дные  рейсы  пассажиров  было   меньше   обычного.
Европейские  бизнесмены  продолжали  покидать  Японию,  но  теперь   они   с
любопытством смотрели по сторонам, часто с улыбками поглядывая  на  японцев,
прилетевших с Сайпана.  Их  мысли  были  очевидными,  особенно  у  тех,  кто
вылетали на восток, возвращаясь в Америку.
   Сато тоже обратил на это внимание. Он остановился, посмотрел на  автомат,
в котором лежали вечерние газеты, но  ему  было  достаточно  прочитать  один
заголовок, чтобы понять смысл  происшедшего.  Затем  он  перевел  взгляд  на
иностранцев,  ожидающих  объявления  о  начале   посадки,   и   пробормотал:
"Гайджин..." Это было  единственным  словом,  не  относящимся  к  управлению
самолетом, произнесенным им за последние два часа. Сато повернулся  и  молча
пошел к своему автомобилю. Может  быть,  он  поспит  и  успокоится,  подумал
второй пилот, садясь в свою машину.

***

   - Разве мы не должны вернуться обратно и...
   - Зачем, Динг? - пожал  плечами  Кларк,  опуская  в  карман  ключи  после
тридцатиминутной поездки  по  южной  части  острова.  -  Иногда  лучше  дать
событиям развиваться самим по себе. Мне кажется, сынок, сейчас дело  обстоит
именно так.
   - По-твоему все кончилось? - спросил Пит Барроуз.
   - А ты посмотри по сторонам.
   Истребители продолжали кружить над островом. Только что закончили убирать
обломки с аэродрома Коблер-Филд, однако военные самолеты не переместились  в
гражданский   аэропорт,   дорожки   которого   были   заняты   пассажирскими
авиалайнерами. Батареи "пэтриот" к востоку от жилого района продолжали нести
боевое дежурство, но солдаты,  не  занятые  в  фургонах  управления,  стояли
вокруг маленькими группами и разговаривали,  вместо  того  чтобы  заниматься
приготовлениями к отражению возможной атаки. Местные жители проводили шумные
демонстрации в различных частях  острова,  и  никто  их  не  разгонял  и  не
арестовывал.  В  некоторых  случаях   японские   офицеры   в   сопровождении
вооруженных солдат вежливо просили демонстрантов не приближаться  к  военным
объектам,   и   местное   население   благоразумно   прислушивалось   к   их
предупреждениям. Во время поездки по острову Кларк и Чавез стали свидетелями
нескольких инцидентов, и во всех случаях ситуация была  одинаковой:  солдаты
казались не столько озлобленными происходящим, сколько испытывали  смущение.
Все это отнюдь не походило на поведение войск, готовящихся вступить  в  бой,
подумал Джон, но еще более важным было то, что офицеры удерживали солдат, не
давая им переступать  рамки  дозволенного.  Причина  этого  была  очевидной:
наверняка сверху поступил строгий приказ держать ситуацию под контролем.
   - Значит, конфликт исчерпан? - спросил Ореза.
   - Если не случится ничего непредвиденного, Португалец.

***

   Закончив формирование правительства, премьер-министр Кога сразу пригласил
американского  посла  Чарлза  Уайтинга.  Назначенный   на   этот   пост   по
политическим соображениям, Уайтинг пережил четыре тревожных  недели,  полных
напряжения  и  опасности.  Он  сразу  заметил,  что  охрана  вокруг   здания
посольства США сократилась  наполовину.  Посольский  автомобиль  по  пути  к
зданию японского парламента сопровождал полицейский эскорт. Когда он  прибыл
ко входу для почетных посетителей, там его ждала толпа фотокорреспондентов и
тележурналистов, но их не подпускали близко. Посла встретили два только  что
назначенных министра и проводили внутрь здания.
   - Спасибо, господин Уайтинг, что вы смогли так быстро приехать.
   - Господин премьер-министр, я искренне благодарен вам за  приглашение.  -
Они обменялись  рукопожатиями,  и  это,  понимали  оба,  ознаменовало  конец
напряженных отношений между их странами, хотя предстояло обсудить  множество
проблем.
   -  Надеюсь,  вы  понимаете,  что  я  не   имел   никакого   отношения   к
происшедшему... Уайтинг поднял руку.
   - Извините меня, сэр. Да, я знаю это и хочу вас заверить,  что  такой  же
точки зрения придерживается и мое правительство. Нам  не  нужно  говорить  о
доброй воле каждой из сторон. Наша встреча, - закончил  посол,  -  наглядное
доказательство этого.
   - Итак, какова позиция вашего правительства?

