предложенного  ему.  Это  и   есть   простейшее   определение
экономики.
   А  вот  подлинная  сложность  возникает   в   результате   взаимодействия
бесчисленного количества переменных величин. Кто покупает, что и у кого. Кто
более эффективен, лучше использует свое время,  принося  больше  пользы  как
себе, так и потребителям.  Поскольку  все  втянуты  в  эту  игру,  экономика
походит на колоссальную толпу, где все одновременно говорят друг  с  другом.
Следить за этими разговорами просто невозможно.
   И все-таки Уолл-стрит придерживался иллюзий, будто способен на это, будто
его компьютерные модели могут предсказывать, что будет  происходит  день  за
днем.  Это  неосуществимо.  Можно   анализировать   деятельность   отдельных
компаний, определить, что они делают хорошо, а что - плохо.  В  определенной
степени можно на  основе  такого  анализа  предсказать  некоторые  тенденции
развития, извлекая из  этого  выгоду.  Однако  использование  компьютеров  и
моделирования зашло слишком  далеко,  экстраполяция  уходила  все  дальше  и
дальше от исходной реальности, и то обстоятельство, что в течение нескольких
лет события как-то развивались в  этом  направлении,  еще  больше  укрепляло
такую  иллюзию.  После  краха,  происшедшего  тремя  днями  раньше,  иллюзия
разбилась, и теперь полагаться было не на что. Разве что  на  меня,  подумал
Джордж Уинстон, читая выражение на их лицах.
   Бывший президент "Коламбус групп" хорошо знал свои недостатки.  Он  знал,
насколько глубоко понимает основы финансовой  системы,  и  догадывался,  где
заканчиваются  его  познания.  Уинстон  понимал,  что  никому  не  под  силу
управлять всей системой, и этого было достаточно.
   - Похоже, компания осталась без руководства. Так что же вы будете  делать
завтра? - спросил он и заметил, как все "ракетчики" отвели глаза в  сторону,
не желая встречаться с ним взглядом,  или  посмотрели  на  тех,  кто  сидели
напротив. Всего три дня назад кто-нибудь обязательно отозвался бы,  высказал
свою точку зрения с большей или меньшей долей уверенности.  Но  не  сегодня,
потому что никто не знал, что случится завтра. Никто не имел  об  этом  даже
самого отдаленного представления, и потому все молчали.
   - У вас есть президент.  Он  что-нибудь  вам  советует?  -  задал  вопрос
Уинстон.
   Присутствующие отрицательно покачали головами. Следующий  вопрос,  как  и
следовало ожидать, задал, конечно, Марк Гант.
   - Дамы и господа, президента  и  директора-распорядителя  выбирает  совет
директоров, не так ли? Сейчас мы не можем обойтись без руководителя.
   - Джордж, - донесся голос из зала, - ты вернулся, к нам?
   - Если я не вернулся, значит, перед вами  бесплотное  воплощение  Джорджа
Уинстона. - Шутка была не слишком остроумной, но на лицах появились улыбки -
первые признаки прошлого энтузиазма.
   - В таком случае я выдвигаю предложение объявить должности  президента  и
директора-распорядителя вакантными.
   - Поддерживаю.
   - Итак, выдвинуто предложение, - уже более уверенным голосом заявил  Марк
Гант. - Кто за?
   Донесся дружный хор одобрительных голосов.
   - Против? Молчание.
   -    Предложение    принято.     Итак,     должности     президента     и
директора-распорядителя "Коламбус  групп"  объявлены  вакантными.  Есть  еще
предложения?
   - Предлагаю на  пост  президента  и  директора-распорядителя  кандидатуру
Джорджа Уинстона, - предложил кто-то.
   - Поддерживаю.
   - Кто за это предложение? - спросил  Гант.  Реакция  присутствующих  была
такой же, как и раньше, только в ней прозвучало заметно больше энтузиазма.
   -  Джордж,  добро  пожаловать  обратно  к  нам.  -  Из  зала  послышались
аплодисменты.
   - О'кей. - Уинстон встал.  Он  снова  обладал  всей.  полнотой  власти  в
созданной им компании. Его следующее замечание прозвучало даже небрежно:
   - Нужно сообщить об этом Ямате. - Новый президент  начал  расхаживать  по
залу.
   - Итак, первое: мне нужна вся документация по -  сделкам,  совершенным  в
пятницу. Прежде чем разрабатывать план действий,  необходимо  выяснить,  как
все произошло. Нам предстоит трудная неделя, ребята, но наш долг -  защитить
интересы людей, доверившихся нам.
