так играть в покер? - поинтересовался Адлер.
   - На флоте, господин секретарь, - ответил Кларк, сгребая выигрыш. Он  уже
выиграл десять долларов, хотя интерес к игре заключался не в деньгах. Дело в
принципе. Он только что сорвал банк в два доллара, причем с его стороны  это
был чистейший блеф, на который поддался государственный секретарь. Отлично.
   - А я полагал, что моряки плохо играют в карты.
   - Некоторые так считают,  -  улыбнулся  Кларк,  подгребая  к  себе  кучку
четвертаков - А вы следите за его руками, - посоветовал Чавез.
   - Я и так слежу за его руками, - проворчал Адлер.  Подошла  стюардесса  и
разлила оставшееся вино. Меньше двух полных стаканов на троих, просто  чтобы
провести время. - Извините меня, сколько еще нам лететь?
   - Меньше часа, мсье министр. - Адлер улыбнулся, и девушка пошла обратно.
   - Королевские ставки, господин секретарь, - сказал ему Кларк.
   Чавез посмотрел на свои карты. Пара пятерок. Неплохое  начало  Он  бросил
четвертак в центр стола после Адлера.

***

   У аэробуса А-310, изготовленного в Европе, при  взрыве  ракеты  вышел  из
строя правый двигатель, но на этом  его  несчастья  не  кончились  Ракета  с
инфракрасной головкой наведения подлетела к правому борту  сзади  и  нанесла
удар по боковой стороне огромного турбовентилятора "Дженерал электрик",  так
что осколки после взрыва разорвали наружную поверхность крыла. Некоторые  из
осколков пробили топливные баки - к счастью, почти пустые, - и оттуда начало
выливаться  горящее  топливо,  что  привело  в  панику  тех,  кто  сидели  у
иллюминаторов и могли видеть происходящее снаружи.  Но  это  не  было  самым
пугающим. Огонь позади самолета не мог причинить никакого вреда,  опустевший
топливный бак не  взорвался,  как  это  могло  бы  случиться  всего  десятью
минутами  раньше.  Хуже  всего  были  повреждения,   нанесенные   плоскостям
управления.
   Оба  пилота  были  опытными  летчиками,  как  этого   требовали   правила
пассажирских  авиаперевозок.  Аэробус  мог  продолжать  полет  и  на   одном
двигателе, который остался цел и теперь работал на полную тягу,  потому  что
второй пилот отключил правый  двигатель  и  нажал  кнопку  ручного  контроля
мощной  системы  пожаротушения.  Через  несколько  секунд  смолкли   сирены,
предупреждающие о пожаре, и второй пилот смог вздохнуть.
   -  Поврежден  руль  высоты,  -  сообщил  пилот,  потянув  на  себя  рычаг
управления и обнаружив, что аэробус не реагирует на это должным образом.
   Однако вина тут лежала не на экипаже авиалайнера Дело в том, что  аэробус
практически управлялся компьютером и команды поступали от него на  основании
обширной программы и информации,  получаемой  непосредственно  от  различных
датчиков, размещенных на корпусе самолета, и от действий пилотов. Компьютеры
принимали эти данные, анализировали их и  затем  давали  команду  плоскостям
управления, что делать дальше. Повреждения, полученные от взрыва ракеты,  не
были  предусмотрены  программным  обеспечением.  Программа  зарегистрировала
выход из строя одного двигателя и пришла к выводу, что результатом  был  его
взрыв, что программным обеспечением предусматривалось.  Бортовые  компьютеры
оценили размер повреждений, полученных самолетом, проверили, какие плоскости
управления действуют и насколько хорошо, и дали  команды  в  соответствии  с
ситуацией.
   - Двадцать миль, - доложил  второй  пилот,  когда  аэробус  лег  на  курс
прямого подлета к аэродрому.  Пилот  отрегулировал  подачу  газа  с  помощью
