й веры. Но  его  сын  оказался  совсем
другим. Он даже не  заплакал,  когда  узнал  о  смерти  родителей,  случайно
погибших от рук  шахских  гвардейцев,  потому  что  оказались  не  там,  где
следовало и не в то время.  Они  попали  в  район  антишахских  волнений,  к
которым не имели никакого отношения. Ареф и его учитель молились за их души.
Мальчик принял близко к сердцу этот урок: его родители погибли от  рук  тех,
кому они доверились. Впрочем, надобности в таком уроке не  было  -  к  этому
времени он уже был религиозным мальчиком, до глубины души  потрясенным  тем,
что его  старшая  сестра  стала  любовницей  американского  офицера,  покрыв
позором свою семью  и  его  собственное  имя.  Она  тоже  исчезла  во  время
революции, осужденная исламским судом за прелюбодеяние.  Таким  образом,  из
всей семьи остался один  сын.  Его  можно  было  использовать  самым  разным
образом, но именно Дарейи избрал для  него  особый  путь.  В  компании  двух
пожилых людей он скрылся из страны вместе с состоянием  своей  семьи.  Новая
"семья" отправилась сначала в Европу и почти сразу переехала в Америку.  Там
они ничем не занимались и вели спокойный образ жизни,  тихий  и  незаметный.
Дарейи подумал, что старики уже умерли. Сын,  выбранный  для  этой  операции
из-за того, что с детства отлично говорил по-английски, продолжил в  Америке
образование и стал государственным служащим, исполнял свои обязанности с тем
блеском, который он проявил еще в молодости, в самом начале революции,  убив
двух старших офицеров ВВС, состоявших на службе шаха, когда те пили виски  в
баре отеля.
   Приехав в Америку, он стал в точности выполнять полученные  им  указания.
Ничем не выделяться. Слиться с американским окружением. Исчезнуть. Помнить о
поставленной задаче,  но  ничего  не  предпринимать.  Аятолле  было  приятно
узнать, что он правильно оценил способности мальчика,  поскольку  теперь  из
короткого сообщения стало ясно, что операция почти закончена.
   Слово  assassin,  убийца,  произошло  от  арабского   слова   hash-shash,
означающего наркотик. Его давали членам  одной  из  сект  ислама,  "низари",
перед тем как  поручить  убийство,  чтобы  у  них  в  воображении  появилось
вызванное наркотиком  видение  рая.  На  самом  деле  для  Дарейи  они  были
еретиками, а использование наркотиков - мерзостью.  Члены  этой  секты  были
слабоумными, но преданнейшими слугами многих знаменитых палачей,  начиная  с
Газан-хана и Рашидаддина  , и на протяжении двух столетий  помогали  удерживать  политическое
равновесие в регионе, протянувшемся от Сирии до  Персии.  В  этой  концепции
была гениальность, которая пленила священнослужителя с тех пор, когда он был
еще мальчишкой. Подумать только, заслать одного преданного агента  в  лагерь
противника! Это была задача, рассчитанная на многие годы, и по этой  причине
для нее требовался истинный  правоверный.  Члены  секты  "низари"  потерпели
неудачу потому, что были еретиками, лишенными  истинной  веры.  Руководителю
секты удалось завербовать нескольких экстремистов, но не более,  потому  что
они служили одному человеку, а не Аллаху, и по  этой  причине  для  придания
храбрости им требовались наркотики, подобно  тому  как  неверному  требуется
алкоголь. Блестящая идея, но не доведенная до конца. И  все-таки  блестящая.
Дарейи всего лишь довел ее до совершенства, и теперь  у  него  был  человек,
близкий к главе враждебного государства,  -  положение,  о  котором  он  мог
только мечтать, не будучи уверен в успехе. Что еще лучше, этот человек  ждал
указаний на дальнем конце канала, которым никогда не  пользовались,  канала,
состоящего из людей, уехавших за границу больше пятнадцати лет назад.  Такое
положение дел было куда лучше, чем то, что он организовал  в  Ираке,  потому
что в Америке люди, за которыми могло вестись наблюдение, либо попадали  под
арест, либо на них переставали обращать внимание. В некоторых странах, когда
случалось подобное и людям, которые вели наблюдение, надоедала  слежка,  они
просто арестовывали тех, за кем следили, и чаще всего убивали.
   Итак, требовалось всего лишь выбрать момент, и Раман  закончит  операцию.
