ась шести зубов, и, кроме того, он избил их. В результате  обе  девушки
оказались в медицинском центре Алабамского университета. Это привело братьев
в ярость. Близнецы  не  привыкли  сносить  подобные  оскорбления,  и  неделю
спустя,  стоя  в  тени  неосвещенного  переулка,  они  разрядили  одинаковые
револьверы "Смит-Вессон", оборвав жизнь Элрода  Макилвейна.  Однако  братьям
очень не повезло. В этот  момент  совсем  рядом,  в  полуквартале  от  места
убийства,  находился  патрульный  полицейский  автомобиль.  Даже  по  мнению
полицейских, в данном случае братья оказали немалую услугу населению  города
Мобиля.
   Лейтенант полиции допросил их в  участке.  Вызывающее  поведение  братьев
Паттерсон на этот раз как-то завяло. Меньше чем в пятидесяти ярдах от  места
преступления обнаружили оба револьвера.  Несмотря  на  то,  что  на  них  не
удалось найти отпечатков пальцев,  которые  можно  было  бы  использовать  в
качестве  улики,  -  огнестрельное  оружие  в  этом  отношении   не   всегда
предоставляет  такую  возможность  -  четыре  пули,  извлеченные   из   тела
Макилвейна, были,  несомненно,  выпущены  из  обоих  револьверов.  Близнецов
Паттерсон взяли в четырех кварталах от трупа;  на  руках  братьев  оказались
следы пороховых ожогов,  неизбежно  появляющиеся  при  стрельбе  из  ручного
оружия; наконец, у них была очевидная причина - хорошо известная  полиции  -
для расправы с сутенером. Трудно представить себе набор  более  убедительных
доказательств при  совершении  уголовного  преступления.  Единственное,  что
отсутствовало у полиции, - это признание убийц. Период везения  у  близнецов
наконец кончился.  Даже  адвокат  предупредил  их  об  этом.  Они  не  могли
надеяться на то, что признание снизит им срок  наказания:  местный  прокурор
ненавидел братьев  еще  больше,  чем  полиция.  И  все  же,  хотя  близнецам
предстояло отбыть длительный срок тюремного заключения за убийство,  не  все
было для них  так  уж  и  безнадежно.  Электрический  стул  им  не  угрожал,
поскольку присяжные вряд ли согласятся приговорить к смертной  казни  людей,
убивших сутенера, торгующего к тому же наркотиками,  который  зверски  избил
двух проституток, находящихся в  больнице,  и,  вероятно,  лишил  жизни  еще
нескольких. Убийство сутенера можно было подвести под статью о преступлении,
совершенном под действием эмоций и  негодования,  а  в  Америке  это  обычно
считается смягчающими обстоятельствами.
   Братья Паттерсон, одетые в одинаковую тюремную  одежду,  сидели  напротив
старшего офицера полиции. Лейтенант не знал, кто из них Генри, а кто  Харви,
да это его и не интересовало. К тому же братья почти наверняка солгут, чтобы
хоть чем-то напакостить полиции, спроси он их об этом.
   - Где наш адвокат? - поинтересовался Генри или, может быть, Харви.
   - Да, где он? - поддержал брата Харви или Генри.
   - Для, этого разговора он нам не потребуется.  Скажите,  ребята,  вам  не
хотелось бы сослужить нам службу? - спросил лейтенант.  -  Вы  сделаете  нам
маленькое одолжение, и мы, может быть,  ответим  вам  тем  же,  а?  -  Таким
образом вопрос о присутствии адвоката был снят.
   -  Чепуха!  -  ответил  один  из  братьев,   приступая,   разумеется,   к
переговорам.
   Сейчас приходилось хвататься и за соломинку. Перед ними маячила тюрьма, и
хотя ни один из братьев не отбывал пока длительного  срока,  им  приходилось
сидеть в окружной тюрьме, и они знали, что пребывание в  федеральной  тюрьме
будет намного хуже.
   - Как вам нравится идея пожизненного тюремного заключения, парни? спросил
полицейский, не обращая внимания на ответ  одного  из  братьев.  -  Вы  ведь
знаете, что произойдет: придется отбывать семь или восемь  лет,  прежде  чем
встанет вопрос о вашем условно-досрочном освобождении. Если, разумеется, вам
повезет. Восемь лет - это долгий срок. Ну как?