   Уинстон знал, что первая задача будет  достаточно  трудной.  Он  не  имел
представления, сможет ли кто-нибудь с ней справиться, но необходимо  узнать,
каким образом случилось такое. Он чувствовал - тут что-то  неладно.  Уинстон
ощущал какой-то странный зуд, охватывающий его  всякий  раз,  когда  он  был
готов вот-вот приступить к крупной операции. Отчасти это  было  продиктовано
инстинктом, на который он хотя и полагался,  но  не  доверял  ему,  пока  не
располагал убедительными фактами, после чего зуд исчезал. Однако на этот раз
Уинстон испытывал еще какое-то чувство, ранее незнакомое, и знал, что должен
понять его причину.

***

   Даже хорошие новости  могут  оказаться  зловещими.  Генерал  Арима  часто
выступал по телевидению и делал это весьма убедительно.  В  своем  последнем
выступлении он сообщил, что любому гражданину, пожелавшему покинуть  Сайпан,
гарантируется бесплатный билет в Токио, откуда он сможет позднее вылететь  в
Соединенные Штаты. Суть его выступлений заключалась главным образом  в  том,
чтобы дать понять, что ситуация остается прежней.
   - Вот сукин сын, - проворчал  Пит  Барроуз,  глядя  на  улыбающееся  лицо
японского генерала.
   - Знаешь, я не могу поверить этому, -  сказал  Ореза,  вернувшийся  после
пяти часов сна.
   - А я верю. Посмотри-ка на холм к юго-востоку от нас.  Португалец  провел
рукой по небритому, заросшему жесткой щетиной подбородку. В полумиле от дома
на вершине, недавно подготовленной для строительства еще одного  туристского
отеля (на острове больше не осталось места  для  строительства  на  берегу),
человек  восемьдесят  занимались  установкой   зенитной   ракетной   батареи
"Пэтриот". Радиолокационные антенны были уже смонтированы, и на глазах Орезы
на площадку  въехал  первый  грузовик  с  двенадцатью  направляющими  внутри
огромного контейнера.
   - Так что же мы собираемся теперь предпринять? - спросил инженер.
   - Послушай, я всего лишь моряк, верно?
   - Но разве ты не был военным моряком?
   - Я служил в береговой охране, - ответил Ореза. - Никого не  убивал.  Что
касается вот этой штуки, - он показал на ракетную батарею,  -  ты,  наверно,
знаешь о ней больше меня.
   - Их изготавливают в штате Массачусетс. В Рейтоне, кажется. Моя  компания
снабжает их чипами. - Этим знания Пита Барроуза и ограничивались. -  Похоже,
они собираются остаться здесь надолго, как ты думаешь?
   - Да. - Ореза взял бинокль и снова начал смотреть в окна. Из  дома  видны
были шесть перекрестков. Каждый из них охранялся примерно десятью  солдатами
-  отделением,  подумал  он.  Этот  термин  был  ему  знаком.  Рядом  стояли
внедорожники "Тойота-лэндкрузер" или джипы. Хотя у  многих  солдат  на  боку
была пистолетная кобура, автоматов и винтовок Португалец не заметил,  словно
японцы не хотели походить на какую-нибудь южно-американскую хунту  прошлого,
совершившую вооруженный переворот. Все проезжающие машины они пропускали без
досмотра, дружески взмахивая рукой. Стараются установить хорошие отношения с
местными жителями, подумал Ореза. Кто-то чертовски здорово все рассчитал.
   - Можно подумать, они сделали это из любви к нам, -  пробормотал  главный
старшина себе под нос. Такое вряд  ли  было  бы  возможно,  не  будь  японцы
полностью в себе уверены. Даже при монтаже  ракетной  установки  на  вершине
холма они не спешили. Все делалось основательно  и  профессионально,  как  и
следовало, но ведь если ты готовишься к отражению воздушного  налета,  нужно
торопиться. Темп работы в мирное и в военное время разный,  что  бы  там  ни
говорили об уровне подготовки. Ореза снова  направил  бинокль  на  ближайший
перекресток. В солдатах не чувствовалось  никакой  напряженности.  Они  вели
себя, как и подобает солдатам, но не оглядывались по  сторонам,  как  обычно
бывает на вражеской территории.
