когда
Каттер проводил обычные брифинги "не для печати", общаясь с  представителями
средств массовой информации.
   Сведения,  которые,  пресса  узнавала  во   время   подобных   брифингов,
представляли собой важную часть политической линии, проводимой  президентом,
изощренную игру, в  которой  принимали  участие  правительство  и  пресса  -
"официальная утечка информации". Каттер запускал  "пробные  шары",  то  есть
делал то,  что  сотрудники,  занимающиеся  исследованием  спроса  на  товары
широкого  потребления,  называли  "изучением  рынка".  Когда  у   президента
возникает новая идея, в разумности которой он не особенно уверен,  Каттер  -
или  соответствующий  член  кабинета  министров,  каждый  из  которых   тоже
именовался ВПА, - поделится  с  журналистами  основным  смыслом  идеи,  и  в
крупных  газетах  появятся  статьи,  что  позволит   конгрессу   и   широкой
общественности проявить свою  реакцию  на  подобную  идею,  прежде  чем  она
получит официальное одобрение президента. Таким образом, выборные  чиновники
и другие исполнители  танцевали  и  двигались  на  вашингтонской  сцене  без
всякого риска потерять лицо - восточный обычай, отлично проявляющий  себя  в
пределах кольцевого шоссе вокруг столицы Америки.
   Боб  Хольцман,  старший  корреспондент  одной  из  вашингтонских   газет,
аккредитованный при Белом доме, опустился в кресло напротив Каттера,  ожидая
глубоких откровений. Обе стороны  отлично  понимали  установленные  правила.
Каттер может говорить все,  что  ему  угодно,  не  опасаясь,  что  его  имя,
должность или положение станут  известны  читателям.  Хольцман  имеет  право
писать статью, как он считает нужным, в разумных пределах, не  компрометируя
источник полученных сведений и не  сообщая,  от  кого  получена  информация,
всем, кроме своего редактора. Ни один из собеседников не испытывал к другому
теплых чувств.
   Отвращение Каттера к журналистам было  единственным  качеством,  все  еще
объединяющим его с остальными офицерами, хотя ему  казалось,  что  он  умело
скрывал это чувство. Он считал журналистов, особенно того, что  сидел  перед
ним в данный момент, ленивыми и глупыми людьми, не способными  думать  и  не
умеющими писать. По мнению Хольцмана, Каттер оказался не тем человеком,  что
нужен на этом посту. Журналисту не нравилось, что  военный  офицер  является
советником президента по  столь  важным  вопросам;  более  того,  он  считал
Каттера недалеким своекорыстным  льстецом,  страдающим  манией  величия,  не
говоря уже о том, что адмирал  просто  высокомерный  сукин  сын,  видящий  в
журналистах не слишком полезную разновидность ручного стервятника. Поскольку
каждый из них придерживался такой точки зрения, отношения между,  ними  были
хорошими.
   - Вы собираетесь следить за съездом, который будет проводиться на будущей
неделе? - спросил Хольцман.
   - Я стараюсь не заниматься политикой, - ответил Каттер. - Хотите кофе?
   Ага! - воскликнул про себя репортер.
   - Нет, спасибо. Как по-вашему, что  за  чертовщина  происходит  в  стране
листьев коки?
   - Я знаю об этом не больше вашего. Впрочем, не совсем так. Мы  следим  за
этими ублюдками уже длительное время. Думаю, что Эмиля убила одна из фракций
картеля - в этом нет ничего удивительного,  -  но  не  получив  официального
одобрения  всего  руководства.  Взрыв  бомбы,   происшедший   вчера,   может
свидетельствовать о внутренней борьбе в картеле.
   - В самом деле, кто-то внутри их организации рассердился всерьез, заметил
Хольцман, делая заметки на странице, помеченной  им  "Каттер",  которого  он
именовал ВОЛ - "высокопоставленное официальное лицо". - Ходят  слухи,  будто
картель  заплатил  М-19  за  непосредственную   организацию   покушения,   и
колумбийцы как следует занялись тем террористом, которого удалось схватить.
   - Вполне возможно.
   - Откуда им стало известно о приезде директора ФБР Джейкобса?
   - Не знаю, - пожал плечами Каттер.
   - Вот как? Известно, что его секретарша пыталась покончить с собой.  Бюро
отказывается говорить по этому поводу, но  такое  совпадение  представляется
мне не случайным.
