тной ракеты вернулся к нормальному тону захвата цели, и
Лучник нажал на спусковой крючок.
   Как всегда, когда пусковое  устройство  дернулось  в  его  руках,  Лучник
испытал чувство ни с чем не сравнимого наслаждения, близкого к сексуальному.
Ему казалось,  что  звуки  боя,  кипящего  вокруг,  стихли  и  все  внимание
сконцентрировалось лишь на стремительно удаляющейся точке желтого пламени.

***

   Штурман  едва  успел  выбрать  очередное  осветительное  устройство,  как
"Стингер" ударил в левый двигатель. Его первой мыслью было негодование  -  в
наставлении  напутали!  Бортмеханик  не  испытывал   подобных   сомнений   -
автоматическим движением он нажал  на  кнопку  аварийного  выключения  левой
турбины. Этим было перекрыто поступление топлива к двигателю, выключено  его
электроснабжение, винт переведен в режим свободного вращения, и одновременно
сработала  система  пожаротушения.  Пилот  надавил  ногой  на  педаль   руля
управления, стараясь компенсировать занос влево, вызванный потерей  тяги  на
одном двигателе, и тут же опустил нос самолета. Это был опасный  маневр,  но
нужно было сделать выбор между скоростью и набором высоты,  и  пилот  решил,
что скорость сейчас важнее. Бортмеханик доложил, что  топливный  бак  левого
крыла пробит, но до Кабула всего сто километров. И тут он услышал  тревожный
возглас:
   - Левый мотор горит!
   - Включить систему пожаротушения!
   - Система включена! Двигатель полностью изолирован.
   Пилот  с  трудом  победил  искушение  оглянуться  по  сторонам.   Самолет
находился на высоте всего ста метров, и сейчас было  опасно  отвлекаться  от
главного - от пилотирования самолета. Уголком глаза  летчик  увидел  вспышку
оранжевого пламени, но  заставил  себя  не  обращать  на  это  внимания.  Он
взглянул на горизонт, затем на указатель  скорости,  альтиметр  и  снова  на
горизонт.
   - Теряем высоту, - услышал он голос второго пилота.
   - Опустить закрылки на десять градусов, - распорядился летчик. Он  решил,
что скорость самолета достаточно велика, чтобы пойти на такой  риск.  Второй
пилот опустил руку, выдвигая закрылки, и тем самым обрек на гибель и самолет
и всех его пассажиров.
   Взрыв зенитной ракеты повредил гидравлические шланги, управляющие  левыми
закрылками.  От  увеличенного   давления,   необходимого   для   перемещения
закрылков, шланги разорвались, и закрылки  на  левом  крыле  самопроизвольно
втянулись. Утрата  подъемной  силы  с  одной  стороны  едва  не  перевернула
самолет,  но  пилот  сумел  выровнять  его.  Слишком   много   неприятностей
происходило одновременно. Самолет начал  терять  высоту,  и  пилот  завопил,
требуя от бортмеханика увеличения мощности  оставшегося  правого  двигателя,
число оборотов которого перешло далеко за красную черту -  Он  еще  надеялся
спасти самолет, но даже удержать его в воздухе было уже почти невозможно,  и
летчик понял, что они снижаются  слишком  быстро  в  разреженной  атмосфере.
Нужно совершить посадку. В последнее  мгновение  летчик  включил  посадочные
прожекторы, чтобы найти ровную  поверхность,  но  увидел  перед  собой  лишь
беспорядочное нагромождение скал. Последним сознательным усилием он направил
свою "птичку" между двумя самыми большими валунами, и  за  секунду  до  того
момента, когда самолет врезался в камни, у летчика вырвался крик  -  но  это
был возглас не отчаяния, а ярости,

***

   В первое мгновение Лучнику показалось,  что  самолету  удастся  спастись.
Взрыв "Стингера" у левого  двигателя  был  отчетливо  виден,  но  в  течение
нескольких секунд ничего больше не происходило. Затем за самолетом потянулся
огненный хвост, и Лучник понял, что его цель смертельно  ранена.  Еще  через
тридцать секунд он увидел взрыв на земле, километрах в  десяти,  примерно  в
том направлении, куда планировался отход  их  отряда.  Еще  до  рассвета  он
посмотрит, чего сумел добиться.  Но  сейчас  Лучник  повернулся  в  обратную
сторону, услышав стрекочущий звук вертолета над головой. Абдул уже  отбросил
в сторону использованную пусковую установку и прикрепил прибор захвата  цели
и наведения к новой ракетной  трубе,  причем  проделал  это  с  быстротой  и
сноровкой, похвальной даже для хорошо обученного солдата. Он передал Лучнику
новый "Стингер", и стрелок поднял голову вверх, разыскивая очередную цель.
