радио. Изменяя энергию  луча,  вы  получаете
возможность выбрать именно ту световую частоту, которую  производите.  Затем
можно снова вернуть электроны  обратно  в  линейный  ускоритель  и  еще  раз
направить их в лазерную полость. Поскольку  электрон  уже  обладает  высокой
энергией, вы приобретаете  здесь  огромную  мощность.  Короче  говоря,  сэр,
теоретически можно выбросить в качестве лазерного импульса  сорок  процентов
энергии от того ее количества, которое вы  загнали  в  лазерное  устройство.
Если удастся достигнуть этого с достаточно высокой степенью  надежности,  вы
получаете  возможность  уничтожить  все,  что  находится  в  пределах  вашей
видимости, - когда  мы  говорим  о  высокоэнергетических  уровнях,  сэр,  мы
пользуемся  относительными  величинами.  По  сравнению  с  тем   количеством
электроэнергии, которое  требуется  нашей  стране  для  приготовления  пищи,
количество энергии, нужное для системы лазерной  обороны,  просто  ничтожно.
Фокус заключается в том, чтобы заставить ее работать для  нужной  нам  цели.
Вот этого мы еще не сумели добиться.
   - А почему? - Теперь президент заинтересовался проблемой по-настоящему  и
даже слегка наклонился вперед.
   - Мы все еще учимся, постигая то,  как  действует  лазер,  сэр.  Основная
проблема в лазерной полости  -  именно  там  энергия  покидает  электроны  и
превращается в световой луч. До сих пор  нам  еще  не  удалось  сделать  эту
полость широкой. При  слишком  узкой  полости  у  нас  получается  настолько
высокая плотность мощности, что она сжигает оптическое покрыгие как на самой
плоскости, так и на зеркалах, используемых для  направления  луча  в  нужную
сторону.
   - Но ведь русским удалось решить эту проблему. Как, по-вашему, они сумели
этого добиться?
   - Я знаю, что мы пытаемся сделать сами. Концентрируя энергию  в  лазерном
луче, мы забираем энергию от электронов, и они становятся менее напряженными
энергетически, так? Это означает, что нам приходится сужать магнитное  поле,
сдерживающее их, - и не забудьте, что в то же самое время нельзя  прекращать
колебательное  действие  самого  поля.  Вот  в  этом  нам  пока  не  удалось
разобраться. Русские, возможно, сумели понять это и сделали прорыв на основе
исследований энергии термоядерного синтеза.  Все  методы  получения  энергий
путем  управляемой  термоядерной  реакции  основываются   на   использовании
магнитного поля для удержания огромной массы высокоэнергетической плазмы - в
принципе это то же самое, что мы пытаемся сделать со свободными электронами.
Основная  часть  фундаментальных  исследований   в   этой   области   физики
осуществлена в России, сэр.  Они  опережают  нас,  потому  что  использовали
больше средств и времени в наиболее важном месте.
   - Хорошо, майор, благодарю вас. - Президент повернулся к судье Муру. -  А
какова точка зрения ЦРУ, Артур?
   - Ну что ж, мы не собираемся оспаривать точку зрения майора Грегори -  он
только что потратил  целый  день,  проводя  брифинг  с  сотрудниками  нашего
научно-технического управления.  Нам  удалось  получить  подтверждение,  что
русские  располагают  шестью  лазерами  на  свободных  электронах,   которые
размещаются  на  этом  объекте.  Им  удалось  добиться  прорыва  в  мощности
лазерного  импульса.  и  сейчас  мы  стараемся  узнать,  в   чем   конкретно
заключается этот прорыв.
   - И вы сумеете сделать это? - спросил генерал Парке.
   - Я сказал, что мы стараемся, генерал. Если нам  здорово  повезет,  то  к
концу месяца получим ответ.
   - Ну хорошо, мы знаем, что они могут  построить  очень  мощный  лазер,  -
сказал президент. - Следующий вопрос: это является оружием?
   - Нет, наверно, господин президент, - ответил генерал Парке. - По крайней
мере  -  пока  нет,  У  русских  по-прежнему  немало  проблем  с  термальным
рассеиванием, потому что им не удалось скопировать нашу регулируемую оптику.
