- Ты выбрал неудачный день для поездки, приятель.
   - Он сказал мне, что я встречусь с ним. У меня есть разрешение, - ответил
Кларк.
   - Что? Разрешение? Чье разрешение?
   - Сеньора Эскобедо, разумеется, - услышал Ларсон ответ Кларка.
   Боже мой, что здесь происходит? Святая Богородица, скажи,  что  этого  не
может быть!
   - Кто вы такие? - спросил мужчина. В его голосе  звучали  недовольство  и
страх.
   - Я - геолог. Ищу золото. Вот, смотрите. - Кларк  повернул  фотоснимок  в
сторону мужчины. - В помеченном мной районе обнаружены следы золота.
   Разумеется, я бы не поехал сюда без разрешения сеньора  Эскобедо,  но  он
сказал, чтобы я предупредил всех, кого  встречу,  что  я  нахожусь  под  его
защитой.
   - Золото - вы ищите золото? -  раздался  голос  другого  мужчины.  Первый
замолчал, и Кларк понял, что говорит теперь со старшим в этой группе.
   - Да. Вот, смотрите, я покажу. - Кларк подвел их  к  багажнику  "Субару",
открыл его и достал два образца из картонной коробки. - Мой шофер  -  сеньор
Ларсон. Это он познакомил меня с сеньором Эскобедо. Вы ведь  знаете  сеньора
Эскобедо, правда?
   Босс явно не знал, что думать или как поступить. Кларк говорил на хорошем
испанском языке с легким акцентом, спокойно и уверенно, словно  спрашивал  у
полицейского, как ему проехать по определенному адресу.
   - Видите вот это? - Кларк  указал  на  образец  скальной  породы.  -  Вот
золото.
   Открытое мной месторождение  может  оказаться  самым  крупным  со  времен
Пизаро! Мне кажется, что сеньор Эскобедо со своими друзьями  купит  всю  эту
землю.
   - Мне не говорили об этом, - попытался пойти на компромисс мужчина.
   - Разумеется. Это тайна. И я должен предупредить вас  сеньор,  никому  не
рассказывайте о том, что узнали, иначе вам  придется  побеседовать  с  самим
сеньором Эскобедо.
   Ларсон чувствовал,  что  самым  главным  является  контроль  над  мочевым
пузырем.
   - Мы когда поедем? - спросил кто-то из грузовика.  Пока  два  вооруженных
охранника пытались решить, что делать дальше, Кларк огляделся по сторонам. В
грузовике - водитель и, возможно, еще один охранник.  Больше  он  никого  не
видел и не слышал. Кларк направился к грузовику, сделал два  шага  и  увидел
то, что хотел и боялся увидеть. Из-под брезента высовывался конец  ствола  с
мушкой  автоматическая  винтовка  М-16А2.  Решение  относительно  того,  как
поступить дальше, он принял меньше чем за секунду. Даже  Кларк  был  поражен
тем, как быстро вернулись обратно старые привычки.
   - Стойте! - крикнул старший.
   - Вы не будете возражать, если я погружу свои образцы на грузовик?  -  не
оборачиваясь, спросил Кларк. - Вы отвезете их сеньору Эскобедо. Обещаю  вам,
он останется очень доволен тем, что я нашел.
   Оба вооруженных мужчины побежали, чтобы остановить его, автоматы  опущены
дулом  вниз.  Они  успели  подбежать  к  нему  на  десять  футов,  когда  он
повернулся.
   Во время поворота правая рука осталась на месте и скользнула  под  куртку
позади тела, выхватив  "Беретту",  тогда  как  левая  размахивала  картой  и
фотоснимком.
   Ларсон  понял,  что  колумбийцы  ничего  не  заметили.  Кларк  действовал
настолько умело...
   - Нет, сеньор, не в этот грузовик, я... Это  был  еще  один  сюрприз  для
охранника, но он стал последним. Рука Кларка вытянулась, и пуля попала в лоб
мужчины с расстояния в пять футов.  Он  еще  не  успел  упасть,  как  второй
охранник умер от того же. Не останавливаясь,  Кларк  пробежал  вдоль  правой
стороны грузовика, вскочил на подножку и увидел, что в кабине  сидит  только
шофер. Он тоже получил пулю из бесшумного пистолета. К этому моменту  Ларсон
вышел из машины, подошел сзади к Кларку и едва не расстался с жизнью.
   -  Никогда  не  делайте  этого!  -  произнес  Кларк,  ставя  пистолет  на
предохранитель.