   Лучник не  знал,  что  штурм  авиабазы  Газни  терпел  неудачу.  Командир
советского подразделения, охранявшего базу, мгновенно отреагировал на  звуки
стрельбы - третья рота афганского  батальона  продолжала  вести  бесполезный
огонь по отсутствующему врагу, и советский капитан никак  не  мог  исправить
положение, - и русские заняли оборонительные  позиции  за  две  лихорадочные
минуты, полные страха. Теперь перед афганскими партизанами находился готовый
к обороне армейский батальон, укрывшийся в бетонных  бункерах  и  снабженный
тяжелым  оружием.  Губительный  пулеметный   огонь   остановил   продвижение
афганских партизан в двухстах метрах от позиций  советских  войск.  Командир
моджахедов и перешедший на их сторону майор попытались поднять своих людей в
атаку личным примером. По их рядам пронесся свирепый вопль, но вскочивший во
весь рост командир попал прямо под трассирующие пули, замер на  мгновение  и
был отброшен б сторону подобно тряпичной кукле. Как часто случается с  плохо
обученными бойцами, потеря командира подорвала наступательный дух атакующих.
Слух о его гибели разнесся по цепям еще до того, как командиры подразделений
были уведомлены об этом по радио,  и  моджахеды  тут  же  начали  отступать,
беспорядочно отстреливаясь. Командир советского батальона понял, что бандиты
обратились в бегство, но не стал их преследовать.  Для  этого  у  него  были
вертолеты.

***

   Лучник осознал, что произошло  нечто  страшное,  когда  русские  минометы
начали  выпускать  осветительные  снаряды  в  другом  направлении.  Один  из
вертолетов уже наносил ракетные удары по  моджахедам  и  обстреливал  их  из
пулеметов, но Лучник не мог отыскать его в ночном  небе.  Затем  он  услышал
крики своих товарищей - это  были  не  яростные  вопли  идущих  в  атаку,  а
панические крики отступающих. Лучник сосредоточился и обратил  все  внимание
на свое оружие. Теперь  его  помощь  понадобится,  как  никогда  раньше.  Он
приказал  Абдулу  установить  запасное  устройство  наведения  на  еще  одну
пусковую трубу. Юноша сделал это меньше чем за минуту.
   - Вон! - показал Абдул. - Справа.
   - Вижу.
   Серия линейных вспышек рассекла небо  -  это  "Хайнд"  стрелял  из  своих
ракетных установок. Лучник навел пусковое устройство на место, откуда летели
ракеты,  и  услышал  в  ответ  щебетанье  захвата  -  устройство   наведения
обнаружило цель. Он не мог определить расстояние  до  русского  вертолета  -
ночью  вообще  дистанции  обманчивы,  -  но  приходилось  рисковать.  Лучник
подождал, пока звук захвата цели не приобрел  постоянный  тон,  и  выстрелил
второй "Стингер" за эту ночь.
   Летчик вертолета заметил момент запуска. Он  висел  в  сотне  метров  над
осветительными  ракетами,  спускающимися  на  своих  парашютах,  и,   увидев
вспышку, нырнул  вниз,  скрывшись  между  ними.  Маневр  оказался  успешным.
Ракетный снаряд потерял цель и пролетел мимо вертолета на  расстоянии  всего
тридцати метров. Летчик немедленно развернул  вертолет  и  приказал  стрелку
выпустить залп из десяти ракет в направлении полета "Стингера".
   Лучник упал за скалу, с  которой  выпустил  ракету.  Ракетные  снаряды  с
вертолета взорвались в сотне метров от его позиции. Значит, теперь  начнется
схватка один на один... а этот летчик оказался искусным противником - Лучник
протянул руку за вторым  "Стингером".  Он  всегда  рассчитывал  на  то,  что
когда-нибудь столкнется с подобной ситуацией.
