рал хорошее тихое место для беседы, - ответил Клейтон.
   - Ему ничто не угрожает?
   - Полагаю, нет. Местные власти очень невнимательны. Если  за  нами  будут
следить, я знаю, как поступить.
   - Тогда поехали, приятель, - сказал Джон. - Уже  поздно.  Дом  Макгрегора
был не так уж и плох, находился в районе, где жили главным образом европейцы
и, по словам резидента, было относительно безопасно.  Резидент  достал  свой
сотовый телефон и набрал  номер  "бипера",  принадлежавший  доктору,  -  это
служило здесь пейджинговой связью.  Не  прошло  и  минуты,  как  дверь  дома
открылась и появившийся в ней Макгрегор направился к автомобилю. Он  сел  на
заднее сиденье и захлопнул дверцу за мгновение до того, как машина тронулась
с места.
   - Этот вызов для меня весьма необычен,  -  сказал  врач.  Он  был  моложе
Чавеза, с удивлением заметил Кларк, и выглядел смущенным, но готовым оказать
им помощь. - Откуда вы, ребята?
   - Мы из ЦРУ, - сообщил ему Кларк.
   - Вот как?
   - Именно так, доктор,  -  подтвердил  Клейтон  с  переднего  сиденья.  Он
посмотрел в зеркало заднего вида. Никого. Их появление у дома Макгрегора  не
привлекло внимания. На всякий  случай  он  повернул  налево,  затем  свернул
направо и снова налево. Все в порядке.
   - Разве вам позволяют  говорить  об  этом?  -  спросил  МакГрегор,  когда
автомобиль выехал на улицу, считавшуюся здесь главной. - Теперь вам придется
убить меня, раз я узнал о вас, правда?
   -  Док,  оставьте  это  для  кино,  ладно?  -  предложил   Чавез.   -   В
действительной жизни все обстоит по-другому. Скажи  мы  вам,  что  служим  в
Госдепартаменте, вы все равно бы не поверили, верно?
   - Вы не похожи на дипломатов, -  согласился  Макгрегор.  Кларк,  сидевший
впереди, повернулся.
   - Позвольте поблагодарить вас, сэр, за то, что вы согласились встретиться
с нами.
   - Единственная причина, почему я пошел на это,  заключается  в  том,  что
местное правительство заставило меня отказаться от соблюдения  установленной
международной процедуры оповещения о болезни двух моих пациентов. Существуют
веские  основания  для  соблюдения  такой  процедуры,  а  мне  не  позволили
исполнить свой долг, понимаете?
   - Давайте начнем с того, что вы расскажете нам все,  что  знаете  о  двух
случаях заболевания лихорадкой Эбола, - предложил Джон и включил портативный
магнитофон.