дросселя, а компьютеры - на борту  авиалайнера  их  было  семь  -  пришли  к
выводу, что действия пилота правильны, и уменьшили тягу  двигателя.  Самолет
сжег почти все топливо и потому был  легким.  В  распоряжении  пилотов  было
достаточно тяги. Они уже успели спуститься, так что потеря  давления  внутри
салона им не угрожала. Пилоты чувствовали, что могут управлять  самолетом  и
постараются дотянуть до посадочной полосы. Рядом летел пришедший  на  помощь
истребитель. Его пилот решил осмотреть  снаружи  причиненные  повреждения  и
попытался связаться с экипажем, чтобы сообщить результаты осмотра, но те  на
мандаринском наречии раздраженно потребовали, чтобы он оставил их в покое.
   Пилот истребителя видел, как поток воздуха срывает обшивку с аэробуса,  и
попытался сообщить об этом, но его  снова  отказались  слушать.  Истребитель
отлетел  чуть  назад  и  в  сторону,  чтобы   наблюдать   за   авиалайнером,
одновременно он вел переговоры со своей базой.
   - Десять миль. -  Скорость  была  теперь  меньше  двухсот  узлов,  пилоты
попытались опустить закрылки и предкрылки, но плоскости управления на правом
крыле не сработали, и потому компьютеры, заметив это, не выпустили их  и  на
левой стороне. Это сулило посадку на излишне высокой  скорости.  Оба  пилота
нахмурились, выругались и продолжали вести самолет.
   -   Шасси,   -   скомандовал   первый   пилот.   Второй   пилот   щелкнул
переключателями, шасси опустилось и замкнулось на месте, что  вызвало  вздох
облегчения у пилотов. Они не знали,  что  обе  покрышки  на  правой  стороне
повреждены.
   Теперь они видели  перед  собой  посадочную  полосу  и  вращающиеся  огни
аварийных  автомобилей.  Аэробус  пересек  ограду  аэродрома  и  снизился  к
дорожке. Обычная посадочная скорость составляет сто тридцать пять  узлов,  а
они зашли на посадку при скорости в сто девяносто пять. Пилот знал, что  ему
понадобится вся длина полосы, каждый ее фут,  и  потому  колеса  авиалайнера
коснулись дорожки меньше чем в двухстах метрах от ее начала.
   Аэробус сильно ударился колесами и покатился по дорожке. Это продолжалось
недолго. Правая пара  покрышек  выдержала  меньше  трех  секунд,  затем  они
потеряли давление, а еще через секунду  металлическая  стойка  шасси  начала
бороздить  по  бетону  посадочной  полосы,  прорывая   в   ней   все   более
углубляющуюся борозду. Оба пилота и компьютеры на борту авиалайнера пытались
удержать самолет на прямом курсе,  но  это  им  не  удалось.  Аэробус  А-310
развернуло вправо.  Покрышки  левой  стороны  шасси  взорвались  с  пушечным
грохотом,  и  двухмоторный  реактивный  авиалайнер  лег  на  брюхо.  Секунду
казалось,  что  он  начнет  кувыркаться  по  траве,  но  потом  конец  крыла
отломился, и самолет принялся  крутиться,  лежа  плашмя  на  земле.  Фюзеляж
разломился на три неравные части. В том месте, где левое крыло отделилось от
фюзеляжа,  мелькнул  язык  пламени.  К  счастью,  передняя  часть   самолета
откатилась вперед, задняя часть - в сторону, зато средняя остановилась почти
точно в середине пылающей лужи  топлива,  и  все  усилия  примчавшихся  сюда
пожарных оказались напрасными. Позднее определили,  что  сто  двадцать  семь
человек,  оказавшихся  в  средней  части  фюзеляжа,  погибли,  почти   сразу
задохнувшись в пламени. Еще сто четыре пассажира уцелели, включая экипаж, но
с травмами разной степени тяжести. Видеозапись катастрофы будет передана  по
спутниковым каналам меньше чем через час, и  главной  новостью  станет  этот
международный инцидент.