   Однако, когда он взглянул на небо, вертолет исчез. Где он?
   Летчик изменил шаг ротора ручкой управления и вместе с ветром  отлетел  в
сторону,  как  его  учили,  чтобы  замаскировать  шум  винта,  находясь   на
подветренной стороне от афганца. Затем он связался по радио с  командованием
батальона  и  попросил  обстрелять  этот  сектор  осветительными  снарядами.
Просьбу выполнили почти мгновенно -  русские  хотели  прикончить  как  можно
больше афганских ракетчиков. Пока второй  вертолет  преследовал  отступающих
моджахедов, обстреливая их ракетами и поливая пулеметным огнем. летчик этого
вертолета решил выследить  ракетчика,  обеспечивающего  поддержку  бандитов.
Несмотря на опасность, он жаждал встречи с ракетчиком, которого считал своим
личным  врагом.  Он  удерживался  на   расстоянии,   превышающем   дальность
прицельной стрельбы "Стингера", и ждал, когда осветительные ракеты превратят
ночь в день.
   Лучник снова пользовался устройством  наведения  для  поисков  вражеского
вертолета. Такой  метод  был  малоэффективен,  но  Лучник  знал,  что  Ми-24
находится  в  том  секторе,  где  его   можно   обнаружить,   зная   тактику
использования  советских  вертолетов.  Два  раза  ему   удавалось   услышать
щебетание искателя, и оба раза афганец терял вертолет,  который  метался  из
стороны в сторону, менял высоту  и  маневрировал,  стараясь  сделать  задачу
ракетчика неосуществимой. Да, этот летчик  опытен  и  искусен,  одобрительно
подумал он, поэтому его гибель принесет  настоящее  удовлетворение.  С  неба
спускались яркие осветительные ракеты на  парашютах,  но  Лучник  знал,  что
чередование света и тени не позволит его обнаружить, пока он неподвижен.
   - Вижу движение, - доложил стрелок вертолета. - В направлении  на  десять
часов.
   - Там его  не  может  быть,  -  ответил  пилот.  Он  подал  вправо  ручку
управления шагом ротора, соскальзывая  горизонтально  и  обшаривая  взглядом
местность внизу. Русским удалось  захватить  несколько  "Стингеров",  и  они
провели с ними серию испытаний, определив их скорость, дальность действия  и
чувствительность при наведении на цель. Летчик  полагал,  что  находится  по
крайней мере в трехстах метрах от ракетчика, за пределами  радиуса  действия
ракеты, и если по нему будет произведен выстрел,  он  использует  траекторию
полета "Стингера", чтобы  определить  местонахождение  ракетчика,  и  успеет
подлететь к  нему  еще  до  того,  как  афганец  приготовится  к  следующему
выстрелу.
   - Приготовь дымовую ракету, - приказал Лучник.
   У юноши была с собой лишь одна дымовая  ракета.  Она  представляла  собой
пластиковую  трубку  с  направляющими  плоскостями,  больше  походившую   на
игрушку. Такие ракеты были разработаны для подготовки летчиков  американских
ВВС,  чтобы  создавать  впечатление  боевой  обстановки,  чтобы  люди  могли
испытать весь ужас положения, когда в тебя летит зенитная ракета  -  Дымовая
ракета стоила всего шесть долларов, и все, на что она была способна,  -  это
пролететь в течение нескольких секунд  по  относительно  прямой  траектории,
оставляя за собой дымовой  след.  Их  передали  моджахедам  всего  лишь  как
средство пугать  советских  летчиков,  когда  у  партизан  кончаются  ракеты
"земля-воздух", однако Лучник нашел  для  них  настоящее  применение.  Абдул
пробежал метров сто в сторону и установил  ракету  на  стартовой  установке,
сделанной из простой стальной  проволоки.  Затем  юноша  вернулся  к  своему
хозяину, разматывая тонкий провод, с помощью которого производился запуск.
   - Ну, русский, где ты? - спросил Лучник у ночи.
   - Что-то впереди двигалось, я уверен в этом, - произнес стрелок на  борту
вертолета.
   - Ну что ж, посмотрим. - Пилот включил свою систему  управления  огнем  и
выпустил две ракеты. Они взорвались в  двух  километрах,  далеко  справа  от
позиции Лучника.
