Бюрократическая  машина  Министерства
обороны...
   - Тогда наведите там порядок, - предложил Джек.
   - Это невозможно.
   - Только не говорите мне такие глупости, Бретано. Все, что сделано  одним
человеком, может быть исправлено другим. Если вы полагаете,  что  у  вас  не
хватит сил справиться с этой работой, -  хорошо,  так  прямо  и  скажите,  и
можете отправляться обратно к себе на Западное побережье.
   - Одну минуту... Райан прервал его снова.
   - Нет, это вы подождите одну минуту. Вы слышали, что  я  сказал  в  своем
обращении по телевидению, и я не собираюсь повторяться.  Мне  нужно  навести
порядок в правительстве, а для этого требуются люди, способные сделать  это.
Если вы заявляете, что не можете  навести  там  порядок,  отлично,  я  найду
кого-нибудь с достаточно крепким характером, чтобы...
   - С достаточно крепким характером? - Бретано едва не вскочил с кресла.  -
Крепким?  Позвольте  сказать  вам  кое-что,  господин  президент.  Мой  папа
торговал фруктами с тележки на углу. Я ничего не получил в подарок от  этого
мира, всего добился сам!
   Тут он внезапно замолчал, увидев,  что  Райан  смеется,  и  на  несколько
мгновений задумался.
   - Ловко вы меня поддели, - сказал он более спокойно, голосом председателя
корпорации, кем и был на самом деле.
   - Джордж Уинстон сказал мне, что у вас задиристый характер. За  последние
десять лет у нас не было даже полуприличного министра обороны. Когда я делаю
что-то не правильно, мне нужно, чтобы меня предупредили об этом.  Не  думаю,
однако, что я в вас ошибаюсь.
   - Что вам нужно?
   -  Когда  я  снимаю  телефонную  трубку,  мне  нужно,  чтобы   немедленно
принимались за дело. Я хочу знать, следует  ли  посылать  наших  парней  под
пули, хорошо  ли  они  снаряжены,  как  подготовлены  и  насколько  надежная
поддержка им обеспечена. Я хочу, чтобы противник нас  боялся.  Тогда  работа
Государственного департамента будет намного легче, - объяснил  президент.  -
Когда я был мальчишкой в восточном районе Балтимора  и  видел  полицейского,
идущего по Моньюмент-стрит, я сразу понимал две вещи.  Я  знал,  что  нельзя
ссориться с ним и что я  могу  положиться  на  него,  если  мне  понадобится
помощь.
   - Иными словами, вам нужен  готовый  продукт,  который  мы  можем  быстро
доставить в то место, куда нам это потребуется.
   - Совершенно верно.
   - Наши силы заметно ослаблены, - осторожно заметил Бретано.
   - Мне нужно, чтобы вы  подобрали  себе  хорошую  команду  -  я  не  стану
вмешиваться - и разработали силовую структуру, способную удовлетворить  наши
потребности. Затем мне нужно, чтобы вы перестроили  Пентагон  и  создали  из
него организацию, которая могла бы обеспечить управление этими силами.
   - Сколько вы даете мне на то времени?
   - На первый этап - две недели.
   - Слишком мало.
   - Перестаньте, Бретано. Мы посвящаем исследованиям столько сил, что  меня
удивляет, почему на бумагу, на которой напечатаны все эти расчеты,  не  ушли
все деревья в нашей стране. Черт побери, вы не  можете  не  помнить,  что  я
знаю, откуда ожидать удара. Раньше я занимался этим.  Месяц  назад  мы  вели
войну и задыхались, потому что у нас было слишком мало сил. Нам повезло.  Но
я больше не хочу полагаться на одно везение. Мне нужно, чтобы вы  избавились
от бюрократов, и тогда, если  нам  понадобится  сделать  что-то,  это  будет
сделано. Более того, мне нужно, чтобы мы приняли  необходимые  меры  еще  до
того, как в этом  возникнет  необходимость.  Если  мы  проведем  необходимую
работу, в  мире  не  найдется  безумцев,  готовых  напасть  на  нас.  Вопрос
заключается в следующем: готовы ли вы взяться за это, доктор Бретано?
   - Придется пролить немало крови. У меня появится куча врагов.
   - Не беспокойтесь, моя жена - врач, - заверил его Райан.
   -   Половина   работы   заключается   в   том,   чтобы   иметь   надежную
развединформацию, - напомнил ему Бретано.
   - И это мне тоже известно. Мы уже  начали  реорганизовывать  ЦРУ.  Джордж
справится с Министерством финансов. Сейчас я  просматриваю  список  судей  и
выбираю человека, который возглавил бы Министерство юстиции. Все это  я  уже
сказал по телевидению. Я подбираю надежную команду и хочу, чтобы вы вошли  в
ее состав. Я ведь тоже сам пробивал себе дорогу в  жизни,  правда?  Думаете,
два таких парня, как мы с вами, сумели бы добиться таких успехов  где-нибудь
еще? Наступило время расплачиваться, Бретано. - Райан  откинулся  на  спинку
кресла, довольный собственным красноречием.
   Такому предложению было трудно противиться.
   - Когда браться за дело? Райан посмотрел на часы.
   - Завтрашнее утро вас устроит? - спросил он.

