тились вчера утром  в
кинотеатре "Баррикады" - я ведь говорил тебе об этом. Климентий,  происходит
что-то очень странное.
   - Да, мне тоже так кажется - Но у нас нет никаких доказательств...
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Сергей, моя профессия - расследование. В нашем распоряжении всего  лишь
отрывочные куски информации, которые могут иметь очень  простое  объяснение.
Ничто не приносит такого вреда следствию, как  попытка  действовать  слишком
быстро. Перед тем как приступить к делу, нужно собрать воедино  все,  что  у
нас есть, и проанализировать. Затем пойдем к моему  начальнику,  и  он  даст
разрешение на дальнейшие действия. Неужели ты считаешь, что  два  полковника
могут начать такое расследование, не заручившись поддержкой  более  высокого
начальства? Ты должен написать все, что стало тебе известно, и принести мне.
Сколько времени тебе понадобится?
   - Мне нужно присутствовать на переговорах в... - он взглянул на  часы,  -
через два часа.  Сессия  будет  длиться  до  четырех  вечера,  затем  прием.
Американцы улетают в десять вечера.
   - Ты не мог бы отказаться от приема?
   - Будет неловко, но придется.
   - Тогда приходи ко мне в кабинет в  половине  пятого,  -  сказал  Ватутин
официально.  Головко,  который  был  старше  по  выслуге  на  год,   впервые
улыбнулся.
   - Ваше приказание, товарищ полковник, будет исполнено.

