завербовал меня адмирал Грир, много лет назад. -
У Кларка перехватило дыхание. - У меня  такое  чувство,  словно  я  еще  раз
потерял отца.
   - Да, - хрипло прошептал Райан. Он слишком устал, чувствовал себя выжатым
словно губка и был не в силах скрывать свои чувства.
   - Пошли, доктор Райан, выпьем по  чашке  кофе,  и  я  расскажу  несколько
случаев из жизни старого адмирала. - Кларк тоже ощущал глубокую  печаль,  но
он привык к смерти, Райан же - нет, и это говорило о том, что  в  жизни  ему
везло много больше.
   Больничный кафетерий был закрыт, и они налили по чашке кофе из  кофейника
в комнате Ожидания. Разогретый  кофе  был  кислым  на  вкус,  но  Райану  не
хотелось возвращаться домой. Слишком поздно он вспомнил,  что  ему  придется
возвращаться в собственном автомобиле, а он так устал.  Он  решил  позвонить
домой и  предупредить  Кэти,  что  останется  ночевать  в  городе  -  у  ЦРУ
существовала договоренность с отелем "Мэрриотт", где бронировалось несколько
комнат. Кларк еще раньше предложил отвезти его обратно в Вашингтон, и  Райан
отпустил шофера. К этому времени оба - Джек и  Кларк  -  решили,  что  будет
неплохо чего-нибудь выпить.
   Ларсона в отеле не было. Он оставил записку, в  которой  говорилось,  что
поздно вечером прилетит Мария и он поедет встречать ее. У  Кларка  оказалась
небольшая  бутылка  виски,  а  в  отеле  в  номерах  были  настоящие  -   не
пластмассовые - стаканы. Он налил два стакана и передал один Райану.
   - За Джеймса Грира, последнего  из  хороших  людей,  -  поднимая  стакан,
произнес Кларк.
   Джек  отпил  глоток.  Коктейль,  приготовленный  Кларком,  показался  ему
слишком крепким, и он закашлялся.
   - Если вас завербовал адмирал, как вы оказались...
   - В оперативном управлении? - Кларк улыбнулся. - Видите  ли,  сэр,  я  не
учился в колледже,  но  Грир  обратил  на  меня  внимание  с  помощью  своих
сослуживцев в ВМФ. В общем, это длинная история, и кое о  чем  я  не  должен
рассказывать. Но вас заинтересует иное: наши пути - ваш и мой - пересекались
трижды.
   - Каким же образом?
   - Когда  французы  начали  операцию  по  захвату  этих  парней  из  Армии
освобождения Ольстера в том лагере, который  вы  обнаружили  на  спутниковых
фотоснимках, я  был  офицером  связи  в  Чаде.  Во  второй  раз,  когда  они
попытались захватить этих  подонков  из  АОО,  так  возненавидевших  вас,  я
находился в вертолете. Наконец, именно  я  оказался  тем  кретином,  который
высадился на пляж,  чтобы  вывезти  из  России  госпожу  Герасимову  -  жену
председателя КГБ - и ее дочь  Это,  между  прочим,  все  произошло  с  вашей
подачи, сэр. Я действительно  люблю  такие  безумные  операции,  -  объяснил
Кларк.  -  Занимаюсь  оперативной  работой,  от  одной  мысли  о  которой  у
разведчиков делаются мокрыми штаны. Впрочем, это  говорит  о  том,  что  они
просто умнее меня.
   - Я не знал этого.
   - Вам и не нужно было знать. Мне очень жаль, что мы  тогда  упустили  тех
ублюдков из АОО. Мне  всегда  хотелось  встретиться  с  вами  и  извиниться.
Французы прямо-таки посыпали себе головы пеплом. Они были так рады,  что  мы
обнаружили для них лагерь "Аксьон директ", что захотели передать нам  головы
террористов на тарелках. Но в том районе оказался  этот  батальон  ливийской
армии, проводящий учения, и вертолет натолкнулся  прямо  на  них  по  чистой
случайности - это иногда бывает, когда совершаешь  скрытый  полет  на  малой
высоте, - да и вообще лагерь оказался пустым. Все были так  расстроены,  что
сорвалось такое дело. Обернись  операция  по-другому,  вам  не  пришлось  бы
подвергаться такой опасности. Мы действительно сделали все возможное, доктор
Райан, старались как могли.
   - Зовите меня Джек. - Райан  протянул  пустой  стакан  за  новой  порцией
виски.
