правления  создает  впечатление,  будто  мы
возвращаемся в прошлое. Насколько сокращают разведывательное управление?
   - Исходят из необходимости компенсировать рост числа оперативников. Смысл
перестройки ЦРУ заключается в том,  чтобы  сократить  общее  финансирование,
получать более надежную информацию и  повысить  эффективность  работы  всего
управления. Ты ведь понимаешь, - прибавил он, - что я не могу давать  советы
президенту о том, как совершенствовать разведывательную деятельность. В этом
вопросе он настоящий эксперт.
   - Мне это известно. Я уже  подготовил  серию  очерков  для  публикации  и
собирался обратиться к тебе с просьбой об интервью с Райаном, когда  мыльный
пузырь лопнул.
   - Вот как? В чем...
   - Ты хочешь спросить, почему я проявляю такой интерес  к  этому?  Дело  в
том, что этот сукин сын действует самым  противоречивым  образом.  Некоторые
его поступки производят просто потрясающее  впечатление,  зато  некоторые...
Иногда мне кажется, что он блуждает в лесу и не знает, как выбраться оттуда.
Впрочем, даже такое сравнение излишне оптимистично.
   - Продолжай.
   - Райан мне нравится, - признался  Хольцман.  -  Он  -  честный  человек,
причем  не  относительно  честный,  действительно   честный.   Я   собирался
рассказать, как все обстоит на самом  деле.  Знаешь,  что  приводит  меня  в
ярость? - Он сделал глоток, заколебался,  прежде  чем  продолжать,  и  затем
заговорил, не скрывая гнева:
   - Кто-то в "Вашингтон пост" узнал о моей работе и  сообщил  об  этом  Эду
Келти, а тот, наверно,  организовал  утечку  информации,  которая  попала  к
Доннеру и Пламеру.
   - И они воспользовались твоим материалом, чтобы распять Райана?
   - Совершенно верно, - признался Хольцман. Ван Дамм с трудом удержался  от
смеха. Он сдерживался, насколько мог, но теперь это стало слишком забавным.
   - Добро пожаловать в Вашингтон, Боб.
   -  Знаешь,  среди  нас  есть  люди,  серьезно  относящиеся  к   проблемам
профессиональной этики, - возразил журналист, хотя и не слишком убедительно.
- Это был хороший материал.  Я  провел  огромную  исследовательскую  работу,
сверяя и подтверждая каждый факт. У меня есть источник информации  в  ЦРУ  -
даже  несколько,  -  но  для  этой  работы  я   воспользовался   сведениями,
полученными из совершенно нового источника,  от  человека,  который  отлично
знаком с происшедшим. Я получил от него эту  информацию  и  проверил  каждое
слово, написал очерк, где  говорилось  о  том,  в  чем  я  уверен  и  о  чем
догадываюсь, причем всегда подчеркивал разницу  между  первым  и  вторым,  -
заверил он главу администрации Белого дома.  -  И  ты  знаешь,  что  у  меня
получилось? Райан выглядел в моем  материале  очень  хорошо.  Действительно,
временами он выбирал  путь  наименьшего  сопротивления,  но,  насколько  мне
удалось установить, никогда не нарушал  законов.  Если  когда-нибудь  у  нас
возникнет критическая ситуация, именно такой человек нужен  нам  в  Овальном
кабинете. Но  какой-то  ублюдок  украл  мой  материал,  воспользовался  моей
информацией, полученной из  моих  источников,  и  все  в  ней  переиначил  в
собственных интересах. Мне это совсем не нравится, Арни. Мои читатели  верят
мне, моя газета полагается на то, что я пишу, а кто-то обманул  меня.  -  Он
поставил стакан на стол. - Я знаю, что ты думаешь обо мне и о моей...
   - Нет, не знаешь, - прервал его Арни.
   - Ноты всегда...
   - Я возглавляю президентскую администрацию, Боб, и должен  быть  лояльным
по отношению к своему боссу. Вот почему  мне  приходится  вести  игру  таким
образом, чтобы защитить его. Но если ты думаешь, что я не уважаю прессу,  то
ошибаешься.  Мы  не  всегда  оказываемся  друзьями,  иногда  нам  приходится
ссориться друг с другом, становиться врагами, но мы нуждаемся в вас так  же,
как вы в нас. Подумай, ради Бога, если бы я не уважал тебя, то какого  черта
ты сидел бы здесь и пил мой бурбон?
