- Судан, - подтвердил майор Сабах. Вообще-то самолет  мог  полететь  куда
угодно. Майор сначала едва  не  подумал,  что  пунктом  назначения  является
Бруней, но нет,  оттуда  слишком  далеко  до  Швейцарии,  а  где  еще  могут
находиться денежные вклады.
   После того как пришли к такому заключению, в Америку через спутник  связи
была послана шифрограмма, снова в ЦРУ, и  на  этот  раз  пришлось  разбудить
высокопоставленного руководителя управления только для того, чтобы  получить
утвердительный ответ на  короткий  вопрос.  Ответ  был  передан  обратно  на
станцию  "Пальма"  в  знак  любезности  по  отношению  к  кувейтцам.   Затем
оставалось только ждать.

***

   У ЦРУ в Хартуме была небольшая станция, по сути дела она  состояла  всего
из ее начальника, пары оперативников и секретаря, которая обслуживала  также
пункт связи Агентства национальной безопасности. Начальник станции,  однако,
был опытным  сотрудником  и  сумел  завербовать  в  качестве  своих  агентов
несколько местных  жителей.  Его  задача  облегчалась  тем,  что  суданскому
правительству почти никогда не приходилось ничего скрывать,  в  этой  стране
практически не было ничего, что могло бы  представлять  интерес.  В  прошлом
правительство Судана пользовалось географическим  положением  своей  страны,
противопоставляя в качестве тактического хода Запад и Восток. Таким  образом
оно получило деньги, оружие и расположение - в  качестве  платы  за  услуги.
Однако  после  распада  Советского  Союза  прекратилась  борьба  за  мировое
господство, которая служила источником доходов для стран  третьего  мира  на
протяжении двух поколений. Теперь суданцам приходилось  полагаться  лишь  на
собственные ресурсы, которые были незначительными, а  также  те  крохи,  что
попадали к ним от стран, временно нуждающихся в чем-то.  Руководство  страны
исповедовало  ислам  и,  пользуясь  каждым  удобным  случаем,  чтобы  громко
провозгласить эту ложь - они были  ничуть  не  более  благочестивы,  чем  их
западные коллеги, - иногда получало финансовую поддержку от Ливии, Ирана или
других стран. Взамен от них требовали, чтобы они боролись  с  аниматическими
язычниками на юге своей страны и к тому же шли на риск  возникновения  волны
политического исламизма в собственной столице среди  людей,  хорошо  знавших
действительное благочестие своих лидеров и потому стремившихся  заменить  их
настоящими  правоверными.  В  общем  и  целом  политические   деятели   этой
обнищавшей  страны  считали,  что  лучше  быть  верующими  и  богатыми,  чем
верующими и бедными.
   Полная непредсказуемость положения в  стране  осложняла  жизнь  персоналу
американского посольства в Судане. Когда правительство строго контролировало
действия смутьянов-фундаменталистов, в Хартуме было безопасно. Но случалось,
действия фундаменталистов становились крайне агрессивными  и  контролировать
их  не  удавалось.  В  настоящий  момент  ситуация   казалась   относительно
спокойной, и потому американским дипломатам оставалось беспокоиться  лишь  о
климатических условиях, которые  тут  были  настолько  отвратительными,  что
здешняя служба значилась  у  американских  дипломатов  среди  десяти  худших
назначений в мире, даже не  принимая  во  внимание  угрозу  терроризма.  Для
начальника станции ЦРУ пребывание в Судане гарантировало быстрое продвижение
по службе, несмотря на то  что  его  жена  и  двое  детей  остались  дома  в
Виргинии,  потому  что  большинство  американцев,   находящихся   здесь   на
официальных должностях, считали слишком опасным  привозить  сюда  семьи.  По
степени опасности к этому приближалась угроза СПИДа, практически закрывающая