***

   Ровно в девять  утра  лимузин  вице-президента  Эдварда  Келти  въехал  в
подземный  гараж  Государственного  департамента.  Агенты  Секретной  службы
провели вице-президента к лифту для почетных посетителей, который поднял его
на седьмой этаж. Там его встретил один из личных помощников Бретта Хансона и
проводил к двойным дверям кабинета государственного секретаря.
   - Привет, Эд, -  произнес  Хансон,  вставая  из-за  стола  и  направляясь
навстречу человеку, которого он знал на протяжении двух десятков лет как  на
правительственной службе, так и вне ее.
   - Здравствуй, Бретт. - На лице Келти не было заметно печали. За последние
недели он многое понял и  примирился  со  случившимся.  Сегодня  вечером  он
сделает заявление, в котором принесет публичные извинения Барбаре Линдерс  и
еще нескольким женщинам, называя их по имени.  Однако  прежде  Келти  должен
сделать то, чего требует от него  Конституция  США.  Он  достал  из  кармана
конверт и вручил его государственному секретарю. Хансон  вынул  из  конверта
лист бумаги и прочитал два коротких параграфа, в  которых  Келти  сообщал  о
своей отставке  с  поста  вице-президента  Соединенных  Штатов.  Произносить
что-нибудь вслух не требовалось.  Два  старых  друга  обменялись  прощальным
рукопожатием, и Келти направился к выходу из Государственного  департамента.
Отсюда он вернется в Белый дом,  где  секретари  и  помощники  собирали  его
личные бумаги и вещи. К вечеру кабинет будет готов для  преемника  Келти  на
этом посту.

***

   -  Джек,  Чак  Уайтинг  передает  сейчас  наши   условия   урегулирования
конфликта, и они практически ничем не отличаются от тех,  что  ты  предложил
вчера вечером.
   - У вас могут возникнуть из-за этого политические неприятности, - заметил
Райан, испытывая облегчение от того, что президент  Дарлинг  принял  решение
пойти на такой риск.
   Человек, сидевший за огромным резным столом, покачал головой.
   - Не думаю, но если такое случится, я сумею  выдержать.  Нужно,  чтобы  в
войска был немедленно передан мой  приказ  прекратить  активные  действия  и
применять оружие только для самообороны.
   - Отлично.
   - Пройдет немало времени, прежде  чем  восстановятся  прежние  нормальные
отношения. Джек кивнул.
   - Это верно, сэр, но мы постараемся сделать  все  возможное,  чтобы  этот
процесс проходил как можно более цивилизованно. Граждане Японии  никогда  не
поддерживали подобной авантюры.
   Почти все несущие ответственность за нее уже  погибли.  Нам  следует  это
подчеркнуть. Вы считаете, что я должен заняться этим?
   - Хорошая мысль. Давай поговорим об этом сегодня вечером. Может быть,  ты
пригласишь жену к нам на ужин? Чисто дружески, для разнообразия, - с улыбкой
предложил президент.
   - Думаю, Кэти это будет приятно.

