пущенную вами ошибку.
   Спасибо, что вы пришли встретиться со мной во время моего первого  визита
в Колорадо-Спрингс. Завтра для вас решающий день. Воспользуйтесь  им,  чтобы
выбрать в качестве своих представителей достойных людей.

***

   -  Президент  Райан  совершает  поездку  по  стране  накануне  выборов  в
Конгресс, произнося речи, явно нацеленные на  то,  чтобы  привлечь  симпатии
консервативных  избирателей.  Но  даже  в  этот  момент,  когда  федеральные
правоохранительные агентства расследуют обстоятельства  зверского  нападения
на  его  собственную  дочь,  президент  наотрез  отказывается  от  намерения
улучшить законодательство  с  целью  ужесточить  контроль  за  огнестрельным
оружием. Сегодня мы получили информацию  от  корреспондента  Эн-би-си  Хэнка
Робертса, сопровождающего президента в  поездке  по  стране.  -  Том  Доннер
продолжал смотреть в камеру, пока на ней не погас красный огонек.
   - У меня создалось впечатление, что сегодня он  говорил  весьма  разумные
вещи, - заметил Пламер, пока перематывалась лента.
   - Упоминание о Смите и Рикардо придумано, должно быть,  Кэлли  Уэстон,  -
ответил Доннер, перелистывая текст. - Странно, раньше  она  писала  отличные
речи для Боба Фаулера.
   - Ты читал эту речь?
   - Перестань, Джон, нам не нужно читать то, о чем он  говорит.  Мы  знаем,
что он собирается сказать.
   - Десять секунд, - произнес продюсер, надев наушники.
   - Между  прочим,  ты  написал  хороший  текст  для  заключительной  части
передачи, Джон. - На счет "три" лицо Тома расплылось в улыбке.
   -  Крупные   силы   федеральных   ведомств   брошены   на   расследование
обстоятельств нападения  на  дочь  президента,  происшедшее  в  пятницу.  Мы
получили следующее сообщение от Карен Стаблер из Вашингтона.
   - Я так и думал, что он тебе понравится, Том,  -  ответил  Пламер,  когда
огонек снова погас. Тем лучше, подумал он. Теперь его совесть чиста.