   - Господи, да я не хотел...
   - В такой ситуации предупреждайте о своем приближении. Вы только что едва
не получили пулю, потому  что  пренебрегли  этим  правилом.  Запомните  это.
Теперь за дело. - Кларк поднялся в кузов грузовика и сдернул брезент.
   В кузове лежали главным образом трупы колумбийцев, судя по одежде местных
жителей, но  два  лица  показались  Кларку  смутно  знакомыми.  Понадобилось
несколько секунд, прежде чем он вспомнил...
   - Капитан Рохас. Прости меня, дружище, - тихо сказал он.
   - Кто это?
   - Он  командовал  группой  "Флаг".  Один  из  наших.  Эти  ублюдки  убили
нескольких наших солдат. - Голос Кларка казался усталым.
   - Похоже на то, что и наши парни потрудились неплохо.
   -  Позвольте  мне  объяснить  вам,  приятель,  основные  принципы  боевых
действий. На поле боя существуют  лишь  две  категории  людей:  свои  и  все
остальные. Во вторую категорию может входить мирное население,  и  тогда  ты
стараешься не наносить им вреда, если у  тебя  есть  такая  возможность,  но
заботишься прежде всего об интересах своих. Есть носовой платок?
   - Даже два.
   - Давайте сюда.
   Кларк  отвинтил  крышку  с  бензобака,  находящегося  прямо  под  кабиной
грузовика, связал платки вместе и опустил их в бак. Бензина  было  много,  и
платки сразу пропитались им.
   - А теперь обратно в машину. - Кларк снял глушитель с пистолета и спрятал
и то, и другое под образцы скальных пород, затем захлопнул крышку  багажника
и сел на переднее сиденье. - Подъезжайте поближе, - сказал  он  и  нажал  на
прикуриватель на панели.
   Ларсон подъехал к грузовику в тот момент, когда раскаленный прикуриватель
выпрыгнул из гнезда. Кларк  взял  его  и  приложил  к  платкам,  пропитанным
бензином.
   Мгновенно вспыхнуло пламя. Ларсон не стал ждать и тут же рванул с  места.
Когда грузовик вспыхнул, они были уже за следующим поворотом.
   - Едем в город, и как можно быстрее,  -  распорядился  Кларк.  -  Сколько
понадобится времени, чтобы долететь до Панамы?
   - Я мог бы доставить вас туда за два часа, но это означает...
   - У вас есть радиокоды для посадки на базе ВВС?
   - Да, но...
   - Вы должны немедленно  покинуть  Колумбию,  потому  что  раскрыли  себя,
сказал Кларк.  -  Передайте  своей  девушке  -  пусть  летит  в  Майами,  не
возвращаясь сюда. Убедите ее скрыться, бросить рейс или как это  называется.
Она  тоже  раскрыта.  Ваши  жизни  в  опасности  -  страшной  опасности.  Не
исключено, что за нами кто-нибудь следит. Может быть, кто-то заметил, что вы
поехали со мной на машине. Или  могли  узнать,  что  вы  дважды  брали  этот
автомобиль. Это маловероятно, но, если хочешь дожить до  старости,  в  нашем
деле лучше не рисковать. Вы с  нею  больше  ничем  не  можете  содействовать
дальнейшему развитию операции, поэтому уносите ноги.
   - Хорошо, сэр. - Только  после  выезда  на  шоссе  Ларсон  снова  нарушил
тишину.
   - То, что вы сделали...
   - Ну?
   - Вы поступили правильно. Нельзя допускать, чтобы с нашими парнями...
   - Ошибаетесь. Разве не ясно, почему я сделал это?  -  спросил  Кларк.  Он
говорил тоном преподавателя, читающего лекцию слушателям, но  привел  только
одну причину. - Вы думаете как разведчик, а эта операция больше не  является
разведывательной. Там, в горах, наши люди. Они скрываются от  преследования.
Я постарался отвлечь внимание противника. Если противник  придет  к  выводу,
что наши парни начали мстить за гибель своих ребят, это может оттянуть  силы
противника от преследования, заставит его начать поиски в другом месте.  Это
поможет нашим ребятам. Немного, но поможет. Я сделал все, что в моих  силах.