***

   Профессор Кэролайн Райан заканчивала операцию. Обстановка в  операционной
чем-то походила на сборочный цех электронных приборов. Ей даже не нужно было
надевать хирургические перчатки, а процедура мытья рук заметно отличалась от
той, что существовала при обычных операциях. Вместо анастезии использовалось
всего лишь легкое успокоительное,  а  хирург  смотрела  в  объектив  лазера,
напоминающего   оптический   прицел,   разыскивая   последний   поврежденный
кровеносный сосуд на  поверхности  сетчатки  глаза  пожилого  пациента.  Она
навела перекрестие с  тщательностью  охотника,  прицеливающегося  в  горного
козла на склоне Скалистых гор с расстояния в полмили, и  нажала  на  кнопку.
Сверкнула мгновенная зеленая вспышка, и кровеносный сосуд был "заварен".
   -  Мистер  Рединг,  я   закончила,   -   негромко   произнесла   женщина,
прикоснувшись к плечу пациента.
   - Спасибо, доктор, -  сонным  голосом  пробормотал  мужчина.  Кэти  Райан
выключила лазерную установку, встала с высокого табурета  и  потянулась.  За
процедурой операции следила  из  угла  помещения  специальный  агент  Андреа
Прайс, одетая в медицинский халат персонала больницы Хопкинса.  Обе  женщины
вышли из операционной и наткнулись на  профессора  Бернарда  Катца,  который
смотрел на них с  широкой  улыбкой  под  усами,  делавшими  его  похожим  на
Бисмарка.
   -  Как  дела,  Берни?  -  рассеянно  спросила  Кэти,  делая  пометки  для
больничной карты мистера Рединга.
   - У тебя есть свободное место на  каминной  доске,  Кэт?  -  Тут  уж  она
оторвала взгляд от блокнота. Катц  вручил  ей  телеграмму,  что  по-прежнему
оставалось традиционным методом передачи таких новостей.  -  Ты  только  что
удостоена премии Ласкера, дорогуша. - С этими словами  Катц  заключил  ее  в
такие объятия, что Андреа Прайс едва не выхватила свой пистолет.
   - О, Берни!
   - Вы заслужили это, доктор. Кто знает, может быть вам еще доведется  и  в
Стокгольм съездить бесплатно. Десять лет работы. Это чертовски важный прорыв
в медицине, Кэти.
   Вокруг собрались и другие сотрудники больницы,  аплодируя  и  пожимая  ей
руки. Для Кэролайн Мюллер  Райан,  доктора  медицины  и  члена  Американской
офтальмологической  ассоциации,  такой  момент  мог  сравниться   только   с
рождением ребенка. Ну, подумала она, почти...
   Специальный агент Прайс услышала гудки пейджера у себя на поясе,  подошла
к ближайшему телефону, записала сообщение и вернулась к своей подопечной.
   - Что, это действительно настолько важно? - спросила она наконец.
   - Премия Ласкера  считается  самой  престижной  американской  наградой  в
области медицины, - объяснил Катц, пока Кэти купалась в лучах славы и на нее
с уважением взирали  коллеги  по  работе.  -  Красивая  маленькая  статуэтка
греческой крылатой Ники Самофракийской, по-моему, богини Победы.  И  чек  на
приличную сумму. Но самое главное  состоит  в  том,  что  медицинская  наука
признала величину твоего вклада. Она действительно великолепный врач.
   - Ну что ж, тогда это очень удачное совпадение. Я отвезу ее домой,  чтобы
она успела переодеться, - заметила Прайс.
   - Зачем?
   - Ужин в Белом доме, - подмигнула она. - Ее муж тоже отлично  потрудился.
- Насколько успешными были усилия Райана, останется тайной для всех - но  не
для агентов Секретной службы, для которых не существует секретов.

***

   -  Посол  Уайтинг,  я  приношу  вам,   вашему   правительству   и   всему
американскому народу глубокие  извинения  за  случившееся.  Даю  слово,  что
такого впредь не произойдет. Хочу также дать слово, что люди,  ответственные
за это, понесут суровое  наказание  в  соответствии  с  нашими  законами,  -
закончил Кога с искренним, хотя и неловким достоинством.
   - Господин премьер-министр, вашего слова достаточно для меня и для  моего
правительства.  Мы  приложим  все  силы,  чтобы  восстановить  наши   добрые
отношения,  -  пообещал  посол,  глубоко  тронутый   искренностью   Коги   и
одновременно жалея, как и многие другие, о том, что всего шесть недель назад
Америка нанесла этому человеку столь тяжелый удар. -  Я  немедленно  передам
ваши пожелания своему правительству. Обещаю, что  реакция  Америки  будет  в
высшей степени благоприятной.