***

   Президентский авиалайнер VC-25 взлетел точно по расписанию  и  направился
на север, чтобы обойти плохую погоду над северной частью  Нью-Мексико.  Арни
ван Дамм сидел наверху, в центре связи. Здесь  было  достаточно  аппаратуры,
чтобы управлять отсюда половиной мира - по крайней мере так  казалось,  -  а
под тонкой наружной оболочкой самолета скрывалась параболическая спутниковая
антенна, чья сложнейшая система управления могла найти любой спутник связи и
замкнуться на нем. По указанию главы президентской администрации на  антенну
поступала сейчас передача телевизионного канала Эн-би-си со  спутника  связи
Хьюза.
   - В заключение выслушайте комментарии нашего специального  корреспондента
Джона Пламера. - Доннер любезно повернулся к своему коллеге. - Джон.
   - Спасибо,  Том.  Я  начал  заниматься  журналистикой  много  лет  назад,
поскольку эта профессия увлекала меня еще в юности. Я помню свой детекторный
приемник - те из вас, кто прожили долгую жизнь, помнят, что там  приходилось
подсоединять заземление к  трубе,  -  объяснил  он  с  улыбкой.  -  Я  помню
репортажи  Эда  Марроу  из  Лондона,  когда  столица   Англии   подвергалась
германским бомбардировкам,  репортажи  Эрика  Севереда  из  джунглей  Бирмы,
короче говоря,  помню  всех  отцов-основателей  нашей  профессии.  Это  были
гиганты журналистики. Я вырос с красочными картинами  в  своем  воображении,
нарисованными словами людей, которым верила вся Америка. Я решил, что поиски
правды и передача ее людям являются благородным делом и посвятил этому  свою
жизнь.
   Мы не всегда идеальны в  исполнении  своих  обязанностей  журналистов,  -
продолжал Пламер. - Никому не дано быть идеальным.
   Доннер, сидевший справа, озадаченно смотрел на "бегущую строку". Слова на
ней ничуть не походили на те, что говорил Джон. Лишь теперь он  понял,  что,
хотя перед Пламером лежали печатные страницы, комментатор говорил по памяти,
как в прежние времена. Только представьте себе -  наизусть  запомнить  текст
выступления!
   - Мне хотелось бы сказать, что  я  горжусь  своей  профессией.  Да,  было
время, когда я особенно гордился ею.
   Я сидел у микрофона, когда Нил Армстронг спустился на  поверхность  Луны,
обращался к слушателям и в  другие,  более  печальные  моменты,  такие,  как
похороны Джека Кеннеди. Но чтобы быть настоящим профессионалом, недостаточно
просто  присутствовать,  недостаточно   говорить   в   микрофон.   Настоящий
профессионал должен защищать что-то, верить в то, что он говорит, отстаивать
свою точку зрения.
   Несколько недель назад мы провели в течение одного  дня  два  интервью  с
президентом Райаном. Первое интервью, взятое утром, было записано на пленку,
а второе шло прямо в эфир. Вопросы, которые задавались президенту  во  время
первого интервью, несколько отличались от тех, которые задавали ему  в  ходе
второго. Разница в вопросах была не случайной. В промежуток между  первым  и
вторым интервью нам предложили встретиться с одним человеком. Я не буду пока
говорить, кто это был, вы узнаете об  этом  позже.  Он  предоставил  в  наше
распоряжение определенную информацию. Это была  секретная  информация,  цель
которой заключалась в том, чтобы нанести удар президенту, и в то время такой
подход казался достаточно разумным. Это было не так, но тогда  мы  не  знали
этого. Нам казалось, что утром мы не задали президенту те  вопросы,  которые
следовало. Мы хотели задать и заострить их.
   И тогда мы решили солгать. Мы обманули главу президентской  администрации
Арнольда ван Дамма. Мы сказали ему, что  кассета  с  видеозаписью  утреннего
интервью президента повреждена.  Таким  образом  мы  солгали  и  президенту.
Однако хуже всего, что мы солгали вам, нашей  аудитории.  Сейчас  кассеты  с
видеозаписью у меня, и я убедился, что они ничуть не повреждены.
   При этом мы не нарушили никакого закона. Первая  поправка  позволяет  нам
делать почти все, что нам захочется, и это правильно, потому  что  вы,  наши
зрители, принимаете окончательное  решение  о  том,  что  мы  делаем  и  кем
являемся. Но есть одна вещь, которую мы не имеем права нарушать, - это  ваше
доверие.
   Я не сторонник президента Райана. Я не согласен с ним по многим вопросам.
Если он примет решение выставить свою кандидатуру на выборах,  я,  возможно,
буду голосовать за кого-нибудь другого. Однако я стал частью этой лжи  и  не
могу жить, не рассказав  о  ней.  Какими  бы  недостатками  ни  обладал  наш
президент Джон Патрик Райан, он честный человек, и  я  не  должен  позволять
личным чувствам оказывать влияние на свою работу.
   В данном случае я  нарушил  это  правило.  Я  совершил  ошибку.  Я  прошу
извинения у президента и прошу извинения у вас. Наверно, это  станет  концом
моей карьеры как телевизионного комментатора. Если так, то я  хочу  уйти  из
телевидения точно так же,  как  и  пришел  в  него:  по  мере  своих  сил  и
возможностей говоря правду.
   - До свиданья, желаю вам от  службы  новостей  Эн-би-си  доброй  ночи.  -
Пламер глубоко вздохнул, глядя в камеру.
   - Какого черта?!
   Пламер встал, прежде чем ответить.
   - Если ты не знаешь ответа на этот вопрос, Том...
   На столе Пламера зазвонил  телефон,  вернее,  на  нем  замигала  лампочка
вызова. Он решил не отвечать на него и прошел в свою раздевалку. С остальным
пусть разбирается Том Доннер.

***

   В двух тысячах миль от Вашингтона,  над  национальным  парком  "Скалистые
горы", Арнольд ван Дамм остановил  запись,  извлек  кассету  и  по  винтовой
лестнице пошел с нею в президентский салон в носовой части авиалайнера.
   Райан знакомился с текстом следующей и последней речи этого дня.
   - Джек, думаю,  тебе  надо  посмотреть  это,  -  широко  улыбнулся  глава
администрации.