   - Пуск! - крикнул Лучник. Он засек место, откуда вылетели ракеты русских,
и направил туда устройство наведения. Тепловой искатель сразу защебетал.
   Пилот Ми-24 съежился, увидев язык пламени летящей ракеты, но, прежде  чем
он успел предпринять маневр, стало ясно, что ракета пролетит мимо. Она  была
запущена недалеко от того места, куда ударили две его ракеты.
   - Вот ты где! - торжествующе  воскликнул  он.  Стрелок  тут  же  принялся
поливать место запуска пулеметным огнем.
   Лучник видел поток трассирующих пуль, слышал,  как  они  бьют  по  камням
справа от него. Да, это был хороший летчик. Он едва не  попал  в  цель,  но,
открыв огонь, поставил себя в идеальное положение для ответного выстрела.  И
тут же афганец запустил свой третий "Стингер" за эту ночь.
   - Смотрите, их двое! - крикнул стрелок по системе внутренней связи.
   Пилот уже бросил свою машину вниз и в сторону, однако на этот раз у  него
не было прикрытия из осветительных ракет. "Стингер" попал в одну из лопастей
вертолета и взорвался. Винтокрылая машина рухнула вниз  как  камень.  Пилоту
удалось замедлить падение, но удар оказался все-таки сильным. Каким-то чудом
она не загорелась. Через мгновение у окна кабины появились вооруженные люди.
Один из них, заметил пилот, был капитаном советской армии.
   - Что с вами, товарищ?
   - Спина... - застонал пилот.
   Лучник уже вскочил из-за укрытия и  побежал.  Сегодня  ночью  он  слишком
много   испытывал   благосклонность   Аллаха.   Оба    ракетчика,    оставив
использованные  ракетные  трубы,  старались   теперь   догнать   отступающих
партизан. Если бы  советские  солдаты  начали  преследование,  их  могли  бы
догнать, однако  командир  батальона  оставил  своих  солдат  в  укрытии,  а
единственный уцелевший  вертолет  совершал  облет  авиабазы.  Через  полчаса
Лучник узнал, что командир отряда убит. Когда рассветет, советские  самолеты
настигнут моджахедов на открытом пространстве, и потому афганцам нужно  было
как можно быстрее укрыться в горах. Но сначала следовало выполнить еще  одно
дело. Лучник взял с собой Абдула и еще трех партизан, и  они  отправились  к
месту падения сбитого им самолета.  За  "Стингеры",  которые  поставляли  им
американцы,  приходилось  платить,  -  ценой  были  осмотр  каждого  сбитого
самолета или вертолета и  поиски  снаряжения  и  материалов,  представляющих
интерес для ЦРУ.

***

   Полковник Филитов закончил запись в дневнике. Как заметил Бондаренко, его
знание военной техники были намного глубже, чем можно было  предположить  на
основании полученного им образования. Проведя больше  сорока  лет  в  высших
эшелонах Министерства обороны, Михаил Семенович  научился  очень  многому  в
самых разных областях - от  костюмов  противохимической  зашиты  до  средств
шифрования линии связи и... до лазеров. То есть он не всегда  так,  как  ему
хотелось бы, разбирался  в  теоретических  вопросах,  но  зато  мог  описать
применяющееся  оборудование  не   хуже   собирающих   его   инженеров.   Ему
понадобилось четыре часа для того, чтобы занести все это в свой дневник. Эту
информацию  необходимо   теперь   передать   по   соответствующему   адресу.
Последствия могут оказаться слишком ужасными.
   Проблема системы стратегической обороны заключалась всего лишь в том, что
ни одна система вооружения не являлась "наступательной" или "оборонительной"
сама по себе. Назначение каждого оружия, подобно женской красоте, зависит от
того, какими глазами на него смотришь или в какую сторону его направляешь, а
на протяжении человеческой истории успех при ведении боевых действий  всегда
решался соответствующим балансом наступательных и оборонительных элементов.
   Советская ядерная стратегия, думал Михаил Семенович, была  куда  разумнее
западной. Русские стратеги не считали ядерную  войну  немыслимой.  Их  учили
прагматическому подходу: эта проблема, хотя  и  являлась  сложной,  все-таки
имела свое решение, пусть и не  идеальное.  В  отличие  от  многих  западных
мыслителей  они  признавали,  что  живут  в  неидеальном  мире.  Со   времен
кубинского ракетного кризиса 1962 года, события, в результате которого погиб
человек, завербовавший Филитова, - полковник Олег Пеньковский,  -  советская
стратегия основывалась на простой фразе:  "Ограничение  понесенного  урона".