***

   Группа технического обслуживания приехала перед самым  рассветом.  Вокруг
самолета стояли вооруженные охранники, задача  которых  заключалась  в  том,
чтобы не подпускать любопытных, хотя этот  аэропорт  и  без  того  охранялся
надежнее многих других международных аэропортов, потому что здесь находилась
база иранских ВВС. У бригадира был блокнот,  в  котором  перечислялось,  что
нужно сделать. Длинный список заинтересовал  его,  но  не  больше.  Самолеты
этого типа всегда обслуживались особенно тщательно, потому  что  летающие  в
них люди считали себя божьими избранниками  или  кем-то  еще  более  важным.
Впрочем, это не имело значения. У него был список того, что нужно сделать, а
рекомендация соблюдать особую осторожность вряд ли была необходима. Его люди
всегда работали очень тщательно.  В  списке  мер  по  уходу  за  техническим
оборудованием говорилось, что нужно заменить два прибора в кабине  летчиков,
и  у  него  были  наготове  два  таких   прибора,   все   еще   в   коробках
фирм-производителей; после установки будет произведена  их  калибровка.  Два
других члена его бригады заправят  самолет  и  сменят  масло  в  двигателях.
Остальные начнут работать в салоне под наблюдением самого бригадира.
   Они едва принялись за работу, как появился - чего и следовало  ожидать  -
капитан с новыми  приказами,  отменявшими  прежние.  Требовалось  как  можно
быстрее заменить кресла в салоне. Через несколько  часов  "Гольфстрим  G-IV"
вылетал в очередной рейс. Офицер ничего не  сказал  о  месте  назначения,  а
бригадиру это было безразлично. Он приказал своему  механику,  занимающемуся
заменой  приборов,  поспешить  с  работой.  На   "Гольфстриме   G-IV",   где
существовала блочная  система  установки  приборов,  это  было  относительно
просто. Подъехал грузовик с креслами, которые сняли два дня назад, и  группа
по очистке салона принялась за их установку еще до того, как началась уборка
самолета. Бригадир не мог понять, почему  сначала  их  пришлось  снимать,  а
теперь снова  устанавливать,  но  в  его  обязанности  не  входило  задавать
вопросы, да  и  ответы  мало  что  объяснили  бы  ему.  Жаль,  что  все  так
торопились. Было бы  намного  проще  очистить  салон  до  установки  кресел,
все-таки открытое пространство. Вместо этого все четырнадцать кресел  быстро
установили на свои места, и самолет снова превратился  в  мини-лайнер,  даже
весьма комфортабельный. Кресла, привезенные для установки, подверглись,  как
обычно, чистке в ангаре,  из  пепельниц  выбросили  мусор,  протерли.  Затем
прибыла машина с продуктами для бортового камбуза, и вскоре самолет оказался
переполненным рабочими, которые только мешали друг другу. В возникшей  суете
никому не удалось выполнить свою работу должным образом, но это не  по  вине
бригадира. Теперь все начали  торопиться.  Уже  приехали  пилоты  со  своими
картами и летными планами.  Войдя  к  себе  в  кабину,  они  обнаружили  там
механика, лежащего на полу  под  креслом  пилота,  он  заканчивал  установку
цифровых приборов,  контролирующих  работу  двигателей.  Пилоты  никогда  не
проявляли терпения к работе механиков и потому стояли, раздраженно глядя  на
то, как тот делает свое дело. Впрочем, механику было все равно, что думают о
нем пилоты. Он подсоединил последний провод, вылез из-под сидения  и  провел
ряд тестов, чтобы убедиться, что все работает нормально, даже  не  глядя  на
пилотов, которые станут поносить его куда громче, если он должным образом не
установит электронные приборы. Механик еще не вышел из кабины, когда  второй
пилот сел в свое кресло и провел те же самые тесты.  Только  спустившись  на
асфальтовую площадку аэродрома, механик увидел причину такой спешки.
   На площадке стояли  пять  имамов.  Важные  и  чем-то  взволнованные,  они
поглядывали на белоснежный реактивный самолет. Механик, как и все в бригаде,
знал поименно каждого из них, так как священнослужители часто  выступали  по
телевидению. Рабочие  почтительно  поклонились  имамам  и  ускорили  работу,
отчего качество ее не улучшилось. Бригаду по  уборке  самолета  отозвали,  и
потому рабочие ограничились тем, что протерли кое-что после того,  как  были
установлены кресла. Высокопоставленные пассажиры не медля поднялись на  борт
и направились в хвостовую часть салона, чтобы посовещаться. Пилоты  включили
двигатели, национальные гвардейцы и грузовики едва успели освободить дорогу,
как "гольфстрим" вырулил на взлетную полосу.