   - Не принимайте нас за идиотов. Что вам от нас надо? - спросил второй  из
Паттерсонов, давая понять, что он готов обсудить условия сделки.
   - Вы сделаете для нас несложную работу, а затем, глядишь, с вами случится
нечто приятное.
   - Что за работа? - Оба брата уже проявили готовность пойти на уступки.
   - Вам приходилось видеть Рамона и Хесуса?
   - Пиратов? - спросил один. - Вот дерьмо. - В преступном  мире,  как  и  в
любом другом сообществе, существует иерархический статус. Насильники  женщин
и детей находятся на самой нижней ступеньке лестницы. Братья Паттерсон  были
жестокими преступниками, но они никогда не насиловали женщин.  Они  нападали
только на мужчин - большей частью это были мужчины гораздо меньше  и  слабее
их., но все-таки мужчины. Это было очень важно для их представления о себе.
   - Да, мы видели этих ублюдков,  -  подхватил  второй,  поддерживая  более
сочное выражение брата. -Последние два дня ведут себя как короли.  Проклятые
желтомордые. Мы не скрываем, что совершили немало плохого, но мы никогда  не
насиловали маленьких девочек и не убивали  их.  А  теперь  их  выпускают  из
тюрьмы?
   Вот ведь  дерьмо.  Мы  прикончили  засраного  сутенера,  избившего  наших
девочек, и нам угрожает  пожизненное  заключение.  Что  это  за  правосудие,
мистер полицейский?
   - Если с Рамоном и Хесусом что-нибудь  случится  -  что-то  по-настоящему
серьезное, - тихо заметил лейтенант, - может случиться и что-то еще, но  уже
приятное для вас, парни.
   - Что именно?
   - Может быть, вам удастся регулярно  встречаться  с  Норин  и  Дорин.  Не
исключено, что вы захотите остепениться и завести семьи.
   - Черт побери! - воскликнули Генри и Харви.
   - Это лучшее, что я могу предложить вам, парни, - сказал лейтенант.
   - Итак, вам нужно, чтобы мы убили этих засранцев?  -  Этот  вопрос  задал
Харви, расстроив своего брата, считавшего себя умнее его.
   Лейтенант ответил им молчаливым бесстрастным взглядом.
   - Мы выслушали ваше предложение, - произнес Генри. - Откуда мы знаем, что
вы сдержите слово?
   - Какое слово вам еще нужно? - Лейтенант сделал паузу. -  Рамон  и  Хесус
убили целую семью из четырех человек, причем  сначала  изнасиловали  жену  и
девочку, и, по-видимому, имеют отношение к убийству в Мобиле полицейского  и
его жены. Но улики против них  оказались  собраны  не  совсем  правильно,  и
потому они получат не больше двадцати, а через семь или восемь лет выйдут на
свободу. И это за убийство шести человек. По-вашему, это справедливо?
   Теперь близнецы поняли, что от них требуется. Лейтенант  заметил,  как  в
обеих  парах  глаз  мелькнуло  одинаковое  выражение.  На  мгновение  братья
задумались, затем на их лицах появились безмятежные улыбки. Братья Паттерсон
кивнули. Все.
   - Будьте поосторожней,  ребята.  Тюрьма  может  оказаться  очень  опасным
местом. - Лейтенант встал, чтобы вызвать тюремщика.  Если  его  спросят,  он
объяснит, что, после того как  получил  от  братьев  Паттерсон  согласие  на
беседу без  их  адвоката,  разумеется,  ему  захотелось  расспросить  их  об
ограблении, в котором сами братья  участия  не  принимали,  но  могли  знать
кое-какие подробности.
   Лейтенант добавит, что предложил  замолвить  за  них  словечко  окружному
прокурору в обмен на их помощь. Но, увы,  оказалось,  что  братья  Паттерсон
ничего не знали об этом ограблении, и потому после  пятиминутного  разговора
лейтенант отправил их обратно в тюремную камеру.  Если  братья  когда-нибудь
захотят рассказать о подлинном  содержании  разговора,  слушателям  придется
выбирать, кому верить:  двум  профессиональным  преступникам,  обвиняемым  в
совершении убийства при всех требуемых уликах, или лейтенанту полиции. Самое
большее, к чему это может привести, так это  к  статье  на  пятой  страничке
газеты  "Мобил  реджистер",  очень  сурово  относившейся   к   преступникам,
связанным с насилием. Кроме того, вряд ли братья решатся сделать признание в
двойном убийстве независимо от того, сделано оно по просьбе полиции или нет.