***

   - Ты выглядишь усталой, Кэти. - Говорить через толстую пластиковую  маску
было совсем не просто. Даже движения казались не такими выразительными.
   "Хирург" посмотрела на настенные часы над столиком медсестер. Практически
ее смена закончилась. Она никогда не узнает, что Арни ван  Дамм  позвонил  в
больницу, чтобы убедиться, что приезд президента совпадет с концом ее смены.
Это вызвало бы у нее вспышку негодования, а она и  без  того  негодовала  на
весь мир.
   - Сегодня после обеда начали привозить детей. Это второе поколение вируса
Эбола. Вот этот мальчик заразился, должно быть, от своего  отца.  Его  зовут
Тимоти. Он учится в третьем классе. Отец в палате на следующем этаже.
   - А как с остальной семьей?
   - При анализе крови матери выяснилось, что у нее положительная реакция на
антитела Эболы. Сейчас ее размещают в  больнице.  У  мальчика  есть  старшая
сестра. С нею пока все в порядке. Ее поместили  в  здание  для  амбулаторных
больных. Там  выделено  помещение  для  людей,  находившихся  в  контакте  с
заболевшими Эболой, но пока у них результаты анализа отрицательные. Пошли, я
проведу тебя по нашему этажу. - Спустя минуту они вошли в палату номер один,
временное помещение для первого больного - пациента "Зеро".
   Райану показалось, что запах существует в его воображении. На  постельном
белье виднелось темное пятно, и двое  -  медсестры  или  врачи,  он  не  мог
разобрать -  старались  сменить  простыни.  Пациент  был  без  сознания,  но
сопротивлялся, хотя ремни  удерживали  его  руки  вдоль  кровати.  Это  явно
беспокоило медиков, но сначала  им  нужно  было  сменить  постельное  белье.
Наконец они сумели вытащить простыни, которые тут же поместили в пластиковый
мешок.
   - Белье, которым пользовались больные, сжигают, - объяснила Кэти,  прижав
свой шлем к шлему мужа. - Мы принимаем строжайшие меры предосторожности.
   - Каково его состояние?
   Кэти молча указала на дверь палаты и последовала за Джеком в коридор. Там
она рассерженно ткнула его пальцем в грудь.
   - Джек, мы никогда, ни при каких обстоятельствах не  обсуждаем  состояние
больного в его  присутствии,  за  исключением  тех  случаев,  когда  оно  не
вызывает опасений. Никогда! - Она замолчала и затем продолжила, не извиняясь
за свою вспышку:
   - У него уже  трое  суток  проявляются  явные  и  все  время  нарастающие
симптомы Эболы.
   - А шансы есть?
   Она покачала внутри шлема головой. Они пошли по  коридору,  заглядывая  в
палаты, где состояние больных было не менее ужасным.
   - Кэти? - послышался голос декана.  -  Твоя  смена  кончилась.  Уходи,  -
приказал он.
   - Где Александер? - спросил Райан по пути к  бывшей  комнате  отдыха  для
врачей, которую теперь использовали для переодевания.
   - У него следующий этаж. Дейв взял на себя вот этот.  Мы  надеялись,  что
Ральф Форстер вернется и включится в работу, но все рейсы отменены. - И  тут
она увидела телевизионную камеру. - А телевизионщики как здесь оказались?
   - Пошли. - Райан увлек жену в раздевалку. Одежда, в которой он приехал  в
больницу,  лежала  где-то,  упакованная  в  герметичный  пластиковый  мешок.
Президент надел зеленый костюм хирурга, не стесняясь присутствия трех женщин
и  мужчины,  который  не  проявлял  ни  малейшего  интереса  к  полураздетым
женщинам. Выйдя из комнаты, президент направился к лифту.
   -  Всем  остановиться!  -  послышался  громкий  женский  голос.  -  Везут
больного! Пройдите по лестнице! - Агенты личной охраны  президента  послушно
выполнили приказ. Райан вывел жену в вестибюль, откуда они вышли  на  улицу,
все еще не снимая масок.
   - Как ты себя чувствуешь?
   Еще до того, как она успела ответить на  его  вопрос,  послышался  чей-то
крик:
   - Господин  президент!  -  Два  национальных  гвардейца  преградили  путь
репортеру и оператору с телевизионной камерой, но Райан сделал  знак,  чтобы
их пропустили. Оба подошли к президенту. С них не спускали глаз  вооруженные
люди как в армейской форме, так и в гражданской одежде.
   - Да, слушаю вас. - Райан снял защитную маску. Репортер держал микрофон в
вытянутой руке. При других обстоятельствах ситуация выглядела  бы  забавной.
Все были испуганы.
   - Что вы делаете здесь, сэр? - спросил репортер.
   - Видите ли, это моя работа - лично убедиться, что происходит  в  стране.
Кроме того, мне хотелось повидаться с женой.
   - Мы знаем, что первая леди работает в инфекционном отделении. Вы  хотите
продемонстрировать этим...
