алейшего представления, - ответил Джек, протягивая руку  за
бокалом белого вина на подносе у проходившего мимо официанта.  Ему  хотелось
выпить, но сегодня этот бокал будет единственным. -  Может  быть,  кто-то  в
Вашингтоне захотел расквитаться с ЦРУ из-за чего-то. Ради всего святого,  не
цитируйте меня в своей статье!
   - Как прошли переговоры? - спросил далее репортер.
   - Подробности вам лучше узнать от Эрни, но если не для печати,  то  очень
хорошо. Не так хорошо, как в прошлый раз, и еще осталось  немало  нерешенных
вопросов, но мы согласовали сложные проблемы, и это больше, чем  мы  ожидали
от этой поездки.
   - Будет ли соглашение заключено до начала встречи  в  верхах?  -  спросил
Пэстер.
   - Не для печати, - тут же ответил Джек. Репортер кивнул. - На мой взгляд,
шансы даже лучше, чем два из трех.
   - Какую позицию занимает ЦРУ?
   - Но ведь мы не  должны  заниматься  политическими  вопросами,  верно?  С
технической точки зрения сокращение стратегических вооружений  на  пятьдесят
процентов хотя и ничего не изменит, но все-таки как-то успокаивает. В этом я
не сомневаюсь.
   - Как мне написать, чьи слова я цитирую? - тут же поинтересовался Пэстер.
   - Назовите меня самым младшим участником делегации, - улыбнулся  Джек.  -
Согласны? Дядя Эрни может говорить от имени правительства,  но  мне  это  не
разрешают.
   - Какое воздействие окажет заключение этого договора на то, что  Нармонов
останется у власти?
   - Это не моя область деятельности, -  убедительно  солгал  Райан.  -  Моя
точка зрения по этому вопросу личная, а не профессиональная.
   - Тогда...
   - Тогда спросите  кого-нибудь  другого  об  этом,  -  предложил  Джек.  -
Спрашивайте меня о действительно  важных  проблемах,  например  кого  должен
взять к себе "Редскинс" в первом драфте;
   - Олсона,  конечно,  трехчетвертного  из  "Бзйлора",  -  тут  же  ответил
репортер.
   - Мне тоже нравится этот крайний защитник из  "Пенсильвания  стейт",  но,
по-моему, ему еще рано.
   - Счастливого пути, - сказал репортер, закрывая блокнот,
   - Спасибо, а вам счастливо перезимовать здесь, приятель. - Репортер начал
было уходить и вдруг остановился. -  Вы  не  могли  бы  сказать  что-нибудь,
полностью не для печати, по  поводу  мужа  и  жены  Фоули,  которых  русские
выслали на прошлой...
   - Кого? А-а, тех, кого они обвинили  в  шпионаже?  Не  для  печати  и  вы
никогда не слышали этого от меня - все это чепуха, от начала и до конца.  По
всему остальному - без комментариев.
   - Ясно. - Репортер ушел улыбаясь.
   Джек  оказался  в  одиночестве.  Он  оглянулся  вокруг,  пытаясь  увидеть
Головко, но его  нигде  не  было.  Джек  почувствовал  себя  разочарованным.
Неважно, враг он или нет, но с ним всегда можно поговорить, и  Райан  привык
получать удовольствие от этих разговоров. В зал  вошел  министр  иностранных
дел, затем  Нармонов.  Все  остальное  было,  как  и  следовало:  скрипичный
ансамбль, столы  с  закусками,  расхаживающие  по  залу  официанты,  несущие
серебряные подносы с водкой, вином и шампанским. Сотрудники Государственного
департамента  оживленно  беседовали  со  своими  коллегами  из  Министерства
иностранных дел,  дядя  Эрни  над  чем-то  смеялся  со  своим  партнером  по
переговорам из русской делегации. Только Джек стоял  в  одиночестве,  и  это
никуда не годилось, Он подошел к ближайшей группе и остановился  поблизости.
Никто не обращал на него внимания, и он время от времени посматривал на часы
и делал глоток вина.

***

   - Время, - сказал Кларк.
   Непросто было даже  добраться  до  этого  места.  Снаряжение  Кларка  уже
находилось в водонепроницаемой шахте, ведущей  из  боевой  рубки  к  вершине
"паруса" субмарины. На обоих концах шахты были люки, и она была  герметичной
в отличие от остального "паруса", который заполнялся водой. Один из матросов
вызвался отправиться с ним, затем донный люк был закрыт и  задраен.  Манкузо
поднял трубку телефона.
   - Проверка связи.