   Это или искусный маневр, или откровенное заявление, подумал  Хольцман,  и
Арни слишком опытный игрок, чтобы можно было сразу  определить  разницу.  Но
самым правильным будет промолчать и  допить  виски,  оставшееся  в  стакане.
Жаль, что глава администрации  Белого  дома  предпочитает  покупать  дешевый
бурбон и носить рубашки из магазинов готового платья Л. Л. Бина. К  тому  же
Арни не умеет хорошо одеваться. Однако не исключено, что это часть тщательно
продуманного им образа. Политическая игра становится  настолько  запутанной,
что превращается в комбинацию классической  метафизики  и  экспериментальной
науки. Ты никогда не знаешь всей правды,  и  если  тебе  удается  узнать  ее
часть, то нередко это делается  для  того,  чтобы  лишить  тебя  возможности
выяснить все остальное, не менее важное. И все-таки это самая  увлекательная
игра.
   - О'кей, Арни, я согласен с тобой.
   - Вот и правильно. - Ван Дамм улыбнулся и наполнил стакан своего гостя. -
Итак, зачем ты позвонил мне?
   - Мне даже неловко говорить об этом. - Наступила тишина. - Я  отказываюсь
стоять и безучастно наблюдать за тем, как распинают невиновного человека.
   - Но раньше у тебя не было таких угрызений совести, - возразил Арни.
   - Может быть. Но тогда речь шла о политических деятелях, так что рано или
поздно это с ними все равно случилось бы. Мне кажется, что Райану нужно дать
шанс проявить себя.
   - К тому же  ты  рассержен  тем,  что  у  тебя  украли  твой  материал  и
Пулитцеровскую премию, которую ты...
   - У меня их уже две, - напомнил ему Хольцман. В противном случае  главный
редактор не поручил бы ему эту работу, но  внутренние  политические  игры  в
газете "Вашингтон пост" велись  с  такой  же  жестокостью,  как  и  во  всей
столице.
   - Так что ты хочешь от меня?
   - Мне нужны сведения относительно операции в Колумбии. Я  хочу  узнать  о
Джимми Каттере и обстоятельствах его смерти.
   - Боже мой, Боб, ты не  представляешь,  что  пришлось  сегодня  выслушать
нашему послу в Боготе.
   -  Испанский  язык  словно  предназначен  для  ругательств.  -  На   лице
журналиста появилась улыбка.
   - Об этом нельзя рассказывать, Боб. Никак нельзя.
   - Так или иначе, но про операцию в Колумбии все равно  расскажут.  Вопрос
лишь в том, кто сделает это,  а  потому  -  с  каких  позиций  о  ней  будут
говорить. Я уже знаю достаточно, чтобы кое-что написать, Арни.
   Как часто случается в Вашингтоне в такие моменты, все оказались в ловушке
по вине обстоятельств. Хольцману нужно было написать статью. Если он сделает
это должным образом, ему удастся, возможно, вернуться к первоначальной  теме
и стать кандидатом на очередную Пулитцеровскую премию - она была важной  для
всех журналистов, невзирая на предыдущие отрицания, и Арни знал  это.  Кроме
того, в этом случае Хольцман даст  понять  ублюдку,  организовавшему  утечку
информации для Эда Келти, что ему лучше самому  уйти  из  "Вашингтон  пост",
прежде чем Боб узнает его имя и навсегда уничтожит его - или ее - карьеру  с
помощью несколько умело пущенных слухов и заданий,  ведущих  в  тупик.  Арни
чувствовал себя в ловушке из-за того, что был обязан защищать своего  босса,
и единственный способ сделать это заключался в том, чтобы нарушить  закон  и
доверие президента. Наверно, подумал глава администрации Белого дома, есть и
более простые способы  заработать  на  жизнь.  Он  мог  заставить  Хольцмана
подождать, сделав вид, что обдумывает его предложение, но оба понимали,  что
это всего лишь театральный жест, да и ситуация была слишком серьезной.
   - Только никаких записей и без магнитофона.
   - Согласен, всего лишь для общего описания  обстановки.  В  статье  будет
сказано "высокопоставленный источник", даже не "высокопоставленный  источник
из администрации президента".
   - И я скажу тебе, где проверить полученную от меня информацию.
   - Они знают про операцию?
   - Даже в большей степени, чем я, - ответил ван Дамм. - Черт  возьми,  мне
только что стали известны важные  подробности.  Журналист  удивленно  поднял
бровь.
