улыбка исчезла с лица Мюррея.
   - Офицеров ВВС,  службы  безопасности  и  полиции.  Я  объяснил  им,  что
проводится совершенно секретная операция, да и к тому же, черт побери,  даже
если бы я захотел рассказать им все, что мне известно,  вряд  ли  это  могло
нанести ущерб делу  -  я  и  сам  почти  ничего  не  знаю.  Разумеется,  всю
ответственность за это я принимаю на себя, но без  их  помощи  мне  вряд  ли
удалось бы получить эти снимки.
   - Думаю, ты поступил правильно, - согласился Дэн. - У тебя просто не было
выбора. Такое иногда случается.
   - Спасибо, - кивнул Брайт, восприняв эти слова как официальное  одобрение
своих действий.
   Фотографий пришлось ждать еще пять минут. Для их обработки все  остальные
дела были отложены, но даже для самых экстренных  случаев  требуется  время,
как бы досадно это ни было. Техник - им  оказался  начальник  лаборатории  -
вошел в кабинет, держа в руках еще влажные отпечатки.
   - Я решил, что вы захотите взглянуть на них как можно скорее.
   - Ты совершенно правильно поступил, Марк...
   Пресвятая богородица! - воскликнул Мюррей. - Эти снимки  идут  по  высшей
категории секретности.
   - Ты уже предупредил меня об этом, Дэн. Никто не узнает про них. Мы можем
улучшить  изображение,  однако  для  этого  потребуется  еще  час.  Ну  как,
приниматься за работу?
   - Да, и как можно быстрее, - ответил  Мюррей.  Начальник  фотолаборатории
вышел. - Боже мой, - еще раз произнес Мюррей,  рассматривая  снимки.  -  Да,
Марк, эти фотографии - настоящий динамит. Ты молодец.
   - Кто же этот мужик?
   - Феликс Кортес.
   - А кто он такой?
   - Раньше был полковником в кубинской секретной полиции. Мы чудом упустили
его, когда арестовали Филиберто Ойеду.
   - Ты имеешь в виду дело "Мачетерос"? - Марк ничего не понимал.
   -  Не  совсем,  -  покачал  головой  Мюррей.  Его  голос   звучал   почти
благоговейно.  Он  задумался,  потом  снял  трубку  внутреннего  телефона  и
попросил зайти к нему Билла Шоу. Исполняющий обязанности директора ФБР вошел
в кабинет меньше чем  через  минуту.  Брайт  стоял  у  стола  с  недоуменным
выражением лица, когда Мюррей показал своему боссу фотографии.
   - Билл, ты не поверишь этому.
   - Так кто же этот Феликс Кортес, черт побери? - спросил Брайт.
   - После того как ему удалось скрыться из Пуэрто-Рико, -  ответил  Шоу  на
вопрос Брайта, - Кортес  поступил  на  службу  в  Медельинский  картель.  Он
оказался как-то замешан  в  убийстве  Эмиля  -  конкретные  подробности  нам
неизвестны, но его участие в этом не вызывает  сомнений.  И  вот  теперь  мы
видим,  как  он  сидит  рядом  с  советником  президента   по   национальной
безопасности. Как вы думаете, о чем им понадобилось поговорить?
   - Этого снимка нет в первой партии, которую проявили в лаборатории, но  я
сфотографировал их в тот момент, когда  они  пожимали  друг  другу  руки,  -
сообщил Брайт.
   Шоу и Мюррей молча уставились на него, затем переглянулись. Самый главный
специалист   по   национальной   безопасности,   правая   рука   президента,
обменивается рукопожатием с человеком, который служит наркомафии...
   - Дэн, - произнес Шоу, - что происходит? Неужели весь мир сошел с ума?
   - Похоже на то, не так ли?
   - Позвони своему другу Райану и скажи... Нет, передай его секретарше, что
у нас возникла проблема с террористами. Нет, это слишком рискованно.
   Перехватить его по пути домой?
   - Он ездит в служебной машине с водителем.
   - Так как же нам поступить?
   - Слушай, Билл, у меня появилась мысль. - Мюррей снял телефонную трубку и
набрал номер Балтимора. - Кэти? Это Дэн Мюррей. Да, спасибо,  у  нас  все  в
порядке. Когда обычно приезжает домой Джек? А-а,  он  не  ночевал  дома.  Ну
хорошо, мне нужно поговорить с ним по важному делу, Кэти. Передай ему, чтобы
он заехал на обратном пути к Дэнни - тут я приготовил  ему...  ну...  книги.