***

   Все когда-нибудь случается впервые. На этот раз это случилось  в  Чикаго.
Женщина побывала у своего врача вечером субботы, и он сказал ей то же самое,
что и всем остальным. Грипп. Аспирин. Побольше жидкости.  Постельный  режим.
Однако, глядя в зеркало, она заметила как изменился  цвет  ее  кожи,  и  это
напугало женщину больше  всех  остальных  симптомов.  Она  позвонила  своему
врачу, но наткнулась на автоответчик, а эти пятна не могли ждать. Она села в
машину и поехала в медицинский центр Чикагского университета, один из лучших
в Америке. Ей пришлось подождать в приемной экстренной помощи  около  сорока
минут, и когда ее вызвали, она встала и пошла к столу, но, не справившись  с
собой, рухнула на кафельный пол на виду у персонала. Последовала  мгновенная
реакция, и уже через минуту два санитара вкатили ее на  каталке  в  кабинет.
Одна из сестер несла сзади бумаги больной.
   Молодой врач, которому предстояло осмотреть  ее,  оказался  практикантом,
это был его первый  день  в  больнице.  Он  закончил  университет  и  теперь
специализировался на терапии.
   - Что случилось? - спросил он, глядя на больную.
   -  Вот,  -  сказала  сестра  из  приемного  отделения,  передавая   врачу
заполненные бланки. Врач быстро просмотрел их. Тем  временем  две  медсестры
принялись проверять пульс, измерять кровяное давление, температуру.
   - Похоже на симптомы гриппа, но что это?
   - Частота сердечных сокращений сто двадцать,  кровяное  давление..,  одну
минуту. - Медсестра проверила его еще раз. - Кровяное давление девяносто  на
шестьдесят? - удивилась она. Больная выглядела слишком нормально  для  столь
низкого давления.
   Тем временем врач расстегнул блузку женщины, и ему все сразу стало  ясно.
Он  тут  же  вспомнил   страницы   своих   учебников.   Молодой   практикант
предупреждающе поднял руки.
   -  Немедленно  прекратите  все,  чем  вы  занимаетесь.  По-видимому,   мы
столкнулись с серьезным заболеванием. Я хочу, чтобы все, не теряя ни минуты,
надели перчатки и защитные маски.
   - Температура тридцать девять и семь, - сказала другая медсестра,  отходя
от пациентки.
   - Это не грипп. У нее сильное внутреннее кровотечение, а эти пятна -  это
петачии. - Врач надел маску и  сменил  перчатки.  -  Вызовите  сюда  доктора
Куинна.
   Медсестра побежала выполнять его указание,  а  врач  снова  посмотрел  на
бланки, заполненные при  приеме  пациентки.  Кровавая  рвота,  темный  стул.
Пониженное кровяное давление, высокая температура и подкожные кровоизлияния.
Но ведь мы в Чикаго, запротестовал его мозг. Он взял шприц.
   - Всем отойти назад, никто не должен приближаться к моим рукам, -  сказал
врач, ввел иглу шприца в вену пациентки и набрал пять кубических сантиметров
крови.
   - Что тут  у  вас?  -  спросил  входя  доктор  Джо  Куинн.  Молодой  врач
перечислил симптомы, переставляя пробирки с кровью на стол.
   - Что можешь сказать, Джо? - спросил он коллегу.
   - Если бы мы находились в каком-нибудь другом регионе мира...
   -  Совершенно  верно.  Геморрагическая  лихорадка,  если   такое   вообще
возможно.
   - Кто-нибудь не спрашивал  ее,  ездила  ли  она  недавно  куда-нибудь?  -
спросил Куинн.
   - Нет, доктор, - ответила сестра из приемного отделения.
   - Пакеты со льдом, - сказала старшая медсестра, она уже  успела  принести
целую груду. Пакеты поместили подмышки, вокруг шеи и всюду,  где  они  могли
охладить потенциально смертельный жар тела.
   - Может быть, дилантин? - предложил Куинн.
   - У нее еще не наступили судороги. Проклятье. - Врач  взял  хирургические
ножницы и разрезал бюстгальтер. На груди пациентки тоже виднелись петачии. -
Она серьезно больна. Сестра, позвоните доктору Клайну из отдела инфекционных
заболеваний. Он сейчас дома. Попросите его немедленно приехать. А  пока  нам
надо постараться сбить температуру, привести ее в сознание  и  выяснить  где
она была за последнее время, черт побери.