***

   В Дамаске совершил посадку второй такой же самолет из состава  небольшого
воздушного флота, и пилоты  тут  же  получили  приказ  немедленно  лететь  в
Тегеран. Они выругались, но не нарушили приказа, проведя на аэродроме  всего
сорок минут.

***

   На радиостанции прослушивания "Пальма" царила суматоха.  В  Ираке  что-то
происходило. Это было ясно по тому, что все выглядело не  так,  как  обычно.
Переговоры по шифрованным радиоканалам, которыми пользовались высшие военные
чины Ирака, достигли максимума и затем стихли совсем, затем снова последовал
всплеск и снова прекратился. На дешифровальной  станции  в  военном  городке
короля Халеда компьютеры искали разгадку передач,  зашифрованных  с  помощью
кремниевых чипов, которыми пользовались иракские тактические радиостанции. В
каждом случае на это уходило время. Технология шифрования,  бывшая  когда-то
монополией одних богатых государств, с появлением  персональных  компьютеров
стала доступна самому скромному жителю Америки и других технически  развитых
стран,  и  неожиданным  побочным   результатом   этого   стала   доступность
исключительно высокоразвитых шифрованных каналов связи даже для самых бедных
государств. Теперь дешифровка кодов Малайзии была почти  такой  же  сложной,
как и России, а также  и  Ирака  -  благодаря  помощи  американцев,  которые
побеспокоились, чтобы ФБР не могло читать любовные  признания,  отправленные
по электронной  почте.  Шифровальная  система  тактических  радиостанций  по
необходимости была несколько проще и поддавалась расшифровке, но  для  этого
все равно требовался суперкомпьютер "Крей", доставленный в Саудовскую Аравию
несколько лет назад. Кроме того, радиостанция "Пальма" находилась в  Кувейте
и полностью финансировалась местным правительством, а  потому  за  оказанные
услуги требовались ответные. Кувейтцы хотели получить доступ  к  информации,
полученной станцией АНБ. Это было только  справедливо,  но  АНБ  и  персонал
военной разведки не были подготовлены к тому, чтобы решать, что справедливо,
а что нет. Но даже в этом случае им были отданы приказы.
   - Они говорят о своих семьях? - спросил вслух сержант  американских  ВВС.
Это было что-то новое. "Пальма" получала по этому каналу информацию и раньше
и  собрала  немало  сведений  об  интимных  наклонностях  высокопоставленных
иракских генералов,  познакомилась  с  множеством  грубых  шуток,  если  они
переводились на английский язык. А вот  упоминание  о  семьях  они  услышали
впервые.
   - Эвакуация, - заметил сидящий рядом главный сержант. - Они  улепетывают.
Лейтенант! - позвал он. - Там что-то происходит.
   Младший  дежурный  офицер  занималась   другими   делами.   Радиолокатор,
установленный  в  кувейтском  международном  аэропорту  после   войны,   был
исключительно мощным.  Он  действовал  в  двух  режимах  -  один  обслуживал
гражданских авиадиспетчеров, а другой кувейтские ВВС. Он охватывал  огромное
пространство. И вот теперь во второй раз  за  два  дня  из  Ирана  в  Багдад
вылетел маленький реактивный авиалайнер. Его  курс  ничем  не  отличался  от
предыдущего, и  код  транспондера  был  таким  же.  Расстояние  между  двумя
столицами составляло всего четыреста миль, едва достаточно, чтобы реактивный
авиалайнер успел подняться на крейсерскую высоту и таким образом  эффективно
использовать топливо. При этом он пересекал край  пространства,  охваченного
кувейтским радиолокатором. В  воздухе  также  барражировал  самолет  раннего
радиолокационного наблюдения и оповещения Е-3В АВАКС, но информация от  него
поступала  прямо  в  военный  городок  короля  Халеда,  минуя   радиостанцию
"Пальма". Для военных разведчиков, обслуживающих наземную станцию, превзойти
воздушных наблюдателей было вопросом профессиональной чести, тем  более  что
почти весь наземный персонал состоял из военнослужащих  ВВС.  Лейтенант  уже
обратила внимание на странные авиарейсы  между  Багдадом  и  Тегераном.  Она