Так и передай.
   Нет, Кэти, я не шучу. Так сделаешь? Большое спасибо, доктор. - Он Положил
трубку. - Правда, похоже на заговор?
   - Что это за Райан - он не из ЦРУ?
   - Совершенно верно, - кивнул Шоу. - Именно он передал нам это дело.
   Извини, Марк, но у тебя нет допуска к этой информации.
   - Понимаю, сэр.
   - Почему бы тебе сейчас не вернуться  домой?  Твой  ребенок  уже  заметно
подрос. Между прочим, ты справился с заданием просто блестяще. Я  не  забуду
этого, - пообещал исполняющий обязанности директора ФБР.

***

   Пэт О'Дэй, который недавно получил звание инспектора и  служил  сейчас  в
штаб-квартире ФБР, сидел в машине и наблюдал за своим подчиненным - одетый в
грязный комбинезон сержанта-техника ВВС, он стоял неподалеку  от  посадочной
дорожки. На базе ВВС Эндрюз был ясный и жаркий  день.  За  несколько  секунд
перед посадкой VС-20А приземлился истребитель резерва  национальной  гвардии
F-4С.
   Совершив посадку, небольшой реактивный  лайнер  покатил  к  зданию  89-го
транспортного авиакрыла ВВС на  западной  стороне  базы.  Открылась  дверца,
опустились ступеньки, и на бетонное покрытие сошел адмирал Каттер, он был  в
штатском. К этому времени -  прибегнув  к  помощи  Службы  безопасности  ВВС
сотрудникам ФБР было уже известно, что Каттер встречался  утром  с  командой
вертолета и обслуживающим персоналом фургона связи.  До  настоящего  момента
никто не вступал с ними в контакт, чтобы выяснить, о чем  шла  речь,  потому
что руководители ФБР все еще пытались разобраться -  по  мнению  О'Дэя,  без
малейшего успеха, - что происходит. Впрочем, решил он, для того и существует
руководство Бюро. Новоиспеченному инспектору хотелось побыстрее вернуться  к
оперативной работе, которой и занимаются настоящие полицейские, хотя у этого
расследования были свои интересные особенности. Каттер подошел к месту,  где
его ждал собственный автомобиль, бросил чемодан на заднее сиденье  и  уехал.
Машина, в которой сидели О'Дэй и его подчиненный, последовала  за  Каттером,
не теряя его из  виду.  Советник  по  национальной  безопасности  выехал  на
Сьютленд-паркуэй, ведущий к Вашингтону, затем, оказавшись в городе,  свернул
на I-395.
   Преследователи ожидали, что адмирал покинет шоссе у выезда на  Мэн-авеню,
направляясь, скорее всего, к  Белому  дому,  однако  Каттер  поехал  в  свою
официальную резиденцию в Форт-Майер, Виргиния. Скрытое наблюдение за  кем-то
проще не бывает.

***

   - Кортес? Мне  знакомо  это  имя.  Неужели  Каттер  встречался  с  бывшим
полковником кубинской секретной службы? - удивился Райан.
   - Вот фотография. - Мюррей передал ему снимок. Техники в  фотолаборатории
ФБР, прибегнув к помощи  компьютера,  улучшили  качество  снимков.  Одно  из
многих тайных искусств, практикуемых в  Бюро  и  сохраняемых  в  секрете  от
широкой  публики,  оно  превращало  крупнозернистый  расплывчатый  снимок  в
идеальную фотографию. Мойра Вулф снова подтвердила, что на снимке -  Кортес.
В этом, однако, никто и так не сомневался. На второй фотографии было  видно,
как Каттер и Кортес пожимают друг другу руки.
   - Это произведет большое впечатление во  время  суда,  -  заметил  Райан,
возвращая фотографии.
   - Снимки, имеющиеся в нашем распоряжении,  не  являются  доказательством,
покачал головой Мюррей.
   - Почему? Билл Шоу объяснил причину.
   - Высокопоставленные государственные служащие  встречаются  с...  разными
людьми довольно часто. Помните, когда Киссинджер совершил тайную  поездку  в
Китай?
   - Но это было... - и Райан замолчал, почувствовав,  насколько  глупы  его
возражения. Он вспомнил про свою встречу на даче  с  генеральным  секретарем
КПСС, о которой он так и не рассказал  сотрудникам  ФБР.  Какое  впечатление
произвела бы такая встреча на некоторых государственных служащих в США?