Он задумался на мгновение. - Не буду утверждать, что это  не  доставило  мне
удовольствия. Не люблю, когда убивают наших солдат, но  еще  больше  мне  не
нравится, когда кто-то мешает мне оказать им помощь. Такое случалось слишком
часто - на  Ближнем  Востоке,  повсюду,  -  мы  теряем  людей  и  ничего  не
предпринимаем в ответ. На этот раз я нуждался только в поводе. И знаете  что
мне это понравилось! - холодно признался Кларк. - А теперь молчите  и  жмите
на газ. Мне нужно подумать.

***

   Райан молча сидел в своем кабинете  и  размышлял.  Судья  Мур  придумывал
самые разные оправдания, чтобы не приезжать в Лэнгли.  Риттер,  как  обычно,
отсутствовал. Джек не мог задать вопросы и потребовать ответа,  если  их  не
было в здании. В их  отсутствие  Райан  становился  к  тому  же  старшим  по
должности, так что  ему  приходилось  заниматься  дополнительной  работой  и
отвечать на массу телефонных звонков. Может быть, подумал он, это  обернется
в его пользу. В одном Джек был уверен - ему нужно выяснить, что  происходит.
Кроме того, обнаружилось еще одно обстоятельство - Мур  и  Риттер  совершили
две серьезные ошибки.
   Во-первых, они считали, что Райану ничего неизвестно, и не понимали,  что
он  сумел  так  быстро  продвинуться  в  ЦРУ  именно  потому,  что   обладал
незаурядными аналитическими способностями. А  вторая  ошибка  заключалась  в
том, что, по их мнению,  относительный  недостаток  опыта  не  позволит  ему
делать далеко идущие выводы, даже если у Джека возникнут подозрения. Дело  в
том, что оба рассуждали как чиновники. Люди, которые прослужили всю жизнь  в
государственных структурах, боятся,  как  правило,  нарушить  установившиеся
традиции. Это, считали они, верный путь к увольнению, и потому  предпочитали
не рисковать своей карьерой. Но Райан уже  давно  принял  решение  по  этому
вопросу. Он не знал, какая у него профессия.
   Ему приходилось  быть  офицером  морской  пехоты,  брокером,  профессором
истории, и только после всего этого он стал сотрудником ЦРУ. Он мог в  любой
момент вернуться к чтению лекций. Виргинский университет уже предлагал  Кэти
занять должность профессора на медицинском факультете,  и  даже  Джефф  Пелт
предлагал Райану несколько оживить  их  исторический  факультет  в  качестве
нештатного преподавателя.  Действительно,  неплохо  снова  заняться  чтением
лекций, подумал Джек. И уж сама работа будет, вне всякого  сомнения,  легче,
чем здесь. Как бы он ни  смотрел  в  будущее,  он  не  чувствовал,  что  эта
должность, какой бы важной она ни была, держала его мертвой хваткой. К  тому
же Джеймс Грир дал ему  превосходный  совет:  поступать  так,  как  считаешь
нужным.
   - Нэнси, - произнес Джек в аппарат  селекторной  связи,  -  когда  должен
вернуться мистер Риттер?
   - Завтра утром. Он собирался с кем-то встретиться на "Ферме".
   - Хорошо, спасибо. Позвоните моей жене и передайте, что сегодня вечером я
вернусь очень поздно.
   - Непременно, доктор.
   - Да, и вот еще что. Мне понадобятся документы по контролю  над  ядерными
ракетами средней дальности,  тот  предварительный  доклад,  что  подготовило
Управление по исследованиям в области стратегических вооружений.
   - Доктор Молина находится в Саннивейл вместе с судьей, - напомнила Нэнси.
   Том  Молина  возглавлял  это  управление,  которое  занималось  проверкой
деятельности двух других департаментов, разрабатывающих методы  контроля  за
ракетами средней дальности с атомными боеголовками.
   - Я знаю. Просто хочу подробнее ознакомиться с докладом,  чтобы  обсудить
его, когда Том вернется.
   - Понадобится минут пятнадцать, пока его принесут.
   - Можно не торопиться. - Райан знал, чтобы подробно ознакомиться  с  этим
докладом даже царю Соломону потребовалось бы  не  меньше  трех  дней.  Таким
образом у Джека появится  благовидный  предлог,  чтобы  остаться  у  себя  в
кабинете допоздна. По мере того как обе  стороны  приступили  к  уничтожению
последних пусковых установок, у конгресса возникало все  больше  технических
вопросов,  вызывающих  беспокойство.  На  будущей  неделе  Райану  и  Молине
предстояло дать показания на  слушаниях  конгресса.  Он  выдвинул  доску  из
письменного стола, хотя и не собирался пользоваться ею для  работы,  -  Джек
знал, что ему предстоит, после того как Нэнси и весь обслуживающий  персонал
уйдут домой.