для американцев двери ночных клубов, не говоря уже  о  переливании  крови  в
случае необходимости. В американском  посольстве  этим  занимался  армейский
врач, и беспокойство не покидало его.
   Начальник станции, качнув головой, отмахнулся от  сомнений.  Согласившись
на назначение в Судан, он продвинулся на две ступени в денежном довольствии.
Здесь он хорошо справлялся  с  работой,  главным  образом  благодаря  помощи
своего агента, занимавшего высокую должность в Министерстве иностранных  дел
Судана, который информировал  резидента  обо  всем,  что  предпринимала  его
страна. То, что его страна практически ничего  не  предпринимала,  мало  что
значило для бюрократов, протирающих штаны в Лэнгли. Лучше  знать  все  ни  о
чем, чем не знать ничего обо всем, считали они.
   Начальник станции решил, что займется выполнением  этого  поручения  сам.
Проверив время и расстояние по своим картам, он пообедал пораньше и поехал в
аэропорт,  расположенный  всего  в  нескольких  милях  от   города.   Служба
безопасности в аэропорту была по-африкански небрежной, и ему  удалось  найти
место в тени возле здания  терминала.  Гораздо  легче  вести  наблюдение  за
терминалом для частных самолетов, чем за главным зданием аэропорта, особенно
когда  у  тебя  фотоаппарат  с  объективом,  фокусное  расстояние   которого
составляет 500 миллиметров. У него даже нашлось  время,  чтобы  убедиться  в
правильности выбора диафрагмы. Он услышал гудок своего сотового  телефона  -
сотрудники АНБ в посольстве сообщили, что самолет заходит  на  посадку.  Это
обстоятельство тут же подтвердилось прибытием официального  вида  лимузинов.
Он хорошо запомнил  две  фотографии,  переданные  по  телефаксу  из  Лэнгли.
Значит, речь идет о двух высокопоставленных иракских  генералах?  -  подумал
он. Ну что ж, после смерти их босса в этом  нет  ничего  удивительного.  При
диктатуре проблема  заключалась  в  том,  что  те,  кто  находятся  рядом  с
диктатором, не могут рассчитывать на пенсию.
   Белый реактивный самолет плавно совершил посадку; из-под шасси показалось
обычное легкое облачко от сгоревшей резины. Американец поднял камеру,  навел
ее на самолет и  сделал  несколько  снимков.  Его  фотоаппарат  был  заряжен
высокочувствительной черно-белой пленкой, и он хотел убедиться в исправности
перезарядки. Теперь его беспокоило лишь то, как остановится "птичка",  будет
ли виден выход из самолета - эти мерзавцы могут развернуться другой стороной
к нему и испортят все дело. Но тут у него не было выбора.
   "Гольфстрим", к счастью, остановился как нужно, и после того  как  дверца
открылась, начальник станции принялся делать снимок за снимком.  У  самолета
стоял правительственный чиновник среднего  уровня,  которому  было  поручено
полуофициально приветствовать прибывших. Определить, кто  из  двоих  занимал
более высокое положение, было просто по количеству  объятий  и  поцелуев,  а
также по взглядам, которыми прибывшие  окинули  посадочную  площадку  вокруг
самолета. Клик. Клик. Клик. Американец определенно узнал одного из них, да и
лицо второго показалось ему  знакомым.  На  разгрузку  багажа  потребовались
считанные  минуты.  Правительственные  лимузины  отъехали  от  самолета,   и
начальник станции не  особенно  интересовался  в  данный  момент,  куда  они
направились. Его агент из Министерства иностранных дел сообщит ему об  этом.
Американец сделал восемь последних  снимков  самолета,  который  уже  начали
заправлять, и решил подождать, чтобы увидеть, что произойдет  дальше.  Через
тридцать минут маленький авиалайнер снова взлетел. Можно  было  отправляться
обратно в посольство. Пока там один из его подчиненных занимался проявлением
пленки, он позвонил в Лэнгли.