***

   - Мне нужна ваша помощь, - настойчиво повторил Ямата.
   - В чем она будет заключаться? - Чтобы отыскать Чанг  Хансана,  японскому
промышленнику понадобился почти целый день, и вот теперь голос  китайца  был
таким же холодным, как и его имя.
   - Я могу вызвать сюда свой реактивный самолет и вылететь прямо...
   - На это могут посмотреть как на недружественный акт в  отношениях  между
нашими странами. Нет, к сожалению, мое правительство не может согласиться  с
этим. - Идиот, подумал китаец. Неужели он не понимает, какова цена неудачи?
   - Но ведь мы... мы союзники!
   - Союзники? В чем? - удивленно спросил Хуанг.  -  Вы  -  бизнесмен.  Я  -
государственный деятель.
   Разговор мог бы продолжаться так же бессмысленно еще некоторое время,  но
дверь в кабинет Яматы распахнулась, и в сопровождении  двух  офицеров  вошел
генерал Токикичи Арима.
   - Мне нужно поговорить с вами, Ямата-сан, - бесстрастно произнес генерал.
   - Я перезвоню позже, - сказал промышленник и положил трубку. Он не  знал,
что его собеседник на другом конце провода дал указание своим подчиненным не
соединять его впредь с Яматой. Впрочем, это все равно не имело бы значения.
   - Слушаю. В чем дело? - бросил Ямата ледяным тоном. Ответ  был  таким  же
холодным.
   - Мне приказано арестовать вас.
   - Кем? - Лично премьер-министром Когой.
   - По какому обвинению?
   - Государственная измена.
   Ямата с трудом перевел дыхание. Он посмотрел на офицеров, стоявших теперь
по обе стороны от генерала. В их глазах он не увидел сочувствия. Значит, все
кончено. Этим роботам дали приказ, но они не в состоянии  понять  побудившие
его мотивы. Однако у них осталось, может быть, понятие чести.
   - С вашего разрешения мне хотелось бы побыть несколько секунд  одному.  -
Смысл такой просьбы был очевиден.
   - Мне приказано доставить вас в Токио живым, - ответил Арима.
   - Но...
   - Извините, Ямата-сан, но вам не удастся таким образом уйти от наказания.
- Генерал сделал жест, офицеры подошли к Ямате и защелкнули  на  его  кистях
наручники.
   - Токикичи, ты не можешь...
   - Это мой долг. - Генералу  было  больно  лишить  своего...  -  друга?  -
возможности уйти из жизни с достоинством. Впрочем, разве  они  друзья?  Нет.
Но,  даже  несмотря  на  это,  Арима  чувствовал  боль   из-за   того,   что
промышленнику не будет  предоставлено  право  на  искупление  своих  ошибок.
Однако приказ премьер-министра был недвусмысленным и четким. Ямату вывели из
дома и доставили в  полицейский  участок  рядом  с  официальной  резиденцией
генерала, которую он скоро покинет. Теперь в камере с  промышленником  будут
постоянно находиться два офицера, чтобы не допустить попытки самоубийства.

***

   Когда зазвонил телефон, всех изумило, что это был именно  телефон,  а  не
спутниковый аппарат Барроуза. Изабель Ореза подняла трубку, полагая, что  ей
звонят с работы. Затем она повернулась и сказала:
   - Это вас, мистер Кларк.
   - Спасибо. - Он взял трубку. - Слушаю.
   - Джон, это Мэри-Пэт. Операция закончена. Возвращайся.
   - Сохранять легенду?
   - Да. Ты хорошо потрудился, Джон. Передай Дингу то же самое.  -  Раздался
гудок прерванной связи. Заместитель  директора  ЦРУ  по  оперативной  работе
самым серьезным  образом  нарушила  правила  безопасности,  но  на  разговор
потребовалось  всего  несколько  секунд.  Кроме  того,  звонок  по  обычному
телефонному каналу показался Джону более официальным, чем по закрытой  линии
связи.
   - Что случилось? - спросил Португалец.
   - Нас отзывают домой.
   - Ты серьезно? - недоверчиво спросил Динг. Кларк передал ему трубку.
   - Позвони в аэропорт, скажи, что мы аккредитованные  журналисты,  и  нам,
может быть, предоставят места вне  очереди.  -  Он  повернулся  к  Орезе.  -
Португалец, окажи мне услугу - забудь, что встречался со мной, а?

***

   Команду восприняли с  радостью,  хотя  и  не  без  удивления.  "Теннесси"
немедленно взяла курс на восток и увеличила скорость  до  пятнадцати  узлов,
оставаясь на большой глубине. В кают-компании собравшиеся офицеры продолжали
разыгрывать своего армейского гостя, чем, впрочем, занимались  и  матросы  в
кубриках, подшучивая над солдатами.
   - Теперь нам нужна метла, -  произнес  старший  механик  после  глубокого
раздумья.
   - Разве у нас на борту нет метлы? - спросил лейтенант Шоу.
   -  Каждой  подводной  лодке  выдается  метла,  мистер  Шоу.  Вы  плаваете
достаточно долго, чтобы знать об этом, -  незаметно  подмигнул  ему  капитан
третьего ранга Клаггетт.
   - О чем это вы говорите, парни? -  недоуменно  поинтересовался  армейский
лейтенант. Он никак не мог понять, говорят офицеры всерьез или шутят.
   - Мы выпустили две торпеды, и каждая потопила вражескую подводную  лодку,
- объяснил механик. - Это означает, что мы начисто  вымели  море,  а  потому
должны войти в Пирл-Харбор с метлой, привязанной к перископу. Такова морская
традиция.
   - Вы, водоплавающие, выкидываете самые странные штуки, - ответил одинокий
офицер в пятнистом камуфляжном комбинезоне.
   - А мы будем настаивать, чтобы японские вертолеты записали на наш  боевой
счет? - спросил Шоу у своего капитана.
   - Почему? Ведь их сбили мы, - возразил армейский лейтенант.
   - Но "команчи", сбившие японцев, взлетали  с  нашей  палубы!  -  напомнил
морской офицер.
   - Боже милосердный! - Подумать только, и все это за  завтраком!  Что  еще
выкинут эти водоплавающие за ланчем?