   - А я - Джон. - Кларк плеснул виски в стакан и долил содовой.  -  Адмирал
сказал, что об этом можно рассказать вам. Он добавил, что  вы  догадались  о
том, что происходит в Колумбии.  Я  принимал  участие  в  тех  операциях,  -
произнес он. Итак, что вас интересует?
   - Вы уверены, что имеете право говорить об этом?
   - Адмирал разрешил. А ведь он является - извините, являлся - заместителем
директора. Отсюда следует вывод, что  я  могу  делать  то,  на  что  он  дал
разрешение. Все эти бюрократические запреты сбивают с толку такого  простого
парня, как я, но мне кажется, что невозможно ошибиться, если будешь говорить
правду. К тому же Риттер сказал, что все наши операции  являются  совершенно
законными, и, прежде чем начать свою охотничью экспедицию, он получил  добро
с самого верха. Кто-то пришел к выводу,  что  наркотики  представляют  собой
цитирую - "реальную и несомненную угрозу" безопасности  Соединенных  Штатов.
Лишь один человек имеет право прийти к такому выводу, и  если  он  принимает
подобное решение, то получает возможность предпринять  необходимые  меры.  Я
никогда не учился в колледже, зато много читал. С чего начать?
   - С самого начала, -  ответил  Джек  и  в  течение  часа  или  более,  не
прерывая, слушал повествование Кларка.
   - Вы собираетесь  вернуться  обратно?  -  спросил  Райан,  когда  рассказ
закончился.
   - Думаю, ради возможности захватить Кортеса стоит сделать  такую  попытку
Кроме того, я смогу помочь спасти наших парней, которые сейчас находятся там
в горах. Вообще-то, не горю желанием снова совать голову в пекло, но этим  я
зарабатываю на жизнь. Спросите свою жену - так ли уж ей  нравится  все,  что
приходится делать во время хирургических операций.
   - Хочу задать еще один вопрос. Какие чувства  испытывали  вы,  наводя  на
цель авиабомбы?
   - А какие чувства испытывали вы, стреляя  в  людей,  когда  в  этом  была
необходимость, еще в то время?
   - Извини, Джон, - кивнул Райан. - Я сам напросился.
   - Я поступил на флот добровольцем  и  скоро  попал  в  группу  коммандос.
Провел много времени в Юго-Восточной Азии. Получал приказы принимать участие
в операциях и убивать людей. Я шел и убивал. Ведь и там велась необъявленная
война, правда? Такими вещами не будешь  хвастать,  но  работа  есть  работа.
После начала службы в ЦРУ мне редко приходилось выполнять подобные  приказы,
и я даже иногда жалел об этом, потому что в конечном итоге мог бы спасти  не
одну жизнь.
   Однажды я держал на прицеле главу террористической группы Абу Нидала,  но
у меня не было приказа прикончить этого ублюдка. То же самое случилось с еще
двумя мерзавцами, ничуть ему не уступающими. Я мог бы прикончить всех троих,
тихо и незаметно, никто  бы  не  узнал  о  том,  что  это  сделано  нами,  и
объяснениям все поверили бы,  но  чистюли  в  Лэнгли,  от  которых  зависело
принять решение, никак не могли отважиться на  этот  шаг.  Мне  дали  приказ
убедиться, возможно ли устранить этих террористов,  а  ведь  это  ничуть  не
менее опасно, чем нажать на спусковой крючок, и в  результате  я  так  и  не
получил приказа  о  ликвидации.  С  моей  точки  зрения,  операция  была  бы
полезной. Эти ублюдки - враги нашей страны, убивают американцев - убили пару
сотрудников ЦРУ, причем не заботясь  о  том,  чтобы  сделать  это  быстро  и
безболезненно, - а мы ничего не предпринимаем в ответ.
   Неужели ты считаешь, Джек, что это правильно? Но я  всего  лишь  выполняю
приказы.
   Ни разу не нарушил ни одного с момента поступления на службу.
   - Тебе не приходило в голову обратиться в ФБР?
   - Шутишь. Даже если бы и захотел, а я совсем не хочу этого.  Меня  больше
всего беспокоит судьба наших Парней, брошенных в  горах  Колумбии.  Если  ты
вмешаешься в  это  дело,  Джек,  и  задержишь  меня,  многие  из  них  могут
погибнуть.
   Сегодня днем Риттер спросил, готов ли я вернуться туда. Я вылетаю  завтра
утром в Панаму в восемь сорок, и оттуда меня перебросят в Колумбию.
   - Ты знаешь, как связаться со мной в случае необходимости?
   - Да. Если понадобится, это может оказаться полезным, - согласился Кларк.