***

   - Маршал Язов, какова позиция министерства? - спросил Нармонов.
   - Не меньше шести часов, - сказал министр обороны.  -  За  это  время  мы
сумеем скрыть наиболее секретные приборы и снаряжение. Как вам известно,  мы
предпочли бы, чтобы наши объекты  совсем  не  подвергались  инспекции,  хотя
осмотр американских объектов дает определенное преимущество - с точки зрения
получения разведывательных материалов.
   Министр иностранных дел кивнул.
   - Американцы захотят более короткий срок,  но,  мне  кажется,  мы  сумеем
договориться о шести часах.
   - Я не согласен. - Головы членов Политбюро повернулись в сторону  кресла,
где сидел Александров. Лицо главного идеолога партии покраснело от гнева.  -
Плохо уже то, что мы согласились на сокращение наших арсеналов, но позволить
американцам осматривать военные заводы, вынюхивать наши тайны - это безумие!
   - Михаил Петрович, мы уже обсуждали это, - терпеливо заметил  генеральный
секретарь. - Кто еще хочет выступить? - Нармонов обвел взглядом  сидящих  за
столом. Все кивнули, соглашаясь с ним. Генеральный секретарь вычеркнул пункт
из повестки дня и повернулся в сторону министра иностранных дел:
   - Шесть часов, и не меньше.
   Министр иностранных дел прошептал инструкции на  ухо  помощнику,  который
тут же вышел из комнаты, чтобы сообщить о принятом решении  главе  делегации
на переговорах с американцами. Затем он наклонился вперед.
   - Теперь у нас остался лишь один  вопрос:  какие  виды  вооружений  будут
уничтожены.  Разумеется,  это  самый  сложный  вопрос.   Для   его   решения
потребуется еще одно совещание, причем продолжительное,
   - У нас намечена встреча на высшем уровне через три  месяца,  -  напомнил
Нармонов.
   -  Да.  К  этому  времени  вопрос  должен  быть  решен.   Предварительное
обсуждение не встретило сколько-нибудь серьезных возражений;
   -  Как  с  американской  системой  противоракетной  обороны?  -   спросил
Александров. - Как дела с этой проблемой? - Снова  головы  членов  Политбюро
повернулись, на этот раз в сторону председателя КГБ.
   - Мы продолжаем деятельность, направленную на то, чтобы проникнуть внутрь
американской программы "Чайный клипер".  Как  вам  известно,  эта  программа
напоминает наш проект "Яркая звезда", хотя есть  сведения,  что  в  наиболее
важных аспектах этого проекта мы продвинулись дальше американцев, -  ответил
Герасимов, не поднимая взгляда от блокнота.
   - Мы сокращаем наши  ракетные  вооружения  вдвое,  тогда  как  американцы
разрабатывают средства сбивать наши ракеты, - проворчал Александров.
   - Они тоже сокращают свои ракетные вооружения вдвое, а  мы  разрабатываем
способы уничтожать их ракеты, - заметил  Нармонов.  -  Михаил  Петрович,  мы
занимались этой проблемой на протяжении более тридцати лет  и  вкладывали  в
противоракетную оборону намного больше сил и средств, чем они.
   - Не говоря о том, что нам удалось дальше  их  продвинуться  в  испытании
нашей системы, - напомнил Язов. - И...
   - Американцам  это  известно,  -  вмешался  Герасимов.  Он  имел  в  виду
испытание,  за  ходом  которого  наблюдали  американцы  со  своего  самолета
"Кобра-Белл", но Язову это не было известно,  и  даже  КГБ  не  знал,  каким
образом американцам удалось  обнаружить  испытание.  Известно  было  одно  -
американцы знали о нем. - Не забудьте, у них тоже есть разведслужбы.
   - Но они никак не упомянули об этом, - произнес Нармонов.
   -  Иногда  американцы  предпочитают  хранить  молчание  о  том,  что   им
становится известно. Они обращают  наше  внимание  на  определенные  аспекты
нашей деятельности в области стратегической обороны, но не на все, не  желая
раскрывать свои методы  получения  такой  информации,  -  небрежно  объяснил
Герасимов, - Не исключено, что и они провели аналогичные испытания, хотя нам
об этом неизвестно. И американцы умеют хранить тайны. - Таус-сиг  так  и  не
удалось получить сведения по этому вопросу. Герасимов  откинулся  на  спинку
кресла, давая возможность высказаться остальным.
   - Иными словами, обе стороны будут продолжать вести работы, как и раньше,
- сделал вывод Нармонов;