Они получили  огромное  количество  новейшей  технологии  с  Запада,  но  ее
получить им до сих пор не удалось. До тех пор пока у них в  руках  не  будет
регулируемой оптики, они не смогут  использовать  наземный  лазер  так,  как
используем его мы, то есть отражать луч от находящегося на орбите зеркала  к
отдаленной цели. Но  то,  что  сейчас  имеется  в  их  распоряжении,  может,
по-видимому, нанести огромный ущерб спутнику на низкой  орбите.  Разумеется,
существуют способы защиты спутников от этого, но  все  сводится  к  тому  же
старому соревнованию между мощной броней и еще более мощной  боеголовкой,  В
конце концов победу одерживает боеголовка.
   - Именно поэтому мы и должны провести переговоры,  чтобы  положить  конец
вооружениям, - впервые заговорил Эрни Аллен. Генерал Паркс взглянул на  него
с нескрываемым раздражением, - Господин президент, сейчас мы услышали  намек
- всего лишь намек - на то, насколько опасным может быть такое оружие, какой
дестабилизирующий эффект оно может оказать. Даже если рассматривать объект в
Душанбе  в  качестве  оружия,  направленного  против  спутников,  вообразите
возникающие  последствия  для  проверки  выполнения   условий   договора   о
сокращении вооружений, да и для сбора, разведывательных данных вообще.  Если
мы  не  попытаемся  остановить  дальнейшее  совершенствование  этих  средств
сейчас, мы окажемся втянутыми в гущу хаоса.
   - Нельзя остановить прогресс, - заметил Парке.
   - Прогресс? - презрительно фыркнул Аллен. -  Черт  возьми,  сейчас  перед
нами на столе лежит проект соглашения об ограничении вооружений  наполовину.
Вот это прогресс, генерал. Во время проведенного вами  испытания  над  Южной
Атлантикой половина ваших импульсов не попала в  цель  -  с  помощью  нашего
соглашения я тоже могу устранить половину ракет.
   Райану показалось, что генерал собирается вскочить со своего  кресла,  но
вместо этого Парке скрылся за маской интеллектуала.
   -  Мистер  Аллен,  это  было  первое  испытание  нашей  экспериментальной
установки, и мы поразили половину целей.  Более  того,  на  все  ушло  менее
секунды. Майор Грегори решит проблему наведения к лету - верно, сынок?
   - Так точно, сэр! - воскликнул Грегори. - Нам нужно всего лишь изменить -
частично изменить - код.
   - Хорошо. Если люди судьи Мура сумеют сообщить нам, как  русским  удалось
добиться увеличения мощности своих  лазеров,  мы  располагаем  системой  уже
проверенной и готовой. Через два-три  года  в  нашем  распоряжении  окажется
окончательно усовершенствованная  система  -  и  тогда  мы  сможем  серьезно
задуматься над ее развертыванием.
   - А если русские начнут сбивать ваши зеркала, находящиеся  в  космическом
пространстве? - сухо поинтересовался Аллен. - В вашем распоряжении  окажется
лучшая лазерная система наземного базирования, но защитить она сумеет только
штат Нью-Мексико,
   - Сначала им придется найти их, а это гораздо более серьезная задача, чем
это вам кажется. Мы сумеем разместить зеркала очень высоко, от трехсот  миль
до тысячи, использовать технологию "стеле", которая сделает их  "невидимыми"
для  радиолокаторов.  В  отношении  зеркал  это  осуществимо  в  отличие  от
большинства спутников. Зеркала будут относительно маленькими и легкими.  Это
значит, что мы  сможем  развернуть  в  космосе  их  большое  количество.  Вы
представляете себе, насколько  велико  космическое  пространство  и  сколько
тысяч обломков космического  мусора  обращается  вокруг  Земли?  Русским  не
удастся сбить все наши зеркала, - уверенно закончил Парке.
   - Джек, ты виделся с русскими. Каково твое мнение? - обратился  президент
к Райану.
   - Господин президент, мы боремся сейчас  с  навязчивой  идеей  русских  о
необходимости защитить свою страну от  нападения  извне.  Они  потратили  на
работы в этой области тридцать лет  и  огромные  средства.  Еще  в  бытность
президента Джонсона Косыгин сказал:  "Обороняться  -  морально,  нападать  -
безнравственно". Это говорил русский, а не просто коммунист.  Если  уж  быть
откровенным, с этим трудно не согласиться.  Если  мы  окажемся  втянутыми  в
новый  виток  гонки,  по  крайней  мере  это  будет   гонка   оборонительных
вооружений, а не наступательных. Согласитесь, трудно убить  лазером  миллион
гражданских лиц, - заметил Райан.
