в
на двадцать, прежде чем включил аппарат.
   - Хефе, это Кортес. Здесь произошел взрыв.

***

   Это ирония  судьбы,  подумал  Риттер,  что  первое  сообщение  об  успехе
проведенной операции он  получил  из  следующего  радиоперехвата  по  каналу
"Кейпер". По-настоящему хорошей новостью, передали ему из АНБ,  явилось  то,
что им удалось, наконец, получить характеристику голоса Кортеса.  Это  резко
увеличило вероятность его обнаружения. Ну что же,  это  лучше,  чем  ничего,
подумал заместитель директора ЦРУ по оперативной работе, когда уже во второй
раз сегодня к нему прибыл тот же посетитель.
   - Мы упустили Кортеса, - сказал он адмиралу Каттеру.  -  Зато  прикончили
Д'Алехандро, Фернандеса,  Вагнера  и  Унтивероса,  а  также  погибли  многие
другие, относящиеся к категории "попутный урон".
   - Что это значит?
   Риттер снова взглянул на фотографию дома, сделанную со  спутника.  Теперь
ему придется запросить новую, чтобы оценить причиненный ущерб.
   - Этим  термином  определяются  все,  кто  оказался  в  районе  операции,
охранники, например, их погибло немало, если не все.  К  сожалению,  в  доме
была также семья Унтивероса - жена, двое детей, а также прислуга.
   Каттер резко выпрямился в своем кресле.
   - Но вы ни слова не говорили мне об этом! Я полагал,  что  бомбовый  удар
будет хирургическим. Риттер посмотрел на него с раздражением.
   - Боже мой, Джимми! Вы что, ждете от меня чудес? Вам,  морскому  офицеру,
должно быть известно, черт побери,  что  всегда  недалеко  от  места  взрыва
находятся посторонние люди. Мы сбросили на дом Унтивероса бомбу, верно?
   Хирургические операции не проводятся с помощью авиационных бомб,  что  бы
там ни утверждали так называемые эксперты.  Нельзя  быть  таким  наивным!  -
Риттеру  тоже  не  слишком  нравилась  гибель  людей,  случайно  оказавшихся
поблизости, но этим приходилось платить за борьбу с  картелем  -  его  члены
отлично это понимали.
   - Но я сказал президенту...
   -  Президент  разрешил  мне  охотиться  за  дельцами   наркобизнеса,   не
ограничивая количество добытой дичи. Вы не забыли, что руководство операцией
поручено мне?
   - Но мы рассчитывали, что она  будет  проходить  по-другому!  А  вдруг  о
происшедшем узнают газеты? Ведь это преднамеренное убийство!
   - Вот как? Значит, это преднамеренное  убийство,  а  ликвидация  главарей
наркомафии и их телохранителей нечто совершенно иное? И те и другое является
убийством, вот что. Или являлось бы, не скажи  президент,  что  мы  начинаем
вести драку без перчаток. Вы сами говорили мне,  что  это  война.  Президент
приказал относиться к таким операциям, как к военным  действиям.  Вот  мы  и
ведем военные действия. Мне жаль, что пострадали посторонние люди, но  ведь,
черт побери, так всегда происходит во время войны. Если бы у нас был  способ
прикончить   этих   ублюдков,   не   подвергая   опасности   невинных,    мы
воспользовались бы им, - но такого способа не  существует.  -  Сказать,  что
Риттер был изумлен  заявлением  Каттера,  значит  не  сказать  ничего.  Этот
человек считал себя профессиональным военным. А отнимать у людей жизнь - это
часть военной профессии. Разумеется, напомнил  себе  Риттер,  Каттер  сделал
карьеру, командуя письменным столом в Пентагоне, - он, наверно,  и  кровь-то
видел, только когда учился бриться.
   Кошечка в шкуре тигра. Нет, просто кошечка. Носит военную форму  тридцать
лет и забыл, что настоящее оружие убивает людей не так  аккуратно  и  точно,
как в кино.
   Тоже мне, профессиональный офицер. Подумать только, и этот  человек  дает
советы президенту по вопросам национальной безопасности. Просто великолепно.
   - Давайте договоримся вот  о  чем,  адмирал.  Если  вы  не  расскажете  о
случившемся репортерам, я тоже промолчу. Вот текст радиоперехвата. По мнению
Кортеса, взрыв произошел от бомбы, доставленной туда на  автомобиле.  Кларк,
должно быть, устроил все именно так, как мы надеялись.
   - А вдруг расследованием займется колумбийская полиция?
   - Прежде всего я не  уверен,  что  полицейских  туда  пустят.  Во-вторых,
почему вы считаете, что у них есть оборудование, которое позволит докопаться
до правды? Я приложил  немало  усилий,  чтобы  взрыв  походил  на  детонацию
самодельной бомбы, и теперь мне кажется, что Кортес поверил в это.  Наконец,
откуда вы знаете, что полицейским не наплевать на убийство главарей картеля?
   - Но средства массовой информации!
   - Господи, до чего эти средства массовой информации терзают вас!
   Вспомните, именно вы добивались, чтобы против этих ублюдков были  приняты
решительные меры, причем заняться такой  деятельностью  должно  ЦРУ.  У  вас
сейчас другая точка зрения? Боюсь, уже поздно, - произнес Риттер, не скрывая
отвращения. Подумать только, его управление провело самую успешную  операцию
за последние годы,  а  этот  парень,  который  задумал  операцию,  теперь  с
перепугу намочил в штаны.
   Адмирал Каттер не обращал внимания на резкость Риттера и не рассердился.
   Он обещал президенту устранить тех, кто убил  Джейкобса,  и  остальных  с
хирургической точностью. При этом Каттер не предполагал, что могут погибнуть
невинные люди. Но еще более важным было то, что и Ковбой не ожидал этого.