***

   Кортес великолепно разбирался в политике. Это была  одна  из  причин,  по
которым  он  быстро  продвинулся  по  службе  и  стал  полковником  в  столь
бюрократической  организации,  как  кубинская  секретная  полиция.  Во  всем
подражающая КГБ, секретная полиция Кубы  быстро  обросла  таким  количеством
служащих, инспекторов и  офицеров  безопасности,  что  по  сравнению  с  нею
американское ЦРУ походило на семейное предприятие. Однако в результате этого
разница в их эффективности стала  еще  разительней.  Несмотря  на  все  свои
достоинства, американцам не хватало политических устремлений, они  постоянно
препирались по вопросам, которые должны были являться совершенно очевидными.
В академии КГБ один преподаватель сравнивал их со старинным польским сеймом,
где более пяти-сот дворян-шляхтичей каждый по отдельности должны  были  дать
свое  согласие,  прежде  чем  что-либо   предпринималось,   и   поэтому   не
предпринималось ничего, отчего Польша становилась  легкой  добычей  каждого,
кто был способен просто принять решение.
   Однако в данном случае американцы действовали, причем действовали быстро,
умело и решительно. Так что же изменилось?
   А изменилось то, что должно было измениться теперь, - американцы нарушили
собственные  законы.  Их  реакция  основывалась  на  эмоциях  -   нет,   это
несправедливо, поправил себя Феликс. Их реакция была решительной  -  суровый
ответ на прямой и высокомерный вызов, она походила на  реакцию  русских  при
подобных условиях, хотя и с незначительными тактическими отличиями.
   Эмоциональный аспект их реакции заключался лишь в  том,  что  они,  найдя
правильное решение проблемы, нарушали свои собственные  невероятные  правила
контроля за разведывательными операциями. А  ведь  в  этом  году  в  Америке
предстояли выборы президента...
   - Так вот в чем дело... - произнес вслух Кортес. Все так просто, правда?
   Американцы, которые уже пришли к нему на помощь, сделают это  снова.  Ему
нужно всего лишь навести их на соответствующую цель. На это потребуется  еще
десять минут. Как удачно, что его воинское звание  -  полковник.  В  истории
Латинской Америки на протяжении целого  столетия  такими  делами  занимались
именно полковники.
   Что бы сказал по этому поводу Фидель?  При  этой  мысли  Кортес  едва  не
рассмеялся. Пока этот бородатый идеолог способен дышать, он будет ненавидеть
norteamericanos, как евангелисты ненавидят грех, будет  наслаждаться  каждым
булавочным уколом, на который только способен, - как  он,  например,  выслал
всех  сумасшедших  и  преступников  в   Америку   по   призыву   ничего   не
заподозрившего Картера - впрочем, обмануть этого дурака мог  кто  угодно,  с
удовольствием подумал Кортес,  -  поддерживал  партизан  дипломатическими  и
иными ходами, лишь бы причинить вред  американцам.  Да,  Фидель  остался  бы
очень  доволен.  Теперь  Феликсу  нужно   было   придумать,   как   сообщить
американцам. Разумеется, он шел на немалый риск, однако до сих пор  все  его
ходы оказывались успешными, и игральная кость жгла ему руку.

***

   Может быть, это было ошибкой, подумал  Чавез.  Возможно,  вид  головы  на
груди мертвеца только  привел  их  в  ярость.  Какой  бы  ни  была  причина,
колумбийцы обшаривали теперь леса с подлинно охотничьей страстью. Им еще  не
удалось напасть на след группы "Кинжал", и солдаты прилагали  массу  усилий,
чтобы не оставлять следов, но Чавезу было ясно: предстоит ожесточенный бой и
ждать его долго не придется.
   Однако капитану Рамиресу это ясно не  было.  Полученные  им  распоряжения
гласили:  избегать  контактов  с  противником,  и  он  неотступно   следовал
приказам.
   Большинство солдат делали то же,  а  вот  Чавез  был  несогласен  -  или,
точнее,  хотел  бы  быть.  Но  сержанты  не  подвергают  сомнению   действия
капитанов, во всяком случае, не слишком часто, да и то в тех случаях,  когда
ты являешься его непосредственным заместителем и можешь отвести  капитана  в
сторону. Если предстояла вооруженная схватка, а все указывало именно на это,
то почему бы не сделать  так,  чтобы  все  благоприятствовало  тебе?  Десять
отличных бойцов, вооруженные автоматическим оружием и гранатами,  имеющие  в
своем распоряжении два пулемета, могут  организовать  чертовски  эффективную
засаду. Оставить след, по которому пойдет противник, и завести  его  в  зону
огня.. У них все еще оставалась пара противопехотных мин системы "клей-мор".