***

   - Это подтверждение, - сказал Гудли, дежурство которого заканчивалось.  -
Два иракских генерала пятьдесят минут назад прибыли в Хартум.  Они  начинают
разбегаться из Багдада.
   - Таким образом, наше СРО выглядит теперь особенно привлекательно, Бен, -
заметил  специалист  по  региону,  удовлетворенно   улыбаясь.   -   Надеюсь,
начальство обратит внимание на отметку времени, поставленную на нем.
   На лице  офицера  службы  национальной  безопасности  появилась  ответная
улыбка.
   - Да, пожалуй. После прибытия следующего рейса станет ясно, что  все  это
значит, - согласился  он.  Штатные  аналитики,  уже  начавшие  прибывать  на
службу, займутся этим.
   - Ничего хорошего ждать от бегства генералов не  приходится,  -  произнес
специалист  по  Ближнему  Востоку.  Впрочем,  не   надо   быть   сотрудником
разведывательного управления, чтобы понять это.
   - Начали поступать фотографии, - доложили из службы связи.

***

   Первый звонок  должен  быть  в  Тегеран.  Дарейи  приказал  своему  послу
объяснить все как  можно  понятнее.  Иран  принимает  на  себя  оплату  всех
расходов.  Генералам  нужно  предоставить  для   размещения   самые   лучшие
апартаменты, обеспечить наивысший комфорт, насколько это возможно в  Судане.
Вся операция не будет дорого стоить, на дикарей в  этой  стране  производили
впечатление даже небольшие суммы, и десять миллионов американских долларов -
пустяк - были уже переведены  по  электронной  почте  в  качестве  осязаемой
гарантии оплаты, чтобы суданское правительство приняло все необходимые меры.
Телефонный звонок иранского посла  подтвердил,  что  первая  группа  прибыла
благополучно и самолет уже возвращается обратно.
   Отлично. Может  быть,  теперь  иракские  генералы  станут  доверять  ему.
Вообще-то Дарейи с удовольствием ликвидировал бы всех  этих  свиней,  причем
это нетрудно было бы организовать в создавшихся обстоятельствах, но  он  дал
честное слово, и к тому же личному удовлетворению не место в Великом  плане.
В тот момент, когда он положил телефонную  трубку,  его  министр  воздушного
транспорта уже вызывал дополнительные самолеты,  чтобы  ускорить  переброску
генералов. Чем быстрее это закончится, тем лучше.

***

   Бадрейн пытался объяснить им то же самое. Об исходе генералов  уже  через
сутки наверняка станет известно, а через двое тем  более.  Они  оставляли  в
Ираке людей, занимающих  слишком  высокие  посты,  чтобы  уцелеть  во  время
приближающегося переворота, и недостаточно могущественных,  чтобы  заслужить
снисхождение,  в  котором  иранцы  не  отказывали  генералам.  Эти  офицеры,
полковники и бригадные генералы, не испытывают особого желания стать козлами
отпущения, отданными для  удовлетворения  пробудившейся  ярости  толпы.  Это
обстоятельство  становилось  все  более  очевидным,  но  вместо  того  чтобы
покинуть Багдад как можно скорее,  генералы  сидели  на  месте,  ощущая  все
возрастающий страх перед неизвестным будущим. Они стояли на палубе  горящего
корабля у враждебного берега, сознавая, что не  умеют  плавать.  Но  корабль
продолжал гореть. Бадрейн понимал, что должен  убедить  их  в  необходимости
предпринять срочные действия.

