тров,  двигались  двумя  эшелонированными  рядами  и  для  одного
бронетанкового батальона занимали очень широкий фронт. Все  время  сближения
командиры танков смотрели из открытых люков, затем нырнули внутрь и включили
системы управления огнем.
   - Наводка закончена, - доложил стрелок своему командиру. - Т-80  опознан,
дистанция четыре тысячи двести пятьдесят.
   - Заряд? - спросил командир.
   - Орудие заряжено подкалиберным. Заряжающий,  пока  не  последует  другой
команды, подавай только "серебряные пули".
   - Понял тебя, стрелок. Только не трать их понапрасну.
   - Четыре сто, - выдохнул стрелок. Он подождал  еще  пятнадцать  секунд  и
нажал на двойной спусковой крючок, первым  в  своей  роте  открыв  огонь,  и
поразил цель. Огромный шестидесятидвухтонный танк вздрогнул при  отдаче,  но
продолжил движение.
   - Попадание, цель - танк на одиннадцать часов,  -  произнес  командир  по
сети внутренней связи.
   Заряжающий нажал ногой на педаль, открылась дверца отделения,  он  достал
оттуда очередную "серебряную пулю", привычным движением сначала  вставил,  а
потом загнал снаряд, изготовленный главным образом из пластика,  в  зарядную
камору.
   - Готово! - выкрикнул он.
   - Цель опознана! - тут же сообщил командиру стрелок.
   - Огонь!
   - Летит! -  Короткая  пауза.  Трассирующий  след  вел  прямо  к  цели.  -
Попадание!
   - Цель поражена! - послышался возглас командира. - Траверс направо,  цель
- танк на один час. Заряжающий:
   - Готово! Стрелок:
   - Цель опознана! Командир:
   - Огонь!
   - Ле-е-е-тит! - произнес стрелок, нажимая на спусковые крючки и отправляя
к цели свой третий за одиннадцать секунд снаряд.
   Это  не  походит  на  действительность,   подумал   командир   батальона,
увлеченный  стрельбой  из  своего  танка.  Происходящее  напоминало   скорее
набегающую  волну.  Первым  взорвался  передовой  Т-80,  затем   последовало
несколько промахов, исправленных через пять секунд, а потом начал взрываться
второй ряд танков противника. Затем  они  открыли  ответный  огонь.  Дульные
вспышки  походили  на  взрывы  зарядов  Хоффмана,  имитирующих  стрельбу  на
тренажере в центре подготовки НЦП, где он  тренировался  совсем  недавно,  и
оказались такими же безвредными. Вражеские  снаряды  оставляли  трассирующий
след, и командир видел, что весь первый залп противника  упал  с  недолетом.
Несколько Т-80 успели выстрелить во второй раз,  но  ни  одному  не  удалось
произвести третий выстрел.
   - Боже мой, сэр, найдите мне цель! - послышался голос стрелка.
   - Выбирай сам.
   -  Тогда  "бимп",  -  пробормотал  стрелок.  На  этот  раз   снаряд   был
фугасно-осколочным, и бронетранспортер взорвался на расстоянии  чуть  больше
четырех тысяч метров. Как и раньше, бой закончился меньше чем  через  минуту
Американские  танки  продолжали   движение.   Несколько   бронетранспортеров
противника выпустили  противотанковые  ракеты,  но  теперь  они  попали  под
обстрел танков и "брэдли"  и  начали  взрываться  один  за  другим.  В  небо
поднялись столбы огня и дыма. Появились бегущие солдаты. Они  рассыпались  в
стороны, спасаясь от убийственного огня,  порой  оглядывались  отстреливаясь
или в поисках укрытия Стрелки, не  видя  крупных  целей,  открыли  огонь  из
спаренных пулеметов. Теперь "брэдли" поровнялись  с  танками  и  взялись  за
охоту всерьез.
   Передовые американские танки миновали  дымящиеся  остатки  машин  дивизии
"бессмертных" меньше чем Через четыре минуты после первого залпа.  Их  башни
поворачивались из стороны в сторону в поисках новых целей. Командиры открыли
башенные люки и, глядя сверху,  сжимали  ручки  крупнокалиберных  пулеметов,
установленных на башнях. Как только замечали, что  кто-то  открывает  огонь,
тут же следовала ответная очередь Это походило на  соревнование  "кто  убьет
больше".  Гвардейцы  испытывали  боевой  азарт,  прежде  незнакомое  чувство
божественного могущества: в их власти было даровать жизнь или  смерть  одним
движением пальца. Они знали, за что воюют, понимали, что  их  послали  сюда,
чтобы отомстить. Боевые машины неумолимо ползли вперед, пожиная  жизни.  Они
походили на доисторических чудовищ, бесчеловечных и безжалостных.
   И вдруг азарт начал угасать. Это перестало быть  долгом,  перестало  быть
местью и перестало быть забавой, которой сначала им  казалось  происходящее.
Это превратилось в убийство, и один за другим танкисты начали понимать, чего
от них ожидают и кем они могут стать,  если  не  прекратят  жестокую  охоту.
Война, которую они ведут, не походит на действия летчиков, стреляющих в цели
с сотен и тысяч метров, которые появляются в виде точек на  дисплеях  систем
наведения, ничуть не  похожие  на  людей.  Здесь  люди  были  гораздо  ближе
Танкисты  различали  лица,  раны  и  кровь  на  беззащитных  спинах  солдат,
убегающих от них. Их охватило  чувство  жалости  даже  по  отношению  к  тем
глупцам, которые в попытке отстреливаться падали,  изрешеченные  пулями.  Им
стала ясна бессмысленность происходящего, и американские солдаты,  прибывшие
в эту пустыню переполненными ярости и жажды мщения, почувствовали отвращение
от того, куда завела их  эта  ярость.  Пулеметы  смолкли,  скорее  с  общего
согласия,  чем  по   приказу   командиров,   вражеские   солдаты   перестали
сопротивляться, и вместе  с  этим  исчезла  необходимость  убивать  Танки  и
бронетранспортеры тактической группировки "Лобо"  проползли  через  то,  что
осталось от двух бронетанковых бригад противника,  продолжая  поиски  целей,
заслуживающих их профессионального внимания. Прежний азарт вызывал теперь  у
них чувство стыда.