Если все будет  развиваться  удачно,  уже  в  первые  три  секунды  погибнет
десять-пятнадцать солдат противника. После этого те немногие, кто  останется
в живых и умеет  бегать  достаточно  быстро,  сразу  утратят  излишний  пыл.
Интерес к преследованию у них мгновенно  улетучится.  Почему  это  непонятно
Рамиресу?  Вместо  этого   он   заставил   отделение   быстро   уходить   от
преследования, утомляет своих людей, не ищет хорошего места для отдыха.  Как
славно было бы отдохнуть, приготовиться  к  засаде,  нанести  сокрушительный
удар, а уж потом уходить, зная, что противник если и преследует их,  то  без
особого рвения. Иногда надо проявить осторожность, а  иногда  -  вступить  в
бой. Самое  уважаемое  слово  в  любом  военном  лексиконе  инициатива,  оно
означает,  что  преимущество  на  стороне,  которая  приняла  правильное   и
своевременное  решение  о   необходимости   действий.   Чавез   инстинктивно
чувствовал, что время пришло. А вот  Рамирес,  подозревал  сержант,  слишком
долго думал. О чем он думал, Чавез не знал, но размышления  капитана  начали
беспокоить сержанта.
   Ларсон вернул "Субару" хозяину и отправился в аэропорт вместе  с  Кларком
на своем БМВ. Когда они подходили к самолету, Ларсон подумал, что ему  будет
недоставать машины, к которой он успел привязаться. Кларк нес с собой только
секретные документы - и ничего больше. Он не  заехал,  чтобы  собрать  вещи,
даже бритву и ту бросил, а вот "Беретту" с глушителем снова заткнул за пояс.
Он шел спокойно, не торопясь, но Ларсон уже знал,  каковы  внешние  признаки
напряжения, владеющие  мистером  Кларком.  Он  казался  расслабленным  более
обычного, его движения  выглядели  небрежными,  даже  рассеянными,  так  что
окружающие принимали мистера Кларка за безобидного чудака. Да, в который раз
подумал  Ларсон,  это  очень  опасный  человек.  Летчик  вспомнил   события,
разыгравшиеся несколько часов назад, то, как мистер Кларк  сначала  успокоил
боевиков, затем сбил  с  толку,  обратившись  за  помощью.  Ларсон  даже  не
подозревал, что в ЦРУ остались такие  люди,  особенно  после  расследования,
проведенного комитетом сенатора Черча.
   Кларк вскарабкался в самолет, бросил вещи за кресло и даже заставил  себя
выглядеть нетерпеливым, пока Ларсон готовился к взлету. Лишь после того  как
самолет поднялся в воздух и летчик убрал шасси,  на  лице  Кларка  появилась
улыбка.
   - Сколько лететь до Панамы?
   - Два часа.
   - Как только представится возможность, летите над морем.
   - Вы нервничаете?
   - Сейчас только из-за вашей манеры управлять самолетом, - произнес  Кларк
по внутренней связи. - Куда больше меня беспокоит  судьба  тридцати  парней,
которых могут бросить на произвол судьбы.
   Через  сорок  минут  самолет,  оставив  пределы  воздушного  пространства
Колумбии, летел над Панамским заливом. Кларк протянул руку за кресло, достал
свои вещи, с трудом приоткрыл дверцу и выбросил их в море.
   - Вы не разрешите мне поинтересоваться?..
   - Положим, вся операция идет псу под хвост.  Вы  считаете,  что  все  эти
материалы нужно принести с собой, когда меня вызовут в сенатскую комиссию по
расследованию? - Кларк замолчал. - Разумеется, опасность невелика,  но  что,
если кто-то обратит внимание на вещи, которые у нас с  собой,  и  задумается
над тем, что это такое и почему мы прилетели с ними?
   - Понятно.
   - Всегда старайтесь думать, Ларсон. Генри Киссинджер однажды сказал: даже
у параноиков есть враги. Если кто-то готов бросить на произвол  судьбы  этих
солдат, почему не поступить так же и с нами?
   - Но... Ведь мистер Риттер...
   - Мы знакомы с Бобом Риттером уже  много  лет