   Может  быть,  это  не  так  уж  и  плохо.   Никаких   массовых   арестов,
концентрационных лагерей - обычных спутников оккупации, никакой демонстрации
силы, если не считать присутствия солдат.  Можно  подумать,  что  ничего  не
изменилось, за исключением  того,  что  японцы  чувствуют  себя  удивительно
уверенно, подумал Португалец. И они явно собираются остаться здесь  надолго.
Уверенность японцев в том, что никто не попытается выдворить их отсюда, была
вполне очевидной. А он, отставной старшина береговой охраны США, уж явно  не
в силах что-нибудь предпринять, чтобы изменить создавшееся положение.

***

   - О'кей, вот первые снимки из космоса, - сказал Джексон. - У нас не  было
времени тщательно их изучить, но...
   - Но мы займемся  этим,  -  закончил  за  него  Райан.  -  Не  забудь,  я
профессиональный разведчик. Думаю, что смогу оценить ситуацию.
   - Мне разрешен допуск к этим материалам? - спросил Адлер.
   - Да - с этого момента. -  Райан  включил  настольную  лампу,  и  адмирал
набрал комбинацию на кодовом замке своего кейса. - Когда он  снова  пролетит
над Японией?
   - Пролетает прямо сейчас, но почти все острова закрыты пеленой облаков.
   - Ищете ядерные ракеты? - спросил Адлер.
   - Совершенно верно, сэр, - отозвался адмирал Джексон. Он положил на  стол
первую фотографию Сайпана. У причала стояли два судна,  предназначенные  для
перевозки автомобилей.  Стоянка  по  соседству  была  заполнена  аккуратными
рядами военных машин, главным образом грузовиков.
   - Что можешь сказать? - спросил Райан.
   - Усиленная дивизия. - Кончиком ручки Джексон коснулся  группы  машин.  -
Вот это батарея ракетных пусковых установок  "Пэтриот".  Это  артиллерийские
орудия.,  А  вот  это  похоже  на  большую  радиолокационную  станцию   ПВО,
разобранную для транспортировки. Вот там находится  холм  высотой  в  тысячу
двести футов. С него открывается  превосходный  вид,  и  дальность  действия
радиолокаторов составит добрых пятьдесят миль.  -  Еще  одна  фотография.  -
Аэропорты. Вот это пять  истребителей  F-15,  а  если  посмотришь  сюда,  то
увидишь два F-3, заходящих на посадку.
   - F-3? - недоуменно спросил Адлер.
   -  Модернизированный  вариант  FS-X,  -  пояснил  Джексон.  -   Приличная
"птичка", по сути дела усовершенствованный  F-16.  "Иглы"  используются  для
нужд ПВО, а эта "птичка" - неплохой штурмовик.
   - Нам нужно еще несколько пролетов над этим районом,  -  произнес  Райан,
внезапно посерьезнев. По какой-то причине ситуация  стала  теперь  реальной.
По-настоящему реальной, как он любил говорить, метафизически  реальной.  Это
не было больше результатом анализа или устных  докладов.  Сейчас  перед  ним
лежали вещественные доказательства, четкие фотографии.  Сомнений  больше  не
было - его страна находилась в состоянии войны.
   Джексон кивнул.
   - Нам также нужно, чтобы эти снимки были расшифрованы профессионалами, но
спутники будут пролетать там четыре раза в день и при  благоприятной  погоде
вести фотосъемку. Мы изучим каждый квадратный дюйм этого  острова,  а  также
Тициана, Рота, Гуама и всех остальных, даже самых маленьких.
   - Господи, Робби, неужели это возможно? - спросил Джек.  Вопрос,  хотя  и
выраженный в самой простой форме, имел скрытый смысл, недоступный  еще  даже
ему самому. Адмирал Джексон не сразу понял  его,  затем  оторвал  взгляд  от
спутниковых  фотографий,   и   гнев   в   его   голосе   внезапно   сменился
профессиональной рассудительностью морского офицера.
   - Пока не знаю. - Он помолчал и задал свой вопрос. - А мы попытаемся?
   - Я тоже еще не могу дать ответ,  -  произнес  советник  по  национальной
безопасности. - Робби?
   - Да, Джек?
   - Прежде чем принять решение, мы должны знать, насколько это осуществимо.
   Адмирал Джексон кивнул.
   - Да, конечно.