***

   Все кончено. Генерал отошел от  своего  командирского  бронетранспортера,
дав знак экипажу следовать за ним. По его команде солдаты положили оружие на
песок и поднялись на  холмик  в  ожидании  американцев.  Ожидание  оказалось
недолгим. Начинался рассвет. На  востоке  появились  первые  оранжевые  лучи
солнца, предвещающие начало нового дня, столь отличного от предыдущего.

***

   Первый конвой проехал совсем рядом с ними -  тридцать  автозаправщиков  с
горючим для Армии Аллаха следовали с приличной скоростью, и,  видно,  шоферы
приняли направляющиеся к югу бронемашины за собственные  войска.  Стрелки  в
башнях "брэдли" Первой роты Третьего батальона Десятого бронетанкового полка
тут же разубедили их в этом несколькими очередями  из  своих  "бушмастеров",
отчего взорвались пять первых автозаправщиков. Остальные  остановились,  два
опрокинулись в кювет при поспешной попытке водителей развернуться и спастись
и взорвались сами. Американские стрелки подождали, пока водители в панике не
выскочили из машин, затем уничтожили  автозаправщики  фугасно-зажигательными
снарядами и продолжили путь на юг, мимо озадаченных шоферов, которые  стояли
на обочине, глядя им вслед.
   На него натолкнулся один из бронетранспортеров, он подъехал на  пятьдесят
ярдов и встал. Генерал, всего двенадцать часов назад командовавший  отборной
бронетанковой дивизией, стоял не двигаясь. Он не шелохнулся, и когда  четыре
пехотинца, выскочив из заднего люка бронетранспортера, стали приближаться  к
нему с автоматами в руках, в  то  время  как  из  башни  на  него  угрожающе
смотрели дула пушки и пулемета.
   - Лечь на землю! - скомандовал капрал.
   - Я отдам приказ своим людям. Я говорю  по-английски,  а  они  -  нет,  -
ответил генерал и что-то произнес на фарси. Солдаты тут же легли лицом вниз.
Он продолжал стоять, возможно, надеясь, что его застрелят.
   - Подними руки вверх, приятель. - На гражданке капрал служил  в  полиции.
Стоящий перед ним офицер - капрал еще не  знал,  какого  он  ранга,  но  его
мундир был явно слишком нарядным  для  рядового  -  выполнил  приказ.  Затем
капрал отдал  автомат  напарнику,  достал  пистолет,  подошел  к  иранцу  и,
приложив дуло пистолета к его голове, привычными движениями обыскал  его.  -
О'кей, можете опустить руки. Если будете  сохранять  спокойствие,  никто  не
пострадает. Скажите это своим людям. В  случае  необходимости  нам  придется
применить силу, но мы не собираемся никого убивать, ясно?
   - Сейчас скажу.