   - Слышу вас хорошо, сэр, - ответил Кларк. - Готов и жду команды.
   - Не касайтесь люка, пока я не скажу.
   - Слушаюсь, капитан. Манкузо обернулся.
   - Принимаю командование на себя, - объявил он.
   - Капитан принял на себя  командование  лодкой,  -  согласился  вахтенный
офицер.
   -  Откачать  три  тысячи  фунтов.  Я  поднимаю  лодку  со  дна.  Машинное
отделение, приготовиться.
   - Слушаюсь. - Офицер, управляющий глубиной погружения. он же  чиф  лодки,
отдал необходимые распоряжения. Электрические насосы, следящие за  креном  и
дифферентом, вытолкнули из цистерн полторы тонны соленой  воды,  и  "Даллас"
медленно выровнялся. Манкузо посмотрел по сторонам.  Команда  находилась  на
своих постах, как при боевой тревоге. Группа ведения огня  наготове.  Рамиус
стоит рядом со штурманом. Панель управления бортовым вооружением освещена, и
у нее расположился обслуживающий персонал. Внизу, в  торпедном  отсеке,  все
четыре торпедных аппарата заряжены, а в один из них  пущена  вода  и  открыт
наружный люк.
   - Пост гидролокации,  говорит  капитан.  Есть  что-то  новое?  -  спросил
Манкузо.
   - Нет, сэр.
   - Очень хорошо. Чиф, поднимитесь на глубину девять-ноль футов.
   - Слушаюсь, девять-ноль футов.
   Прежде чем субмарина сможет двигаться вперед, ей нужно подняться со  дна.
Манкузо следил за тем, как медленно менялся указатель глубины,  в  то  время
как чиф искусно выравнивал лодку.
   - Глубина девять-ноль футов, сэр. Удерживать ее  на  этой  глубине  очень
трудно.
   - Машинное отделение, обороты машины для скорости в пять узлов.  Рулевой,
перо  руля  на  пятнадцать  градусов  вправо,  переходим   на   новый   курс
ноль-три-восемь.
   -  Руль   вправо   пятнадцать   градусов,   переходим   на   новый   курс
ноль-три-восемь, -  репетовал  рулевой.  -  Сэр,  руль  повернут  вправо  на
пятнадцать градусов.
   - Очень хорошо. - Манкузо следил но гирокомпасу, как курс лодки переходил
на северо-восточный. Потребовалось пять минут,  чтобы  выйти  из-цодо  льда.
Капитан отдал приказ подвсплыть на перископную глубину. Еще минута.
   -  Поднять  перископ!  -  скомандовал  капитан.  Боцман  повернул  колесо
управления, и капитан  схватился  ia  ручки  перископа,  как  только  окуляр
поднялся пал уровнем палубы. - Стоп!
   Перископ остановился в футе  от  поверхности  воды.  Манкузо  прильнул  к
окуляру, стараясь рассмотреть тени и, может быть, юл. но не увидел ничего.
   - Еще два фута.  -  Сейчас  он  стоял  на  коленях.  -  Два  фута  еще  и
остановитесь.
   Манкузо пользовался  тонким  боевым  телескопом,  а  не  более  массивным
поисковым. У поисковою телескопа было более широкое поле  зрения  и  намного
лучше освещенное поле обзора, но капитану не  хотелось  рисковать,  поднимая
его,  поскольку  он  хорошо  заметен  на  экране  радиолокатора.   Последние
двенадцать часов внутри подводной лодки пользовались  исключительно  красным
освещением. Пища при этом каралась какой-то странной, зато глаза приобретали
способность видеть в темноте. Манкузо осмотрел горизонт.  Кроме  дрейфующего
льда, на поверхности ничего не было видно.
   - Все в порядке, - объявил он наконец. - Никого в поле видимости. Поднять
мачту с электронными сенсорами. - Раздалось шипение гидравлики, и мачта  ЭСМ
поднялась над водой. Тонкая трость, сделанная из  фибергласса,  имела  всего
лишь полдюйма в голшину и  была  практически  невидима  на  радиолокационном
экране. - Опустить перископ.
   - Обнаружил надводный радар, пеленг ноль-три-восемь. Сигнал очень слабый,
- сообщил техник электронщик и назвал частоту и характеристику пульса.
   - Ну, за работу, парни. - Манкузо поднял трубку телефона. - Готовы?
   - Да. сэр, - швегил Кларк.
   - Приступаем, Желаю удачи. -  Капитан  положил  трубку  и  повернулся.  -
Всплываем на поверхность. Выть наготове для немедленного погружения.