***

   Чавез находился слишком далеко к югу и потому не слышал взрыва. Отделение
заняло позицию еще у одной базы по переработке наркотиков.  Судя  по  всему,
такие базы действовали поочередно. Под его взглядом двое  мужчин  установили
переносную ванну, и Чавез  слышал  ругательства  и  тяжелое  дыхание  людей,
взбирающихся по крутому  склону.  Несколько  вооруженных  охранников  стояли
рядом. На поляне появились четверо крестьян с бутылями кислоты  в  рюкзаках.
Их сопровождали еще два охранника.
   По-видимому,   новость   об   уничтожении   предыдущей   базы   еще    не
распространилась по округе, подумал  Динг.  Он  не  сомневался,  что  боевые
действия их отделения прошлой  ночью  отбили  бы  охоту  у  местных  жителей
зарабатывать деньги таким образом. Сержанту не приходила в голову мысль, что
крестьяне могут пойти на такой риск, чтобы прокормить свои семьи.
   Десять минут спустя третья группа из шести человек в  сопровождении  пяти
охранников принесла листья коки. У всех рабочих  были  складные  брезентовые
ведра. Они отправились к соседнему ручью за водой. Начальник  охраны  послал
двух вооруженных людей в лес, чтобы нести там караульную службу, и положение
сразу осложнилось. Один из охранников направился прямо к  штурмовой  группе,
скрывающейся в пятидесяти метрах.
   - Ого, - тихо произнес Вега.
   Чавез четыре раза нажал на клавишу передачи - сигнал опасности.
   Вижу, ответили два тире капитана. Затем последовали три - приготовиться.
   Осо установил пулемет и снял его с предохранителя.
   Может быть, они справятся с ними тихо, промелькнула надежда у Чавеза.
   Мужчины с ведрами как раз возвращались обратно, когда Чавез услышал слева
от себя крик. Охранники на поляне отреагировали немедленно, и  Вега  тут  же
открыл огонь.
   Внезапная стрельба с противоположного направления смутила  охранников,  и
те сделали то, что обычно делают люди  с  автоматическим  оружием  в  руках,
когда их захватывают врасплох, - они принялись стрелять во все стороны.
   - Проклятье! - прошипел  Ингелес  и  выстрелил  из  гранатомета.  Граната
разорвалась среди бутылок с серной кислотой, едкая жидкость обрызгала всех.
   Трассирующие пули летели повсюду, люди  падали  на  землю,  царили  такая
паника и смятение, что солдаты не успевали следить  за  происходящим.  Через
несколько секунд стрельба прекратилась. На поляне больше  никто  не  сто-ял.
Тут же из леса вышла штурмовая группа, и Чавез побежал к  ней.  Он  принялся
считать трупы, и оказалось, что троих не хватает.
   - Гуэрра, Чавез, найдите их! - приказал  капитан  Рамирес.  Добавлять  "и
убейте" не требовалось.
   Гуэрра натолкнулся на одного из них  и  застрелил  его.  Через  некоторое
время на поляне появился Чавез - он никого не  нашел  и  ничего  не  слышал.
Сержант добежал до ручья и нашел в трехстах метрах одно  брезентовое  ведро.
Если рабочие были у ручья, когда началась стрельба, то они бросились  бежать
за четыре или пять минут до начала поисков, причем в местности, где выросли.
Оба  солдата  потратили  полчаса  на  бесплодные  поиски  в  лесу,   бежали,
останавливаясь, прислушиваясь, но двое все-таки сумели скрыться.
   Когда они вернулись  на  поляну,  оказалось,  что  новости,  которые  они
принесли, были не самыми худшими. Погиб один из отделения. Роха, автоматчик,
нарвался на очередь, попавшую ему прямо  в  грудь,  и  был  убит  на  месте.
Солдаты молчали.