   - Это пригодится, и на них будут распространяться те же  правила.  А  кто
действительно знает об этом?
   - Даже президент знает не все. Я вообще сомневаюсь, что кому-то  известна
общая картина.
   Хольцман сделал последний глоток и отодвинул стакан.  Подобно  хирургу  в
операционной, он никогда не смешивал алкоголь с работой.

***

   Рейс 534 совершил посадку в Стамбуле в 2.55 по местному времени, пролетев
тысячу двести  семьдесят  воздушных  миль  за  три  часа  пятнадцать  минут.
Стюардессы разбудили пассажиров за тридцать минут до посадки и попросили  на
разных  языках  поднять  спинки  кресел  в  вертикальное  положение.  Теперь
пассажиры с трудом приходили в себя. Авиалайнер плавно  коснулся  посадочной
дорожки,  и   несколько   пассажиров   подняли   пластмассовые   шторки   на
иллюминаторах, чтобы убедиться, что они действительно находятся на еще одном
безымянном участке земли, освещенном белыми посадочными и  синими  рулежными
фонарями, ничем не отличающемся от таких же аэродромов во всем мире. Те, кто
прибыли к месту назначения, вставали и пробирались к выходу, чтобы окунуться
в черную турецкую ночь. Остальные снова откинули назад спинки кресел,  чтобы
вздремнуть еще сорок пять минут, перед тем как  самолет  взлетит  в  3.40  и
начнется заключительная половина полета.
   Рейс 601 авиакомпании "Люфтганза"  совершался  на  двухмоторном  аэробусе
А-310 примерно такого же размера  и  вместимости,  как  "боинг"  голландской
компании КЛМ. На борту аэробуса тоже находились пять  пассажиров  из  группы
Бадрейна. Авиалайнер взлетел  в  2.55  утра  для  беспосадочного  полета  во
Франкфурт. Вылет прошел без всяких происшествий.

***

   - Это прямо-таки сенсационная история, Арни.
   - Да. Я познакомился с важными подробностями только на этой неделе.
   - Насколько ты уверен в достоверности происшедшего?
   - Все детали совпадают. - Он снова пожал плечами. - Не могу сказать,  что
мне это понравилось. Думаю, что мы все равно одержали бы победу на  выборах,
но, Боже  мой,  он  просто  отказался  от  борьбы.  Представляешь  себе,  он
намеренно провалил собственные выборы, но, - задумчиво покачал  головой  ван
Дамм, - это был, наверно, самый  мужественный  и  великодушный  политический
поступок нашего века. Я даже не подозревал, что он способен на такой шаг.
   - Фаулер знает об этом?
   - Я не говорил ему. Пожалуй, нужно рассказать.
   - Одну минуту. Помнишь, как Лиз Эллиот подсунула мне подтасованные  факты
относительно Райана и как...
   - Да, здесь все сходится. Джек вылетел в Колумбию, чтобы спасти брошенных
там солдат. Сержант,  который  находился  на  вертолете  рядом  с  ним,  был
смертельно ранен, и Джек с тех пор выполнял данное ему обещание заботиться о
его семье. Лиз заплатила за это. Когда в Денвере взорвалась  атомная  бомба,
она разрыдалась и рассказала обо всем.
   - Значит, Джек действительно  так  и  поступил...  Никто  не  знает  всех
подробностей случившегося тогда. Фаулер  потерял  самообладание  и  едва  не
запустил ракету с ядерной боеголовкой, нацеленную на  Иран,  -  ему  помешал
Райан, правда? Это он остановил пуск ракеты. - Хольцман посмотрел на стоящий
рядом стакан и решил сделать еще глоток. - Как это произошло?
   - Джек  проник  на  "горячую  линию",  -  ответил  Арни.  -  Он  отключил
президента Фаулера и  говорил  непосредственно  с  Нармоновым.  Ему  удалось
успокоить русского  премьера.  Фаулер  вышел  из  себя  и  приказал  агентам
Секретной службы арестовать Райана, но, когда они приехали в  Пентагон,  все
уже стихло. В тот раз ему повезло, слава Богу.
   Хольцману понадобилась пара минут, чтобы обдумать услышанное, но и в этом
случае все совпадало с тем, что было известно ему. Через два дня Фаулер ушел
в отставку, но это был поступок честного человека, который  понял,  что  его
моральное право управлять страной исчезло  в  тот  момент,  когда  он  отдал
приказ о пуске ракеты с ядерной боеголовкой на город с ни в чем не повинными
жителями. Райан тоже был  так  потрясен  случившимся,  что  тут  же  ушел  с
государственной службы и  вернулся  лишь  после  того,  как  Роджер  Дарлинг
попросил его об этом.