***

   Теперь это стало обыденным, и Райан даже начал  привыкать,  принимал  как
само собой разумеющееся осторожный стук в дверь,  поднимавший  его  быстрее,
чем радиобудильник,  который  своей  музыкой  начинал  его  утро  в  течение
двадцати лет. Услышав осторожный стук,  Райан  открыл  глаза,  встал,  надел
халат, прошел к двери и взял утреннюю газету и несколько листков, на которых
было напечатано его дневное расписание. Потом он направился в ванную,  а  из
нее в гостиную, которая  находилась  рядом  с  президентской  спальней.  Тем
временем его жена с минутным отставанием принялась за свой утренний ритуал.
   Трудно было привыкнуть к тому, что  ты  больше  не  можешь  спокойно,  не
спеша, как все нормальные американцы, прочитать газету. Несмотря на  то  что
"Вашингтон пост" чаще всего была гораздо менее интересной, чем разведсводки,
которые ожидали его на столе, там наряду со свежей  информацией  содержались
материалы, позволявшие не отставать от жизни. Однако прежде всего  следовало
прочитать СРО, срочный официальный  документ,  запечатанный  в  конверте  из
плотной бумаги. Райан протер глаза, прежде чем принялся за чтение.
   Проклятье. Впрочем, все могло быть и хуже, подумал президент. По  крайней
мере на этот раз его не разбудили, чтобы познакомить с событиями, которые он
не в силах изменить. Он  посмотрел  на  свое  дневное  расписание.  Отлично,
придет Скотт Адлер с этим парнем Васко, и  они  вместе  обсудят  создавшуюся
ситуацию. Похоже, Васко неплохо в этом разбирается. Что  еще  предстоит  ему
сегодня? Встреча с Сергеем Головко? Неужели это сегодня? Ну что ж,  вот  это
хорошо. Короткая  пресс-конференция  о  назначении  Тони  Бретано  министром
обороны, список возможных вопросов, об ответах на которые следует  подумать,
и инструкция Арни - всячески избегать проблемы  Келти.  Пусть  Келти  и  его
заявления скончаются от недостатка внимания  к  ним  -  ты  посмотри,  какая
хорошая фраза! Джек кашлянул и налил себе чашку  кофе  -  потребовалось  его
решительное настояние, чтобы делать это  самостоятельно;  он  надеялся,  что
стюарды из ВМФ не приняли это за личное оскорбление, но  он  привык  кое-что
делать своими руками. Теперь стюарды накрывали стол для завтрака и стояли  в
коридоре позади закрытой двери, не ухаживая за ним.
   - Доброе утро,  Джек.  -  В  гостиную  вошла  Кэти.  Он  поцеловал  ее  и
улыбнулся.
   - Доброе утро, милая.
   - С миром пока ничего не случилось? - спросила она, наливая себе кофе. Из
этого президент заключил, что у  первой  леди  сегодня  нет  операций.  Кэти
никогда не прикасалась к кофе, когда ей предстояла операция,  говорила,  что
не может рисковать  -  от  кофеина  возможно  легкое  дрожание  рук,  а  это
недопустимо, когда режешь  чье-то  глазное  яблоко.  Он  всегда  вздрагивал,
мысленно представив себе  такую  картину,  хотя  теперь  при  операциях  она
пользовалась главным образом лазером.
   - Похоже, иракское правительство разваливается.
   - Разве это не  случилось  еще  на  прошлой  недели?  -  чисто  по-женски
фыркнула Кэти.
   - Тогда был первый акт. А теперь  третий.  -  А  может  быть,  четвертый,
подумал Джек. Интересно, каким будет пятый?
   - Это важно? - Кэти захрустела тостом.
   - Может быть. Что за день тебе предстоит?
   - Клиника, послеоперационный обход, затем встреча с Берни для  обсуждения
бюджета.
   - Гм. - Джек приступил к просмотру "ранней птички" - подборки вырезок  из
крупных утренних газет.
   Кэти принялась читать расписание дня президента.
   - Головко...? По-моему, я встречалась с ним в Москве -  он  тогда  шутил,
что угрожал тебе пистолетом!
   - Это была не шутка, - заметил Райан. - Так и произошло на самом деле.
   - Перестань!
   - Потом он сказал, что пистолет не был заряжен. - Джек так  и  не  узнал,
как обстояло все на самом деле.  А  может,  пистолет  действительно  не  был
заряжен, подумал он.
   - Значит, это правда?  -  недоверчиво  спросила  Кэти.  Райан  с  улыбкой
посмотрел на жену. Поразительно, каким забавным это кажется сегодня.
   - Он был тогда очень рассержен на меня. Ведь я помог  улететь  из  Москвы
председателю КГБ.
   - Джек, я никак не  могу  понять,  когда  ты  шутишь,  а  когда  говоришь
серьезно. - Она взяла утреннюю газету.
   Слова жены  заставили  Райана  задуматься.  Формально  первая  леди  была
частным лицом. В особенности Кэти, которая не была просто женой  президента,
а продолжала работать  врачом  и  проявляла  к  политике  ничуть  не  больше
интереса, чем к занятиям групповым сексом. Формально - поэтому она не  имела
допуска к секретным  документам,  но  предполагалось,  что  президент  будет
