линиями.
   - Я не знал об этом.
   - Да, пользуемся. Они установлены у нас на  сторожевых  вышках,  и  с  их
помощью осуществляется связь  между  лабораториями  и  цехами.  Это  намного
проще, чем тянуть телефонные линии, и  гарантирует  от  подслушивания.  Ваше
изобретение оказалось очень полезным, Геннадий  Иосифович.  Ну  что  ж,  вы,
разумеется, знакомы с назначением этого объекта.
   - Да, товарищ генерал. Насколько успешно вы продвигаетесь к цели?
   - Через три дня предстоит решающее испытание всей системы.
   - Неужели? - Бондаренко почувствовал изумление.
   - Мы получили разрешение на  проведение  этого  испытания  только  вчера.
По-видимому, в министерство еще не успели сообщить. Вы  сможете  остаться  и
присутствовать при испытании?
   - Ничего лучше и не придумаешь.
   - Отлично. - Генерал Покрышкин встал - - Поехали,  я  познакомлю  вас  со
своими кудесниками.
   Небо было чистым, голубым и таким глубоким,  каким  оно  кажется,  только
если смотришь на него, поднявшись выше большей части атмосферы. Бондаренко с
удивлением увидел, что генерал сам садится  за  руль  автомобиля  УАЗ-469  -
советского эквивалента джипа.
   - Можете не спрашивать меня, полковник. Я сам  вожу  машину,  потому  что
здесь  у  нас  нет  места  для  лишнего  персонала  и  к  тому  же   я   был
летчиком-истребителем.  Зачем  рисковать  жизнью,  полагаясь  на   какого-то
безбородого мальчишку, едва научившегося переключать скорости? Вам  нравятся
местные дороги?
   - Ничуть не нравятся...  -  Бондаренко  не  успел  кончить,  как  генерал
включил мотор и устремился вниз по горному склону.  Дорога  была  едва  пяти
метров шириной, причем с правой стороны, там,  где  сидел  полковник,  скала
уходила отвесно вниз.
   - Это что - попробовали бы ездить здесь, когда дороги  покрыты  льдом!  -
засмеялся генерал. - Последнее время нам везло с погодой. Прошлой осенью две
недели подряд шли дожди, что в этом районе крайне редко, - вообще-то муссоны
оставляют всю влагу в Индии,  зато  зима  оказалась  на  удивление  сухой  и
безоблачной,  -  Дорога   выровнялась,   и   он   переключил   передачу.   С
противоположной стороны  навстречу  выскочил  грузовик,  и  Бондаренко  едва
удержался, чтобы не съежиться от страха, - колеса джипа запрыгали по  гравию
на самом краю  пропасти.  Покрышкин  явно  посмеивался  над  ним,  но  этого
следовало ожидать. Грузовик промчался мимо на  расстоянии  меньше  метра,  и
генерал снова повел машину  по  середине  асфальтированной  дороги.  Впереди
показался подъем, и он опять переключил скорости.
   - У нас на объекте даже нет места для настоящего кабинета  -  по  крайней
мере для меня, - заметил Покрышкин. - Приоритет во всем отдается ученым.
   Сегодня утром, когда Бондаренко  совершал  утреннюю  пробежку,  он  видел
только одну сторожевую вышку в жилом районе объекта, а  сейчас,  после  того
как джип поднялся на последние метры, перед ним открылся весь объект  "Яркая
звезда".
   Им пришлось проехать через три контрольно-пропускных пункта, и на  каждом
генерал Покрышкин останавливался и предъявлял пропуск.
   - А сторожевые вышки? - спросил Бондаренко.
   - Автоматчики находятся на каждой из них круглые сутки, так что  чекистам
достается. Мне пришлось установить на вышках  электрические  нагреватели,  -
усмехнулся генерал. - Впрочем, в нашем распоряжении столько  электроэнергии,
что мы не знаем, что с ней делать. Раньше  между  двумя  рядами  заграждений
выпускались сторожевые собаки, но от них пришлось  отказаться.  Пару  недель
назад  несколько  собак  замерзли  насмерть.  Я  на  них  не  слишком-то   и
рассчитывал. У нас еще осталось  несколько,  но  они  ходят  с  охранниками.
Думаю, совсем убрать их с объекта.
   - Но...