***

   Когда самолет коснулся посадочной дорожки, Кларк почувствовал, как у него
по коже пробежал холодок. Глядя через  иллюминатор,  он  решил,  что  узнает
кое-что, но потом признался себе, что скорее всего это ему просто кажется  и
к  тому  же  все  международные  аэропорты  выглядят  в  темноте  одинаково.
Французские летчики рулили к ангару в целях безопасности,  следуя  указаниям
следовать за другим реактивным самолетом, который совершил  посадку  минутой
раньше.
   - Ну что ж, вот мы и здесь, - произнес Динг,  широко  зевая.  У  него  на
руках было двое часов - одни были поставлены по местному времени, другие  по
вашингтонскому, и он, глядя на часы, пытался понять, по какому времени живет
сейчас его тело. Затем Чавез посмотрел в иллюминатор с любопытством  туриста
и, как это бывает обычно,  пережил  разочарование.  Судя  по  тому,  что  он
увидел, это вполне мог быть Денвер или любой другой аэропорт.
   - Извините меня, -  сказала  черноволосая  стюардесса.  -  Нас  попросили
оставаться в самолете, пока обслужат тот, что прибыл раньше.
   - Что  такое  несколько  минут?  -  философски  произнес  государственный
секретарь  Адлер,  уставший  не  меньше   остальных.   Чавез   посмотрел   в
иллюминатор.
   - Вот он, наверно, и совершил посадку перед нами.
   - Будьте любезны выключить освещение в салоне, - попросил Кларк и  сделал
жест в сторону своего напарника.
   - Почему... - начал Адлер. Кларк молчаливым жестом прервал  госсекретаря.
Стюардесса выполнила его просьбу. Динг понял, что имел в виду Джон, и достал
камеру из сумки.
   - В чем дело? - негромко спросил Адлер, как только в салоне стало темно.
   - Прямо перед нами "гольфстрим", - ответил Джон, глядя в  иллюминатор.  -
Их немного в этом регионе, а этот направляется в охраняемый  ангар.  Давайте
посмотрим, нельзя ли узнать, кому он принадлежит, хорошо?
   Разведчики всегда  разведчики,  напомнил  себе  Адлер.  Он  не  возражал.
Дипломаты тоже собирали информацию, и сведения о том,  кто  имеет  доступ  к
такому дорогостоящему виду транспорта, могут сказать им, кто занимает  столь
высокое место в правительстве ОИР. Через  несколько  секунд  под  колеса  их
самолета  подсунули  тормозные  колодки,  а  к  "гольфстриму",  стоящему   в
пятидесяти метрах от них на стоянке, отведенной  для  самолетов  иранских  -
теперь ОИР - ВВС, подкатила процессия правительственных автомобилей.
   - Кто-то занимающий важный пост, - заметил Динг.
   - Какой пленкой заряжена твоя камера?
   -  ASA  1200,  мистер  К.,  -  ответил  Чавез,  выбирая   установку   для
телеобъектива. В кадр поместился весь самолет. Динг  решил,  что  увеличения
достаточно, и начал снимать, как только из самолета опустили трап.
   - А-а, - первым заметил это Адлер. - Ну что ж, это не должно  быть  таким
уж сюрпризом.
   - Дарейи, не правда ли? - спросил Кларк.
   - Да, это наш друг, - подтвердил государственный секретарь. Услышав  это,
Чавез  десять  раз  быстро  щелкнул  камерой,  запечатлев  спускающегося  из
самолета мужчину, а потом и встречающих, которые обнимали  его,  словно  они
давно не виделись. Затем мужчину проводили к  автомобилю.  Машины  отъехали.
Чавез успел сделать еще один снимок, затем уложил  камеру  в  сумку.  Прошло
пять минут, прежде чем им разрешили покинуть самолет.
   - Как вы считаете, меня должно интересовать, сколько  сейчас  времени?  -
спросил Адлер, направляясь к двери.
   - Скорее всего нет, - ответил Кларк. - Думаю, до начала встречи нам дадут
несколько часов отдохнуть.
   Внизу у трапа стоял французский посол, рядом с ним явно охранник и позади
еще десять иранских охранников. Они поедут во французское посольство в  двух
автомобилях, причем впереди будут ехать две машины иранской охраны и еще две
позади, составив, таким  образом,  что-то  вроде  полуофициального  кортежа.
Адлер вместе с послом сели в первый автомобиль, Кларк и  Чавез  разместились
во втором. В нем на переднем сиденье были водитель и еще один человек.  Судя
по всему, оба из французской разведки.
   - Добро пожаловать в Тегеран, друзья  мои,  -  приветствовал  американцев
тот, что сидел рядом с шофером.
   - Merci, - ответил Динг и широко зевнул.
   - Извините, что мы подняли вас так рано, - добавил  Кларк.  Скорее  всего
это местный резидент Управления французской внешней разведки, подумал он. Те
французы, с которыми они с Дингом  беседовали  в  Париже,  явно  уже  успели
позвонить в  Тегеран  и  предупредить,  что  двое  охранников  госсекретаря,
похоже, явно не из Госдепа, а из ЦРУ.
   Слова француза тут же подтвердили его догадку.
   - Насколько мне известно, это у вас не первый визит в Тегеран, -  заметил
он.
   - Сколько времени вы уже здесь? - спросил Джон.
   - Два года. Говорить в автомобиле безопасно, - добавил  француз,  имея  в
виду, что в машине нет подслушивающих устройств.
   - Мне звонили из Вашингтона и поручили кое-что передать вам, -  обратился
в то же время посол к Адлеру в первом автомобиле. Затем  он  рассказал  все,
что ему было известно об инциденте с аэробусом в Тайбэе. - Боюсь, что  после
возвращения домой вам придется немало потрудиться.
   - О Боже! - вырвалось у Адлера. - Только этого нам и не  хватало.  Какова
реакция сторон на это печальное происшествие?
   - Пока мне ничего не известно.  Но  ситуация  изменится  через  несколько
часов. Ваша встреча с аятоллой Дарейи намечена  на  половину  одиннадцатого,
так что можете немного отдохнуть. Вы вылетаете обратно в Париж  сразу  после
ланча. Мы окажем вам всяческое содействие.
   - Спасибо, господин посол. - Адлер слишком устал, чтобы продолжать.
   - Вам известно, как это произошло? - спросил Чавез во втором автомобиле.
   - Мы знаем только  то,  что  передало  ваше  правительство.  По-видимому,
произошел короткий воздушный бой над Тайваньским проливом, и ракета попала в
случайную цель.
   - Число пострадавших? - задал вопрос Кларк.
   - Пока неизвестно, - ответил глава местной французской резидентуры.
   - Вообще-то трудно попасть ракетой в авиалайнер  и  никого  при  этом  не
убить, - прокомментировал новость Динг и  закрыл  глаза,  предвкушая  мягкую
постель во французском посольстве.