   - Эти фотографии не являются доказательством преступления, даже заговора,
если нам неизвестно, о чем они  говорили.  Лишь  в  том  случае,  если  тема
разговора нарушала  законодательство,  снимки  могут  стать  доказательством
совершения преступления, - произнес Мюррей, обращаясь к Джеку. - Его адвокат
станет доказывать - и скорее всего успешно, - что встреча с Кортесом, хотя и
выглядит на первый взгляд странной, имела своей целью осуществление  должным
образом одобренной правительственной политики.
   - Дерьмовый аргумент, - заметил Джек.
   - Адвокат запротестует против подобного выражения,  судья  даст  указание
вычеркнуть его из протокола, напомнит присяжным о необходимости не принимать
ваши слова во внимание и  предупредит  вас  о  недопустимости  использования
таких выражений во время судебного заседания, доктор Райан, - произнес  Шоу.
Разумеется, я согласен с вами - аргумент действительно дерьмовый.
   - Знаете, я беседовал с парнем, который наводил на  цель  так  называемые
"автомобильные бомбы". - Где он сейчас? - тут же спросил Мюррей.
   - Наверно, снова в Колумбии. - В течение нескольких минут Райан объяснял,
что ему удалось выяснить.
   - Господи, что это за парень?
   - Давай пока не будем называть его имя, ладно?
   - А вот мне кажется, что нам нужно поговорить с ним,  -  покачал  головой
Шоу.
   - Он не хочет встречаться с сотрудниками ФБР.
   Видимо, тюрьма его не манит.
   - В тюрьму он не попадет. - Шоу встал и начал расхаживать по кабинету. Я,
кажется, не говорил вам об этом, доктор Райан, я ведь юрист по образованию.
   И даже доктор юриспруденции. Если мы попытаемся привлечь вашего знакомого
к суду, его адвокат тут же сошлется на прецедент  Мартинеса  -  Баркера.  Вы
слышали  о  таком?  Это  малоизвестный  результат  процесса  об  Уотергейте.
Помните, Мартинес и Баркер принимали участие в проникновении в штаб-квартиру
демократической партии. Их защита, возможно, вполне  искренне,  основывалась
на  том,   что,   по   ее   мнению,   проникновение   было   санкционировано
соответствующими властями как часть расследования, связанного  с  проблемами
национальной безопасности. В несколько растянутом заключении  апелляционного
суда признавалось, что у обвиняемых не было преступных  намерений,  они  все
время действовали, исходя из добросовестных побуждений, и  потому  не  могут
обвиняться в совершении преступления. Ваш знакомый, доктор Райан, заявит  на
суде, что, как только его начальники сообщили ему о существовании  "реальной
и несомненной  угрозы",  а  также  о  том,  что  операция  одобрена  высшими
инстанциями,   он   всего   лишь   следовал   приказам   людей,   наделенных
соответствующими конституционными полномочиями. Думаю, Дэн уже говорил  вам,
что в таких делах не существует четко обозначенных и  ясно  сформулированных
законов. Черт побери, да большинство моих агентов поставят вашему  знакомому
выпивку за свой счет в знак благодарности - еще  бы,  ведь  он  отомстил  за
смерть Эмиля.
   - Пока я могу лишь  сказать  вам,  что  мой  знакомый  -  ветеран  тайных
операций и, насколько я мог увидеть, честный человек, не способный  нарушить
закон.
   - Ничуть в этом не сомневаюсь. Что касается убийства -  некоторые  юристы
утверждают, что действия полицейских  снайперов  находятся  на  самой  грани
преднамеренного убийства.  Провести  границу  между  полицейской  работой  и
боевыми действиями не всегда так просто,  как  нам  хотелось  бы.  В  данном
случае  как  можно  отличить  убийство  от  законных  и  вполне  оправданных
операций, направленных  против  террористов?  В  конечном  итоге  все  будет
зависеть главным образом от политических взглядов судей, которые будут вести
процессы, рассматривать  кассационные  жалобы,  апелляции  и  все  остальные
аспекты юридических процедур.
   Все опять упирается в политику. Знаете, - улыбнулся Шоу,  -  преследовать
грабителей банков было куда проще. По крайней мере, мы знали,  кто  является
преступником.
   - Именно в политике и заключается разгадка всего дела, -  заметил  Райан.
Могу побиться об заклад, все  это  началось  потому,  что  предстоят  выборы
президента.
   На столе Мюррея зазвонил телефон.