Прошло столько лет, а он все еще сохранил светлую голову, не осквернил  себя
наркотиками и прошел подготовку в лагере  самого  Великого  Сатаны.  Новость
была настолько грандиозной, что он даже не позволил себе улыбнуться.
   И тут зазвонил телефон. Это была личная линия аятоллы и  ею  пользовались
только избранные.
   - Слушаю.
   - У меня хорошие новости, - произнес директор, - с обезьяньей фермы.

***

   - Знаешь, Арни, ты был  прав,  -  сказал  Джек,  направляясь  по  крытому
переходу в Западное крыло. - Было чертовски интересно уехать отсюда.
   Глава президентской администрации заметил, каким легким стал шаг  Райана,
но это не особенно обольщало его.  "ВВС-1"  доставил  президента  обратно  в
Вашингтон к спокойному семейному ужину, и  он  избежал  обычного  напряжения
трех или четырех таких же выступлений, бесконечных часов общения с  крупными
бизнесменами, жертвующими деньги на избирательную кампанию,  и  последующего
четырехчасового ночного сна после всего  этого,  причем  часто  в  самолете.
Затем следовал короткий душ и новый рабочий день,  искусственно  увеличенный
торжественными ужинами и  приемами  после  собраний.  Поразительно,  подумал
Арни,  что  президентам  вообще  остается  время  на   работу.   Обязанности
президента и без того были трудными, а их почти всегда приходилось подчинять
тому, что мало чем отличалось от обычной рекламы, но  это  была  необходимая
функция президента в демократической стране, население которой хотело, чтобы
он делал нечто большее, чем просто сидел  за  столом  и  занимался..,  своей
работой. Президентство - дело, которое можно любить,  хотя  оно  тебе  и  не
нравится, - подобная фраза кажется на первый взгляд  противоречивой,  однако
до тех пор, пока ты не займешься этим и не убедишься сам.
   - Ты хорошо справился с речами, - сказал ван Дамм. - То, что передавалось
по телевидению, было идеальным, и интервью, проведенное каналом  Эн-би-си  с
твоей женой, тоже прошло удачно.
   - А вот Кэти интервью не понравилось.  Она  считает,  что  телевизионщики
выбросили из него лучшую часть, - беззаботно ответил Райан.
   - Все могло быть гораздо хуже. - Они не задали  ей  вопроса  относительно
абортов, подумал Арни.  Для  этого  ему  пришлось  востребовать  у  компании
Эн-би-си возвращения нескольких крупных долгов, которыми ее руководство было
обязано ему, и в придачу во  время  вчерашнего  полета  обходиться  с  Томом
Доннером, по меньшей мере, как с сенатором, может быть, даже  как  с  членом
кабинета министров. На следующей неделе Доннер будет первым ведущим из  всех
крупных телевизионных компаний, кто встретится с президентом с глазу на глаз
в верхней гостиной, и Арни был вынужден дать  согласие  на  то,  что  Доннер
может задавать  любые  вопросы.  А  это  означало,  что  придется  потратить
несколько  часов  на  брифинг  Райана,  чтобы  он  снова  не   наступил   на
президентские грабли.  Но  пока  глава  его  администрации  позволил  Райану
наслаждаться приятными воспоминаниями  превосходного  дня,  проведенного  на
Среднем  Западе,  подлинная  цель  которого,  если  исключить  необходимость
вывезти президента из Вашингтона и дать ему почувствовать вкус того, чем  на
самом деле является президентство, заключалась в том, чтобы показать стране,
что он выглядит по-президентски, и нанести  очередной  удар  этому  мерзавцу
Келти.
   Агенты Секретной службы  были  в  таком  же  хорошем  настроении,  как  и
президент, потому что часто их настроение зависело от его расположения духа,
и  отвечали  улыбками  на  улыбки:  "Доброе  утро,  господин  президент!"  -
повторилось четыре раза, пока президент не вошел в Овальный кабинет.
   - Доброе утро, Бен. -  Райан  сразу  направился  к  письменному  столу  и
опустился в свое удобное вращающееся кресло. - Расскажи  мне,  как  выглядит
сегодня мир.
   - Не исключено, что у нас  возникла  проблема.  Военно-морской  флот  КНР
выходит в море, - сообщил исполняющий обязанности советника по  национальной
безопасности. Секретная служба только что присвоила ему кодовое имя "Шулер".