Глава 47

Пациент "Зеро"

   Марк Клайн был профессором медицинского центра Чикагского университета  и
потому привык работать днем. Вызов почти в девять вечера удивил его,  но  он
был врач и немедленно выехал  в  больницу.  Этим  вечером  понедельника  ему
понадобилось двадцать минут, чтобы доехать от дома до отведенного  для  него
места стоянки. Он миновал охранников, облачился в медицинский халат и, войдя
в  приемную  "скорой  помощи"  со  двора,  спросил  старшую  медсестру,  где
находится доктор Куинн.
   - Во втором изоляторе, профессор, - ответила она. Через  двадцать  секунд
Клайн замер перед дверью изолятора, увидев на ней предупредительный знак. Он
надел перчатки и защитную маску и только тогда вошел в палату.
   - Привет, Джо.
   - Я не хотел никуда сообщать об этом, не  проконсультировавшись  с  вами,
профессор. - Куинн протянул Клайну карточку пациентки.
   Клайн окинул взглядом запись и похолодел.  Потом  начал  читать  сначала,
внимательно, строчку за строчкой, то и дело  поглядывая  на  больную,  чтобы
сравнить запись с внешним видом пациентки. Белая женщина - все верно,  сорок
один год - похоже, разведена - это ее дело, живет в квартире примерно в двух
милях от больницы - хорошо, во время приема температура  тридцать  девять  и
семь - очень высокая, а вот давление необычайно низкое. Петачии?
   - Дайте-ка мне осмотреть ее, - сказал  Клайн.  К  пациентке  возвращалось
сознание.  Она  двигала  головой  и  что-то  бормотала.   -   Какая   сейчас
температура?
   - Тридцать восемь, нам удалось сбить ее, - ответил молодой врач, и  Клайн
откинул зеленую простыню. Больная лежала обнаженной,  и  кровоподтеки  резко
выделялись на бледной коже. Клайн посмотрел на окружающих его врачей.
   - Она ездила куда-нибудь?
   - Это нам неизвестно, - признался  Куинн.  -  Мы  осмотрели  ее  сумочку.
Похоже, она служащая  компании  "Сиэрс",  компания  размещается  вон  в  том
небоскребе.
   - Вы осмотрели ее?
   - Да, доктор, - одновременно ответили Куинн и молодой врач.
   - Не обнаружили укусов животных?
   - Нет. Никаких укусов, никаких  следов  уколов,  ничего  необычного.  Все
нормально.
   - Вероятнее всего, это геморрагическая лихорадка, способ  заражения  пока
неизвестен.   Переведите   ее   наверх,   полная   изоляция,    максимальные
предосторожности. В палате проведите полное обеззараживание.
   - Мне казалось, что вирусы передаются только...
   - Никто не знает этого, доктор, а то, чему я не  могу  найти  объяснения,
пугает меня. Я бывал в Африке, видел лихорадки Лхасса и Кью. Лихорадка Эбола
мне не встречалась. Однако похоже, что она больна  одной  из  этих  вирусных
лихорадок, - сказал Клайн, впервые произнося эти ужасные названия.
   - Но как...
   - Когда вы не знаете чего-то, исходите из того, что это вам неизвестно, -
сказал профессор  Клайн  молодому  практиканту.  -  Когда  речь  заходит  об
инфекционных болезнях, если вы не сумели выяснить  методы  передачи,  всегда
исходите из худшего. Худшим в  данном  случае  является  передача  воздушным
путем, так что исходите из этого. Переведите ее в мое  отделение.  Все,  кто
находились  в  контакте  с  нею,   должны   принять   самые   строгие   меры
обеззараживания, как при СПИДе или гепатите. Самые строгие, - подчеркнул он.
- Где образец взятой у нее крови?
   - Вот он. - Практикант, принявший больную  женщину,  показал  на  красный
пластиковый контейнер.
   - Что дальше? - спросил Куинн.
   - Мы отправим образец крови в Атланту, но я, пожалуй,  тоже  посмотрю  на
него. - В отделении Клайна была великолепная лаборатория, где  он  занимался
главным образом СПИД ом, который занимал сейчас все его внимание.
   - Можно мне пойти с вами? - попросил Куинн.  -  Моя  смена  заканчивается
через несколько минут. - Понедельник был обычно спокойным днем  для  пунктов
неотложной помощи. Адскими днями были суббота и воскресенье.
   - Конечно.