***

   После отдыха все почувствовали себя намного лучше. Боль в мышцах  утихла,
и можно было надеяться, что  после  нескольких  часов  ходьбы  она  исчезнет
совсем.
   Капитан Рамирес  собрал  солдат  и  рассказал  им  о  том,  что  ситуация
изменилась. Он связался с базой по системе спутниковой связи и  обратился  с
просьбой  об  эвакуации  группы.  Это  сообщение  было  встречено   всеобщим
одобрением.  К  сожалению,  продолжал  капитан,  эту  просьбу  направят  для
поддержания наверх "Переменный" сообщил ему, что окажет всяческую поддержку,
- но и в любом случае вертолет сейчас не может прилететь, потому что на  нем
меняют двигатель. Это значит, что им придется провести здесь еще одну  ночь,
может быть, даже две.
   Отныне до момента эвакуации их задача заключается в том,  чтобы  всячески
избегать контакта с противником и прибыть  на  место,  удобное  для  посадки
вертолета.  Оно  уже  было  выбрано,  и  Рамирес  указал,  куда  они  сейчас
направятся.
   Место располагалось в пятнадцати километрах к югу.  Таким  образом,  этой
ночью им придется обойти группу, преследующую их. Это  будет  непросто,  но,
оставив эту. группу за спиной, они окажутся в безопасности, потому что будут
двигаться  по  уже  прочесанной  врагом  местности.  В  первую  ночь   нужно
попытаться пройти восемь или девять километров,  а  остальное  расстояние  -
следующей ночью. Как бы то ни было, операция закончена, и скоро они окажутся
дома.  Остаток  группы  "Флаг",  присоединившийся  к  ним,  образует  третью
команду, увеличив и без того большую огневую мощь "Кинжалам. У всех осталось
по две трети боеприпасов. Правда, с пищей худо, но если поэкономить,  то  на
двое суток хватит. Рамирес закончил инструктаж словами,  полными  оптимизма.
Операция, в которой они принимали участие, далась им нелегко и  не  обошлось
без потерь, однако она была успешной и торговцы наркотиками понесли изрядный
урон.  Теперь  будем  держаться  вместе  и  скоро  вернемся  домой.  Солдаты
обменялись кивками и приготовились к маршу.
   Чавез отправился в путь через двадцать минут. Было решено  держаться  как
можно выше к вершинам гор. По опыту они знали,  что  противник  предпочитает
разбивать лагерь пониже, в долинах, и, продвигаясь поближе к гребню  хребта,
у них больше шансов избежать нежелательных встреч. Как всегда, Динг старался
миновать места,  где  могли  проживать  люди.  Это  означало,  что  придется
обходить плантации кофе и деревни, расположенные рядом  с  ними,  но  они  и
раньше избегали их. Кроме того, все знали, что нужно двигаться осторожно, но
как можно быстрее, а это значило, что осторожность отходит на  второй  план.
Часто такое делалось во время маневров,  когда  уверенность  в  исходе  была
гарантирована. Уверенность Динга в таком передвижении также зависела от  его
опыта. С другой стороны; он чувствовал, что Рамирес снова  стал  вести  себя
как офицер. Может быть, раньше он просто слишком устал, как и все остальные.
   Когда обходишь кофейные плантации вплотную,  то  заросли  вокруг  них  не
такие густые, а это облегчает передвижение. Жители ходят в лес за дровами, и
потому он становится реже. Отрицательное  влияние  вырубки  леса  на  эрозию
почвы Чавеза не интересовало. Просто вблизи плантаций он мог идти быстрее  и
сейчас проходил почти два километра в час - намного больше, чем рассчитывал.
К полуночи ноги гудели и каждый метр давался с  большим  трудом.  Усталость,
начинал понимать Чавез,  была  кумулятивной  и  постепенно  накапливалась  в
организме. Для того чтобы избавиться от всех ее последствий,  требовался  не
один день отдыха, а много больше, независимо от твоей  подготовки.  А  может
быть, подумал он, к этому имеет отношение и высота. Как бы то ни было,  Динг
старался не  сбавлять  темп,  следить  за  происходящим  вокруг,  не  терять
бдительности,   помнить   направление,   по   которому   должен   двигаться.
Передвижения пехоты предъявляют особенно высокие требования  к  мыслительным
процессам, гораздо большие, чем принято думать, а первой  жертвой  усталости
становится способность мыслить.