   - Райан нарушил все существующие правила, словно ему нравится это.  -  Но
разве справедливо так говорить? - подумал Хольцман.
   - Если бы он поступил иначе, мы  сейчас  не  сидели  бы  здесь.  -  Глава
администрации Белого дома налил себе  виски  и  вопросительно  посмотрел  на
журналиста. Тот покачал головой. - Теперь ты понимаешь, что я имел  в  виду?
Если ты расскажешь все, как было, это может повредить нашей стране.
   - Но тогда почему Фаулер рекомендовал Райана Роджеру Дарлингу? -  спросил
Хольцман. - Он ненавидел Джека, но все-таки...
   - При  всех  своих  недостатках,  а  у  Фаулера  их  немало,  он  честный
политический деятель, вот почему. Да, он не любил Райана,  может  быть,  это
объяснялось личной антипатией, я не знаю, но Джек спас его, и Фаулер  сказал
Роджеру... Как это он сказал? "Надежный  человек  в  критической  ситуации",
вот, - вспомнил Арни.
   - Жаль, что он не разбирается в политике.
   - Джек быстро овладевает этим искусством. Ты еще удивишься.
   - Если у него будет такая возможность, он выпотрошит правительство. Я  не
могу.., то есть,  я  хочу  сказать,  что  мне  лично  он  нравится,  но  его
политика...
   - Каждый раз, когда мне кажется,  что  я  понял  его,  он  делает  что-то
неожиданное, и мне приходится напоминать себе, что у него  нет  определенной
программы, - сказал ван Дамм. - Он просто выполняет свою работу.  Я  приношу
ему бумаги, он читает их и принимает решение. Он прислушивается к тому,  что
ему говорят, - задает разумные вопросы, внимательно выслушивает ответы, - но
всегда сам принимает решения, словно ему известно, что правильно, а что нет.
Но, черт побери, Боб, почти всегда он оказывается прав! Ты понимаешь,  я  не
могу разобраться в нем. Впрочем, это тоже не так. Иногда я не  понимаю,  чем
он руководствуется.
   - Словно пришел со стороны, - негромко заметил Хольцман. - Но...
   Глава администрации кивнул.
   - Вот именно - но. Но к нему относятся и пытаются его понять,  словно  он
политический деятель с тщательно разработанной программой действий,  которую
он скрывает от всех.
   - Значит, ключ к загадке  Райана  заключается  в  том,  что  нет  никакой
загадки... Вот ведь сукин сын! - засмеялся Хольцман.  -  А  правда,  что  он
ненавидит свою работу?
   - Большей частью. Но ты бы  видел  его,  когда  он  выступал  на  Среднем
Западе. В тот момент Джек отдался этому всей душой. Люди, перед которыми  он
выступал, прямо-таки обожали его, а он тоже любил их, и это было заметно - и
тогда он страшно испугался, что не  сумеет  оправдать  их  доверия.  Никакой
загадки? Совершенно верно, никакой. Как любят говорить игроки в гольф, самое
трудное заключается в том, чтобы послать мяч прямо к лунке, верно? А тут все
ждут от него каких-то хитростей. Да нет этих хитростей, нет совсем.
   - Тогда в чем заключается фокус, если  нет  никакого  фокуса?  -  фыркнул
Хольцман.
   - Боб, я просто  пытаюсь  контролировать  средства  массовой  информации,
понимаешь? Представления не имею, как ты  изложишь  это,  разве  что  будешь
придерживаться  одних  фактов,  подобно  тому  как  и  полагается  поступать
журналистам.
   Хольцману было трудно переварить услышанное. Он провел в  Вашингтоне  всю
свою профессиональную жизнь.
   - Значит, все политические деятели  должны  быть  такими  же  честными  и
прямыми, как и Райан. Но они не такие.
   - А этот такой, - огрызнулся Арни.
   - Но как я скажу это своим читателям? Кто мне поверит?