   - Но это изменит весь баланс сил, - возразил Эрнест Аллен.
   - Баланс сил, существующий в настоящее время, может  быть,  и  достаточно
стабилен, но все-таки в своей основе безумен, - пожал плечами Райан.
   - Однако он действует. Он поддерживает мир.
   - Мистер Аллен, мир, который основывается на  балансе  сил,  представляет
собой непрерывный кризис. Вы  утверждаете,  что  можете  сократить  арсеналы
вооружений наполовину - ну и что? Можно сократить советские ядерные силы  на
две  трети,  и  все-таки  у  них  останется  достаточно  боеголовок,   чтобы
превратить Америку в крематорий. То же самое относится и к нашему  арсеналу.
Как я сказал вам во время полета из Москвы,  проект  договора  о  сокращении
вооружений, рассматриваемый сейчас, - всего лишь космический. Он  никому  не
гарантирует дополнительной безопасности. Это соглашение - всего лишь символ,
может быть,  очень  важный,  но  только  символ  без  какого-либо  реального
содержания.
   - Ну, я в этом не уверен, - заметил генерал Парке. -  Если  вы  сократите
количество целей, которые мне предстоит уничтожить, наполовину, я ничего  не
буду иметь против,
   Аллен бросил на него раздраженный взгляд.
   - Если нам удастся выяснить,  что  русские  делают  что-то  по-иному,  мы
сможем воспользоваться этим? - спросил президент.
   - Если ЦРУ представит нам информацию, которую мы сможем использовать. Как
ваше мнение, майор? - Парке повернул голову в сторону Грегори.
   -  В  этом  случае  у  нас  будет  система  оружия,  которую  мы   сможем
продемонстрировать уже через три года и получим возможность развернуть через
пять-десять лет после этого, - произнес Грегори.
   - Создается впечатление, что вы уверены в этом, - заметил президент.
   - Да, сэр, я уверен. Как это происходило  с  программой  "Аполлон",  сэр.
Речь идет не о создании новой  науки,  а  скорее  о  том,  как  использовать
технологию, уже имеющуюся в нашем распоряжении. Останется только вопрос, так
сказать, сборки болтов и гаек,
   -  Вы  -  очень  уверенный  в  себе  молодой  человек,  -  заметил  Аллен
профессорским тоном.
   - Да, сэр, я уверен в себе. Мне кажется, что это нам по силам. Вы знаете,
мистер Аллен,  ваши  задачи  не  так  уж  отличаются  от  наших.  Вы  хотите
избавиться от ядерных боеголовок - и мы тоже. Может быть, мы  сможем  помочь
вам, сэр.
   Точно в цель! - подумал Райан, поспешно скрывая улыбку.  Послышался  едва
слышный стук в дверь. Президент взглянул на часы.
   - Нам придется закончить на этом. Мне нужно обсудить с министром  юстиции
вопросы борьбы с наркотиками. Благодарю всех за плодотворное  обсуждение.  -
Он  последний  раз  взглянул  на  фотографию  Душанбе  и  встал.   Остальные
последовали его примеру и вышли один за другим через дверь, скрытую в белой,
гладко оштукатуренной стене.
   - А ведь это было умное  замечание,  малыш,  -  негромко  заметил  Райан,
обращаясь к Грегори.

***

   Кэнди Лонг подошла к ожидавшему ее у дома  автомобилю.  За  рулем  сидела
подруга, с которой они учились в Колумбийском университете,  доктор  Беатрис
Тауссиг,  тоже  занимавшаяся  оптической  физикой.  Они   дружили   еще   со
студенческой скамьи. Беатрис была более броской, чем Кэнди. Она лихо  ездила
на  "Ниссане  300Z",  спортивной  машине,  и  могла  доказать  это   немалым
количеством штрафов за нарушение правил  уличного  движения.  Тем  не  менее
автомобиль  вполне  гармонировал  с  ее  одеждой,   прической   и   особенно
нагло-презрительным отношением к мужчинам, отшвыривающим их словно тряпичные
куклы.
   - Доброе утро, Беа. - Кэнди Лонг скользнула в машину и пристегнула  ремни
еще до того, как захлопнула дверцу. При езде с  подругой  Беатрис  это  было
просто необходимо - хотя сама хозяйка демонстративно не пристегивалась.