   Чавез вспомнил,  что  видел  на  карте  маленькую  деревушку  примерно  в
полукилометре вниз по склону от того места, где находился сейчас. Километром
раньше он повернул направо у приметного места - Чавез проверил это во  время
короткого отдыха сорок минут назад. И  с  той  стороны  доносился  шум.  Это
показалось ему странным. Он знал, что местные крестьяне усердно трудятся  на
кофейных плантациях и потому к  этому  времени  должны  крепко  спать.  Динг
упустил очевидное объяснение. Однако он не  упустил  сдавленный  крик  -  он
больше походил на тяжелое дыхание, звук, издаваемый, когда...
   Чавез включил очки ночного видения  и  тут  же  заметил  бегущую  к  нему
фигуру.
   Он сразу же рассмотрел: это была девушка, ловко двигающаяся среди  лесных
зарослей. Позади нее слышался шум еще одного бегущего человека, но не такого
ловкого, не привыкшего к ночному лесу. Динг  подал  сигнал  тревоги,  дважды
нажав клавишу передачи на портативной  рации.  Все  идущие  позади  замерли,
ожидая его сигнала, разрешающего продолжать движение.
   Но сигнала пока не было. Девушка споткнулась, изменила направление  бега,
споткнулась еще раз и упала прямо к ногам Чавеза.
   Сержант мгновенно зажал ей рот ладонью, а указательный палец второй  руки
остановил у губ в общепринятом сигнале молчания. Глаза девушки расширились в
паническом страхе, когда она увидела Чавеза: пятна маскировочной  краски  на
лице делали его похожим на чудовище из фильма ужасов.
   - Сеньорита, не бойтесь меня. Я солдат  и  не  пристаю  к  женщинам.  Кто
гонится за вами? - Динг  убрал  ладонь  от  ее  рта,  надеясь,  что  она  не
закричит.
   Но девушка не могла закричать, даже если бы  хотела.  Она  задыхалась  от
бега. Наконец, она хрипло выдавила:
   - Один из них. Они называют себя "солдатами", бандиты с винтовками. Я...
   Сержант снова закрыл ладонью рот  девушки  -  Треск  веток  под  тяжелыми
ногами раздавался все ближе.
   - Где ты, милая? - прозвучал притворно ласковый мужской голос. Проклятье!
   - Беги вон туда, - шепнул на ухо девушке Чавез. Беги  и  не  оглядывайся.
Вперед!
   Девушка бросилась бежать, и мужчина  сразу  услышал  звук  ее  шагов.  Он
побежал за ней, он двигался прямо на Чавеза и поравнялся с сержантом в  футе
от него. Чавез одной рукой схватил мужчину за лицо  и  опрокинул  на  спину,
стараясь как можно дальше отогнуть назад его голову. В тот момент, когда оба
упали на  землю,  острый  нож  в  другой  руке  сержанта  чиркнул  по  горлу
преследователя.
   Раздавшийся  звук  удивил  Чавеза.  Воздух,  вылетающий  из   трахеи,   и
брызнувшая кровь слились в странное бульканье, от которого  Динг  похолодел.
Пару секунд мужчина пытался бороться,  затем  его  тело  обмякло.  У  жертвы
оказался собственный нож, и Чавез воткнул его в рану.  Он  надеялся,  что  в
убийстве не обвинят девушку, но сделать что-то иное было выше его сил. Через
минуту подошел капитан Рамирес, и зрелище ничуть не обрадовало его.
   - У меня не было выбора, сэр, - попытался оправдаться Чавез, но в глубине
души он чувствовал гордость. В конце концов, разве не долг солдата  защищать
слабых?
   - Ладно, быстро продолжаем  движение!  Отделение  постаралось  как  можно
скорее покинуть район, но, если кто-то и отправился на поиски любвеобильного
лунатика, солдаты этого не слышали. Это был последний инцидент,  случившийся
ночью. Еще до  рассвета  отделение  прибыло  на  место,  где  им  предстояло
провести день. Рамирес установил антенну и приступил к сеансу радиосвязи.
   -  Отлично,  "Кинжал",  мы  приняли  ваше  сообщение  о  месте  отдыха  и
предстоящем направлении движения. Мы еще не получили  сведений  относительно
вашей эвакуации. Свяжитесь с нами в восемнадцать часов местного  времени.  К
этому моменту, мы надеемся, ситуация прояснится. Конец.
   - Понятно, следующий сеанс в восемнадцать ноль-ноль. "Кинжал" заканчивает
связь.
   - Как жаль, что с "Флагом" случилось  такое,  -  произнес  один  связист,
обращаясь к другому.
   - Ничего не поделаешь, бывает.