***

   Он  не  мог  уснуть  почти  всю  ночь,  прислушиваясь  к  храпу.   своего
компаньона. Неужели у него нет нервов? - спрашивал себя Чавез. Как он  может
спать в такое время? Уже встало солнце, оглушительный шум  Токио  пробивался
через окна и стены, а Джон продолжал спать. Ну что ж, подумал Динг,  он  уже
старый, а старикам, наверно, нужно отдыхать дольше молодых. И тут  произошло
самое невероятное за все время их пребывания в Японии  -  зазвонил  телефон.
Глаза Джона открылись, но Динг успел первым снять трубку.
   - Товарищи, - послышался голос. - Вы здесь уже так долго, но все  еще  не
удосужились позвонить мне?
   - Кто это? - спросил Чавез. Несмотря на то что он прилежно изучал русский
язык, слова, донесшиеся по телефону в этой стране, прозвучали, как с  Марса.
Ему было совсем нетрудно притвориться, что он  не  успел  проснуться.  Но  в
следующее мгновение Чавез почувствовал, что его глаза едва не  выскочили  из
орбит.
   Из трубки послышался веселый смех, идущий из глубины сердца!
   - А. вы как думаете, Евгений Павлович? Давайте соскребите щетину с лица и
спускайтесь завтракать. Жду вас внизу.
   Доминго Чавез почувствовал, что сердце  его  остановилось.  Это  не  было
перебоем, нет, он был готов поклясться, что оно остановилось, и Динг усилием
воли заставил его биться. Когда же  сердце  заработало  снова,  частота  его
сокращений увеличилась вдвое.
   - Нам понадобится несколько минут, - выдавил он.
   - Иван Сергеевич вчера опять набрался, да? - со смехом спросил  голос.  -
Передайте ему, что он уже староват для таких глупостей.  Ну  ладно,  я  пока
закажу чай и подожду.
   В течение всего телефонного разговора глаза Кларка смотрели прямо  ему  в
глаза - или по крайней  мере  первые  несколько  секунд.  Затем  его  взгляд
пробежал по комнате в поисках угрожающей им  опасности,  которая  несомненно
где-то таилась, - таким бледным стало лицо партнера. Джон знал, что напугать
Доминго  непросто,  но  услышанное  по  телефону  едва   не   лишило   парня
самообладания.
   Ладно. Джон встал  и  включил  телевизор.  Если  за  дверью  им  угрожает
опасность, все равно уже слишком поздно. Через окно скрыться не  удастся.  В
коридоре наверняка полно вооруженных полицейских. Кларк направился в туалет,
где остановился перед зеркалом. Вода все еще шумела в унитазе,  когда  вошел
Чавез.
   - Звонивший назвал меня "Евгением". Сказал, что ждет внизу.
   - Что ты понял по его голосу?
   - Говорил по-русски без акцента, правильное построение фраз. -  Шум  воды
стих, и оба замолчали.
   Проклятие, подумал Кларк, глядя в зеркало в поисках  ответа  и  видя  там
только два растерянных лица. Ясно. Оперативник принялся мыть руки, обдумывая
создавшуюся ситуацию. Итак, что мы имеем? Если бы это была японская полиция,
неужели она стала бы... Нет, вряд ли. Все считают шпионов опасными в придачу
к вызываемому ими отвращению - забавное наследие фильмов  о  Джеймсе  Бонде.
Ожидать, что оперативники затеют стрельбу, так же бессмысленно,  как  и  то,
что у них вырастут крылья для спасения по воздуху. Их  важнейшим  физическим
качеством являлась способность убегать и  прятаться,  но  никто  не  понимал
этого, и если японские полицейские сумели  выследить  американцев,  то...  в
этом случае  его  разбудил  бы  не  телефонный  звонок,  а  дуло  пистолета,
упершееся в лицо. А его разбудил все-таки телефонный звонок, правда? Значит,
непосредственной опасности нет. Да, пожалуй, нет.
   Не без удивления  Чавез  следил  за  тем,  как  Кларк  не  спеша  умылся,
тщательно побрился и дочистил зубы, прежде чем выйти из  ванной.  Джон  даже
улыбался, потому что выражение лица должно соответствовать тону голоса.
   - Евгений Павлович, для встречи с другом нужно выглядеть должным образом,
разве не так? Мы ведь не виделись столько времени. - Через  пять  минут  они
вышли в коридор.