   - Кто у них руководит расследованием? Вы, наверно, не поверите мне, но  я
не знаю даже этого.
   - Дэн Мюррей, помощник заместителя директора. Вообще-то, он не занимается
следственной работой, но именно Мюррей докладывает Шоу о ходе расследования.
   - Ничего не поделаешь, это не входит  в  сферу  моих  обязанностей.  Меня
интересует международная сторона  этого  дела,  а  расследование,  ведущееся
внутри страны, относится к другой организации, - напомнил Каттер,  воздвигая
каменную стену, которую Хольцман не мог преодолеть.
   - Итак, картель разъярен операцией  "Тарпон",  и  некоторые  его  главари
предприняли радикальные шаги,  чтобы  ликвидировать  Джейкобса,  не  получив
одобрения всего комитета.  Другие  члены  Медельинского  картеля,  по  вашим
словам, пришли к заключению, что это было опрометчивым поступком,  и  решили
устранить тех, кто дал согласие на убийство, я так вас понял?
   - Да, именно так мне представляется.  Надеюсь,  вы  понимаете,  что  наша
информация по этому поводу недостаточно проверена. - Ваша информация  всегда
недостаточно проверена, - напомнил Хольцман. - Об этом вы можете  поговорить
с Бобом Риттером. - Каттер поставил на стол чашку.
   - Конечно. - На лице Хольцмана появилась улыбка. В  Вашингтоне  были  два
человека, никогда не соглашавшиеся на утечку  информации,  -  Боб  Риттер  и
Артур Мур. - А как относительно Джека Райана?
   - Он только начал осваиваться с делами. К тому же  всю  неделю  провел  в
Бельгии,  на  конференции  разведывательных  органов  НАТО.  -  В  Капитолии
поговаривают, что было бы неплохо, если бы  кто-нибудь  предпринял  ответные
меры против картеля, ибо убийство Джейкобса явилось  неприкрытым  нападением
на...
   - Мало ли что там болтают, Боб.
   - А сегодня губернатор Фаулер заявил на утренней пресс-конференции...
   - Пусть политикой занимаются политические деятели.
   - А вам известно о том, что уличная цена кокаина подпрыгнула?
   -  Да?  Вообще-то,  этот  рынок   меня   не   интересует.   Действительно
подпрыгнула?
   - Этой новости Каттер еще не знал. Значит, уже...
   -  Ненамного,  но  заметно.  Ходят  слухи,  что  с   поставками   кокаина
непредвиденная задержка.
   - Приятно слышать.
   - Но как-то прокомментировать не хотите? - спросил Хольцман. -  Ведь  это
вы заявляли, что с торговцами наркотиками  идет  настоящая  война  и  к  ней
следует именно так и относиться.
   Улыбка на мгновение застыла на лице Каттера.
   - Такие проблемы, как война, решает президент.
   - А конгресс?
   - Да, конечно, и конгресс тоже, но с тех пор, как  я  занял  должность  в
правительстве, конгресс не делал никаких заявлений по этому поводу.
   - Если бы мы оказались замешаны в этом взрыве, какой была бы ваша  личная
реакция?
   - Не знаю. Мы не имеем к взрыву никакого отношения.  -  Интервью  шло  не
так, как хотелось Каттеру. Может быть, Хольцману что-то известно?
   - Впрочем, этот вопрос был сугубо гипотетическим, - заметил репортер.
   - Ну хорошо. Я отвечу неофициально, - не для печати - в данный момент.
   Говоря гипотетически, следует убить всех этих мерзавцев, и я  не  пророню
ни единой слезы. А вы?
   - Если не для  печати,  я  придерживаюсь  такого  же  мнения,  -  фыркнул
Хольцман. - Я помню время, когда можно  было  ходить  по  улицам,  ничем  не
рискуя.
   А теперь я читаю о погибших за ночь и не  могу  понять,  находимся  мы  в
Вашингтоне или в Бейруте. Значит, мы не имеем отношения к взрыву?
   - Нет. Судя по всему, в картеле наводят порядок.  Это,  разумеется,  лишь
предположение, но более надежных сведений у нас нет.
   - Хорошо. Наверно, для статьи мне этого хватит.