   - Это вы, Джоунс?
   - Совершенно верно, - ответил  полковник,  не  торопясь  повернуться.  Он
только что совершил посадку после испытательного  полета.  Новый  -  точнее,
капитально отремонтированный старый - двигатель, собранный пять  лет  назад,
работал отменно. "Пейв-лоу" снова был  готов  к  полетам.  Полковник  Джоунс
повернулся, чтобы увидеть, с кем он разговаривает.
   - Вы узнаете меня, полковник? - коротко бросил адмирал  Каттер.  На  этот
раз он был в форме. Последний раз он надевал мундир несколько месяцев назад,
но три звезды на каждом шитом  золотом  погоне  сверкали  в  утренних  лучах
солнца вместе с  наградами  и  значками  офицера  надводного  флота.  Эффект
новенького, с иголочки, адмиральского мундира - до белых щегольских  ботинок
- был поразительным. Именно к этому и стремился Каттер.
   - Так точно, сэр, узнаю. Извините меня, сэр. - Вам  отдан  новый  приказ,
полковник.  Немедленно  возвращайтесь  на  прежнюю  авиабазу  на  территории
Штатов, сегодня же, - подчеркнул Каттер.
   - Но ведь там остались...
   - Об этом позаботятся другими средствами. Надеюсь, вы понимаете, от чьего
имени я отдаю этот приказ? - Так точно, сэр; понимаю.
   - Вам запрещается обсуждать эту тему с кем бы то ни было.  Это  означает,
что вы не имеете права говорить об этом ни  с  кем,  нигде  и  никогда.  Вам
требуются дальнейшие разъяснения, полковник?
   - Никак нет, сэр. Ваши распоряжения совершенно ясны и понятны.
   - Тогда приступайте к их выполнению. Каттер повернулся, подошел к  своему
служебному автомобилю, сел на заднее сиденье, и автомобиль тут же тронулся с
места. Теперь адмирал направлялся к  вершине  холма  близ  Гейлорд-Кат.  Там
стоял фургон связи. Каттер прошел мимо вооруженного часового - на  нем  была
форма морского пехотинца, однако на самом деле он был штатским - и  поднялся
внутрь фургона. Там он отдал аналогичный приказ. Адмирал с удивлением узнал,
что убрать фургон с вершины холма будет непросто  и  для  этого  потребуется
вертолет, поскольку фургон был слишком тяжелым и  большим,  чтобы  протянуть
его по узкой дороге. Тем не менее он распорядился, чтобы связисты прекратили
все операции, и позаботился о том,  чтобы  сюда  прибыл  грузовой  вертолет.
Адмирал подчеркнул, что до этого момента  им  надлежит  оставаться  в  своем
фургоне и ничего не предпринимать. Он объяснил,  что  безопасность  операции
находится под угрозой  и  дальнейшие  передачи  только  затруднят  положение
людей, связь с которыми они поддерживают.
   Получив заверения, что эти указания  будут  исполнены,  Каттер  вышел  из
фургона. В одиннадцать утра он поднялся  в  самолет.  К  ужину  он  будет  в
Вашингтоне.

***

   Марк Брайт прилетел в Вашингтон сразу после обеда. Он  вручил  кассеты  с
заснятой пленкой специалисту из фотолаборатории и направился в кабинет  Дэна
Мюррея. Там он рассказал обо всем случившемся.
   - Я не знаю, с кем он встречался, но  вы,  наверно,  узнаете  лицо  этого
человека. Есть  что-нибудь  новое  относительно  номера  кредитной  карточки
"Америкэн экспресс"?
   - Это счет ЦРУ, к которому он имеет доступ на протяжении  последних  двух
лет.  Впрочем,  воспользовался  он  им  впервые.  Из  Панамы  нам  переслали
телефаксом копию, так что удалось проверить подпись. Эксперты из лаборатории
утверждают, что нет сомнений - подпись подлинная, - ответил Мюррей. -  А  ты
выглядишь совсем измученным.
   - Не знаю почему, черт побери, последние полтора суток  я  вряд  ли  спал
больше трех часов. В свое время я  честно  трудился  в  Вашингтоне  и  успел
позабыть, что значит работать по-настоящему. Служба  в  Мобиле  должна  была
казаться синекурой - по крайней мере, так мне говорили.
   - Добро пожаловать обратно в  нереальный  мир  Вашингтона,  -  усмехнулся
Мюррей.
   - Мне понадобилась помощь, чтобы выполнить твое задание, - сообщил Брайт.
   - Чья помощь? -