   Актерское мастерство для разведчика не менее  важно,  чем  для  тех,  кто
работает на сцене театра, потому что в жизни, как и в театре, редко выдается
возможность  снять  дубль.  Майор  Борис  Ильич  Щеренко  был   заместителем
руководителя токийской резидентуры Российской внешней разведки. Четыре  часа
назад его разбудил на первый взгляд невинный  звонок  из  посольства.  Майор
занимал должность атташе по вопросам культуры и  последнее  время  занимался
организацией турне санкт-петербургского балета по Японии. Пятнадцать лет  он
отслужил в Первом  главном  управлении  КГБ  (внешняя  разведка),  а  теперь
выполнял те же обязанности в новом, меньшем по  размерам  агентстве.  Сейчас
его работа стала еще важнее, думал Щеренко. Поскольку Россия больше не могла
столь же эффективно реагировать на угрозы извне, ей  были  нужны  хорошие  и
надежные  разведданные.  Возможно,  в  этом  и  заключается  причина  такого
безумного поручения. Или, может быть, у  начальства  в  Москве  окончательно
поехала крыша. По крайней мере здесь гфтовят хороший чай.
   В посольстве его ждала шифровка из Московского центра - название осталось
прежним -  с  именами  и  описанием  внешности.  С  помощью  этого  опознать
американцев,  будет  просто.  Во  всяком  случае  это  гораздо  проще,   чем
порученное-ему задание.
   - Ваня! - Щеренко вскочил и бросился к пожилому мужчине, схватил за  руку
и крепко  пожал,  однако  не  расцеловал  его  согласно  старинному  обычаю.
Причиной такого отступления  от  русских  традиций  было  отчасти  нежелание
оскорбить японцев зрелищем целующихся мужчин, но  главным  образом  то,  что
майор не знал, как отреагирует на это Кларк.  А  вдруг  он,  бесстрастный  и
холодный, как все американцы, возьмет и даст тебе в зубы, а? Впрочем,  каким
бы сумасшедшим ни было данное ему поручение,
   Щеренко испытывал немалое  удовольствие.  Перед  ним  стоят  два  опытных
сотрудника ЦРУ, а он водит их за нос. Есть над чем  посмеяться.  -  Подумать
только, как давно не виделись!
   Тот, что помоложе, заметил Щеренко,  старался  скрыть  свои  чувства,  но
недостаточно умело. В КГБ о нем ничего не  было  известно.  Зато  в  русской
внешней разведке знали имя Джона Кларка. Правда, это было всего лишь имя  да
еще приблизительное описание внешности, под которое подпадали  тысячи  белых
европейцев любой национальности. Рост - от  ста  восьмидесяти  пяти  до  ста
девяноста, вес - девяносто килограммов, темные волосы,  отличная  спортивная
форма. Голубые глаза, крепкое рукопожатие, мог теперь  добавить  Щеренко.  И
отличные нервы. Прямо-таки превосходные, подумал майор.
   - Действительно, очень долго. Как  семья,  дружище?  Великолепно  владеет
русским языком, заметил Щеренко, обратив внимание на  произношение  уроженца
Санкт-Петербурга.  Пока  он  раскладывал  по  полочкам   характерные   черты
американца, две пары глаз - голубых и черных - делали то же самое с ним.
   - Наталья передает тебе привет. Пошли завтракать, я проголодался. - Майор
прошел вместе с американцами в угловую кабину.
   Тонкая папка в Москве была озаглавлена: Кларк, Джон (нет второго имени?).
Фамилия и имя настолько обычные, что псевдонимы неизвестны  и  скорее  всего
вряд ли существовали. Офицер-оперативник, есть подозрение, что ему  поручают
самые ответственные задания. Награжден по меньшей  мере  двумя  звездами  за
мужество  при  осуществлении  разведывательных  операций.  Некоторое   время
выполнял обязанности агента по безопасности и охране, и никому не  пришло  в
голову при этом сфотографировать его, подумал Щеренко. Типично для недоумков
из отдела США. Глядя на сидящего напротив "старого друга", с которым впервые
познакомился всего пару минут назад, майор видел спокойного мужчину, который
с улыбкой смотрел на него. Ну что ж, он и раньше не сомневался,  что  в  ЦРУ
служат отличные оперативники.
   - Поговорим  здесь,  -  негромко  произнес  Щеренко,  продолжая  разговор
по-русски. - Вы так считаете, товарищ...
   - Щеренко, Борис  Ильич,  майор,  заместитель  начальника  резидентуры  в
Японии, - произнес русский, наконец представившись. Затем  он  посмотрел  по
очереди на американцев. - А вы - Джон Кларк и Доминго Чавез.
   - Да, конечно. И на