   - Ну и что? - раздражаясь, спросил Райан, почувствовав, что  эта  новость
испортит ему радостное утро.
   - Похоже,  что  предстоят  крупномасштабные  учения  китайского  флота  в
Тайваньском  проливе,  и  они  заявили  в  пресс-релизе,  что   намереваются
проводить  учебные  стрельбы  боевыми  ракетами.  Реакции  Тайбэя   еще   не
поступило.
   - Не предстоят ли у них выборы или что-нибудь еще, а? - спросил Джек.
   - Только через год, - покачал головой Гудли. -  Китайская  Республика  на
Тайване продолжает щедро расходовать деньги в ООН, и они по-тихому лоббируют
множество стран на случай, если  примут  решение  обратиться  с  просьбой  о
членстве, однако в этом тоже нет ничего  необычного.  Тайбэй  скрывает  свои
замыслы и не поднимает шума, чтобы не оскорбить континентального соседа.  Их
торговые отношения остаются стабильными. Короче говоря, мы  не  можем  найти
причины этих неожиданных учений.
   - Какие силы у нас в этом регионе?
   - Одна подводная лодка  в  Тайваньском  проливе,  ведущая  наблюдение  за
китайскими подводными лодками.
   - Авианосцы?
   - Только  в  Индийском  океане.  "Стеннис"  вернулся  в  Пирл-Харбор  для
ремонта, "Энтерпрайз" тоже там на ремонте, и оба авианосца не смогут выйти в
море еще некоторое время. Больше ничего в  сундуке  у  нас  нет.  -  "Шулер"
напомнил президенту о ситуации, о которой  сам  он  совсем  недавно  говорил
другому президенту.
   - А их армия?
   - И здесь ничего необычного. Как и  говорили  русские,  она  находится  в
состоянии повышенной боевой готовности, но это продолжается уже долго.
   Райан откинулся на спинку кресла и уставился на чашку кофе  без  кофеина,
стоящую  перед  ним.  Во  время  короткой  поездки  по  Среднему  Западу  он
обнаружил, что его желудок действительно лучше реагирует на  такой  кофе,  и
сказал об этом Кэти, которая только улыбнулась и ответила:  "А  что  я  тебе
говорила!"
   - О'кей, Бен, продолжай.
   - Я посоветовался со специалистами по Китаю в Госдепе и в ЦРУ, -  заметил
Гудли. - По их мнению, не исключено, что китайская военная  верхушка  делает
это по политическим соображениям внутреннего характера,  увеличивая  уровень
боевой готовности, чтобы дать понять остальным членам  Политбюро  в  Пекине,
что армия  продолжает  играть  важную  роль.  Если  не  считать  этого,  все
остальное - умозрительные  рассуждения,  а  я  не  должен  заниматься  этим,
помните, босс?
   - А если ты говоришь "не знаю" - это  значит,  что  ты  действительно  не
знаешь, верно? - Это был риторический вопрос и  один  из  любимых  афоризмов
Райана.
   - Вы ведь сами учили  меня  этому  на  противоположном  берегу  Потомака,
господин президент, - согласился Гудли, но без ожидаемой улыбки. - Вы  также
учили меня сомневаться в событиях, которые я не  могу  объяснить.  -  Офицер
аналитической службы сделал паузу. - Они  знают,  что  нам  известно  об  их
маневрах, и хотят, чтобы мы проявили к ним интерес. Они также знают, что  вы
недавно  на  посту  президента,  и  понимают,  что  сейчас  вам   не   нужны
дополнительные заботы. Тогда зачем они так  поступили?  -  тоже  риторически
спросил Гудли.
   - Это верно, - негромко согласился Райан. - Андреа? - позвал  он.  Прайс,
как всегда, находилась в кабинете, делая вид, что не замечает происходящего.
   - Да, сэр?
   - Где ближайший курящий? - спросил Райан без малейшего смущения.
   - Господин президент, я не...
   - К черту, мне нужна сигарета.
   Прайс  кивнула  и  исчезла  в  комнате  секретарей.  Она  уже   научилась
распознавать признаки. Переход с обычного кофе на кофе без кофеина и  теперь
курение.  Вообще-то  удивительно,  что  ему  потребовалось  на  это  столько
времени, и содержание разведывательного брифинга стало ей более  ясным,  чем
со слов доктора Бенджамина Гудли.