   На все потребовалось четыре минуты. Верхняя  часть  черной  рубки  -  или
"паруса", как называют ее подводники.  -  появилась  на  поверхности,  своей
узкой частью направленная на  ближайшую  советскую  РЛС,  чтобы  максимально
уменьшить вероятность обнаружения. Удерживать  "Даллас"  в  таком  положении
было нелегко.
   - Кларк, вперед!
   - Слушаюсь.
   Поскольку вся  поверхность  Финского  залива  покрыта  дрейфующим  льдом,
подумал Манкузо, на экране этого радиолокатора будет только серая  мешанина.
Он не сводил глаз с указателя индикатора люка, изменившегося с "  -  ",  что
означало "люк закрыт и задраен" на "О" - "люк открыт".
   Ящик Кларка находился теперь на платформе в нескольких футах  ниже  самой
рубки. Кларк открыл люк и вылез на палубу. Затем он с помощью матроса извлек
надувной плот. Находясь теперь один на крошечном мостике  субмарины  -  пост
управления в верхней части "паруса", -  он  положил  плот  поперек  рубки  и
потянул за трос. Визг воздуха, врывающегося внутрь плота и надувающего  его,
наполнил, казалось, все вокруг, и Кларк поморщился от  пронзительного  шума.
Как только резиновый плот был надут и стал тугим, он крикнул матросу,  чтобы
тот закрыл люк, и схватил телефонную трубку.
   - У меня все готово. Люк задраен. Увидимся через пару часов.
   - Хорошо, Желаю удачи, - снова повторил Манкузо.
   Кларк, находившийся  на  вершине  "паруса",  забрался  внутрь  резинового
плота.  Субмарина  погрузилась  в  воду,  и  плотик  закачался  на   морской
поверхности. Кларк включил электрический мотор. В подводной лодке нижний люк
рубки на мгновение открылся, матрос  проскользнул  внутрь,  затем  вместе  с
капитаном задраил люк.
   - Люки закрыты и задраены, лодка готова  к  погружению,  -  доложил  чиф,
когда последняя индикаторная лампочка изменилась с "О" на " - ".
   - Ну все, - вздохнул Манкузо. - Мистер Гудмэн,  принимайте  командование,
вы знаете, что делать.
   - Принимаю командование, - ответил вахтенный офицер, и капитан направился
в гидролокационный пост. Лейтенант Гудмэн тут же заставил лодку  нырнуть  ко
дну.
   Все как в старые  добрые  времена,  подумал  Манкузо,  когда  Джоунс  был
старшим гидролокаторщиком. Лодка замерла, вытянув  носовые  гидролокационные
устройства в направлении, в котором  двигался  Кларк.  Через  минуту  пришел
Рамиус и остановился, чтобы посмотреть,
   - Почему вы не захотели взглянуть в перископ? - спросил Манкузо,
   - Тяжело смотреть на собственный дом и знать, что ты не можешь...
   - Вот он! - постучал по экрану  Джоунс.  -  Развивает  скорость  узлов  в
восемнадцать.  Для  подвесного  мотора  что-то  очень  тихо.   Он   у   него
электрический, верно?
   - Да.
   - . Надеюсь, батареи выдержат, шкипер.
   - Я уже спросил. Аккумуляторные батареи с вращающимся литиевым анодом.
   - Здорово! - хмыкнул  Джоунс.  Он  щелчком  выбил  сигарету  из  пачки  и
предложил капитану, который снова на мгновение  забыл,  что  бросил  курить.
Джоунс  поднес  огонь  к  сигарете,  и  на  его  лице  появилось  задумчивое
выражение.
   - Знаете, сэр, теперь я припоминаю, почему решил списаться на берег...  -
Его голос стих, а взгляд не отрывался от дисплея, на котором  исчезал  вдали
гидролокационный след. В кормовом отсеке группа контроля  за  ведением  огня
вела непрерывные расчеты расстояния до мчащегося плотика - больше им  нечего
было делать. Джоунс вытянул шею и  прислушался.  "Даллас"  затаился,  в  нем
воцарилось полное молчание, а воздух наполнило напряжение,  более  ощутимое,
чем табачный дым.