   - Их приходится кормить, - объяснил Покрышкин. - Как только начинает идти
снег, пищу приходится доставлять сюда на вертолетах. Чтобы сторожевые собаки
хорошо работали,  им  надо  мясо.  А  вы  понимаете,  как  падает  моральное
состояние на объекте, когда собак кормят мясом, в то время как  ученым  мяса
не хватает? С собаками слишком много хлопот.  Командир  подразделения  войск
КГБ согласен со мной. Он пытается получить разрешение на  то,  чтобы  вообще
избавиться от них.  На  каждой  вышке  у  нас  установлены  приборы  ночного
видения. С их помощью мы заметим "  приближающегося  нарушителя  задолго  до
того, как собака услышит его или почувствует запах.
   - Насколько велика охрана объекта?
   - Усиленная стрелковая  рота,  сто  шестнадцать  солдат  и  офицеров  под
командованием подполковника. Постоянно несут охрану -  круглые  сутки  -  не
меньше двадцати человек. Половина здесь, вторая половина на  соседней  горе.
На этом объекте, например, по два человека на каждой вышке и  еще  четыре  в
составе группы, непрерывно патрулирующей по территории. Кроме того, конечно,
охранники  на  каждом  КПП.  Безопасность  объекта  обеспечена,   полковник.
Усиленная стрелковая рота с тяжелым вооружением  на  горной  вершине  -  мы,
конечно,  в  октябре  прошлого  года  провели  учения:   группа   "спецназа"
попыталась взять штурмом объект. По  мнению  наблюдателей,  все  спецназовцы
погибли еще до того, как добрались  на  расстояние  в  четыреста  метров  от
наружного ограждения. Один из них, между прочим,  чуть  не  погиб  на  самом
деле. Какой-то  зеленый  лейтенант  едва  не  упал  с  обрыва.  -  Покрышкин
повернулся к Бондаренко. - Теперь вы удовлетворены?
   - Да, товарищ генерал. Извините меня за излишнюю осторожность -  такой  у
меня характер.
   - Вы получили эти красивые ленточки  на  мундире  не  за  трусость,  -  с
одобрением улыбнулся генерал. - Я всегда готов выслушать свежие идеи. Если у
вас есть предложения, моя дверь всегда открыта.
   Бондаренко решил, что генерал Покрышкин ему нравится.  Начальник  объекта
"Яркая звезда" находился далеко от Москвы и не  вел  себя  как  высокомерный
осел. Кроме того, в отличие от большинства генералов Покрышкин не видел  над
своей  головой  нимба,  когда  брился.  Не  исключено,   что   этот   объект
действительно находится в умелых руках. Филитов останется доволен.

***

   - Я чувствую себя как  мышь,  на  которую  с  высоты  смотрит  коршун,  -
признался Абдул.
   - Вот и веди себя как мышь, - наставительно заметил Лучник. - Оставайся в
тени.
   Он поднял голову и посмотрел  на  летящий  Ан-26.  Самолет  находился  на
высоте пяти тысяч метров, и рев его турбин  был  едва  слышен.  Очень  жаль,
подумал  Лучник,  он  за  пределами  досягаемости   ракеты   "земля-воздух".
Некоторым ракетчикам-моджахедам удавалось сбивать  "Антоновых",  но  Лучнику
пока не везло. При точном попадании в Ан-26 можно сразу убить сорок русских.
Кроме  того,  русские  научились  пользоваться   самолетами   такого   типа,
переоборудованными из транспортных,  для  наблюдения  за  поверхностью,  что
затрудняло действия моджахедов.
   Два афганца шли по узкой тропе вдоль горного склона, и солнечные лучи  до
них еще не добрались, хотя почти вся долина была уже  залита  ярким  светом,
сияющим с безоблачного неба.  На  берегу  узкой  речки  виднелись  развалины
деревни, подвергшейся бомбовому удару  -  Раньше,  до  того  момента,  когда
прилетели высотные бомбардировщики, здесь  жило  человек  двести.  Отчетливо
можно было разобрать неровные линии воронок, протянувшиеся на  два  или  три
километра. Фугасные бомбы, взрываясь, маршировали вдоль долины, и те жители,
которые не погибли при бомбардировке, ушли в Пакистан, оставив  позади  лишь
пустоту. Не осталось пищи, которой могли бы поделиться с борцами за свободу,
не уцелела даже мечеть, чтобы помолиться в ней. Где-то в глубине души Лучник
пытался понять, почему война должна быть такой жестокой.  Одно  дело,  когда
люди воюют друг с  другом;  в  этом  таилась  честь  и  гордость,  временами
разделяемая с достойным противником. Но русские вели иную войну. А ведь  они
называют нас варварами...