пересекла помещение станции и подошла к сержантам.
   - В чем дело, чиф? - спросила она.
   Главный сержант прокрутил записанную  информацию  на  экране  компьютера,
показав ей переведенное содержание отдельных расшифрованных  переговоров,  и
постучал пальцем по экрану, чтобы обратить внимание лейтенанта на  временные
отметки.
   - Посмотрите, мэм,  вот  это  люди,  которые  уносят  ноги  из  Додж-Сити
,  -  объяснил  он.  К  ним
подошел кувейтский майор. Измаил Сабах был дальним родственником королевской
семьи, получил образование в Великобритании, в Дартмутской военной академии,
и  пользовался  признанием  американского  персонала.  Во  время   войны   в
Персидском заливе он оставался в  Кувейте  и  принимал  активное  участие  в
движении сопротивления против иракских оккупантов, причем был одним из самых
активных его членов.  Он  ушел  в  подполье,  собирал  ценную  информацию  о
расположении и передвижении иракских  войск  и  передавал  ее  в  Саудовскую
Аравию, пользуясь  главным  образом  телефонами  сотовой  связи,  способными
подключаться к гражданской телефонной  сети  за  границей,  причем  иракская
контрразведка была не в силах перехватить эти  передачи.  За  это  время  он
потерял трех близких родственников,  казненных  иракцами.  В  результате  он
накопил не только опыт, но и ненависть к стране, расположенной к  северу  от
Кувейта. Спокойный и незаметный человек лет тридцати, майор Сабах, казалось,
становился день ото дня все мудрее. Он  наклонился  к  экрану  компьютера  и
прочитал перевод перехваченных переговоров.
   - Как это у вас говорится - крысы бегут с тонущего корабля?
   - Вы  тоже  так  считаете,  сэр?  -  спросил  главный  сержант,  опередив
лейтенанта.
   - Убегают куда - в Иран? - спросила американка.  -  Я  знаю,  все  на  то
указывает, но этому трудно поверить.
   - Как трудно поверить и в то, что они послали свои ВВС в Иран, но  иранцы
задержали у себя их истребители и  разрешили  летчикам  вернуться  домой,  -
поморщился майор  Сабах.  -  Вам  следует  лучше  познакомиться  с  местными
обычаями, лейтенант.
   Я и без советов уже знаю, что  здесь  трудно  в  чем-нибудь  разобраться,
подумала американка.
   - Что еще вы узнали? - обратился Сабах к сержанту.
   - Они ведут переговоры и затем замолкают, снова ведут переговоры и  опять
замолкают. Вот сейчас тоже ведутся переговоры, и дешифровальщики  в  военном
городке короля Халеда пытаются расшифровать их.
   - Радиолокационное наблюдение  установило,  что  из  Мехрабада  в  Багдад
вылетел самолет, похожий на небольшой реактивный авиалайнер.
   - Вот как? Тот же самый, что и раньше? - спросил Сабах у лейтенанта.
   - Да, майор.
   - Что еще? Мне нужны любые сведения.
   - Майор, этим, наверно, сейчас и занимаются компьютеры. Может быть, минут
через тридцать мы узнаем что-то новое, - ответил главный сержант.
   Сабах закурил сигарету. Станция "Пальма" официально принадлежала Кувейту,
и курение не было  здесь  запрещено  -  к  облегчению  одних  американцев  и
негодованию других. Несмотря на свое относительно невысокое воинское звание,
Сабах занимал видный пост в разведывательной службе своей  страны.  Скромное
поведение и мягкие манеры  составляли  резкий  контраст  с  его  выдающимися
заслугами во время войны, о которых он читал лекции в Англии и в Америке.
   - Что вы думаете об этом?  -  спросил  он,  уже  имея  собственную  точку
зрения.
   - Вы сами сделали самое вероятное предположение, сэр. Они уносят ноги,  -
ответил главный сержант.
   - Через несколько часов или дней в Ираке не будет правительства,  и  Иран
содействует тому, чтобы воцарилась  анархия,  -  закончил  эту  мысль  майор
Сабах.
   - Опасная штука, - выдохнул главный сержант.
   - Я бы сформулировал это по-другому - катастрофа, -  мягко  поправил  его
Сабах. Он покачал головой и мрачно улыбнулся, завоевав еще большую  симпатию
американских военных.