   - Действительно, сложная проблема,  -  покачал  головой  ван  Дамм.  -  Я
занимался политикой всю жизнь, и мне казалось, что я знаю все. Черт  возьми,
я действительно знаю все. Я один из лучших  специалистов  в  своей  области,
всем это известно, и  тут  внезапно  в  Овальном  кабинете  появляется  этот
неотесанный мужлан и говорит, что король-то  голый,  и  он  прав.  Никто  не
знает, что предпринять, разве что утверждать, что это  не  так.  Система  не
готова для этого. Она способна заниматься только собой.
   - И эта система уничтожит всякого, кто с  ней  не  согласен.  -  Хольцман
поморщился при мысли, что если бы Ганс Христиан Андерсен написал свою сказку
"Новое платье короля"  о  Вашингтоне,  то  мальчишка,  осмелившийся  сказать
правду вслух, был бы убит на месте собравшейся толпой лоббистов.
   - Она прилагает все усилия для этого, - согласился Арни.
   - Тогда что нам нужно предпринять?
   - Это ведь ты сказал, что не  хочешь  стоять  и  наблюдать  за  тем,  как
распинают невиновного человека...
   - Что же делать?
   - Может быть, поговорить о беснующейся толпе, - предложил Арни, -  или  о
коррумпированном королевском дворе.
   Следующим  отправлялся  рейс  774   австрийской   авиакомпании   "Остриэн
эйрлайнз". К этому времени  процедура  была  отработана  до  мелочей  и  все
происходило в пределах технических параметров.
   Баллончики от крема для  бритья  наполнялись  всего  за  сорок  минут  до
вылета. "Обезьяний дом" находился недалеко от аэропорта,  время  отправления
тоже было удобным, а зрелище людей, спешащих к трапу за несколько  минут  до
вылета, не было чем-то необычным во всех  аэропортах  мира,  особенно  когда
авиалайнеры вылетали ночью. "Суп"  наливали  в  нижнюю  половину  баллончика
через  пластмассовый  клапан,  невидимый  при  просвечивании  рентгеновскими
лучами.  Жидкий  азот  попадал  в  верхнюю   часть   баллончика,   рядом   с
изолированным сосудом, расположенным в середине. Процедура  подготовки  была
простой и безопасной. В качестве дополнительной  меры  предосторожности,  но
вообще-то даже излишней, наружную поверхность баллончиков опрыскивали едкими
химикалиями и тщательно протирали; это делалось для  того,  чтобы  успокоить
посланцев. Баллончики были, конечно, очень холодными, но это не представляло
опасности. По мере того как жидкий  азот  медленно  закипал,  избыток  паров
выходил через  клапан  в  окружающую  атмосферу,  где  просто  смешивался  с
воздухом. Несмотря на то что азот является  важной  составляющей  взрывчатых
веществ, сам по себе это инертный прозрачный  газ,  не  имеющий  запаха.  Он
также не вступал ни в какую химическую реакцию с содержимым  баллончиков,  а
клапан сохранял необходимое  количество  находящегося  под  давлением  газа,
который  будет  выбрасывать   наружу   "суп",   когда   в   этом   возникнет
необходимость.
   Баллончики наполнялись армейскими медиками, которые работали  в  защитных
скафандрах, - они отказались работать без них, а всякий  приказ  всего  лишь
привел бы к  тому,  что  они  начали  бы  нервничать  и  проявлять  излишнюю
осторожность. Директор  решил  согласиться  с  их  требованиями.  Оставалось
отправить еще две группы по пять человек в каждой. Вообще-то Моуди знал, что
все баллончики можно было приготовить в одно и то же время, но  было  решено
без крайней необходимости не рисковать. При этой мысли по его телу пробежали
мурашки. Не рисковать без крайней необходимости? С тем  содержимым,  которое
находится в баллончиках? Конечно.

***

   Этой ночью Дарейи не спал, что было для него необычным.  Несмотря  на  то
что с течением времени он чувствовал,  что  ему  требуется  меньше  сна,  он
никогда не испытывал проблем с тем, чтобы уснуть. По ночам, когда  наступала
тишина и ветер дул со стороны аэродрома, Дарейи слышал, как ревели двигатели
авиалайнеров при взлете, - отдаленный  шум,  напоминающий  грохот  водопада,
иногда думал он, или, может быть, землетрясения. Какой-то  первобытный  звук
природы,  далекий  и  полный  мрачных  предзнаменований.  И  вот  теперь  он
почувствовал,  как  прислушивается  к  нему,  стараясь   представить   себе,
действительно ли он слышит этот звук или ему просто кажется.
   Может  быть,  он  начал  действовать  слишком  поспешно?  Он  был  старым
человеком и жил