   - Плохо спала, Кэнди? - Этим утром на Беатрис  был  строгий,  хотя  и  не
совсем мужского покроя, костюм и шелковый шарф на шее. Доктору  Лонг  трудно
было понять смысл всего этого: когда проводишь весь день  одетой  в  дешевый
белый лабораторный халат, кого интересует то, что находится под  ним,  разве
что Эла, но его интересовало еще и то, что скрывалось под тем, что было  под
тем... подумала она про себя и улыбнулась.
   - Я сплю лучше, когда он дома,
   - А куда он уехал? - спросила Тауссиг.
   - В Вашингтон, - Кэнди широко зевнула.  Раннее  солнце  бросало  тени  на
дорогу перед автомобилем.
   - Зачем? - Беатрис переключила скорость и стремительно вылетела с боковой
дороги на шоссе, Кэнди почувствовала, как ее прижало к ремням  безопасности.
Почему ее подруга считает необходимым  так  водить  машину?  Это  совсем  не
гранпри "Монако".
   - Он сказал, что кто-то провел испытание и  теперь  ему  нужно  объяснить
кому-то подробности.
   - Гм-м... - Беатрис посмотрела в  зеркало  заднего  обзора  и  продолжала
гнать на третьей скорости, шныряя в оживленном транспортном потоке часа пик.
Она мастерски выбрала момент и втиснулась в  пространство  всего  на  десять
футов длиннее ее "Нисана". Сзади  послышался  раздраженный  гудок  водителя,
которого она подсекла. Беатрис только улыбнулась. Одновременно та  часть  ее
мозга, которая не  была  занята  управлением,  отметила,  что  испытание,  о
котором говорил Эл, проводилось не в Америке. К тому же  проводится  не  так
много   испытаний,   по   поводу   которых   требуются   объяснения    этого
отвратительного ублюдка. Беа не понимала, что интересного нашла Кэнди в  Эле
Грегори. Любовь, говорила она себе,  слепа,  а  также  глуха  и  глупа  -  в
особенности глупа. Бедная простушка Кэнди Лонг, она могла бы найти себе куда
более привлекательного компаньона - или  компаньонку.  Если  бы  только  Беа
удалось жить с Кэнди в одной комнате в университетском общежитии... если  бы
только она могла дать ей понять... - Когда возвращается Эл?
   - Может быть, сегодня  вечером.  Он  обещал  позвонить.  Я  поеду  в  его
автомобиле. Он оставил его у лаборатории.
   - Не забудь, прежде чем садиться в машину, положить полотенце на сиденье,
- хихикнула  Тауссиг.  Грегори  ездил  в  "Шевроле  ситейшн".  Именно  такой
автомобиль  и  подходит  ублюдку,  подумала  Беатрис.  Машина  была   забита
целлофановыми обертками от "чизбургеров", и Грегори мыл свою  машину  раз  в
год, независимо от того, нуждалась она в этом или  нет.  Беатрис  попыталась
представить себе, как он ведет себя в постели, но тут же подавила эту мысль.
Только не так рано утром, не сразу  после  завтрака.  Мысль  о  ее  подруге,
живущей с таким мужчиной... кожа у Тауссиг покрылась  мурашками.  Кэнди  так
наивна, так невинна... так глупа, ко всему прочему. Хотя, может быть, еще  и
одумается... Надежда пока не потеряна.
   - Как продвигается работа над твоим алмазным зеркалом?
   - Проект "УРНМИТ"? Подожди еще год, и тогда узнаем  что-то  определенное.
Жаль, что ты больше не работаешь в моей группе, - заметила доктор Лонг.
   - В административной группе  у  меня  доступ  к  более  широкому  спектру
деятельности, - ответила Беа с поразительной честностью. - К тому же я знаю,
что далеко не так умна, как ты.
   - Зато красивее, - задумчиво произнесла Кэнди.
   Беа повернулась и взглянула на подругу. Да, надежда еще не потеряна.

***

   Михаил Семенович прочитал доклад к четырем  часам.  Бондаренко  объяснил,
что задержка была связана с занятостью машинисток, допущенных  к  совершенно
секретным материалам. В докладе была сорок одна страница, включая диаграммы.