***

   Та же самая новость была передана Дарейи точно в тот же момент. Он удивил
сопровождающее его духовное лицо тем, что  никак  не  отреагировал  на  это.
Махмуд Хаджи уже давно пришел к  выводу,  что  люди,  ничего  не  знающие  о
происходящем, вряд ли смогут помешать развитию событий.

***

   Французское гостеприимство ничуть не пострадало от того, что его проявили
в месте, уж слишком отличном от  Города  Света.  На  территории  посольства,
огороженной высокой кирпичной стеной, трое французских солдат забрали  багаж
приехавших американцев, а какие-то люди в ливреях проводили их в  отведенные
им комнаты. Постели были готовы, а  на  тумбочках  рядом  стояли  кувшины  с
водой, в которой плавали кубики льда. Чавез снова проверил часы, застонал  и
рухнул в постель. У Кларка сон пришел не  сразу.  Последний  раз,  когда  он
находился в здании посольства в этом городе... Что было тогда? - спросил  он
себя. Почему это так его беспокоит?

***

   Брифинг в ситуационном центре проводил адмирал Джексон, иллюстрируя  свои
слова видеозаписью.
   - Это было записано на крейсере "Порт  ройял".  У  нас  есть  аналогичная
запись, сделанная на  эсминце  "Салливаны",  но  поскольку  между  ними  нет
разницы, мы решили воспользоваться этой, - начал он.
   В  руке  адмирал  держал  длинную  деревянную   указку,   которую   начал
передвигать по телевизионному дисплею.
   -  Вот  звено  из  четырех  истребителей,  по-видимому,   это   "Джианджи
Хонгзай-7", мы называем их Б-7. У них  два  двигателя,  и  они  двухместные,
технические характеристики мало отличаются от нашего старого "фантома"  F-4.
Звено покидает землю и залетает слишком далеко. Примерно вот здесь  проходит
ничейная полоса, и ни одна из сторон до сегодняшнего дня ни разу не нарушала
эту границу. Вот второе звено, по-видимому, истребители такого же типа и...
   - Вы не уверены в этом? - спросил Бен Гудли.
   - Мы опознаем самолеты по их  летным  характеристикам  и  по  отраженному
сигналу на экране радара. Радар не в состоянии определить  тип  самолета,  -
объяснил адмирал. - Мы делаем заключение относительно типа самолета  по  его
поведению  в  воздухе   и   по   электронному   излучению,   исходящему   от
установленного на нем оборудования. Короче говоря,  первое  звено  летит  на
восток и пересекает  невидимую  линию  вот  здесь.  -  Указка  пробежала  по
соответствующей линии на дисплее. - Вот звено из  четырех  тайваньских  F-16
мчится им навстречу, готовясь дать отпор. Они  видят,  что  истребители  КНР
залетели слишком далеко и устремляются им  наперерез.  Затем  первая  группа
истребителей КНР поворачивает на  запад..,  вот  здесь..,  второе  звено  из
четырех истребителей коммунистического Китая  включает  свои  радиолокаторы,
но, вместо того чтобы следовать за своим первым звеном, они освещают F-16-e.
   - Что ты хочешь этим сказать, Робби? - спросил президент.
   -  У  меня  создалось   впечатление,   что   первое   звено   имитировало
предрассветную атаку на континентальные аэродромы,  а  второе  звено  должно
было защищаться против этого нападения. На первый взгляд это кажется  самыми
обычными учениями. Однако второе звено осветило своими радиолокаторами не те
самолеты, а когда они переключили радары с режима поиска на режим наведения,
один из тайваньских пилотов пришел к выводу, что  его  атакуют,  и  выпустил