***

   Когда рассвело, Эддингтон снова  поднялся  в  кабину  вертолета,  который
получил во временное пользование, и отправился осматривать поле  боя.  Скоро
ему стало ясно, что его бригада разгромила  две  бронетанковые  дивизии.  Он
приказал разведывательным группам  выдвинуться  вперед  и  быть  готовыми  к
преследованию противника, затем связался  по  радио  с  Диггзом  и  запросил
указания, как поступить с пленными. Прежде чем разобрались с этой проблемой,
из Эр-Рияда прилетел вертолет с телевизионщиками.

***

   Пока не появился телерепортаж с  места  разгрома  дивизий  Армии  Аллаха,
начали распространяться слухи, как это обычно  бывает  в  странах,  где  нет
свободных средств массовой информации. Русскому  дипломату  позвонили  домой
еще до семи утра и разбудили его, но уже через несколько  минут  он  ехал  в
своей машине по  пустынным  улицам  Тегерана  к  условленному  месту,  чтобы
встретиться с человеком, который, как  надеялся  дипломат,  уже  созрел  для
вербовки.
   Русский разведчик потратил десять лишних минут, петляя, чтобы  проверить,
нет ли за ним слежки, но всякий, кто захотел бы следить за ним  этим  утром,
должен был быть  невидимкой.  К  тому  же,  подумал  он,  почти  всю  службу
безопасности аятоллы наверняка отправили на фронт.
   - Да? - спросил русский вместо приветствия. Сейчас не  время  для  обмена
любезностями, решил он.
   - Вы были правы. Нашу армию  разгромили  этой  ночью.  В  три  утра  меня
вызвали в министерство, чтобы расспросить о намерениях американцев, и там  я
узнал все. Мы даже не можем связаться с нашими войсками. Командующий  армией
исчез. В Министерстве иностранных дел царит паника.
   - Этого следовало ожидать, - кивнул русский. -  Могу  сообщить  вам,  что
туркменский лидер...
   - Мы знаем... Он позвонил Дарейи вчера вечером и спросил,  имеет  ли  тот
какое-нибудь отношении к эпидемии.
   - И что ответил ваш духовный вождь?
   - Он сказал, что это клевета,  распространяемая  неверными,  -  чего  еще
можно ждать от него? - Чиновник сделал  паузу.  -  Его  ответ  не  прозвучал
достаточно убедительно. Как бы  то  ни  было,  туркменский  лидер  отошел  в
сторону. Индия предала нас - я узнал и об этом.  Китаю  еще  не  известно  о
происшедшем.
   - Полагать, что китайцы поддержат вас,  -  все  равно  что  нарушать  ваш
запрет на алкоголь.  Мое  правительство  выступит,  разумеется,  на  стороне
Америки. Вы  остались  совсем  одни,  -  подчеркнул  русский.  -  Мне  нужна
информация.
   - Какая именно?
   - О месте, где находится лаборатория, производящая биологическое  оружие.
Эта информация нужна мне сегодня.
   - На экспериментальной ферме к  северу  от  аэропорта.  Неужели  все  так
просто? - изумленно подумал русский.
   - Вы уверены в этом? - спросил он.
   - Оборудование было закуплено в Германии и Франции. В то время я  работал
во внешнеторговом отделе. Если хотите убедиться, это очень просто. Много  ли
ферм, которые охраняют вооруженные  солдаты?  -  Чиновник  беспомощно  пожал
плечами.
   Русский кивнул.
   - Я проверю. Есть и другие проблемы. Скоро Америка объявит войну - я имею
в виду тотальную войну - вашей стране. Моя страна сможет предложить вам роль
посредника в переговорах. Если вы сможете прошептать пару  разумных  слов  в
ухо нужного человека, наш посол готов прийти на помощь, и вы окажете  услугу
всему миру.
   - Это просто. К полудню мы будем пытаться  найти  выход  из  создавшегося
положения.
   - Для вашего теперешнего правительства выхода нет. Никакого, - подчеркнул
сотрудник Службы внешней разведки.