   Сколько кануло в прошлое. То, чем он был когда-то,  надежды  на  будущее,
которые раньше лелеял, вся его прошлая жизнь отступала все дальше и дальше с
каждым уходящим днем. Казалось, он думал  о  них  только  во  сне,  а  когда
просыпался, мечты о мирной безмятежной жизни  ускользали  от  него,  подобно
утреннему туману. Но даже эти мечты теперь  рассеивались.  Он  все  еще  мог
видеть лицо  жены,  дочери,  сына,  но  эти  лица  становились  похожими  на
фотографии  -  плоские,  безжизненные,  жестокие  воспоминания  о   времени,
которому  не  суждено  вернуться.  Но  по   крайней   мере   они   придавали
целенаправленность его жизни.  Когда  у  него  появлялась  жалость  к  своим
жертвам, когда возникали сомнения в том, действительно ли одобряет Аллах его
поступки - особенно те, что вызывали сначала у него тошноту,  -  он  мог  на
мгновение закрыть глаза и напомнить себе, почему вопли  умирающего  русского
казались ему такими же приятными, как страстные стоны жены.
   - Улетает от нас, - заметил Абдул.
   Лучник повернулся и посмотрел. Солнечные лучи отражались от вертикального
стабилизатора самолета, исчезающего за дальними хребтами. Даже  если  бы  он
находился на вершине скалистого пика, Ан-26 все равно был бы слишком высоко.
Русские совсем не  дураки.  Они  не  спускаются  ниже,  чем  это  вызывается
необходимостью.  Если  ему  действительно  захочется  сбить  один  из  таких
самолетов, придется подобраться поближе  к  аэродрому...  или,  может  быть,
разработать новую тактику. Вот это хорошая  мысль.  Продолжая  двигаться  по
бесконечной каменистой тропе, Лучник начал обдумывать детали.

***

   - А все будет работать нормально? - спросил Морозов.
   - В этом и заключается цель испытания - убедиться в том, что все работает
нормально, - терпеливо объяснил старший инженер. Он  вспомнил  время,  когда
сам был молодым и нетерпеливым. У  Морозова  превосходные  задатки.  Из  его
документов, присланных университетом,  это  было  очевидно.  Сын  заводского
рабочего из Киева, своим незаурядным  умом  и  напряженной  работой  Морозов
добился поступления в самый  престижный  университет  страны,  где  блестяще
проявил себя; завоевав высшие оценки, он был даже  освобожден  от  службы  в
армии - редкий случай для молодого человека без политических связей.
   - Значит, это и есть новое оптическое покрытие... -  Морозов  смотрел  на
зеркало  с  расстояния  в  несколько  сантиметров.  Оба  инженера   были   в
комбинезонах и матерчатых масках с перчатками на руках, чтобы  не  повредить
отражательную поверхность зеркала номер четыре.
   - Как ты сам догадался,  это  один  из  элементов  испытания.  -  Старший
инженер повернулся. - Все готово!
   - Уходите, - послышался голос техника.
   Они поднялись по лестнице,  прикрепленной  к  стороне  бетонного  столба,
затем перешагнули через пространство, отделяющее столб от бетонного  кольца,
окружающего яму- Очень глубоко, - заметил молодой инженер.
   - Да, требуется определить, насколько эффективны принятые  нами  меры  по
гашению вибрации. - Это беспокоило старшего инженера. Он услышал шум  мотора
джипа, обернулся и  увидел,  что  начальник  объекта  ведет  в  здание,  где
размещаются лазеры, какого-то незнакомца. Еще один гость  из  Москвы,  решил
он. Как мы сумеем чего-то добиться, если эти партийные бюрократы  все  время
стоят у нас за спиной?
   - Ты встречался с генералом Покрышкиным? - спросил он Морозова.
   - Нет. Что он за человек?
   - Мне попадались начальники похуже. Как и большинство,  он  считает,  что
самое главное в установке - это лазеры. Урок номер один,  Борис  Филиппович:
самое важное - это зеркала. Зеркала и компьютеры. Лазеры бесполезны, если мы
не  в  состоянии  сконцентрировать  их  энергию  на  определенной  точке   в
пространстве.