ракету. Затем то же самое сделал его ведомый. Вот  в  этом  месте  "Слэммер"
попадает в Б-7, а его ведомый уходит от  нацеленной  в  него  ракеты  -  ему
чертовски повезло - и выпускает свою. Далее все начинают пускать ракеты друг
в друга. Вот этот F-16 уклоняется от одной ракеты, но тут же  натыкается  на
вторую - видите, пилот  катапультируется,  и  мы  думаем,  что  ему  удалось
спастись. Но эта пара истребителей пускает четыре ракеты, и в поле наведения
одной из них попадает авиалайнер. Маршевый двигатель этой ракеты  действовал
необычно долго, должно быть, она попала в  авиалайнер  в  последние  секунды
своего полета Мы проверили расстояние - оно оказалось  на  две  мили  больше
обычной дальности таких  ракет.  К  тому  моменту,  когда  ракета  попала  в
авиалайнер, все истребители уже повернули обратно - истребители КНР  потому,
что у них, по-видимому,  подходил  к  концу  запас  топлива,  а  тайваньские
потому, что истратили весь боезапас. В общем обе стороны  проявили  себя  не
лучшим образом.
   - Вы считаете, что это  простая  случайность?  -  послышался  голос  Тони
Бретано.
   - На первый взгляд все походит на это, за исключением одного...
   - Ты хочешь сказать, зачем им во время учений боевые  ракеты?  -  спросил
Райан.
   - И это тоже, господин президент. Истребители Китайской Республики несут,
разумеется, белые ракеты,  потому  что  рассматривают  все  эти  учения  как
угрозу...
   - Белые ракеты? - снова послышался голос Бретано.
   - Извините меня, господин министр. Боевые ракеты окрашены в белый цвет, а
учебные - в синий. Истребители КНР несли боевые ракеты, к тому же оснащенные
головками наведения. Почему? В подобной ситуации  мы  обычно  не  пользуемся
такими ракетами, потому что их  нельзя  перевести  в  безопасное  положение:
после того, как эти ракеты выпущены, они полностью автономны, мы называем их
"пусти и забудь". И вот что еще. Все птички, выпущенные в тайваньские  F-16,
были оснащены ракетами с головками радиолокационного  наведения.  Лишь  одна
ракета, та, что ушла за авиалайнером, имела головку инфракрасного  наведения
Мне это совсем не нравится.
   - Преднамеренный акт? - негромко произнес Райан.
   - Это тоже нельзя исключить,  господин  президент.  Но  все  столкновение
выглядит  каким-то  странным,  прямо-таки  классически   странным.   Сначала
создается впечатление, будто пилоты истребителей  были  просто  заведены  до
предела и при первой же угрозе вступили в бой, люди погибли, и мы ничего  не
сможем доказать. Но, если вы посмотрите вот на эту  пару  истребителей,  мне
кажется, что они с самого начала имели своей целью авиалайнер,  если  только
не приняли его по ошибке за истребитель Китайской Республики,  а  с  этим  я
никак не смогу согласиться....
   - Почему?
   - Он все время летел в противоположную сторону, уходил от района учений.
   - Охотничья лихорадка, - предположил Бретано.
   - Тогда почему не напасть на  самолеты,  направляющиеся  прямо  на  тебя,
вместо  того  чтобы  выбирать  улетающий  прочь?  Господин  министр,  я  сам
летчик-истребитель и  не  могу  согласиться  с  таким  объяснением.  Если  я
оказываюсь в неожиданной боевой  ситуации,  первое,  что  я  сделаю,  -  это
опознаю цели, представляющие угрозу для меня, и выстрелю прямо в них.
   - Сколько погибших? - мрачно