   - Я врач! - огрызнулась Кэти. - Мы все работаем здесь посменно.  Это  моя
работа.
   - Каково положение, господин президент?
   Райан ответил, опередив взрыв негодования у жены.
   - Послушайте, я понимаю, что вам нужно задать этот  вопрос,  но  вы  сами
знаете  ответ  на  него.  Пациенты  в  инфекционном  отделении  находятся  в
исключительно тяжелом состоянии, и врачи как здесь, так  и  по  всей  стране
прилагают все усилия, чтобы помочь им. Всем врачам - Кэти и  ее  коллегам  -
приходится нелегко. Еще труднее пациентам и их семьям.
   - Доктор Райан, лихорадка Эбола действительно настолько  опасна,  как  об
этом говорят?
   - Да, это ужасная болезнь, - кивнула Кэти. - Но мы стараемся сделать  все
возможное для спасения больных.
   - Было высказано предложение, что,  поскольку  надежды  на  выздоровление
практически нет, а боль, которую они испытывают, так мучительна...
   - Что вы предлагаете? Чтобы мы умертвили их?
   - Видите ли, если они так ужасно страдают...
   - Я не принадлежу к числу таких врачей, -  прервала  репортера  Кэти.  Ее
лицо покраснело от гнева. - Нам удастся спасти некоторых пациентов. От  тех,
которые выздоровеют, мы сможем кое-что узнать,  и  это  поможет  нам  спасти
других. Нельзя ничего узнать, если  вы  отказываетесь  от  борьбы  за  жизнь
больных! Вот почему ни один настоящий врач не умертвит больного! Что  это  с
вами? Там, в больнице, находятся люди, и моя работа заключается в том, чтобы
бороться за их жизни, - не смейте говорить мне, как должен вести себя  врач!
- Она замолчала, почувствовав, как рука мужа сжимает ее плечо.  -  Извините.
Нам всем приходится нелегко.
   - Вы не могли бы оставить нас на несколько минут? - спросил Райан.  -  Мы
не говорили друг с другом со вчерашнего дня. В конце концов, мы  ведь  такие
же муж и жена, как и все.
   - Конечно, сэр. - Они отошли назад, но камера не выпускала президента  из
виду.
   - Пошли сюда, детка. - Впервые за сутки Джек обнял ее.
   - Они все погибнут, Джек. Каждый больной, начиная  с  завтрашнего  или  с
послезавтрашнего дня, - прошептала она и заплакала.
   - Я понимаю. - Он прижал ее голову к своему плечу. - Знаешь, врачам  тоже
можно проявлять человеческие чувства.
   - Как они осмелились говорить об этом? Да, мы не можем  вылечить  их,  но
пусть они умрут достойно. Мы не  должны  сдаваться.  Нас  учили  вести  себя
по-другому.
   - Я знаю.
   Она шмыгнула носом и вытерла глаза о рубашку мужа.
   - Все в порядке, я держу себя в руках. Теперь мое дежурство через  восемь
часов.
   - Где ты спишь?
   - В соседнем здании. Там расставлены койки.  Берни  сейчас  в  Нью-Йорке,
работает  в  больнице  Колумбийского  университета.  Там  у  них  сотни  две
пациентов.
   - Вы сильный человек, доктор, - улыбнулся жене Джек.
   - Джек, если вы узнаете, кто явился виновником всего этого...
   - Мы стараемся изо всех сил, - ответил президент.
   - Вам знаком кто-нибудь из этих  людей?  -  Резидент  передал  Макгрегору
сделанные им фотографии и электрический фонарик.
   - Это Салех! А кто он? Он не сказал мне, а я так и не узнал этого.
   - Это иракцы. Когда у них рухнуло правительство, они  прилетели  сюда.  У
меня есть их фотографии. Вы уверены вот в этом?
   - Да, конечно. Я лечил его в течение недели, но бедняга умер. - Макгрегор
продолжал рассматривать фотографии. - А вот эта девочка похожа  на  Сохайлу.
Слава Богу, она выздоровела. Прелестный ребенок - вот и ее отец.
   - Какого черта?.! - воскликнул Чавез. - Никто не сказал нам об этом.
   - Мы были тогда на "Ферме", помнишь? - вмешался Кларк.
   - Снова занялся преподавательской  работой,  Джон?  -  ухмыльнулся  Фрэнк
Клейтон. -  Так  вот,  меня  предупредили,  и  я  отправился  в  аэропорт  с
фотоаппаратом. Все они прилетели первым классом, клянусь Господом Богом. Вот
посмотри, видишь?
   Кларк посмотрел на фотографию и кивнул - самолет на  фотографии  почти  в
точности походил на тот, которым они пользовались для  своего  кругосветного
перелета.
   - Отличные снимки.
   - Спасибо, сэр.
   - Дай-ка мне посмотреть, - Чавез взял фотографию и поднес к ней  фонарик.
- Ниндзя, - прошептал он. - Гребаный ниндзя...
   - Что?
   - Джон, посмотри на буквы на  хвостовом  оперении,  -  негромко  произнес
Динг.
   - HX-NJA... Боже милостивый.
   -  Клейтон,  -  обернулся  Чавез,  -  этот  сотовый  телефон  работает  в
шифрованном режиме?
   Резидент включил телефон и нажал на нем три кнопки.
   - Теперь работает в режиме скрэмблера. Куда ты хочешь позвонить?
   - В Лэнгли.