***

   Ужин был неофициальным, на жилом этаже Белого дома. Он состоял  всего  из
пары блюд, правда, приготовленных с таким искусством, что сделали  бы  честь
любому американскому ресторану.
   - Насколько я понимаю, нужно начать  с  поздравлений,  -  заметил  Роджер
Дарлинг.
   - О чем вы говорите? -  Советник  по  национальной  безопасности  еще  не
слышал последней новости.
   - Видишь ли, Джек, я получила Ласкера, - сказала Кэти, сидевшая напротив.
   - Ага, значит, в вашей семье оба сумели отличиться -  и  муж  и  жена,  -
заметил Эл Трент, поднимая бокал в торжественном тосте.
   - А следующий тост я хочу  произнести  за  тебя,  Джек,  -  поднял  бокал
президент. - После всех неприятностей, которые  выпали  на  мою  долю  из-за
международных осложнений, вы спасли меня, и не только  меня,  мистер  Райан.
Примите мою искреннюю благодарность.
   Джек кивнул, принимая поздравления, однако на этот раз он знал  -  что-то
надвигается. Он достаточно долго прослужил в Белом доме,  чтобы  догадаться,
что сейчас  ему  на  голову  обрушится  тяжелый  мешок  с  песком.  Проблема
заключалась лишь в том, что он не знал, почему на него падает этот мешок.
   - Господин президент, я получаю удовлетворение от...  ну,  от  того,  что
служу своей стране. Спасибо, что вы верили мне и терпели, когда я...
   - Джек, где  была  бы  наша  страна  без  людей  вроде  тебя?  -  Дарлинг
повернулся к жене Райана. -  А  вы  знаете,  Кэти,  чем  занимался  Джек  на
протяжении всех этих лет?
   - Чтобы Джек посвящал меня в свои тайны? - Она от души рассмеялась.
   - Эл?
   -  Ну  что  ж,  Кэти,  настало  время,  когда  вам  предстоит  узнать   о
деятельности своего мужа, - произнес конгрессмен к смущению Джека.
   - Я всегда мучалась догадками, - тут же призналась она. - Я хочу сказать,
между вами такие  дружеские  отношения,  но  когда  вы  встретились  впервые
несколько лет назад...
   - На ужине, перед вылетом Джека в Москву? -  Трент  отпил  глоток  белого
калифорнийского  вина.  -  В  тот  раз  он  организовал  бегство  из  Москвы
председателя тогдашнего советского КГБ.
   - Что?
   - Расскажи нам, Эл, у нас много времени, - попросил  Дарлинг.  Его  жена,
Энн, тоже сгорала от нетерпения. Трент закончил повествование через двадцать
минут, рассказав присутствующим о нескольких старых происшествиях,  несмотря
на неодобрительное выражение на лице Джека.
   - Вот какой у вас муж, доктор Райан; -  заметил  президент,  когда  Трент
замолчал.
   Теперь Джек не сводил взгляда с конгрессмена. Что последует дальше?
   - Джек, наша страна нуждается в тебе снова, теперь  в  последний  раз,  и
после этого мы отпустим тебя, - произнес Трент.
   - А именно? - Господи, только не пост посла, обычная почетная ссылка  для
высокопоставленного чиновника, подумал  Райан.  Дарлинг  поставил  бокал  на
стол.
   - Джек, моя главная задача  в  течение  девяти  следующих  месяцев  будет
заключаться в том, чтобы стать избранным на новый  срок.  Предстоит  тяжелая
предвыборная кампания,  и  на  нее  уйдет  много  времени,  даже  при  самых
благоприятных обстоятельствах. Ты нужен мне в моей команде.
   - Сэр, но я уже...
   - Джек, я предлагаю тебе пост  вице-президента,  -  невозму