   Наверняка курит одна из  женщин,  понял  президент  через  минуту.  Опять
тонкая сигарета. Прайс принесла даже спички и  пепельницу  вместе  со  своим
неодобрительным  выражением  лица.  Интересно,  поступали  они  так   же   с
Франклином Делано Рузвельтом и Эйзенхауэром, подумал Райан.
   Райан сделал первую затяжку и погрузился в мысли. Китай  был  молчаливым,
но явным участником предыдущего конфликта - он все еще не мог заставить себя
произнести слово "войны" - с Японией.  По  крайней  мере,  таково  было  его
предположение, которое основывалось на твердом убеждении в интересах  Китая.
Однако  не  было  никаких  реальных  доказательств,   чтобы   включить   это
предположение в специальную разведывательную оценку национального  положения
страны,  не  говоря  о  том,  чтобы  ознакомить  с  ним  средства   массовой
информации,   которым   часто   требовались    даже    более    убедительные
доказательства, чем самому консервативному  судье.  Значит...  Райан  поднял
телефонную трубку.
   - Соедините меня с директором ФБР Мюрреем, - распорядился он.
   Одним  из  положительных  качеств  президентства  было   впечатление   от
телефонного звонка. Простая фраза:  "Одну  минуту,  с  вами  будет  говорить
президент", произнесенная секретарем  Белого  дома  таким  же  тоном,  каким
заказывают порцию пиццы,  всегда  вызывала  мгновенную,  нередко  паническую
реакцию на другом конце провода. Редко  требовалось  больше  десяти  секунд,
чтобы соединить президента с абонентом. На этот раз понадобилось шесть.
   - Доброе утро, господин президент.
   - Доброе утро, Дэн. Мне нужна  твоя  помощь.  Как  звали  того  японского
полицейского инспектора, который приезжал сюда?
   - Исабуро Танака, - последовал немедленный ответ.
   - Какое мнение у тебя осталось после встречи с ним?
   - Хорошее. Это один из самых опытных и надежных следователей, с  которыми
мне приходилось работать. Что вам требуется от него?
   - Полагаю, они ведут допросы этого Яматы?
   - Это так же несомненно, как то, что дикий  медведь  не  ищет  сортира  в
лесу, господин президент. -  Исполняющий  обязанности  директора  ФБР  сумел
удержаться от смеха.
   - Мне нужно узнать о его переговорах с Китаем, особенно о том, с  кем  он
их вел.
   - Мы немедленно займемся этим. Я  попытаюсь  связаться  с  Танакой  прямо
сейчас. Сообщить вам о результатах?
   - Нет, расскажи обо  всем  Бену  Гудли,  а  он  свяжется  с  соседями  по
коридору, - произнес Райан, пользуясь согласованной между ними фразой. - Бен
сидит в моем бывшем кабинете.
   - Понял, сэр. Позвольте мне сделать это немедленно. В Токио  скоро  будет
полночь.
   - Спасибо, Дэн. До свиданья. - Джек положил трубку. - Давай разберемся  в
этом.
   - Можете рассчитывать на меня, босс, - пообещал Гудли.
   - Что еще происходит в мире? Ирак?
   - Те же новости, что и вчера, сэр. Расстреляно множество  людей.  Русские
сообщили нам новое название -  "Объединенная  Исламская  Республика",  и  мы
считаем это весьма вероятным, хотя  открыто  ничего  не  было  объявлено.  Я
собираюсь заняться этим сегодня, и...
   - О'кей, принимайся за дело.
   - И как нам следует поступить при создавшихся обстоятельствах? -  спросил
Тони Бретано.
   Робби не любил делать что-то поспешно,  но  такова  была  работа  недавно
назначенного J-3, директора оперативного управления  Объединенного  комитета
начальников штабов. За прошлую неделю он проникся уважением  к  исполняющему
обязанности министра обороны. Бретано оказался крутым парнем, но он прибегал
к жесткому языку главным образом для  того,  чтобы  создать  соответствующее
впечатление.  За  маской  крутого  парня  скрывался  необычайно  острый  ум,
способный принимать мгновенные решения. Кроме того, Бретано был инженером  -
он отдавал себе отчет в том, что есть вещи, неизвестные ему, и не  стеснялся
задавать вопросы.