   Выслушав этот урок, Морозов понял, какая именно часть  проекта  находится
под контролем старшего инженера, однако  молодой  человек  уже  знал:  успех
зависит от идеальной работы всей системы. Всего один плохо  отрегулированный
элемент превратит самую дорогую аппаратуру в Советском Союзе  в  бесполезный
набор любопытных игрушек.

5. Глаз змеи - лицо дракона

   У модифицированного "Боинга-767" было два наименования. Первоначально его
назвали  "Воздушная  оптическая  платформа",  а  теперь   он   получил   имя
"Кобра-Белл", что по крайней  мере  звучало  лучше.  По  сути  дела  самолет
представлял собой всего лишь платформу  для  такого  большого  инфракрасного
телескопа, что он едва помещался в его широкофюзеляжном корпусе.  Инженерам,
разумеется, пришлось пойти на ухищрения, и у фюзеляжа ближе к хвосту,  сразу
за кабиной пилотов, появился неуклюжий горб, протянувшийся на половину длины
самолета. В результате "Боинг-767"  стал  действительно  походить  на  змею,
которая только что проглотила нечто большое, не проходящее в желудок.
   Однако  еще  более  поразительным  в  этом  самолете  было  то,  что   на
вертикальном   стабилизаторе   красовалась   надпись   "Армия   США",    Это
обстоятельство, приводившее в ярость ВВС, объяснялось необычайным упрямством
армии,  которая  даже  в  семидесятые  годы   не   прекратила   работу   над
противоракетной  обороной,  и  ее  ученые,  продолжавшие  заниматься  такими
исследованиями в качестве своего "хобби", изобрели инфракрасные датчики  для
ВОП, получившей теперь название "Кобра-Белл".
   Но сейчас она была составной частью  исследовательской  программы  ВВС  и
действовала под общим наименованием "Кобра". "Кобра-Белл" работала совместно
с радиолокационной системой "Кобра-Дэйн" на острове Шемья и часто  совершала
полеты  вместе  с  самолетом,  называемым  "Кобра-Болл"  -  модифицированным
"Боингом-707", - потому что наименование "Кобра" являлось кодовым для  целой
группы   систем,   назначением   которых   было   слежение   за   советскими
баллистическими ракетами. Армия испытывала самодовольство  по  поводу  того,
что ВВС нуждались в ее помощи, хотя и ревностно следила  за  продолжающимися
попытками украсть у нее исследовательскую программу.
   Экипаж "Кобры-Белл" не спеша проверял готовность  систем  перед  вылетом,
поскольку у него  было  достаточно  времени.  Члены  экипажа  набирались  из
служащих компании "Боинг". Пока  армия  успешно  отражала  все  попытки  ВВС
укомплектовать экипаж самолета из своих специалистов.  Второй  пилот,  ранее
служивший в ВВС, водил пальцем  по  списку  того,  что  подлежало  проверке;
бесстрастным голосом,  лишенным  каких-либо  эмоций,  он  называл  очередной
пункт, а первый пилот и бортмеханик/штурман, двигая  рычажки  и  нажимая  на
кнопки, смотрели на показания приборов - в  воздухе  не  должно  быть  места
случайностям.
   В предстоящем полете больше всего тревожила погода. Шемья, один из  самых
западных Алеутских островов, - маленький, примерно четыре мили  на  две,  он
поднимается над уровнем синевато-серого моря всего на двести тридцать восемь
футов. То, что считается  обычной  летной  погодой  на  Алеутских  островах,
закрыло бы большинство уважающих себя аэропортов, а  при  плохой  погоде  на
Шемье экипаж "Боинга" предпочел бы пользоваться железной  дорогой.  На  базе
было широко распространено мнение,  что  единственная  причина,  по  которой
русские  запускают  свои  испытательные  межконтинентальные   баллистические
ракеты в район Охотского моря, заключается в том, чтобы  предельно  отравить
жизнь американцам, следящим за этими испытаниями.  Но  сегодня  погода  была
относительно хорошей, видимость почти до дальнего конца взлетной полосы, где
синие огни казались окутанными туманными шарами. Как и большинство летчиков,
пилот  "Кобры-Белл"  предпочитал  дневные  полеты,  однако  зимой  их  здесь
практически не бывает. Впрочем, стоит ли жаловаться, подумал он:  облака  на
высоте не меньше полутора тысяч футов и пока нет  дождя.  Немало  трудностей
вызывал и ветер, дувший под углом к взлетной полосе, однако  он  никогда  не
дует так, как этого хочется летчику,  -  или,  что  более  точно,  строители
взлетной полосы не знали, что ветер влияет на успешный взлет самолетов, а то
и просто им было на это наплевать.