Глава 63

Доктрина Района

   Войны обычно начинаются в точно рассчитанное время и редко  заканчиваются
в заранее определенные сроки. С рассветом  Одиннадцатый  бронетанковый  полк
был хозяином на еще одном  поле  боя,  уничтожив  одну  из  дивизий  Второго
корпуса Армии Аллаха.  Другая  дивизия  вела  бой  со  Второй  бронетанковой
бригадой саудовской армии, атакующей  со  стороны  восходящего  солнца.  Тем
временем  американский  полк  снова  остановился  для  заправки  горючим   и
пополнения  боезапаса,  прежде  чем  нанести  удар   по   Третьему   корпусу
противника, который до сих пор не принимал активного участия в сражениях.
   Но теперь ситуация менялась. К обеим уцелевшим дивизиям  было  привлечено
полное внимание всех самолетов тактической авиации союзников, находящихся на
этом театре военных действий. Сначала была  уничтожена  их  противовоздушная
оборона. В каждый радиолокатор, стоило ему начать  действовать,  истребители
F-16 пускали ракеты HARM ,  и
через два часа в воздухе обозначилось полное господство  авиации  союзников.
Истребители ОИР, действующие с аэродромов на  своей  территории,  попытались
оказать поддержку сухопутным войскам, окруженным  и  оказавшимся  в  трудном
положении, но ни одному из них не удалось преодолеть заслон из саудовских  и
американских истребителей, наводимых на цель  радиолокаторами  АВАКСов.  Они
потеряли более шестидесяти самолетов в  бесполезных  попытках  прорваться  к
войскам, которые им приказали защищать. Гораздо легче было нанести  удар  по
кувейтским бригадам,  столь  нагло  вторгшимся  на  территорию  огромного  и
мощного северного соседа. Крохотные  ВВС  маленькой  страны  были  вынуждены
полагаться лишь на собственные силы в течение почти всего дня, хотя сами бои
не  имели  никакого  стратегического  значения:  дороги  через  болота  были
перерезаны, дамбы и мосты взорваны,  так  что  потребуется  немало  времени,
чтобы восстановить прерванные коммуникации. В результате воздушные бои стали
выражением  обоюдной  ярости,  но  и  здесь  кувейтские  истребители  сумели
достойно  проявить  себя,  сбивая  три  вражеских  истребителя   за   каждый
потерянный. Для маленькой страны, которая только  начала  осваивать  военное
искусство, об этих боях еще долгие годы будут складываться  легенды,  причем
рассказы о славных победах с каждым годом будут становиться все цветистее. И
все-таки  потери  в  ходе  боев  окажутся  бессмысленными,  а  гибель  людей
напрасной, потому что ход войны стал уже необратимым.
   После того  как  Третий  корпус  Армии  Аллаха  лишился  противовоздушной
обороны, внимание союзной авиации было обращено на более серьезные проблемы.
На земле находилось свыше  шестисот  танков,  восемьсот  бронетранспортеров,
больше двухсот артиллерийских орудий - как самоходных, так и на механической
тяге,  -  несколько  тысяч  грузовиков  и  тридцать  тысяч  солдат,  которые
оказались далеко на территории иностранного государства  и  теперь  пытались
спастись. "Штурмовые иглы" F-15E  барражировали  над  этой  массой  людей  и
боевой техники  на  высоте  пятнадцати  тысяч  футов,  сбросив  скорость  до
минимальной, пока операторы их систем вооружения выбирали цели и наносили по
ним удары "умными"  бомбами  лазерного  наведения.  Небо  было  безоблачным,
солнце ярким, а поле боя ровным, и  укрыться  там  было  негде.  Действовать
здесь оказалось намного легче, чем  на  бомбардировочном  полигоне  на  базе
Неллис. Спустившись ниже, F-16 тоже взялись за охоту, нанося удары  ракетами
"маверик" и сбрасывая  обычные  бомбы.  Еще  до  полудня  генерал-лейтенант,
командир корпуса, поняв,  что  он  является  теперь  старшим  из  командного
состава Армии Аллаха,  собрал  машины  поддержки,  пытаясь  установить  хоть
что-то вроде порядка, и приказал отступать. Под бомбовыми ударами с воздуха,
видя, как с востока  приближается  Пятая  бронетанковая  бригада  саудовской
армии, а в тыл готовятся ударить американские войска, он решил двинуться  на
северо-запад, надеясь вернуться на свою территорию в том же месте, где Армия
Аллаха недавно пересекла границу.  Его  бронетехника  попыталась  установить
дымовые завесы, что в некоторой степени затруднило действия союзной авиации.
Проявив разумную осторожность,  саудовские  и  американские  истребители  не
стали снижаться, опасаясь, что войска ОИР начнут отстреливаться,  а  это  на
малой  высоте  могло  оказаться  эффективным.  Поведение  истребителей  дало
командиру корпуса надежду, что он сумеет вывести хотя  бы  две  трети  своих
войск. По крайней мере ему не приходилось беспокоиться о горючем - теперь  в
его распоряжении находились автозаправщики всей Армии Аллаха.