***

   - Господин президент, можно сейчас поговорить с вами?
   Джек кивнул.
   - Да, конечно. Давайте пройдемся. - Ему хотелось немного  прогуляться,  и
он пригласил их следовать за собой. - Пожалуй,  мне  следует  извиниться  за
Кэти. Обычно она более сдержанна. Кэти - отличный врач,  -  устало  произнес
президент. - Все они  находятся  в  стрессовом  состоянии.  Первое  правило,
которому учат врачей, насколько  я  помню,  звучит  рптит  поп  посеге,  что
означает "прежде всего -  не  навреди".  Между  прочим,  это  очень  хорошее
правило. Короче говоря, моя жена провела в больнице два трудных дня. Но и  у
всех нас эти дни были не легкими.
   - Это правда, что эпидемия вызвана кем-то намеренно?
   - Мы еще не уверены в этом, и я не могу обсуждать эту  проблему,  пока  у
меня не будет надежной информации, подтверждающей или опровергающей это.
   - За последнее  время  на  вас  обрушилось  множество  событий,  господин
президент. - Репортер оказался из  местных  и  был  далек  от  вашингтонских
интриг. Он не знал, как следует говорить с президентом  Соединенных  Штатов.
Тем не менее передача шла прямо в эфир по каналу Эн-би-си, хотя сам репортер
и не подозревал об этом.
   - Пожалуй, вы правы.
   - Сэр, вы можете дать нам надежду? Услышав такой вопрос, Райан обернулся.
   - Для тех, кто болен, надежда исходит от врачей и медсестер. Это отличные
люди, в этом вы можете убедиться здесь, в  этой  больнице.  Они  борются  за
человеческую жизнь и отказываются признать поражение. Я горжусь своей  женой
и тем, чем она  занимается.  И  сейчас  я  горд  за  нее.  Я  просил  ее  не
возвращаться в больницу на время эпидемии. Это было, наверно,  эгоистично  с
моей стороны, но я все-таки попросил ее не делать этого. Как вы  знаете,  ее
однажды уже пытались убить. Я не против того, чтобы опасность  угрожала  мне
самому, но, что касается моей жены и детей, - их это не должно касаться. Это
не должно было затронуть и никого  из  тех,  кто  находятся  сейчас  в  этой
больнице. Но такое произошло,  и  мы  должны  приложить  все  усилия,  чтобы
вылечить больных и не дать заболеть тем, кто сейчас  здоровы.  Я  знаю,  что
отданный  мной  как  главой  исполнительной   власти   приказ   о   введении
чрезвычайного положения причинил немало трудностей многим, но я  не  мог  бы
жить, не прими я мер, необходимых для спасения человеческих жизней. Конечно,
было бы намного лучше, если бы нашелся более простой способ, но, если  такой
способ и существует, мне о нем неизвестно. Видите  ли,  недостаточно  просто
сказать: "Нет, мне это не нравится". Такое может сказать кто угодно.  Сейчас
нам нужно что-то более действенное. А теперь прошу извинить  меня,  я  очень
устал, - сказал Райан, отворачиваясь от телевизионных камер. -  Может  быть,
хватит на сегодня?
   - Конечно, сэр. Спасибо,  господин  президент.  Райан  повернулся  и  без
всякой цели направился в сторону огромного больничного гаража. Там он увидел
чернокожего мужчину лет сорока, который курил сигарету, не обращая  внимания
на надписи, запрещающие предаваться здесь этому греху.
   Президент подошел к нему, не замечая,  что  за  ним  следуют  три  агента
Секретной службы и двое солдат.
   - Не найдется закурить?
   - Конечно. -  Мужчина,  сидевший  на  кирпичном  бордюре,  уставившись  в
бетонную площадку перед  собой,  даже  не  поднял  голову.  Левой  рукой  он
протянул ему пачку сигарет и бутановую зажигалку.
   - Спасибо. - Райан закурил, сел футах в четырех от  мужчины  и,  закурив,
возвратил взятое.
   - У тебя тоже, приятель?
   - Что ты имеешь в виду?
   - В этой больнице моя жена. Она заболела. Работала в  одной  семье  вроде
как няней. Все там подхватили заразу. Вот теперь заболела и она.
   - Моя жена - врач, работает здесь, в больнице. Лечит заболевших.
   - Им ничем не поможешь, приятель, ничем.
   - Знаю. - Райан глубоко затянулся.
   - Даже не пустили меня к ней, сказали, что это слишком опасно. Взяли  мою
кровь, сказали, чтобы я никуда далеко не уходил, курить запретили. Теперь ее
не увидишь. Боже милостивый, что это такое?
   - Если бы ты был болен и знал, что можешь заразить жену, как  бы  ты  сам
поступил?
   Мужчина согласно кивнул.
   - Я знаю. Врач сказал мне об этом. Он прав. Я знаю. Но это не значит, что
так должно быть. - Он помолчал. - Вот поговорил с тобой и стало легче.
   - Да, пожалуй.
   - Гребаные мерзавцы сделали это, так сказали  по  телевидению,  кто-то  в
этом виноват. Они должны заплатить, да, заплатить за такое зло.
   Райан не знал, что на это ответить. Вмешался другой голос,  голос  Андреа
Прайс.
   - Господин президент? Вам звонит директор ЦРУ.
   При этих словах мужчина поднял голову и посмотрел на Райана.
   - Это вы?!
   - Да, сэр, - негромко ответил Джек.
   - Вы говорите, что ваша жена работает в больнице? Кивок. Глубокий вздох -
Да, она работает здесь уже пятнадцать лет. Я приехал, чтобы повидаться с ней
и увидеть своими глазами, как обстоят дела. Мне очень жаль - Вы о чем?
   - Что вас не пустили, а вот меня пустили... Мужчина покачал головой.
   - Ну, вам на самом деле нужно было самому посмотреть на то, что делается,
верно? Очень жалко, что с вашей дочкой случилось такое  на  прошлой  неделе.
Как она?
   - Вроде оправилась. В таком возрасте потрясения проходят быстро.
   - Это хорошо. Спасибо, что поговорили со мной.
   - Спасибо за сигарету. - Президент встал, подошел к агенту Прайс  и  взял
из ее рук телефонную трубку. - Эд, это Джек.
   - Господин президент, нам нужно, чтобы вы срочно вернулись в Вашингтон. У
нас есть кое-что. Мне кажется, вы должны это увидеть, - послышался голос Эда
Фоули.  Он  не  мог  сообразить,  как  объяснить  своему   президенту,   что
вещественное доказательство висит на стене  конференц-зала  в  штаб-квартире
ЦРУ.
   - Буду через час, Эд.
   - Понятно, сэр. Мы постараемся все подготовить.
   Райан нажал на кнопку и передал Прайс телефонную трубку.
   - Поехали.