***

   Лейтенант был честным человеком и немедленно  занялся  выполнением  своей
стороны сделки с братьями, надеясь, что  те  тоже  сдержат  свое  слово.  Из
четырех пуль, извлеченных из тела мертвого Элрода  Макилвейна,  одну  нельзя
было  использовать  для  баллистической  экспертизы  из-за  того,  что   она
расплющилась  такое  нередко  случается  с  мягкими  свинцовыми  пулями  без
латунной оболочки,  -  а  оставшиеся  три,  хотя  и  были  использованы  для
экспертизы, могли вызвать некоторые сомнения. Лейтенант распорядился,  чтобы
ему доставили эти четыре пули из сейфа, где они хранились, поскольку, по его
словам, ему понадобилось еще раз осмотреть их. Вместе с пулями ему  принесли
заключение эксперта и сделанные фотографии. Разумеется, лейтенанту  пришлось
расписаться в получении этих материалов, чтобы сохранить "цепь  вещественных
доказательств". Это юридическое требование было составлено для  того,  чтобы
гарантировать,  что  вещественные   доказательства,   собранные   на   месте
преступления и признанные важными для судебного процесса, всегда находятся в
поле зрения и под соответствующей охраной.  При  этом  гарантировалось,  что
среди улик не появятся незаконные изобличающие вещественные  доказательства.
Если какое-либо вещественное доказательство было  утеряно,  его  уже  нельзя
использовать в суде, даже если оно  будет  затем  найдено,  потому  что  его
подлинность  может  быть  подвергнута  сомнению.   Лейтенант   взял   пакет,
доставленный ему, спустился с ним в лабораторию, но техники, работающие там,
уже собирались идти домой. Он спросил эксперта по баллистике, не  согласится
ли тот провести еще одну экспертизу пуль в деле братьев  Паттерсон  утром  в
понедельник. Эксперт согласно кивнул: в самом деле, сравнение одной из  пуль
с контрольной выглядит не слишком убедительно, хотя, по  его  мнению,  этого
достаточно для судебного процесса. Но он готов произвести сравнение пуль еще
раз.
   Полицейский вернулся к себе в кабинет. Пакет из плотной бумаги, в котором
находились пули и остальные материалы, был помечен номером  судебного  дела,
и, поскольку он по-прежнему находился под соответствующей охраной,  в  руках
должностного  лица,  расписавшегося  в  его  получении,  цепь   вещественных
доказательств не  была  нарушена.  Лейтенант  сделал  пометку  в  настольном
блокноте, что не хочет оставлять пакет в столе на субботу и  воскресенье,  и
забирает его с собой, чтобы хранить дома в кейсе, запертом на комбинационный
замок. Лейтенанту было пятьдесят три года, и через четыре месяца  он  уходил
на пенсию со всеми выплатами. По его мнению, тридцать лет службы  в  полиции
достаточно, и он заранее предвкушал, как будет  пользоваться  своим  катером
для рыбалки. Но лейтенант знал, что его замучает совесть, если он  уйдет  со
службы, оставив двух преступников отбывать восемь лет  тюремного  заключения
за убийство четырех человек и соучастие в убийстве полицейского.

***

   Приток огромного количества  наркодолларов  в  Колумбию  привел  к  самым
разным последствиям, и одним из них по невероятной иронии  судьбы  было  то,
что   колумбийская   полиция   получила   в    свое    распоряжение    новую
криминологическую  лабораторию  с  оборудованием,  основанным  на  последних
достижениях высокой техники.  Частицы  взрывчатого  вещества,  собранные  на
месте взрыва бомбы у дома Унтивероса, подверглись обычным химическим тестам,
и  через  несколько  часов  удалось  установить,  что  им   являлась   смесь
циклотетра-метилентатранитрамина  и  тринитротолуола.  Эти   два   вещества,
смешанные в соотношении 70:30, писал в своем заключении химик,  образовывали
соединение под названием  октол,  являющееся  дорогим,  очень  устойчивым  и
исключительно мощным взрывчатым веществом, производимым  главным  образом  в
Соединенных  Штатах,  однако  его  можно  приобрести   через   американские,
европейские  и  одну  азиатскую  химические  фирмы.  На  этом   его   работа
закончилась. Химик передал свое заключение секретарше, которая переслала его
телефаксом в Медельин,  где  другая  секретарша  сняла  с  него  ксерокопию,
оказавшуюся через двадцать минут в руках Кортеса.