Молодой полковник выполнил свое обещание, заметил  Филитов.  Он  не  пожалел
времени и изложил все технические моменты четко и ясно. Всю  прошлую  неделю
Михаил Семенович потратил на чтение  материалов  о  лазерах,  которые  сумел
найти в папках.  Хотя  он  не  так  и  понимал  принципы  их  действия,  его
тренированная память запомнила все технические  детали.  Филитов  чувствовал
себя чем-то вроде попугая. Он мог повторять слова, не понимая  их  значения.
Ну и ладно, этого достаточно.
   Он читал медленно, запоминая  текст  по  мере  продвижения.  Несмотря  на
деревенский выговор и грубые выражения, ум старого  полковника  был  гораздо
острее, чем думал Бондаренко. Но  казалось,  что  и  этого  не  требовалось.
Наиболее важная часть открытия выглядела достаточно просто: речь шла  не  об
увеличении  генерирующего   резонатора,   а   о   том,   чтобы   его   форма
соответствовала  магнитному  полю.   При   соответствующей   форме   размеры
резонатора можно было увеличивать почти бесконечно, и  новым  ограничивающим
фактором  становилась  часть  устройства,  работающая  на  сверхпроводниках,
управляющих магнитными импульсами. Полковник вздохнул. Запад опять  опередил
Советский Союз. У русских не было соответствующих материалов.  Поэтому,  как
всегда, КГБ добыл их на Западе, на этот раз переправив через Чехословакию  и
Швецию. Неужели мы никогда не научимся изготавливать все сами?
   В заключительной  части  доклада  говорилось,  что  оставалась  еще  одна
проблема,  связанная  с  оптическими  и  компьютерными  системами.  Придется
выяснить, что делают наши разведслужбы по этому  вопросу,  подумал  Филитов.
Наконец он потратил двадцать минут на изучение чертежей нового лазера. После
того как он понял, что может закрыть глаза и вспомнить  каждую  подробность,
воспроизвести в памяти малейшую деталь, полковник положил доклад  полковника
Бондаренко обратно в папку.  Филитов  посмотрел  на  часы  и  нажал  кнопку,
вызывая секретаря. Через несколько секунд в дверях появился прапорщик.
   - Слушаю, товарищ полковник.
   - Отнесите вот это в секретную часть - раздел  5,  совершенно  секретный.
Да, где мешок для сжигания сегодняшних документов?
   - У меня, товарищ полковник.
   - Принесите его.
   Прапорщик вышел в приемную и мгновение спустя вернулся с холщовым мешком,
ежедневно  наполняемым  документами,  предназначенными  для  уничтожения   в
специальном помещении. Михаил Семенович взял мешок и начал  бросать  в  него
секретные материалы.
   - Можете отправляться. Я отнесу мешок по пути к машине.
   - Спасибо, товарищ полковник.
   - Вы немало потрудились сегодня, Юрий Ильич. До свидания.
   Когда за прапорщиком закрылась дверь, Филитов достал пачку дополнительных
страниц,  представляющих   собой   документы,   не   имеющие   отношения   к
министерству. Почти каждую  неделю  он  сам  относил  мешок  с  документами,
предназначенными для сжигания, в отведенное для этого помещение.  Прапорщик,
занимающийся у Филитова канцелярской работой, считал,  что  полковник  делал
это по доброте сердечной и еще потому, что среди документов могли  оказаться
особо секретные материалы. Как  бы  то  ни  было,  этот  обычай  установился
задолго до того, как он начал работать в  канцелярии  полковника,  и  служба
безопасности относилась к этому, как к самому будничному явлению. Через  три
минуты, по пути к  ожидающему  его  автомобилю,  Михаил  Семенович  вошел  в
подвальное  помещение,   где   уничтожались   документы.   Молодой   сержант
приветствовал его, как собственного дедушку, и тут же открыл дверцу печи.  У
него на глазах герой Сталинграда поставил на пол свой портфель, искалеченной
рукой открыл мешок и поднял его здоровой рукой, вывалив примерно с килограмм
секретных документов в пылающую пасть газовой печи, расположенной в  подвале
Министерства обороны. Сержант не имел представления,  что  помогает  старому
офицеру  уничтожить   доказательства   государственной   измены.   Полковник
расписался в журнале, засвидетельствовав,  что  уничтожил  документы  своего
отдела. Затем  он  дружески  кивнул  молодому  сержанту,  повесил  мешок  на
отведенный для него крючок и направился к служебному автомобилю,  ожидавшему
у подъезда.
   Сегодня призраки снова навестят его, Михаил Семенов