   - Если  нам  не  удастся  добиться  от  них  уступок,  -  сказал  министр
иностранны х дел - - Впрочем, это маловероятно. Кто-нибудь из сидящих вокруг
этого стола хочет, чтобы мы  ограничили  свои  исследовательские  программы,
направленные на создание противоракетной обороны? - Присутствующие  ответили
на этот вопрос молчанием. - Тогда почему  мы  рассчитываем,  что  американцы
пойдут на это?
   - А вдруг им удастся опередить нас? - резко бросил Александров.
   -  Отличный  вопрос,  .  Михаил  Петрович,  -   тут   же   воспользовался
предоставившейся возможностью  Нармонов.  -  Почему  американцам  все  время
удается опережать нас? - обратился он к руководителям страны, собравшимся  в
зале. - Им удается это не потому, что они кудесники, а  всего  лишь  по  той
причине,  что  мы  предоставляем  им  такую  возможность,  потому  что  наша
экономика не функционирует  с  достаточной  эффективностью.  Из-за  этого  у
маршала Язова не хватает вооружений, в которых нуждается  его  армия,  из-за
этого нашему народу не хватает хороших товаров, позволяющих им повысить свой
жизненный уровень, и это лишает нас возможности смотреть на западные  страны
как на равные нам.
   - Наше вооружение делает нас равными! - возразил Александров.
   - Но в этом у нас нет никакого превосходства, потому что и у Запада  есть
вооружение, правда? Кто из вас удовлетворен тем, что  мы  всего  лишь  равны
Западу? Да, наши ракеты делают нас равными,  -  согласился  Нармонов,  -  но
величие  нации  не  ограничивается  способностью  убивать.  Если  мы   хотим
превзойти Запад, не следует полагаться на ядерные боеголовки -  если  только
вы не хотите, чтобы хозяевами на Земле  стали  китайцы.  -  Нармонов  сделал
паузу. - Товарищи,  если  мы  действительно  хотим  одержать  победу,  нужно
оживить нашу экономику!
   - Она и так действует, - заметил Александров.
   - Действует? Но как?  Может  кто-нибудь  объяснить  мне  это?  -  спросил
Ванеев,
   В течение  нескольких  минут  дискуссия  шла  весьма  оживленно  и  затем
превратилась в обмен мнениями, как это обычно принято на Политбюро. Нармонов
воспользовался этим, чтобы оценить силу оппозиции. По его  мнению,  фракция,
поддерживающая реформы, казалась более сильной, чем оппозиция. Ванеев еще не
продемонстрировал, куда он склонится, - Александров рассчитывал, что  Ванеев
до последнего  момента  будет  делать  вид,  что  поддерживает  генерального
секретаря. А на стороне Нармонова все еще был  Язов.  Кроме  того,  Нармонов
воспользовался заседанием для того,  чтобы  разрядить  политические  аспекты
экономического положения своей страны. Он объяснил нужду в проведении реформ
как средство укрепления военной мощи государства, -  это  было,  разумеется,
совершенно верно, и к тому же фракция Александрова не могла выступить против
такой формулировки вопроса о реформах.  Захватив  в  свои  руки  инициативу,
Нармонов считал, что еще раз  сумеет  оценить  силу  оппозиции,  а  открытое
обсуждение этой проблемы заставит противника обороняться, хотя бы  временно.
Пока ему больше не на что было надеяться. Вот, сумел удержаться у  власти  в
течение еще одного дня, сказал себе  Нармонов.  Как  только  будет  подписан
договор об ограничении стратегических вооружений, его власть у  этого  стола
возрастет еще больше. Это пойдет  на  пользу  народу  -  впервые  в  истории
советского государства мнение народа начало приобретать  решающее  значение.
Как только будет принято решение  о  том,  какие  виды  вооружений  подлежат
уничтожению, и будет согласован график,  станет  известно,  сколько  средств
можно  будет  выделить  для  иных  целей.  Нармонов  будет  руководить  этой
дискуссией, сидя в кресле председателя, и сумеет  воспользоваться  проблемой
дополнительных средств в качестве оружия для  укрепления  своего  влияния  в
Политбюро, члены которого  будут  соперничать  друг  с  другом  относительно
финансирования проектов их интересующих, Александров не сможет  вмешаться  в
эту дискуссию, потому что его сила основывается на идеологии и  к  экономике
не имеет отношения. И тут Нармонову пришло в голову, что он д