   - Да? Хорошо, спасибо. - Он положил трубку. - Каттер  только  что  сел  в
машину и направляется по шоссе Джорджа Вашингтона. Как вы думаете,  куда  он
едет?

Глава 26

Инструменты государственной политики

   Инспектор О'Дэй благодарил свою счастливую звезду - будучи ирландцем,  он
искренне  верил  в  это,  -  что  Каттер  оказался  таким  идиотом.  Подобно
предыдущим советникам президента по национальной безопасности, он  отказался
от охраны, и теперь инспектору было ясно, что адмирал не имеет ни  малейшего
представления о тактике уклонения от слежки. Каттер выехал  прямо  на  шоссе
Джорджа Вашингтона и направился к северу, твердо убежденный,  что  никто  за
ним не следит, Он не пытался свернуть назад и сделать петлю, или проехать по
улице  с  односторонним  движением,  или  воспользоваться  другой   уловкой,
знакомой каждому, кто любит смотреть полицейские фильмы или, что еще  лучше,
читать детективы про частного сыщика Филиппа Марлоу - именно этим  увлекался
последнее время Патрик О'Дэй.
   Даже на службе, во время слежки  или  наблюдения,  он  ставил  кассеты  с
записями приключений сыщиков по романам Чандлера. Нередко, пытаясь разгадать
вымышленные уловки вымышленных преступников, О'Дэй  сталкивался  с  большими
трудностями, чем выслеживая настоящих жуликов в реальной жизни. Впрочем, это
всего  лишь  доказывало,  что  из  Марлоу  получился  бы  чертовски  хороший
полицейский. В данном  случае  подобного  таланта  не  требовалось.  Каттер,
возможно, и был высоким морским чином  с  тремя  адмиральскими  звездами  на
погонах, но как конспиратор  никуда  не  годился.  Его  автомобиль  даже  не
переезжал с одной полосы шоссе на другую, а когда  он  притормозил  и  начал
поворачивать, О'Дэй ни на мгновение не усомнился, что адмирал  едет  в  ЦРУ.
Правда,   тут   же   подумал   инспектор,   Каттер   мог   направиться    на
научно-исследовательскую станцию Федеральной администрации шоссейных дорог -
что было весьма необычно, особенно если принять во внимание,  что  ее  давно
закрыли. И тут же инспектор недовольно покачал головой: когда адмирал Каттер
покинет ЦРУ и направится  обратно  в  Вашингтон,  возобновить  слежку  будет
непросто  -  остановиться  на  этом  участке  шоссе  негде,  да   и   служба
безопасности у них работает отлично. О'Дэй высадил  своего  спутника,  чтобы
тот следил за выездом, спрятавшись в лесу, а сам вызвал еще один  автомобиль
- на Всякий случай. Он не  сомневался,  что  Каттер  скоро  уедет  отсюда  и
вернется домой.
   Советник по национальной безопасности даже не подумал, что за  ним  могут
следить, въехал на территорию ЦРУ и поставил машину в месте, отведенном  для
особо важных посетителей. Как всегда, его встретили у входа и  проводили  на
седьмой этаж к двери кабинета Риттера. Не поздоровавшись, адмирал Каттер сел
в кресло.
   - Ваша операция стремительно  летит  под  откос,  -  резко  произнес  он,
обращаясь к заместителю директора ЦРУ.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Я хочу сказать, что встретился вчера вечером с  Феликсом  Кортесом.  Он
все  знает  о  наших  солдатах.  Ему  известно  относительно  наблюдения  за
аэродромами.
   Наконец, Кортес знает о бомбах и о вертолете, которым мы пользовались для
поддержки  операции  "Речной  пароход".  Я  принял  решение  прекратить  все
операции.
   Уже вернул вертолет в Эглин и приказал радистам, обслуживающим  связь  по
коду "Переменный", покинуть эфир и не возобновлять сеансы радиосвязи.
   - Черта с два! - крикнул Риттер.
   - Не зарывайтесь! Вы подчиняетесь моим  распоряжениям,  Риттер.  Вам  это
понятно?
   - Что будет с нашими людьми в Колумбии? - спросил  заместитель  директора
ЦРУ.
   - Я сам занимаюсь этой проблемой. Вас она не должна  интересовать.  Скоро
все успокоится, - пояснил Каттер. - Ваше желание исполнилось. Внутри картеля
началась  междоусобная  война.  Контрабандный  ввоз  наркотиков   сократится
наполовину. Мы сообщим  прессе,  что  победили  в  борьбе  против  торговцев
наркотиками.
