работу. При  этом  он  хвалил  распространенный  в  армии  обычай
оставлять полевых командиров на своих должностях до тех пор, пока  им  этого
хотелось, и намеренно противопоставлял эти традиции  практике,  принятой  во
флотах империалистических государств. Рамиус подчеркивал необходимость более
глубокой подготовки кадров, продления срока службы призывников  и  улучшения
условий жизни личного состава подводных лодок. Одни  его  предложения  нашли
сочувственный отклик у командования, тогда как  другие  были  о