***

   Джексон тоже был в отвратительном настроении. Атакующие самолеты одержали
верх.  Истребителям  "Рейнджера"  не  повезло.  Когда  одна  из   эскадрилий
повернула по  ошибке  в  другую  сторону,  вся  тактическая  схема  Джексона
рассыпалась, как карточный домик, и вместо хитроумной  ловушки  образовалось
открытое пространство, в которое ворвались "русские" и  оказались  настолько
близко к авианосцу, что могли уничтожить его  ракетами.  Джексон  чувствовал
себя очень неловко, что, впрочем, не было  для  него  неожиданностью.  Чтобы
новые идеи  прижились  на  практике,  требовалось  время,  и  ему  придется,
пожалуй, изменить кое-что в своей системе. Если все  получается  гладко  при
компьютерном моделировании, это вовсе  не  значит,  что  разработанный  план
является идеальным, напомнил себе Джексон. Он продолжал  смотреть  на  экран
радиолокатора,  стараясь  вспомнить,   как   развивались   учения   и   куда
перемещались эскадрильи, как "свои", так и "вражеские".  В  этот  момент  на
экране  появилась  яркая  точка,  направляющаяся  на  юго-запад  в   сторону
авианосца. "Хокай" уже заходил на посадку, и Джексон пытался вспомнить,  что
это за самолет и откуда он взялся.
   Е-2С коснулся палубы, захватив трос номер три, и покатился вперед,  чтобы
освободить место для посадки  следующего  самолета.  Робби  успел  выйти  из
кабины как раз в тот момент, когда посадку совершил бомбардировщик. Это  был
"Интрудер", тот самый, которого он  заметил,  поднимаясь  на  борт  самолета
раннего  оповещения  несколько  часов   назад.   Личная   птичка   командира
эскадрильи, подумал он тогда. Тот самый бомбардировщик,  который  полетел  в
сторону побережья.
   Впрочем;  это  было  неважно.  Капитан  третьего  ранга   Джексон   сразу
направился в кабинет командира авиагруппы, чтобы начать разбор учения.

***

   Капитан третьего ранга Дженсен тоже вырулил с посадочной площадки. Крылья
"Интрудера" сложились, чтобы не  занимать  много  места  на  отведенной  ему
площади:
   К тому моменту, когда Дженсен со  своим  штурманом-бомбардиром  вышли  из
кабины  бомбардировщика,  их  уже  ждал  механик.  Старшина  успел   достать
видеокассету из носового приборного отсека и тут же  передал  ее  шкиперу  -
командиры эскадрилий носят это  звание,  -  прежде  чем  они  направились  к
безопасной надстройке, именуемой на авианосце "островом".  Там  их  встретил
"технический представитель", и Дженсен передал ему видеокассету.
   - С земли сообщили, что точность попадания максимальная, - сообщил летчик
и направился к себе в каюту.
   "Технический представитель" отнес видеокассету в свою каюту  и  уложил  в
металлическую коробку с замком. Затем он запечатал ее многоцветной лентой  и
приклеил  к   обеим   сторонам   табличку   "совершенно   секретно".   Далее
металлическая коробка была помещена внутрь еще одного контейнера, в  котором
и отправится к месту назначения. После этого оперативник отнес  контейнер  в
помещение на палубе 0-3.  Через  тридцать  минут  предстоял  вылет  самолета
авианосного снабжения.
   Контейнер будет уложен в карман курьера, и тот доставит его в-Панаму. Там
его примет еще один оперативный представитель ЦРУ, который прилетит вместе с
контейнером ни  базу  ВВС  Эндрюз,  недалеко  от  Вашингтона,  и  уж  оттуда
контейнер попадет в Лэнгли.