***

   "Гольфстрим" совершил посадку после рейса из  Тегерана,  продолжавшегося,
по часам Бадрейна, шестьдесят пять  минут.  Пунктуально,  будто  швейцарская
компания "Суисэйр", подумал он. Этого следовало ожидать. Как только  самолет
остановился и его дверца открылась, из нее  опустился  трап  и  на  покрытие
аэродрома  вышли  пять  пассажиров,  которых  приветствовали   с   тщательно
продуманной  притворной  вежливостью,  на  которую  они  ответили  тем   же.
Небольшая кавалькада "мерседесов" немедленно доставила  гостей  в  роскошные
апартаменты  в  центре  городе.  В  случае,  если  что-нибудь   сорвется   в
заключенном соглашении, там же их, разумеется,  и  убьют.  Едва  "мерседесы"
выехали  с  аэродрома,  как  два  генерала  со  своими  женами  и  детьми  в
сопровождении телохранителей вышли  из  здания  терминала,  отведенного  для
высокопоставленных персон, и быстро поднялись в салон "гольфстрима".  Второй
пилот поднял трап, закрыл дверь, и двигатели снова заработали - на  все  это
по наручным "Сейко" Бадрейна потребовалось меньше  десяти  минут.  Не  теряя
времени,  самолет  вырулил  на  взлетную  дорожку  для  обратного  рейса   в
международный аэропорт Мехрабад. Все произошло настолько быстро и  очевидно,
что персонал башни  управления  полетами  не  мог  понять,  что  происходит.
Бадрейн знал, насколько трудно  решить  проблему  безопасности.  Есть  вещи,
которые нельзя скрыть от посторонних глаз, по крайней мере такие  вещи,  как
эти. Было бы намного лучше воспользоваться коммерческим рейсом и  обращаться
с улетающими генералами, как с обычными пассажирами, но между двумя странами
не было регулярных авиарейсов, да и генералы сами не согласились бы на столь
плебейское обращение. Так что  теперь  авиадиспетчеры  на  башне  управления
полетами догадываются, что специальный рейс прибыл в Багдад и затем  вылетел
из Багдада при необычных  обстоятельствах,  и  об  этом  же  знают  служащие
терминала, от которых требовалось  раболепно  прислуживать  генералам  и  их
сопровождающим. Это было бы не столь важно, если бы речь шла об одном  таком
рейсе. Но за ним последуют другие.
   Может быть, это не особенно существенно для всего Великого  плана.  Ничто
не могло теперь остановить развитие событий, которые он привел  в  движение,
но это оскорбляло профессиональное достоинство Али Бадрейна.  Было  бы  куда
лучше все происходящее держать в секрете.  Он  пожал  плечами  и  направился
обратно к терминалу для высокопоставленных персон. Нет, это не так уж важно,
а  своими  действиями  он  завоевал  расположение   весьма   могущественного
человека, стоящего во главе могущественнейшей страны, причем  добился  этого
всего лишь переговорами, объясняя людям то, что они уже сами знали, помог им
принять решение, без которого они  не  могли  обойтись,  несмотря  на  любые
усилия. Какой странной бывает жизнь...

***

   - Тот же самый. Боже ми