***

   - Я знал, что  Хольцман  придет  мне  на  помощь,  -  сказал  Арни.  Пока
"Боинг-747" снижался к Сакраменто, он налил себе виски, чтобы  отпраздновать
победу.
   - Почему? - спросил президент.
   - Боб - крутой сукин сын, зато он честный сукин сын. Это также  означает,
что он хладнокровно, будучи полностью убежденным  в  своей  правоте,  сожжет
тебя на костре, если увидит, что ты заслуживаешь такой участи. Всегда  помни
это, - посоветовал глава администрации.
   - Значит, Доннер и Пламер солгали... Проклятье.
   - Все лгут, Джек. Даже ты. Вопрос только в каком контексте.  Иногда  ложь
предназначена для того, чтобы защитить правду. В  каких-то  случаях  ко  лжи
прибегают, чтобы эту правду  скрыть.  А  иногда  лгут,  чтобы  отрицать  ее.
Наконец, случается, что лгут потому, что на правду им просто наплевать.
   - А что произошло в этом случае?
   - Сочетание предыдущих вариантов. Эд Келти  хотел,  чтобы  они  поставили
тебя в невыгодное положение перед публикой и обманул их. Но я  разделался  с
этим паршивым ублюдком.  Бьюсь  об  заклад,  что  завтра  на  первой  полосе
"Вашингтон пост" появится статья, разоблачающая Келти как человека,  который
намеренно ввел в заблуждение двух очень известных телевизионных  репортеров,
и пресса накинется на  него,  как  стая  волков.  -  Репортеры,  сидевшие  в
хвостовом  салоне  самолета,  уже  увлеченно  обсуждали  случившееся.   Арни
позаботился о том, чтобы  запись  передачи  Эн-би-си  показали  по  бортовой
кабельной телесети.
   - И это потому, что из-за него создалось впечатление, будто они  обманули
свою телевизионную аудиторию...
   - Правильно, босс, - согласился ван Дамм и  осушил  свой  стакан.  Он  не
добавил, что этого могло и не произойти,  не  случись  нападения  на  Кэтлин
Райан. Даже репортеры порой испытывают сострадание, что,  возможно,  сыграло
решающую роль в перемене отношения Пламера. Но он сам организовал  тщательно
отмеренную утечку информации Бобу Хольцману. Арни решил, что  после  посадки
пошлет агента Секретной службы на поиски хорошей сигары. Он чувствовал,  что
в ознаменование успеха имеет право на сигару.

***

   Внутренние  часы  Адлера  совершенно  сбились  с  привычного  ритма.   Он
обнаружил, что, если время от времени дремлешь, сидя в кресле, это  помогает
решать проблемы. К тому же послание, которое он должен  был  передать,  было
простым и понятным. Автомобиль остановился. Подбежавший чиновник с  вежливым
поклоном открыл дверцу. Адлер подавил зевок и вошел в здание министерства.
   - Весьма приятно вновь встретиться с вами,  -  сказал  через  переводчицу
министр иностранных дел КНР. Чанг Хансан снова присутствовал  в  кабинете  и
присоединился к приветствию министра.
   - Ваше любезное согласие на прямые  рейсы  несомненно  упростило  процесс
переговоров. Я очень  благодарен  вам  за  это,  -  ответил  государственный
секретарь, опускаясь в кресло.
   - Однако вы должны иметь в виду, что нас вынудили  к  этому  чрезвычайные
обстоятельства, - заметил министр иностранных дел.
   - Да, конечно.
   - Какие же  новости  от  наших  заблудших  родственников  вы  хотите  нам
передать?
   - Они полностью согласны снизить уровень своей боеготовности, как  только
к этому  приступите  вы.  В  результате  этого  они  надеются  в  дальнейшем
уменьшить напряженность в вашем регионе.
   - А как относительно их оскорбительных обвинений, которые они позволили в
наш адрес?
   - Господин министр, этот вопрос вообще не поднимался.  По  моему  мнению,
они не меньше вас заинтересованы в восстановлении мирных отношений.
   - Как  это  любезно  с  их  стороны,  -  заметил  Чанг.  -  Они  нарушили
существующую  договоренность,  начали  военные  действия,  сбили  два  наших
истребителя, повредили свой собственный авиалайнер,  что  привело  к  гибели
более ста человек, - независимо от того, было ли  это  преднамеренным  актом
или явилось следствием недостаточной подготовки, - и теперь утверждают,  что
готовы пойти нам навстречу в отказе от подобных  провокаций.  Надеюсь,  ваше
правительство оценит  то  терпение,  с  которым  мы  относимся  к  подобному
поведению.
   - Господин министр, мир идет на пользу всем,  не  правда  ли?  Америка  с
удовлетворением отмечает, что обе стороны  стремятся  к  решению  возникшего
конфликта с  помощью  этих  неофициальных  переговоров.  Китайская  Народная
Республика действи