Глава 53

Отчет о национальной безопасности

   Прежде  чем  вылететь  в  Вашингтон,  всем  пришлось   пройти   процедуру
обеззараживания. В больнице оборудовали большое  помещение,  разделенное  на
этот раз перегородкой для  мужчин  и  женщин.  Вода  была  горячей  и  пахла
химикалиями, но этот запах сообщил Райану чувство безопасности, в котором он
так нуждался.  Он  облачился  в  чистый  зеленый  костюм  хирурга.  Ему  уже
приходилось надевать такую одежду, когда он присутствовал при рождении своих
детей. Счастливые  воспоминания.  Но  все  это  в  прошлом,  подумал  Райан,
направляясь к "сабербену", чтобы возвратиться в  Форт-Генри,  где  его  ждал
вертолет. По крайней мере душ взбодрил его. Такого ощущения может хватить на
несколько  часов,  подумал  президент  Соединенных   Штатов,   когда   VH-3,
оторвавшись от земли, взял курс на юго-запад, к Белому дому. Если повезет.

***

   Это был самый неудачный день учений в истории Национального центра боевой
подготовки.  Солдаты  Одиннадцатого  мотомехполка  и  танкисты   Каролинской
бригады Национальной гвардии ползали, как  слепые  котята,  по  местности  в
течение пяти часов,  едва  выполняя  поставленные  перед  ними  задачи.  При
повторной демонстрации в "комнате звездных  войн"  были  обнаружены  случаи,
когда танки обеих частей находились на расстоянии менее тысячи  метров  друг
от друга, в пределах прямой видимости, но не открывали огня. Ни у  одной  из
сторон ничего не получалось, и условное сражение не то чтобы закончилось,  а
просто остановилось из-за взаимной апатии.  Перед  полуночью  боевые  машины
выстроились и направились в свои лагеря, а старшие офицеры собрались в  доме
генерала Диггза на холме.
   - Привет, Ник, - мрачно поздоровался полковник Хэмм.
   - Привет, Эл, - невеселее отозвался полковник Эддингтон.
   - Что за чертовщина  у  вас  происходит?  -  потребовал  ответа  у  обоих
командиров генерал Диггз.
   - Солдаты проявляют  рассеянность,  -  первым  ответил  командир  бригады
Национальной гвардии. - Мы все беспокоимся о своих семьях, которые находятся
дома. Здесь мы в безопасности,  а  вот  они  под  угрозой.  Трудно  обвинять
солдат, что их внимание и мысли направлены не на  выполнение  боевых  задач,
генерал. Ведь они всего лишь люди.
   - Я могу  только  добавить,  что  наши  ближайшие  родственники,  похоже,
находятся здесь в безопасности, генерал, - согласился с товарищем Хэмм. - Но
у всех нас есть близкие и в остальном мире.
   - Отлично, джентльмены, у вас была  возможность  поплакаться  в  жилетку.
Думаете, мне нравит