   - Диспетчерская Шемьи, это Чарли Браво, готовы выруливать.
   - Чарли Браво, начинайте  рулежку.  Направление  ветра  -  два-пять-ноль,
скорость - пятнадцать узлов. - На башне управления сочли излишним  передать,
что "Кобра-Белл" - первая в очереди на взлет. В  данный  момент  "Боинг-767"
был единственным самолетом на  базе.  Вообще-то  ему  надлежало  сейчас  для
проверки снаряжения находиться в Калифорнии, но всего двадцать  часов  назад
было получено указание срочно перебазироваться на Шемью.
   - Ясно. Чарли Браво выруливает. - Еще через десять  минут  "Боинг"  начал
разбег, готовясь к тому, что должно было стать еще одним полетом,  ничем  не
отличающимся от предыдущих.
   Спустя двадцать минут после взлета ВОП достигла крейсерской высоты  в  45
тысяч футов. Полет проходил гладко, как это хорошо  знакомо  авиапассажирам,
однако  вместо  того,  чтобы  браться  за  коктейли  и  просматривать   меню
предстоящего  ужина,  люди,  находящиеся  на  борту  самолета,   уже   давно
отстегнули ремни безопасности и принялись за работу.
   Им предстояло включить приборы, подготовить компьютеры к повторному циклу
и установить голосовые  каналы  связи.  "Кобра-Белл"  был  оборудован  всеми
системами связи, известными науке, и у него на борту был бы даже экстрасенс,
если  бы  соответствующая  программа  Министерства   обороны   -   а   такая
существовала  -  развивалась  так  же  успешно,  как  на  это  первоначально
рассчитывали.  Возглавлял  летающую  лабораторию  артиллерист  со   степенью
магистра астрономии - подумать только! -  которую  он  получил  в  Техасском
университете. Раньше он  командовал  батареей  зенитных  ракет  "Пэтриот"  в
Германии. Тогда как большинство людей,  глядя  вверх  на  самолеты,  мечтали
стать летчиками, его интерес сводился единственно к тому,  чтобы  как  можно
успешнее их сбивать.  Такое  же  чувство  испытывал  он  и  по  отношению  к
баллистическим ракетам. Он принимал участие  в  разработке  модифицированной
установки ракет "Пэтриот", способной перехватывать и  уничтожать  не  только
советские самолеты, но и ракеты. В  результате  он  в  совершенстве  овладел
приборами для слежения за баллистическими ракетами во время полета.
   Сейчас  в  руках  у  полковника  была  телефаксная  распечатка,   которой
надлежало  руководствоваться  при   проведении   операции.   В   распечатке,
поступившей  из  штаб-квартиры  Разведывательного  управления   Министерства
обороны в Вашингтоне, говорилось, что через четыре  часа  шестнадцать  минут
русские проведут пробный  запуск  межконтинентальной  баллистической  ракеты
СС-25. В документе  не  было  сказано,  каким  образом  удалось  добыть  эту
информацию, хотя полковник знал, что ее получили не  из  газеты  "Известия".
Задачей   "Кобры-Белл"    было    контролировать    запуск,    перехватывать
телеметрические данные, передаваемые приборами, находящимися внутри  ракеты,
и, самое главное, фотографировать разделяющиеся боеголовки. Собранные данные
позднее  подвергнутся  тщательному  анализу,   с   целью   определить,   как
функционируют установки и аппаратура ракеты и, что особенно важно  и  больше
всего интересовало Вашингтон, какова точность наведения боеголовок на цель.
   Поскольку полковник являлся руководителем  предстоящей  операции,  дел  у
него было не так уж много. На его  контрольной  панели  светилось  множество
цветных лампочек, отражающих состояние различных бортовых систем.  Поскольку
ВОП представляла собой  относительно  новое  добавление  к  списку  летающих
исследовательских лабораторий Министерства обороны, все приборы, инструменты
и  системы  функционировали  вполне  удовлетворительно.  В   данный   момент
бездействовал лишь запасной  канал  передачи  данных,  и  над  его  ремонтом
работал техник, обещавший ввести канал в строй. Полковник налил  себе  чашку
кофе.  Ему  стоило  немалог