Глава 20

Развитие событий

   Это было поистине поразительно, но тем не  менее  правда.  Кортес  провел
здесь  больше  часа.  С  ним  приехали  шесть   вооруженных   охранников   и
собака-ищейка, обыскавшая окрестности в поисках тех, кто напал  на  базу  по
переработке наркотиков. Пустые стреляные гильзы были главным образом калибра
5,56 мм - ими пользуются сейчас почти все страны НАТО, да и многие другие во
всем  мире,  однако  начало  боевому  оружию  этого  калибра  было  положено
патроном, применявшимся в спортивных целях, - 0,223 "Ремингтон"  в  Америке.
На  поляне  было   также   немало   гильз   калибра   9   мм   и   одна   от
сорокамиллиметровогр гранатомета.
   Судя  по  всему,  один  из  нападавших  получил   ранение,   по-видимому,
серьезное. Само нападение было организовано по классической схеме -  огневая
группа на возвышенности и штурмовая на том же уровне,  с  северной  стороны.
Они покинули поляну поспешно, не закладывая мин-ловушек, как это произошло в
двух других случаях. Наверно, из-за раненого, решил Кортес. А также  потому,
что они знали или подозревали? Нет, скорее  всего  знали,  что  двое  сумели
скрыться и побежали за помощью.
   Итак, нет сомнений в том, что в  горах  скрывалась  не  одна  вооруженная
группа. Скорее всего, три или четы-ре, судя по  числу  и  расположению  баз,
подвергшихся  нападению.  Значит,  это  не  М-19.  У   М-19   слишком   мало
подготовленных бойцов, чтобы предпринимать такое, - и к тому же, чтобы он не
узнал об этом, напомнил себе Кортес, Картель не только подчинил себе местные
партизанские группы. У него были и платные осведомители в каждой  из  них  -
именно этого не сумело добиться колумбийское правительство.
   Таким образом, подумал он, по всей  вероятности,  в  этом  горном  районе
сейчас  действуют  тайные  американские  группы;  Кто  они   и   что   собой
представляют?
   Похоже, это солдаты или отлично подготовленные-наемники.  Более  вероятно
первое. Международное сообщество наемников уже не то, каким было  раньше,  -
да и, по правде говоря, оно никогда не представляло серьезной силы. Он бывал
в Анголе и познакомился с африканскими  солдатами,  знал  их  достоинства  и
недостатки. Действия наемников не  отличались  особой  эффективностью,  хотя
сейчас это менялось, как менялось и все остальное в мире.
   Кем бы ни были эти группы,  сейчас  они  находятся  далеко  -  достаточно
далеко, чтобы ему не беспокоиться о своей безопасности, но охоту за ними  он
поручит  другим.  Он  был  разведчиком  и  не  питал  иллюзий   относительно
собственных способностей как боевого командира. В данный момент  он  собирал
вещественные доказательства почти как полицейский. Винтовочные и  пулеметные
патроны,  заметил  Кортес,  выпущены  одним  заводом.  Он  не   помнил   все
подробности, однако обратил внимание на то, что  девятимиллиметровые  гильзы
имели на головках те же номера партии, что и гильзы, которые  он  собрал  на
одном из аэродромов северного побережья Колумбии. Весьма  маловероятно,  что
это  простое  совпадение,  подумал  Кортес.  Значит,  те,  кто   следил   за
аэродромами, переместились теперь сюда?..
   Как? Самое простое - перебраться на грузовике или автобусе, но  это  было
бы слишком примитивно - так поступили бы боевики М-19. А вот для американцев
слишком опасно. Янки воспользуются вертолетом. С  какой  базы?  Возможно,  с
корабля, но скорее всего откуда-нибудь из Панамы. Кортес  не  слышал,  чтобы
вблизи побережья проводились американские морские  маневры,  -  значит,  это
большой вертолет, способный заправляться в воздухе. На такое  пойдут  только
американцы. И обязательно с базы в Панаме. А у Кортеса в Панаме было  немало
своих людей. Он уложил в карман гильзы и начал спускаться  вниз.  Теперь  он
знал, с чего начать, а  при  его  профессиональной  подготовке  большего  не
требовалось.

***

   Райановский VС-20А - Джеку все еще требовалось немалое воображение, чтобы
считать его своим самолетом, - взлетел с аэродрома вблизи Монса  в  середине
дня.