***

   Кларк  лежал  в  своей  резиновой  лодке  плашмя.  Лодка,  сделанная   из
прорезиненного нейлона, была окрашена зелеными и серыми  полосами  и  потому
мало отличалась от поверхности моря. Сначала решили  было  нанести  и  белые
пятна из-за льда, плавающего зимой в воде, но затем поняли,  что  судоходный
канал поддерживается свободным ото льда и быстро двигающаяся белая точка  на
темной поверхности может привлечь к себе внимание.  Больше  всего  беспокоил
Кларка радар. "Парус" подводной лодки, может быть, и не  обнаружат  на  фоне
мешанины из снега, льда и  воды,  но  если  русские  радиолокаторы  способны
обнаруживать быстро  перемещающиеся  цели,  то  простой  компьютер,  ведущий
наблюдение за отраженными сигналами, может запросто замкнуться на  предмете,
двигающемся со скоростью двадцать миль в час. Сама резиновая лодка  едва  ли
на фут выступала из воды, мотор возвышался еще на фут и был покрыт составом,
поглощающим лучи радиолокатора. Кларк  старался  не  поднимать  голову  выше
верхней части мотора, и в который раз ему  приходила  в  голову  мысль,  что
полдюжины металлических предметов,  украшающих  его  тело,  могут  оказаться
достаточно большими, чтобы появиться на экране радара. Он понимал.  что  эти
опасения  вряд  ли  имеют  под  собой   почву   -   даже   при   прохождении
металлодетектора в аэропортах  их  не  обнаруживали,  -  однако,  попадая  в
одиночку в опасные ситуации, люди  часто  становятся  мнительными.  Впрочем,
напомнил себе он, это лучше,  чем  быть  глупым.  Лишь  интеллект  позволяет
понимать,  насколько  опасными  являются   подобные   операции.   После   их
завершения, после того, как дрожь покинет тело, выйдя из  теплого  душа,  ты
начинаешь купаться в лучах славы, думая о том, каким умным и храбрым проявил
себя, но не сейчас. Сейчас это казалось слишком опасным,  чтобы  не  сказать
безумным - подумать только, согласиться на такое!
   Уже отчетливо виднелась береговая черта - ряд точек, покрывающих  видимый
горизонт. Она казалась самой обычной, но там лежала вражеская территория,  и
мысль об этом леденила тело сильнее холодного ночного воздуха.
   По крайней мере  море  спокойно,  сказал  он  себе.  Вообще-то  небольшое
волнение в несколько футов более надежно укрыло бы его от  радиолокационного
обнаружения,  но  зато  гладкая   поверхность   моря   позволяла   развивать
максимальную скорость, а он  на  большой  скорости  всегда  чувствовал  себя
лучше. Кларк  посмотрел  назад.  За  кормой  лодки  тянулась  едва  заметная
кильватерная струя; когда, приблизившись к берегу, он сбавит  скорость,  она
еще уменьшится.
   Терпение, в который раз напомнил он себе. Но ему  претила  сама  мысль  о
терпении. Кому нравится ждать? - спросил  себя  Кларк.  Если  что-то  должно
случиться, то пусть случится поскорее, и на этом конец. Это далеко не лучший
способ  бросаться  вперед  очертя  голову,  но  по  крайней  мере  когда  ты
двигаешься, ты что-то делаешь. Однако когда Кларк учил молодых агентов,  как
вести себя в подобной ситуации, - а это было его самым обычным  занятием,  -
он всегда убеждал их, что нужно проявлять  терпение.  Проклятый  лицемер!  -
упрекнул он себя.
   По портовым буям он определил расстояние до берега, сбросил  скорость  до
десяти узлов, потом до пяти и  наконец  до  трех.  Электрический  мотор  еле
слышно гудел. Кларк повернул рукоятку и направил лодку к  полуразвалившемуся
пирсу. Он был очень старым: его сваи расщепились и были избиты бесчисленными
льдинами, приплывающими в гавань. Двигаясь очень медленно и осторожно, Кларк
достал прибор  ночного  видения  и  огляделся  вокруг.  Нигде  ни  малейшего
движения. С  берега  теперь  доносились  звуки  транспорта,  движущегося  по
прибрежному шоссе и отчетливо слышимого над  водной  поверхностью,  а  также
музыка. В конце  концов,  сегодня  пятница,  и  даже  в  Советском  Союзе  в
ресторанах кипит веселье, танцуют пары. В общем-то успех операции зависел от
шумной ночной жизни - в Эстонии  она  более  оживленна,  чем  в  большинстве
уголков страны, - но пирс был заброшенным, как сообщили ему при инструктаже.
Кларк подобрался  поближе,  привязал  лодку  к  свае,  проявив  максимальную
тщательность, - если трос развяжется и  лодку  унесет,  возникнут  серьезные
проблемы. Рядом со сваей к пирсу была прикреплена лестница. Кларк расстегнул
комбинезон, сбросил его и с пистолетом в  руке  вскарабкался  по  ней.  Лишь
сейчас он почувствовал запах порта. Он мало  отличался  от  американского  -
смесь грязной воды, которой промывали трюмы, с гниющей древесиной  причалов.