делиться с супругой своими проблемами, как и всякий  нормальный  человек.  К
тому же в этом был свой резон.  Ее  здравый  смысл  ничуть  не  уступал  его
собственному, и хотя она  не  разбиралась  в  международных  отношениях,  ей
ежедневно приходилось  принимать  решения,  самым  непосредственным  образом
затрагивающие жизни людей. Стоило ей допустить  ошибку,  и  они  становились
слепыми.
   - Кэти, полагаю, пришло  время  рассказать  тебе  о  некоторых  событиях,
которые произошли со мной за все эти годы. Но пока могу  сказать  тебе,  что
Головко действительно держал пистолет у моего  виска  на  одной  из  дорожек
Московского аэропорта, потому что я помог  двум  высокопоставленным  русским
скрыться из Советского Союза. Один из них возглавлял КГБ.
   Она посмотрела на мужа и вспомнила о тех ночных кошмарах, которые  мучали
его на протяжении месяцев несколько лет назад.
   - Где он теперь?
   - Где-то неподалеку от  округа  Колумбия,  точно  не  знаю.  По-моему,  в
каком-то имении в штате Виргиния. - Джек смутно помнил, что как-то слышал  о
его дочери, Екатерине Герасимовой, что она обручена  с  отпрыском  старинной
аристократической семьи, увлекающимся охотой на лис в районе  Винчестера,  и
перешла, таким образом, из одной аристократической семьи в другую. Ну что ж,
пенсия, которую выплачивало ЦРУ семье отца, была  достаточно  велика,  чтобы
вести весьма комфортный образ жизни.
   Кэти привыкла  к  шуткам  мужа.  Подобно  большинству  мужчин,  он  любил
рассказывать  забавные  истории,  их   юмор   заключался   в   преувеличении
происшедшего. К тому же он был родом из  ирландской  семьи.  Но  сейчас  это
откровение было таким же бесстрастным, как отчет о бейсбольном  матче.  Джек
не заметил взгляда, который она бросила  на  него.  Да,  решила  она  в  тот
момент, когда в гостиную вошли дети, будет  очень  интересно  выслушать  его
рассказ о прошлых событиях.
   - Папа! - воскликнула Кэтлин, первым увидев отца. - Мама! -  После  этого
утренняя процедура кончилась или вернее перешла на что-то более важное,  чем
события, происходящие в мире. Кэтлин уже была в  школьной  форме  -  подобно
большинству маленьких детей, она сумела проснуться в хорошем настроении.
   - Привет! - послышался голос Салли, явно недовольной чем-то.
   - Что случилось? - спросила Кэти у своей старшей дочери.
   -  Столько  людей  повсюду!   Просто   невозможно   никуда   пройти,   не
натолкнувшись на кого-то! - проворчала девушка, взяв с подноса стакан  сока.
К тому же этим утром ей не хотелось есть корнфлекс "Фростид". Она  предпочла
бы кукурузные хлопья "Джаст Райт". Но коробка с ними  находилась  где-то  на
первом этаже, в просторной кухне Белого дома. -  Живешь,  как  в  гостинице,
только народу куча.
   - Какой экзамен у тебя сегодня? - спросила Кэти, начиная понимать причину
раздражения дочери.
   - Математика, - уныло призналась Салли.
   - Ты готовилась?
   - Да готовилась, мама, готовилась.
   Джек не обращал внимания на их разговор и приготовил овеянные хлопья  для
Кэтлин, которой нравились "Фростид флейкс". Затем явился маленький Джек, тут
же включил  телевизор  и  выбрал  канал  мультяшек,  чтобы  посмотреть  свою
утреннюю порцию "Бегуна и койота", который нравился и Кэтлин.
   За пределами президентских апартаментов для всех  начался  рабочий  день.
Личный  офицер  Райана,  который  ведал  обзором  развединформации,  наносил
последние штрихи на утренний доклад - он  неизменно  внушал  ему  страх.  Уж
очень требовательным, на его взгляд, был этот  президент.  Главный  мажордом
пришел сегодня пораньше, чтобы самому проверить подготовку служебного этажа.
В спальне камердинер  раскладывал  одежду  для  президента  и  первой  леди.
Наготове стояли  автомобили,  которым  предстояло  отвезти  детей  в  школу.
Полиция штата Мэриленд уже  вела  проверку  маршрута  в  Аннаполис.  Летчики
корпуса морской пехоты  разогревали  двигатель  вертолета,  чтобы  лететь  в
Балтимор - проблему доставки первой леди на работу пока  так  и  не  решили.
Весь механизм президентской жизни пришел в движение.

***

   Гас Лоренц пришел к себе в кабинет раньше обычного, чтобы  поговорить  по
телефону со своим  посланцем  в  Африке,  которого  предупредил  звонком  из
Атланты. Где, черт возьми, мои обезьяны?  Его  агент  по  закупкам  объяснил
через  восемь  часовых  поясов,  что,  поскольку  центр   по   контролю   за
инфекционными болезнями напутал с  переводом  денег,  партию  обезьян  купил
кто-то другой  и  сейчас  готовили  новую  партию.  Еще  неделя,  сказал  он
американскому врачу.
   Лоренц остался недоволен. Он надеялся приступить к исследованиям на  этой
неделе и сделал пометку в настольном