   Его первое официальное выступление в высшей лиге  международной  разведки
оказалось успешным. Доклад о Советском Союзе и его  деятельности  в  странах
Восточной  Европы  был  встречен  с  интересом  и  одобрением,  и   Джек   с
удовлетворением узнал,  что  руководители  аналитических  отделов  всех  без
исключения спецслужб НАТО придерживаются той же точки зрения на  перемены  в
политике их главного противника, что и он: никто не знал, что за  чертовщина
происходит там на самом  деле.  Теории  аналитиков  колебались  между  двумя
крайностями: вот-вот разразится мир, и что тогда  предпринять,  и  столь  же
маловероятной точкой зрения, что все это ловкий обман. Когда же  дело  дошло
до составления официальной оценки ситуации, основывающейся на  разведданных,
специалисты, занимавшиеся сбором информации еще до того, как  Джек  появился
на свет, только качали головами и что-то бормотали себе под нос - но  именно
так поступал по большей части и сам Райан. Поистине  хорошими  новостями  за
истекший год были  поразительно  успешные  операции  контрразведки  в  сфере
проникновения в деятельность КГБ по  всей  Европе,  и  хотя  ЦРУ  никому  не
сообщило (за исключением сэра Бэзиля, который присутствовал  при  разработке
плана), каким образом этого  удалось  достигнуть,  престиж  ЦРУ  значительно
возрос из-за успехов в  этой  области.  Основная  мысль,  на  которую  часто
ссылался  Джек  еще  во  время  своей  инвестиционной   деятельности,   была
достаточно очевидна: с военной точки зрения НАТО находилось  в  превосходном
положении,  лучше,  чем  когда-либо,  а  его  службы  безопасности  добились
успехов, о которых не  приходилось  даже  мечтать.  Проблема  заключалась  в
другом:   общее   направление   деятельности   Северо-Атлантического   союза
становилось все более  неопределенным  в  политическом  отношении.  С  точки
зрения  Райана,  такое  положение  выглядело  благоприятным  -  если  только
политических деятелей не  опьянят  достигнутые  успехи,  что  само  по  себе
достаточно серьезное предупреждение для кого угодно.
   Таким образом, у него были все основания для хорошего настроения.
   Территория Бельгии исчезала позади,  похожая  на  весьма  привлекательное
лоскутное одеяло, сшитое в  голландских  районах  Пенсильвании.  По  крайней
мере, можно было с улыбкой думать о непосредственных проблемах НАТО.
   Но  самым  явным  доказательством  хорошего  настроения,  царящего  среди
руководителей спецслужб НАТО,  были  разговоры  на  банкетах  и  за  кофе  в
перерывах между пленарными заседаниями. Эти  разговоры  касались  отнюдь  не
"бизнеса", как называли они свою профессиональную деятельность.  Специалисты
по разведывательному анализу из Германии и Италии, Англии и Норвегии,  Дании
и Португалии - все выражали беспокойство по поводу  растущего  проникновения
наркотиков в их страны. Деятельность Медельинского картеля  распространялась
на восток, в Европу. Наркобизнес  уже  не  довольствовался  продажей  своего
товара только в Америке. Руководители спецслужб обратили особое внимание  на
убийство Эмиля Джейкобса. Не скрывая своих  чувств,  вслух  они  высказывали
опасения, что международный  наркотерроризм  встал  на  совершенно  новый  и
опасный путь, и размышляли, как о этим бороться. Французы, за спиной которых
была длительная история энергичных действий, направленных  на  защиту  своей
страны, восторженно одобряли взрыв бомбы  недалеко  от  Медельина  и  потому
недоумевали, когда  Райан  удивленно  и  даже  не  без  раздражения  пожимал
плечами, отвечая: "У меня нет никаких сведений". Их  реакция  на  это  тоже,
разумеется,  была  очевидной.  Если  бы  совершили   убийство   французского
чиновника столь же высокого ранга, к тому же  получившее  резонанс  во  всем
мире, французская тайная полиция немедленно провела бы ответную операцию.  В
таких делах французы были на высоте. К тому же французские средства массовой
информации и, что еще более важно, французский народ поняли бы необходимость
такой операции и одобрили бы ее.  Поэтому  сотрудники  французской  разведки
полагали, что Райан ответит на их  вопрос  многозначительной  улыбкой,  даже
отрицая свою причастность к взрыву, а не  озадаченным  взглядом.  Это  резко
отличалось от европейских правил игры, и потому союзники  из  Старого  Света
недоумевали. Стоит ли американцам отрицать  свое  участие  во  взрыве  перед
ними, причем внутри  спецслужб?  -  спрашивали  себя  европейцы.  Обманывать
русских - это еще есть смысл, но зачем обманывать союзников?