К северу виднелась дюжина судов, пришвартованных к другому пирсу. - судя  по
всему, рыбачьих. К югу был расположен еще один  причал  со  стоящим  у  него
судном,  груженным  древесиной.  Значит,  шла  реконструкция   гавани.   Это
объясняло состояние пирса, у которого  он  остановился,  подумал  Кларк.  Он
взглянул на часы - потертый русский "Полет" -  и  оглянулся  по  сторонам  в
поисках места, где можно было бы переждать. Ему предстоит начинать  операцию
через сорок минут. Отправляясь в плаванье от "Далласа",  он  рассчитывал  на
более бурное море и потому  прибыл  к  берегу  раньше  намеченного  времени.
Теперь ему оставалось одно  -  ждать  и  думать  о  том,  каким  нужно  быть
безумцем, чтобы согласиться принять участие в еще одной операции  по  вывозу
людей.

***

   Борис Филиппович Морозов, проходя  вдоль  дома,  где  он  жил,  посмотрел
вверх. Освещенная территория "Яркой звезды" превратила небо в перистый купол
снижающихся снежинок. Он любил такую погоду.
   - Кто вы? - послышался властный голос.
   - Морозов, - ответил молодой  инженер,  и  из  снежной  пелены  появилась
фигура. Он сразу узнал фуражку старшего армейского офицера.
   - Добрый вечер, товарищ инженер. Если не ошибаюсь, вы работаете в  группе
управления зеркалами? - спросил полковник Бондаренко.
   - Мы раньше встречались?
   - Нет. - Полковник покачал головой. - Вы знаете меня?
   - Да, товарищ полковник. Бондаренко указал на небо.
   - Красиво, не правда ли? Уже одно это заставляет тебя  смириться  с  тем,
что находишься так далеко от цивилизации.
   - Нет, товарищ полковник, мы идем во главе цивилизации, а за нами следуют
остальные. Сейчас мы накануне очень важного открытия, - напомнил Морозов.
   - Рад слышать это! И все члены вашей группы так же уверены в успехе?
   - Да, товарищ полковник. Я сам попросился сюда.
   - Вот как? Откуда вы узнали о существовании этого  объекта?  -  удивленно
спросил полковник.
   - Прошлой осенью я работал здесь с комсомольской бригадой. Мы помогали  в
строительных работах -  в  частности,  размещали  основания  для  зеркал.  Я
специализировался в университете по лазерам, а потому сразу  догадался,  что
представляет собой программа "Яркая звезда". Разумеется, я никому не  сказал
об этом, - поспешил добавить Морозов, - но сразу понял, что это место словно
создано для меня.
   Бондаренко посмотрел на молодого инженера с нескрываемым одобрением-  Ну,
и как продвигается работа?
   - Я надеялся принять участие в деятельности группы лазерщиков, но мой шеф
едва ли не насильно  заставил  меня  работать  в  его  группе,  -  засмеялся
Морозов.
   - И вам это не нравится?
   - Нет, что вы. Как раз наоборот. Вы просто меня не поняли. Раньше я  даже
не подозревал, насколько важны зеркала в  этом  проекте.  Теперь  я  многому
научился. Мы стараемся, чтобы зеркала  управлялись  с  помощью  компьютеров.
Кстати, меня собираются назначить  заместителем  руководителя  группы,  -  с
гордостью заметил Морозов. - Видите ли,  я  неплохо  разбираюсь  в  системах
управления.
   - Кто ваш руководитель - Говоров?
   - Совершенно верно. Он - блестящий инженер. Разрешите задать вопрос?
   - Конечно.
   - Говорят, что вы тот самый армейский полковник, о которое ходит  столько
слухов. Это правда? Я  слышал,  что  вас  собирайте  назначить  заместителем
начальника проекта,
   - В этих слухах есть некоторая доля правды, - признался Бон даренко.
   - Тогда разрешите высказать предложение, товарищ полков ник?
   - Высказывайте.
   - Среди персонала много молодых неженатых мужчин.,
   - И недостаточно молодых незамужних женщин?
   - Мы испытываем острую нужду в лаборантках.
   - Ваше предложение принято во внимание,  товарищ  инженер,  -  с  улыбкой
ответил  Бондаренко.  -  Кроме  тою,  мы  собираемся  построить   еще   один
многоквартирный жилой дом, чтобы сделать  жизнь  ученых  и  инженеров  более
удобной. Как вы живете в общежитии?
   - Обстановка то