   Заключение полицейского эксперта стало еще одним звеном в разгадке  тайны
взрыва дома Унтивероса. Бывший разведчик  знал,  что  ни  одна  колумбийская
горнодобывающая компания не пользовалась октолом. Он был слишком дорог и для
промышленных целей -  вполне  достаточно  взрывчатых  гелей,  основанных  на
простых нитросоединениях. Если требовался более мощный взрыв, чтобы  разбить
горные породы,  бурили  скважину  пошире  и  закладывали  больше  взрывчатых
веществ. А вот при военных операциях, однако,  так  нельзя  было  поступить.
Размеры артиллерийского снаряда ограничивались диаметром пушечного ствола, а
размеры  авиационной  бомбы  зависели  от  аэродинамического  сопротивления,
которое она оказывала на самолет, несущий ее к цели. По этой причине военные
постоянно искали более мощные взрывчатые вещества, чтобы снарядить ими  свое
вооружение, размеры которого были ограничены.  Кортес  снял  с  полки  своей
библиотеки справочник и убедился, что октол используется почти исключительно
для военных целей... а также в  качестве  взрывателя  для  ядерных  зарядов.
Прочитав последнее, он хрипло рассмеялся.
   Это объясняло несколько ранее непонятных вещей. Сначала Кортес  пришел  к
выводу, что для взрыва использовалась тонна динамита. Однако точно такой  же
результат можно достигнуть  с  помощью  заряда,  состоящего  меньше  чем  из
пятисот килограммов октола. Он  взял  еще  один  справочник  и  увидел,  что
взрывной заряд авиационной бомбы в две тысячи фунтов составляет чуть  меньше
тысячи.
   Но почему от  взрыва  авиационной  бомбы  не  осталось  осколков?  Больше
половины веса такой  бомбы  приходится  на  стальной  корпус.  Кортес  решил
обдумать это потом.
   Авиационная бомба объясняла почти все. Он  вспомнил  свою  подготовку  на
Кубе, когда офицеры из Северного Вьетнама читали  в  его  классе  лекции  об
"умных" бомбах, несших гибель  и  разрушение  мостам  и  электростанциям  их
страны  во  время   непродолжительной,   но   свирепой   бомбовой   операции
"Лайнбэккер-П" в 1972 году.
   После    нескольких     лет     дорогостоящих     неудач     американские
истребители-бомбардировщики за несколько  дней  уничтожили  десятки  надежно
охраняемых  зенитными  батареями  целей  с  помощью   новейших   управляемых
авиабомб.
   Если  такая  бомба  нацелена  на  грузовик,  разве  не  создастся  полное
впечатление, что произошел взрыв заряда, находящегося внутри его?
   Но почему не  осталось  осколков?  Кортес  еще  раз  прочитал  заключение
полицейской лаборатории. Внутри воронки обнаружены следы клетчатки,  эксперт
объяснил,  что  это  остатки  картонных  коробок,   в   которых   находилась
взрывчатка.
   Клетчатка? Это означало бумажные или деревянные волокна,  верно?  Сделать
бомбу из бумаги? Кортес поднял со стола один из своих справочников: "Системы
вооружения" Джейнса. Это была тяжелая книга в плотном  твердом  переплете...
картон, оклеенный тканью. Неужели все  так  просто?  Если  можно  изготовить
столь прочную бумагу для такой прозаической цели, как книжный переплет...
   Кортес откинулся на спинку кресла и закурил сигарету, поздравляя себя - и
norteamericanos. Блестящий замысел и  не  менее  блестящее  исполнение.  Они
послали бомбардировщик со специальной "умной" бомбой,  нацелив  ее  на  этот
абсурдный пикап, и после взрыва от бомбы не осталось ничего, что можно  было
бы  даже  с  большой   натяжкой   использовать   в   качестве   вещественных
доказательств. Интересно, подумал Кортес, кому  пришло  это  в  голову.  Его
поразило, что у американцев могла возникнуть  столь  элегантная  мысль.  КГБ
собрал бы у цитадели Унтивероса роту  спецназа  и  вступил  бы  в  отчаянную
схватку, оставив на месте  боя  массу  улик,  дав  понять  главарям  картеля
типично русским способом - эффективным, но грубейшим,  что  им  не  нравится
поведение колумбийской наркомафии. А вот американцы на этот  раз  додумались
до утонченного метода выражения  своего  явного  неудовольствия,  достойного
испанца...   даже   Кортеса,   усмехнулся   Феликс   от   такой   остроумной
двусмысленности. Просто поразительно.