   - И во главе картеля станет  Кортес,  верно?  Неужели  вам  не  пришло  в
голову,  что,  как  только  он  укрепит  свои  позиции,  все  снова   станет
по-прежнему?
   - А вам не пришло в голову, что  он  может  сообщить  средствам  массовой
информации о наших операциях? Как вы думаете, что ждет вас и  судью  Мура  в
этом случае?
   - То же самое, что и вас, - огрызнулся Риттер.
   - Ошибаетесь. Я присутствовал при этом  разговоре  -  и  министр  юстиции
тоже.
   Президент не давал никаких указаний относительно убийства мирных граждан,
равно  как  и  не  приказывал   вести   военные   операции   на   территории
дружественного государства.
   - Вся эта операция задумана вами, Каттер.
   - А кто это  подтвердит?  У  вас  есть  хотя  бы  один  документ  с  моей
подписью?
   - спросил адмирал. - Если начнется скандал,  лучшее,  на  что  вы  можете
надеяться, - это то, что мы оба окажемся в одной  тюрьме.  В  случае  победы
Фаулера на выборах нас обоих ждут крупные неприятности. Это  значит,  что  в
наших интересах не допустить такого скандала, не так ли?
   - У меня есть ваша подпись на меморандуме.
   - Ну и что? Операция прекращена, и не осталось никаких доказательств. Как
вы сможете обвинить меня, не рискуя нанести вред самому себе и ЦРУ? Причем и
вас, и Центральное  разведывательное  управление  обвинят  в  намного  более
серьезных  нарушениях.  -  Каттер  даже  гордился   этими   умозаключениями.
Возвращаясь на самолете из Панамы, он тщательно все обдумал. - Как бы то  ни
было, всем распоряжаюсь я. Участие ЦРУ в данной операции подошло к концу. Вы
единственный человек,  у  которого  остались  документы,  связанные  с  ней.
Предлагаю избавиться от них. Все материалы по  операциям  "Речной  пароход",
"Переменный", "Ответный удар" и  "Орлиный  глаз"  нужно  уничтожить.  Это  -
единственный аспект операции, о котором не знает  противная  сторона.  Стоит
превратить ее в настоящую тайную операцию, и мы еще  сможем  воспользоваться
ею. Вы получили приказ.
   Выполняйте его.
   - Все равно останутся нерешенные проблемы.
   - Какие? Неужели вы думаете, что найдутся добровольцы, желающие  провести
немалый срок в федеральной тюрьме? Или ваш "мистер" Кларк  публично  заявит,
что он убил больше тридцати человек? А может быть,  команда  бомбардировщика
напишет книгу о том, как они сбрасывали две "умные" бомбы  на  частные  дома
жителей дружественной нам страны? Ваши связисты в пункте "Переменный" ничего
не видели и не могут дать  показания.  Летчик,  пилотировавший  истребитель,
сбил  несколько  самолетов,  но  что  он  скажет?  Самолет  радиолокационной
разведки, наводивший его на цель, не видел его атак,  потому  что  перед  их
началом операторы радаров переставали вести наблюдение по приказу из  центра
управления полетами. Офицеры спецназа, руководившие наземной частью операции
из Пенсаколы, не скажут ни слова. А  из  членов  экипажей  захваченных  нами
самолетов с грузами наркотиков на борту осталось  всего  несколько  человек.
Уверен, мы сумеем договориться с ними.
   - Вы забыли про наших парней в горах Колумбии, - тихо напомнил Риттер. Он
уже догадывался, каким будет ответ и что случится с ними в действительности.
   - Мне нужны сведения о том, где они сейчас находятся.  В  этом  случае  я
возьмусь за их эвакуацию. Если вы не  возражаете,  я  сделаю  это  по  своим
каналам.
   Итак, где они сейчас?
   - Я отказываюсь говорить об этом.
   - Вы не хотите понять меня, Риттер. Это не просьба. Знаете, а ведь я могу
просто разоблачить вас. И тогда ваши попытки вовлечь меня  в  эти  дела  как
соучастника будут выглядеть вроде неудачных усилий свалить вину на других.
   - Но президент провалится на выборах.
   - Да. Зато вы гарантированно окажетесь  в  тюрьме.  Черт  побери,  вы  же
знаете, что Фаулер против смертной казни  даже  для  особо  жестоких  убийц,
виновных в гибели многих, и предпочитает  настаивать  на  длительных  сроках
тюремного заключения вместо электрического стула. Так  какой  же  будет  его
реакция,