   И уже совсем плохо, подумал Райан, когда пытаются обмануть  представителя
американского же правительства. Так, черт побери, что же там  происходит,  в
Колумбии?
   Находясь в трех милях от дома, Райан мог  позволить  себе  посмотреть  на
происходящее бесстрастным взглядом  аналитика.  Возможно,  из-за  отсутствия
разумного   законодательства,   направленного   на   борьбу   с    подобными
преступлениями, прямые действия и имеют смысл. Противник бросает неприкрытый
вызов могущественному государству -  и  оказывается  под  угрозой  ответного
удара  с  его  стороны.  Если  мы   подвергаем   бомбардировке   иностранное
государство из-за того, что оно поддерживает действия  террористов,  убивших
американских солдат в берлинской дискотеке, тогда  почему  не  ликвидировать
главарей враждебной организации на территории дружественной Америке страны?
   Но приняты ли при этом во  внимание  политические  последствия  подобного
шага?
   Именно в этом загвоздка, не так ли? У Колумбии  существуют  свои  законы.
Это  не  Ливия,  где  у  власти  стоит  опереточный  диктатор,  стабильность
правления которого вызывает немало сомнений. Это и не Иран, где господствует
жестокая   теократия,   управляемая    человеком,    являющимся    наглядным
свидетельством  искусства  геронтологов.  Колумбия  -  страна   с   подлинно
демократическими традициями, рискующая как своим государственным строем, так
и жизнью многих у себя дома, прилагающая все усилия, чтобы защитить  граждан
другой страны от... самих себя?
   Так чем все-таки мы занимаемся?
   Справедливость  и  преступление  имеют  иную  ценность  на  этом   уровне
управления государством, не так ли? А может  быть,  нет?  Есть  ли  правила,
которым подчиняются все? Существуют ли законы? Перед тем,  как  ответить  на
эти вопросы, понимал Райан, он должен узнать  факты.  Это  будет  достаточно
убедительно. Джек откинулся на спинку удобного кресла и посмотрел  вниз,  на
пролив Ла-Манш, расширяющийся подобно  воронке  под  самолетом,  летящим  на
запад по направлению к мысу  Лэндс-Энд.  Там,  где  кончается  эта  одинокая
каменистая коса, на которой погибло  столько  кораблей,  открывался  простор
Северной Атлантики, а за ней, на далеком берегу, был дом. У Райана было семь
часов, чтобы решить, какой выбрать путь после возвращения в  Америку.  Целых
семь часов, подумал Джек. Интересно, сколько раз он будет задавать себе одни
и те же вопросы и вместо ответов сталкиваться с новыми загадками?

***

   Закон,  сказал  себе  Мюррей,  -  это  ловушка.  Богиня,  которой   нужно
поклоняться, - прекрасная бронзовая дама с фонарем в  поднятой  руке,  чтобы
освещать путь странникам. А что, если этот путь ведет в никуда? Сейчас у них
были  неопровержимые  доказательства  против  одного  из  "подозреваемых"  в
убийстве директора ФБР. Колумбийцы располагали  его  признанием  -  тридцать
страниц текста, напечатанного через один интервал,  лежали  на  столе  перед
Мюрреем. Масса улик, обработанных должным образом в легендарных лабораториях
Бюро. Короче говоря, в распоряжении ФБР было все, оставалось преодолеть лишь
одно  маленькое  препятствие  -  в  настоящий  момент   договор   о   выдаче
преступников между Колумбией и Соединенными Штатами не действовал. Верховный
суд Колумбии - точнее, те его члены, которые остались в  живых  после  того,
как не так давно двенадцать их коллег погибли от пуль боевиков  М-19  (между
прочим, все погибшие единодушно поддерживали договор, пока  их  не  постигла
насильственная смерть), - пришел к заключению, что договор каким-то  образом
против