   Теперь ему понятно, как произведен взрыв. Оставалось выяснить причину. Ну
конечно! В одной американской газете промелькнула статья о ведущейся  внутри
картеля войне.  Еще  недавно  главарей  картеля  было  четырнадцать.  Теперь
осталось десять. Американцы постараются и дальше уменьшить это  число...  до
какого уровня? Неужели они  считают,  что  взрыв  одной  бомбы  даст  толчок
жестокой внутренней  войне?  Нет,  решил  Кортес.  Одного  такого  инцидента
недостаточно.
   Может быть, два взрыва и сыграют роль детонатора, но не один.
   Итак, американцы послали в  Колумбию  группы  коммандос,  скрывающиеся  в
горах к югу от  Медельина,  сбросили  одну  авиабомбу  и  предпринимают  еще
какие-то  меры,  чтобы  ограничить   количество   контрабандных   рейсов   с
наркотиками. Это тоже стало  ему  очевидно.  Они,  разумеется,  сбивают  эти
самолеты. У  них  есть  люди,  которые  следят  за  аэродромами  и  передают
собранную информацию для принятия мер. Все  это  представляет  собой  единую
операцию.  Самым  невероятным  являлось  то,  что   операция   действительно
приносила плоды. Американцы решили, наконец, предпринять что-то решительное.
Это было поразительно. За всю свою карьеру офицера разведки  Кортес  впервые
видел такое. ЦРУ с достаточной эффективностью собирало  информацию,  но  еще
никогда не предпринимало решительных действий.
   Феликс встал из-за стола и подошел к своему  бару.  Все  это  требовалось
серьезно обдумать, а как размышлять без хорошего  бренди?  Он  налил  щедрую
порцию в широкий бокал, задумчиво взболтал солнечный напиток,  согревая  его
теплом руки, чтобы выделяющиеся ароматные  пары  позволили  ему  насладиться
запахом еще до того, как он сделает первый глоток.
   Китайский язык основан на идеографическом  письме  -  Кортесу  доводилось
встречаться и с китайскими офицерами разведки, -  и  иероглиф,  обозначающий
понятие "кризис", являлся комбинацией  символов,  выражающих  "опасность"  и
"благоприятная возможность". Двойственность этого значения  сразу  произвела
на него впечатление, и Кортес навсегда  запомнил  ее.  Подобные  возможности
выдаются  исключительно  редко  и  являются  одновременно  крайне  опасными.
Главная опасность, это было ясно Кортесу, заключалась в том  простом  факте,
что он не знал, каким образом американцы получают  разведывательные  данные.
Все указывало  на  то,  что  внутри  картеля  находится  их  агент.  Кто-то,
занимающий высокое положение, но не настолько высокое, как ему хотелось  бы.
Американцы сумели привлечь кого-то на свою сторону с  помощью  шантажа,  как
это часто делал он сам. Обычный прием в разведке, и  ЦРУ  проделывает  такие
вещи мастерски. Кто этот  человек?  Кто-то  очень  оскорбленный,  пожелавший
расквитаться с обидчиками и одновременно получить место у стола, за  которым
сидят главари картеля. В эту категорию попадало немало людей, включая самого
Кортеса. И теперь он вместо того, чтобы начинать  собственную  операцию  для
достижения  подобной  цели,  мог  подождать,  пока  это  сделают   за   него
американцы. Это  показалось  ему  очень  странным  -  полагаться  на  помощь
американцев - и в то же время крайне забавным. Такая операция по  сути  дела
является по-настоящему тайной, достойной гения.  От  него  требовалось  одно
предоставить американцам возможность осуществить свой план, самому  наблюдая
из-за кулис, как это происходит. Понадобятся терпение и вера  в  способности
врага - не говоря уже о  связанной  с  этим  опасностью,  -  но,  по  мнению
Кортеса, подождать стоило.
   Поскольку он  не  знал,  как  предоставить  американцам  важную  для  них
информацию, то решил положиться на везение и  удобный  случай.  Нет,  не  на
везение. Они, судя по всему, каки