   - В Тайваньском проливе у нас находится "Пасадена"  -  ударная  подводная
лодка, занимающаяся рутинным наблюдением. Мы сняли ее с работы  по  слежению
за китайскими подводными  лодками  и  перебросили  дальше  к  северо-западу.
Далее, мы посылаем в этот район еще две или три  лодки,  распределяем  между
ними оперативные районы  и  даем  указание  следить  за  развитием  событий.
Устанавливаем прямой канал связи с Тайбэем -  они  будут  сообщать  нам  обо
всем, что видят и слышат. Они согласятся на это,  как  всегда.  При  обычных
обстоятельствах в такой ситуации мы  перебрасываем  поближе  один  из  наших
авианосцев, но на этот раз у нас нет ни одного авианосца в  непосредственной
близости от этого региона, а  при  отсутствии  политической  угрозы  Тайваню
появление авианосца вблизи  острова  может  быть  истолковано  как  излишнее
беспокойство с нашей стороны. С авиабазы Андерсон  на  Гуаме  будут  высланы
самолеты дальнего Электронного наблюдения, которые станут барражировать  над
проливом. Нам сильно мешает отсутствие близлежащей авиабазы.
   - Короче говоря, мы занимаемся сбором разведывательной  информации  и  не
делаем ничего существенного? - спросил министр обороны.
   - Сбор разведывательной информации является существенной  работой,  но  я
понимаю, что вы имеете в виду, сэр.
   - Я знаю, - улыбнулся Бретано. - Мной  построены  спутники,  которыми  вы
будете пользоваться. Что мы узнаем от них?
   - Вероятнее всего, получим массу переговоров открытым текстом,  что  даст
работу  всем  специалистам  по  мандаринскому  наречию  китайского  языка  в
Форт-Миде, но  это  почти  ничего  не  скажет  нам  о  намерениях  китайцев.
Оперативные сведения окажутся полезными - мы  узнаем  немало  нового  об  их
возможностях. Насколько я знаю адмирала Манкузо -  Барт  занимает  должность
командующего подводными силами в Тихом океане, - он выделит одну или две  из
своих подлодок, чтобы поиграть в кошки-мышки с китайцами и убедиться, смогут
ли они обнаружить его подлодки  и  преследовать  их.  Впрочем,  все  пройдет
незаметно. Это один из способов показать, что нам  не  нравится,  как  будут
проходить эти учения.
   - Что вы имеете в виду?
   - Я хочу сказать, что, если вы действительно хотите вселить Божий страх в
морского офицера, нужно дать ему понять,  что  поблизости  подводная  лодка.
Например, господин министр, подлодка появляется в середине вашего соединения
за кольцом боевого охранения и тут же исчезает. Это жестокая  игра,  которая
лишает моряков уверенности в себе. Наши парни имеют  большой  опыт  в  такой
игре, и Барт Манкузо знает, как пользоваться своими подлодками. Без него  мы
не одержали бы верх над японцами, - уверенно сказал Джексон.
   - Он действительно настолько  хорош?  -  спросил  Бретано.  Имя  адмирала
Манкузо ничего не говорило министру обороны.
   - Лучше не сыскать. Он один из тех, к словам кого следует прислушиваться.
К их числу принадлежит и ваш главнокомандующий Тихоокеанским флотом  адмирал
Ситон.
   - Адмирал Де Марко сказал мне...
   - Сэр, вы позволите мне говорить прямо? - спросил начальник  оперативного
управления.
   - Джексон, у меня в кабинете только так и говорят.
   - Бруно Де Марко был назначен заместителем начальника морских операций по
определенной причине.
   Бретано сразу понял, что имеет в виду Джексон.
   - А-а, понятно, он должен выступать с речами  и  стараться  не  повредить
военно-морскому флоту? - Робби молча кивнул. - Понял, адмирал Джексон.
   - Сэр, я не разбираюсь  в  промышленности,  но  вам  нужно  сразу  узнать
кое-что об этом здании. В  Пентагоне  служат  два  типа  офицеров:  те,  кто
действуют, и бюрократы.  Адмирал  Де  Марко  прослужил  в  Пентагоне  больше
половины своей профессиональной карьеры. Манкузо и Ситон - офицеры,  которые
любят действовать и делают все возможное, чтобы не попасть сюда.
   - И вы тоже, - заметил Бретано.
   - Просто мне нравится запах соленого морского воздуха, господин  министр.
Я не пытаюсь втереться к вам  в  доверие,