Дело в том, что проблема заключалась не в  том,  чтобы  уничтожить  врага  с
помощью ядерного оружия. Нет, при использовании ядерного оружия вопрос стоял
скорее так: не следует уничтожать так много, чтобы не осталось ничего, о чем
можно  вести  переговоры  на  этапе  "прекращения  военных  действий".   Умы
советских стратегов занимала мысль о том,  чтобы  не  допустить  уничтожения
Советского Союза  ядерным  оружием  врага.  Потеряв  по  двадцать  миллионов
человек в каждой из двух мировых войн, русские испытали достаточно и  больше
не хотели таких испытаний.
   Задача была не простой, однако причина, по которой она стала необходимой,
была  в  равной  степени  политической  и   технической.   Марксизм-ленинизм
рассматривает историю как процесс: не простой набор событий,  происшедших  в
прошлом, а научное выражение социальной эволюции, которая  найдет  -  должна
найти  -  свою  кульминацию  в  общем  признании  всего  человечества,   что
марксизм-ленинизм   является   идеальным    учением    для    переустройства
человеческого  общества.  Убежденный  марксист,  таким  образом,   верил   в
окончательное торжество своей идеи не менее твердо,  чем  христианин,  еврей
или мусульманин верит в потустороннюю жизнь. И подобно тому как  религиозные
сообщества  на  протяжении  всей  истории   убедительно   продемонстрировали
готовность распространять свою веру огнем и  мечом,  так  и  долг  марксиста
заключался  в  том,  чтобы  как  можно  быстрее  превратить  предвидение   в
реальность.
   Трудность решения такой проблемы  заключалась,  разумеется,  в  том,  что
далеко не все люди мира  разделяли  марксистско-ленинскую  точку  зрения  на
историю. Коммунистическая доктрина объясняла это происками  реакционных  сил
империализма,  капитализма,  буржуазии  и  других  представителей   пантеона
врагов, сопротивление которых было легко предсказуемо, тогда как их  тактика
всякий  раз  непредсказуемо  менялась.  Подобно  азартному  игроку,  заранее
приготовившему крапленые карты, коммунисты "знали", что обязательно победят,
но, так же как это случается с  азартным  игроком,  в  минуты  отчаяния  они
неохотно  признавали,  что  везение  -  или,   пользуясь   научным   языком,
непредвиденная случайность - может изменить ситуацию. У западных  демократий
отсутствовал должный научный подход  к  решению  мировых  проблем  и  потому
отсутствовал  общий,  объединяющий  их  дух,   что   делало   их   поведение
непредсказуемым.
   Именно по этой причине, больше чем по любой другой, Восток боялся Запада.
С того самого момента, когда Ленин захватил власть в России - и-переименовал
ее в Советский Союз, - коммунистическое правительство тратило  миллиарды  на
шпионаж  в  западных  странах.  Главной  целью  советской  разведки,  как  и
разведывательных служб всех  остальных  стран,  было  предсказать  поведение
противника - в данном случае стран Запада.
   Однако, несмотря на бесчисленные тактические  успехи,  основная  проблема
оставалась нерешенной: снова и снова советское  правительство  не  правильно
истолковывало  намерения  и  действия  западных   стран.   В   ядерный   век
непредсказуемость   могла   значить,   что    психически    неуравновешенный
американский президент - или, хотя и  в  меньшей  степени,  французский  или
английский глава государства - мог положить конец  существованию  Советского
Союза и таким образом на несколько поколений отодвинуть неизбежное торжество
мирового социализма. Для русских первая опасность являлась более  серьезной,
поскольку ни один русский не хотел, чтобы в мире  восторжествовал  социализм
под   китайским   руководством.   Наибольшую   угрозу    марксизму-ленинизму
представлял западный ядерный арсенал;  основной  задачей  советской  военной
машины была нейтрализация этой опасности. Однако в отличие от Запада русские
не рассматривали предотвращение  использования  этого  арсенала  просто  как
предотвращение  войны.   Поскольку   русские   счита