***

   Сначала Диггз отправился в бригаду Эддингтона. Ему были знакомы  подобные
зрелища и запахи. Танки могут гореть удивительно долго, иногда по  несколько
дней, из-за находящихся в них топлива и боезапаса, а едкий запах  химических
веществ скрывает отвратительный смрад сгоревшей человеческой  плоти.  Задача
армии всегда заключалась в уничтожении вооруженного противника,  но  мертвые
вражеские солдаты скоро начинали вызывать жалость, особенно когда погибли  в
такой бойне. Однако не так уж и много солдат Армии Аллаха погибло от пуль  и
снарядов Каролинской бригады.  Большинство  сдались  в  плен.  Их  следовало
теперь  собрать,  разоружить,  пересчитать  и  заставить  работать,  главным
образом копать могилы, чтобы похоронить тела своих погибших  товарищей.  Все
это было так же старо, как и сами войны, и  урок,  преподанный  побежденным,
всегда оставался одним и тем же: вот почему вы не  должны  снова  воевать  с
нами.
   - Что дальше? -  спросил  Эддингтон,  сжимая  зубами  сигару.  Победители
прошли через разные, резко меняющиеся настроения. Сначала прибытие в  спешке
и замешательстве, страх перед неизвестностью, который они старались  скрыть,
решимость во время боя, а в их случае  и  ярость,  подобную  которой  им  не
доводилось испытывать раньше,  радость  и  эйфория  победы,  затем  ужас  от
зрелища кровавой бойни и жалость к побежденным. Теперь цикл опять  сменился.
Большинство механизированных частей за последние несколько часов подверглись
реорганизации и были готовы снова вступить в бой. Тем временем  американская
военная полиция и прибывшие саудовские войска занялись пленными.
   - Пока оставайтесь на месте, - ответил Диггз к разочарованию и облегчению
Эддингтона. - Остатки вражеской армии обратились в бегство.  Вы  не  сможете
догнать их, а у нас нет приказа вторгаться в пределы другой страны.
   - Они просто напали на нас, как  бывало  и  раньше,  -  сказал  полковник
Национальной гвардии, вспомнив Веллингтона <Артур Уэсли Веллингтон  (1769  -
1852), английский полководец, одержал победу при Ватерлоо над  Наполеоном.>.
- А мы снова дали им отпор. Все это ужасно.
   - Помните Бобби Ли и битву при Чанселлорвилле <Во время Гражданской войны
в Америке в битве при Чанселлорвилле (1863) войска  южан  под  командованием
генерала Роберта Ли нанесли поражение войскам северян.>?
   - Да, это верно. И он был прав. Эта пара часов, Диггз, когда мне пришлось
заниматься  передислокацией  своих   батальонов,   запрашивать   информацию,
действовать на основании полученных данных.... - Полковник покачал  головой.
- Я никогда не ожидал, что это будет так трудно.., но теперь...
   - Хорошо, что война так ужасна, иначе мы могли бы привыкнуть к  ней.  Как
странно, что иногда забываешь об этом. Бедняги, - сказал генерал, глядя, как
несколько десятков военнопленных ведут к грузовикам для отправки  в  тыл.  -
Наведите здесь порядок, полковник. И займитесь своими людьми.  Может  прийти
приказ о наступлении, хотя я в этом сомневаюсь.
   - А где Третий корпус?
   - Он далеко не уйдет, Ник. Мы преследуем его и  гоним  прямо  на  Десятый
бронетанковый полк.
   - Значит, ты все-таки знаком с тактикой Бедфорда Форреста. - Это был один
из самых знаменитых афоризмов генерала Конфедерации Южных штатов. Он гласил:
"преследовать и гнать", не давать противнику ни минуты на  отдых,  тревожить
непрерывными налетами, все время