Глава 19

Последствия

   Разведывательные службы гордятся тем, что могут  очень  быстро  доставить
полученную информацию из пункта А в пункты Б, В, Г и так далее.  Когда  речь
идет об очень секретной информации  или  о  сведениях,  которые  могут  быть
получены  исключительно  тайными  способами,  спецслужбы   бывают   особенно
эффективны. Однако в случае передачи информации, открытой  для  всего  мира,
разведывательные службы  обычно  значительно  отстают  от  средств  массовой
информации, отсюда и восхищение американских спецслужб - и, возможно, многих
других - кабельной сетью новостей Теда Тернера Си-эн-эн.
   Поэтому Райан не был особенно удивлен,  когда  впервые  узнал  о  взрыве,
происшедшем к югу от Медельина, с телевизионного экрана. Было  сказано,  что
информация получена от Си-эн-эн и других служб новостей. В Монсе только  что
настало время завтрака. Райан  размещался  в  апартаментах,  отведенных  для
высокопоставленных американских гостей в комплексе НАТО,  и  имел  доступ  к
службе новостей Си-эн-эн через спутник связи. Он  включил  телевизор,  успев
выпить только  половину  первой  чашки  кофе,  и  увидел  панораму,  снятую,
по-видимому, телевизионной  камерой,  способной  вести  съемку  в  сумерках.
Надпись под изображением гласила: "Медельин, Колумбия".
   - Боже! - пробормотал Райан, опуская чашку на  стол.  Вертолет  находился
довольно высоко, его пилот  опасался,  очевидно,  что  люди,  толпящиеся  на
земле, могут открыть по нему огонь, но, чтобы оценить нанесенный  ущерб,  не
требовалась особая четкость  изображения.  То,  что  раньше  было  массивным
зданием, теперь представляло собой кучу развалин рядом с глубокой  воронкой.
Картина  была  в  высшей  степени  характерна.  Джек  пробормотал  "бомба  в
автомобиле" еще до того, как голос диктора произнес эту же фразу. А раз так,
был уверен Джек, ЦРУ не имело к взрыву  никакого  отношения.  Американцы  не
закладывали бомбы в автомобили. Они  полагались  на  меткие  пули.  В  конце
концов, снайперская стрельба была американским изобретением.
   При  некотором  размышлении,  однако,  его   точка   зрения   изменилась.
Во-первых, к этому времени ЦРУ наверняка следило за главарями картеля,  а  в
слежке его агенты - непревзойденные мастера. Во-вторых,  если  за  главарями
картеля велась слежка, он услышал бы о взрыве по  своим  каналам,  а  не  из
сводки новостей. Здесь что-то не так.
   Как выразился сэр Бэзил? Наш ответ  будет,  несомненно,  соответствующим.
Что  бы  это  могло  значить?  За  последние  десять  лет  разведка   велась
цивилизованными средствами. В пятидесятые годы свержение  правительств  было
обычным   методом   решения   проблем   национальной   политики.    Убийства
государственных деятелей были редкой, но вполне  реальной  альтернативой  по
отношению к более сложным дипломатическим  маневрам.  Фиаско  ЦРУ  в  заливе
Свиней и критическое отношение прессы к некоторым операциям во Вьетнаме -  а
ведь там, в конце концов, велась война, а в войнах насилие является  обычным
средством решения проблем - положили конец подобным операциям.  Странно,  но
верно. Даже КГБ теперь редко занимался "мокрыми делами" - русское  выражение
еще с тридцатых годов, подчеркивающее то обстоятельство, что от  крови  руки
становились мокрыми, - передавая их своим марионеткам вроде болгар  или  еще
чаше террористическим группам, берущимся  за  такую  работу  как  услуга  за
услугу, - в обмен террористы получали оружие и возможность  подготовки.  Еще
более странным было то, что и такое отмирало тоже.
   Как ни удивительно, но, по мнению Райана, подобные  решительные  действия
иногда необходимы, и потребность в них росла по мере того,  как  мир  теперь
отказывался от ведения открытых военных  действий,  сдвигаясь  в  сумеречную
зону  конфликтов,  не  слишком  заметных  для  широкой   общественности,   и
терроризма, основывающегося на государственной поддержке. Силы "специального