ействительно может одержать победу. При поддержке министра обороны и с помощью Ванеева генеральный секретарь сумеет победить конфронтацию, сломит всемогущество КГБ и подчинит его своей воле, а затем вытеснит Александрова из Политбюро, отправив на заслуженный отдых. Нужно всего лишь выбрать момент для нанесения решающего удара. В первую очередь необходимо подписать договор о сокращении вооружений, и Нармонов готов на небольшие уступки, лишь бы обеспечить свое надежное положение дома. Это вызовет удивление Запада, но придет время, и Запад удивится еще больше, увидев жизнеспособную экономику, готовую соперничать с основными конкурентами, А сейчас Нармонову необходимо укрепить свою политическую власть. После этого наступит очередь вдохнуть новую жизнь в задыхающуюся экономику. Существовала еще одна цель, остававшаяся неизменной на протяжении жизни трех поколений, хотя Западу всякий раз удавалось не обращать на нее внимания. Сейчас Нармонов не стремился к ее достижению, но она по-прежнему требовала решения.

***

   Последнее  заседание,  подумал  Райан.  Слава  Богу.   Он   опять   начал
нервничать, Джек не видел причин, почему намеченный  план  мог  сорваться  -
странным было лишь то, что Райан не знал судьбы  семьи  Герасимова.  Принцип
"знать лишь то,  что  требуется  для  работы",  снова  поднял  свою  изрядно
надоевшую голову, однако способ спасения из СССР "Кардинала" и вместе с  ним
Герасимова оказался настолько захватывающе прост, что сам Джек никогда бы не
додумался до этого. Автором этой части  плана  был  Риттер,  и  он  еще  раз
доказал, что у него - пусть и считают его ворчливым старым сукиным  сыном  -
осталось превосходное воображениеНа этот раз первыми  выступали  русские,  и
уже через пять минут после начала выступления было высказано предложение  по
времени оповещения о предстоящем неплановом  приезде  инспекционной  группы.
Джек предпочел бы нулевой срок оповещения, но отстаивать это было неразумно.
Необязательно заглядывать внутрь птичек,  как  бы  интересно  это  ни  было,
достаточно  сосчитать  пусковые  установки  и  боеголовки,  и  любое   время
оповещения менее десяти часов позволяло решить эту задачу  -  особенно  если
неожиданные визиты инспекционных групп  будут  скоординированы  с  пролетами
разведывательных спутников, объективы  которых  сумеют  запечатлеть  попытки
обмануть инспекторов,  если  таковые  будут  иметь  место.  Сначала  русские
предложили десять  часов  в  качестве  оптимального  срока  предварительного
оповещения о  предстоящем  приезде  группы.  Эрнест  Аллен  в  свою  очередь
предложил три часа. Два часа спустя  позиции  сблизились  соответственно  до
семи и пяти. Еще  через  два  часа  после  этого  американцы,  ко  всеобщему
изумлению, назвали цифру шесть, и глава русской делегации кивнул соглашаясь.
Джек был рад, что торговля подошла наконец к концу, но сам бы  он  отстаивал
пять часов. Руководители делегаций встали и через стол пожали руки.
   Четыре с половиной часа лишь на то, чтобы договориться  об  одной  цифре,
подумал  Джек.  И  это  еще  рекордно  короткий   срок.   Рукопожатие   даже
сопровождалось аплодисментами,  все  поднялись,  и  Джек  встал  в  очередь,
направляющуюся в туалет. Через несколько минут он вернулся в  зал.  Там  его
уже ждал Головко.
   - На этот раз ваши парни не слишком давили на нас,  -  заметил  полковник
КГБ.
   - Вам просто повезло, что переговоры по этому вопросу поручили не мне,  -
согласился Джек. - Мы потратили чертовски много времени  для  решения  таких
незначительных вопросов.
   - Вы считаете их незначительными?
   - В масштабе всей Вселенной... ну, они  имеют  значение,  но  не  слишком
большое. Для меня важно уже то, что теперь мы можем  отправляться  домой,  -
произнес Джек, и в его голосе проскользнула нотка неуверенности. Нет, еще не
все позади.
   - Вы действительно хотите побыстрее улететь? - спросил Головко.
   - Не то чтобы уж очень, но  все-таки.  -  На  этот  раз  не  сам  перелет
заставляет меня нервничать, приятель, подумал он.

***

   Экипаж  самолета  остановился   в   гостинице   "Украина"   на   излучине
Москва-реки, жили по двое в огромных  номерах,  делали  покупки  в  валютном
магазине "Сувениры" и вообще старались увидеть как можно больше, не  забывая
о том, чтобы охранять  свой  "Боинг".  И  вот  теперь  они  расплатились  за
гостиницу и туристским  автобусом,  рассчитанным  на  пятьдесят  пассажиров,
поехали в аэропорт - через мост, затем на восток, налево по Садовому  кольцу
и далее на север - полчаса езды по почти пустынным улицам.
   Когда полковник фон Эйк подошел к "Боингу", наземная команда обслуживания
из компании "Бритиш Эйруэйз" заканчивала заправку  самолета  под  бдительным
взглядом  механика  -  главного  мастер-сержанта,  которому   этот   самолет
"принадлежал", - и капитана,  занимающего  место  второго  пилота  в  правом
кресле VC-137. Члены экипажа прошли через  контрольно-пропускной  пункт,  на
котором офицеры КГБ тщательно сверили их лица с фотографиями на  документах.
После окончания проверки экипаж поднялся внутрь самолета, где каждый  уложил
свои вещи. Затем они принялись за подготовку модернизированного "Боинга-707"
к перелету через океан домой, на базу ВВС Эндрюз.  Пилот  собрал  в  кокпите
пять членов  экипажа  и  под  прикрытием  чьего-то  грохочущего  магнитофона
сообщил, что сегодня вечером порядок действий будет несколько иным.
   - Господи, сэр, - произнес механик, выслушав объяснения полковника, -  вы
называете это "несколько иным"?
   - Что такое жизнь без приключений? - отозвался фон Эйк.  -  Всем  понятны
обязанности? - Он обвел взглядом присутствующих. Все  кивнули.  -  Тогда  за
дело, парни. - Пилот и второй пилот взяли перечни операций,  проводимых  при
подготовке к полету, и в сопровождении механика спустились вниз.  Хорошо  бы
поскорее вернуться домой - таким было  единодушное  мнение,  -  если  только
удастся сдвинуть шины шасси, словно приросшие к бетонному покрытию. Холодно,
заметил механик, как  у  ведьмы  за  пазухой.  Одетые  теперь  в  альпаковые
костюмы, которыми снабжаются все военные летчики, с  теплыми  перчатками  на
руках, они  не  спеша  обошли  огромный  самолет.  89-е  военно-транспортное
авиакрыло :ордилось тем, что перебрасывало "видных персон" по всему миру без
единой аварии. Им удалось добиться такого завидного постоянства в результате
самой  тщательной  проверки  малейших  деталей,  Медленно  обходя   самолет,
полковник фон Эйк думал о том, что  700  тысяч  часов  летнего  времени  без
единой аварии могут закончиться сегодня вечером.

***

   Райан уже уложил веши. В аэропорт  они  поедут  прямо  после  прощального
приема. Он решил еще раз побриться и  почистить  зубы,  прежде  чем  уложить
туалетные принадлежности в один из карманов своего  чемодана,  рассчитанного
на два костюма. На этот раз Джек надел один из  английских  костюмов,  почти
теплый для здешнего климата, но пообещал себе, что в свой следующий визит  в
Москву непременно захватит теплые кальсоны - если визит состоится зимой.  Он
уже было собрался идти, как в дверь постучали. Это был Тони Кандела.
   - Ну что ж, счастливого пути домой, - сказал он.
   - Будем надеяться, - ухмыльнулся Райан.
   - Вот зашел помочь с вещами.  -  Кандела  подхватил  чемодан,  i':  Джеку
оставалось только взять потфель. Они направились к лифту, который поднял  их
с седьмого на девятый  этаж,  и  там  стали  А',  тать  другой  лифт,  чтобы
спуститься вниз.
   - Вам неизвестно имя человека, проектировавшего это здание?
   - У него несомненно было незаурядное чувство юмора, - ответил Кандела.  -
Потому они поручили этому парню проектные  работы  по  строительству  нового
здания посольства. - Райан и Кандела рассмеялись. История со  строительством
нового здания американского посольства в Москве была достойна  голливудского
фильма эпических катастроф. В стенах, перекрытиях и  потолках  этого  здания
было столько электроники для подслушивания,  что  хватило  бы  на  несколько
универсальных компьютеров. Минуту спустя подошел лифт, и  они  спустились  в
вестибюль. Кандела передал Райану его чемодан.
   - Ни пуха ни пера, - пожелал он и удалился.
   Джек подошел к тому месту, где их ждали автомобили, и положил  чемодан  в
открытый багажник. Вечернее небо было чистым и сияло звездами, а в  северной
его части виднелось полярное сияние. Джек слышал, что  это  явление  природы
иногда наблюдают н в Москве, но впервые видел его.
   Через десять минут вереница автомашин тронулась с места и  направилась  к
югу, в сторону Министерства иностранных  дел,  снопа  повторяя  маршрут,  от
которого у Райана едва не кружилась го лова и который ничуть не улучшил  его
удручающего знакомства с городом восьми миллионов душ. Одна за другой машины
въезжали на полукруглый пандус перед входом,  и  выходивших  из  них  гостей
провожали внутрь здания. Этот прием был явно менее роскошен, чем  предыдущий
в Кремле, но и результаты переговоров оказались намного скромнее.  Следующий
раунд переговоров будет особенно напряженным, потому  что  приближался  срок
встречи  на  высшем  уровне,  зато  проводиться  эти  переговоры   будут   в
Вашингтоне. В зале их уже ждали репортеры,  главным  образом  газетчики,  но
виднелось и несколько телевизионных камер. Кто-то подошел к Джеку, едва  тот
успел снять пальто.
   - Доктор Райан?
   - Да? - Он повернулся.
   - Майк Пэстер, из "Вашингтон пост".  В  Вашингтоне  объявлено,  что  ваши
затруднения  с  Комиссией   по   биржевым   операциям   и   ценным   бумагам
урегулированы.
   - Господи, до чего приятно говорить о чем-то, кроме проблемы  вооружений!
- рассмеялся Джек. - Я  ведь  говорил  и  раньше,  что  не  совершил  ничего
дурного. Думаю, эти болваны - только не цитируйте меня, - эти  люди  наконец
разобрались в сути дела. Отлично. Мне не хотелось нанимать адвоката.
   - Ходят слухи, что ЦРУ замешано... - Но Райан тут же прервал репортера.
   - Я вот что вам предлагаю, - сказал он. -  Сообщите  в  редакцию  газеты,
что, если они дадут мне пару дней отойти от всего этого дела,  я  покажу  им
все, что может их заинтересовать. Все мои сделки записаны на жесткие  диски,
потому что я занимался бизнесом с помощью компьютера. Согласны?
   - Конечно - но тогда почему...
   - Ни имею ни м