назначения" являлись реальной и  почти  цивилизованной  альтернативой  лучше
организованным и разрушительным формам  насилия,  связанного  с  регулярными
войсками. Если война представляет собой более или менее разрешенное убийство
на промышленной основе, то разве не гуманнее пользоваться насилием  в  более
узком и осторожном масштабе?
   Ему не хотелось заниматься таким этическим вопросом за завтраком.
   Но что на таком уровне является правильным, а что - нет? -  спросил  себя
Райан, Закон, этика и религия признавали, что солдат,  убивающий  противника
на войне, - не преступник.  Тогда  возникал  неизбежный  вопрос:  что  такое
война?
   Поколением раньше ответить на такой вопрос было  бы  просто.  Государства
собирали свои армии и флоты и посылали их воевать ради какого-то  идиотского
разногласия.
   Потом обычно становилось очевидным, что вопрос можно было  решить  мирным
путем.
   И такая война являлась морально оправданной?  Однако  теперь  менялась  и
сама война, верно? А кто решил, насколько  оправданной  она  является?  Сами
государства. Итак, могло ли государство  определить,  каковы  его  жизненные
интересы, и принять соответствующие меры? Какое  отношение  имеет  ко  всему
этому терроризм? Несколькими годами раньше,  когда  он  сам  был  целью  для
террористов, Райан пришел к выводу, что терроризм следует рассматривать, как
современное проявление пиратства, и те, кто  вовлечен  в  эту  деятельность,
всегда считались врагами всего человечества. Таким образом,  с  исторической
точки зрения существовала ситуация не совсем военная,  но  в  которой  можно
использовать вооруженные силы.
   А к какой категории относились дельцы международного наркобизнеса?
   Является ли это уголовным преступлением,  которое  должно  преследоваться
как таковое? Что, если такие дельцы в состоянии подчинить своей  воле  целую
страну и использовать ее для коммерческих целей? Становится ли  такая  нация
врагом всего человечества, как пираты старых времен?
   - Черт побери, - пробормотал Райан.  Он  не  знал,  какова  точка  зрения
закона. По своему образованию  Джек  был  историком,  и  его  познания  мало
помогали ему в решении такого вопроса.
   Образование Джека заставило его  искать  оправдание.  Он  был  человеком,
верившим  в  то,  что  Справедливость   и   Несправедливость   действительно
существовали как абстрактные, поддающиеся опознанию ценности,  но  поскольку
своды законов не всегда давали определенные советы на подобные  вопросы,  то
нередко ему приходилось искать эти ответы в  других  местах.  Как  отец,  он
относился к торговцам наркотиками с отвращением.  Кто  может  гарантировать,
что когда-нибудь его дети не  поддадутся  искушению  попробовать  проклятого
зелья? Разве он не был обязан защищать своих детей?  Являясь  представителем
разведслужбы  своей  страны,  разве  он  не  должен  защитить  всех   детей,
проживающих на территории государства, доверившего ему заботу о безопасности
своих граждан? Что, если враг бросил прямой вызов его стране? Разве  это  не
меняет правила, действующие в мирное время? Когда  речь  шла  о  терроризме,
Райан уже принял решение: вызов, брошенный государству, подвергает тех,  кто
пытается подорвать его устои, серьезной опасности. Страны вроде  Соединенных
Штатов обладают мощью, оценить которую почти невозможно. У них есть  люди  в
военной форме,  единственным  занятием  которых  является  совершенствование
искусства убивать других людей.  Они  способны  доставлять  к  цели  ужасные
орудия своей профессии - начиная с пули, способной пробить грудь человека  с
расстояния в тысячи ярдов, и  кончая  "умной"  бомбой  весом  в  две  тысячи
фунтов, наведенной с такой точностью, что она может влететь в  окно  чьей-то
спальни...
   - Боже мой!
   В дверь постучали. Райан открыл ее. В коридоре стоял один из  сотрудников
сэра Бэзиля. Он передал Джеку конверт, повернулся и ушел.
   Когда вернешься домой, передай Бобу, что операция проведена  превосходно,
Бэз.