плены  к  груди.  Мюррей
ненавидел себя за это, но выяснить ее состояние  было  необходимо.  В  конце
концов, разве можно рассчитывать на  человеческое  достоинство  в  больнице?
Жизнь куда важнее достоинства, правда?
   Почему Мойра не задумалась над этим?
   А вот ты, Дэн, почему ты сам не догадался? - спросил себя Мюррей.  С  нее
следовало не спускать глаз. Господи, да лучше было бы арестовать ее -  тогда
она не смогла бы сделать этого!
   Может быть, надо было кричать  на  нее,  а  не  успокаивать.  Может,  она
истолковала все это не так, как нужно. Может...
   Кортес, мерзавец, ты - труп. Просто я еще не решил, когда это произойдет.
   - Она выживет? - спросил Мюррей.
   - Кто вы такой, черт побери?  -  не  поворачивая  головы,  спросил  врач,
стоявший рядом с ней.
   - Я из ФБР, и мне необходимо это знать. - Врач так и не повернулся.
   - Мне тоже, приятель. Она приняла пласидил. Это очень сильное снотворное,
его прописывают теперь редко -  слишком  велика  опасность  принять  излишне
большую дозу. ЛД-50 колеблется от пяти до десяти таблеток.  ЛД-50  означает,
что погибнет пятьдесят процентов людей, принявших такую  дозу,  -  летальная
доза. Я не знаю, сколько таблеток она приняла.  По  крайней  мере,  она  еще
жива, но жизненные показатели внушают серьезные опасения. Сейчас мы проводим
диализ ее крови, чтобы не  допустить  проникновения  пласидила  в  организм.
Надеюсь, это не напрасная трата времени. Она дышит чистым кислородом,  скоро
мы накачаем ее физиологическим раствором и будем  ждать.  Она  не  придет  в
сознание по крайней мере сутки, может быть, двое  или  даже  трое.  Не  могу
сказать, насколько велики ее шансы. Теперь вам известно  все.  Уходите,  мне
нужно заниматься работой.
   - В приемной трое детей, доктор. Услышав это, врач повернул голову  почти
на две секунды.
   - Передайте, что у нас хорошие  шансы,  но  придется  потерпеть.  Честное
слово, извините меня, но я действительно не могу предсказать  исход.  Хорошо
уже то, что, если она придет в себя, с ней все будет в порядке. От пласидила
вредных последствий не бывает. Если человек, разумеется, остается  в  живых,
добавил врач.
   - Спасибо.
   Мюррей поспешил рассказать детям о том, что он узнал. Не прошло  и  часа,
как приехали соседи, чтобы остаться с детьми  Мойры  Вулф.  После  того  как
явился специально выделенный агент и расположился  в  гостиной,  Дэн  уехал.
Мойра была, по-видимому, их единственным звеном, ведущим к  Кортесу,  а  это
значило, что ее жизнь могла снова подвергнуться опасности,  причем  на  этот
раз от рук других людей. Мюррей вошел в  свой  кабинет  чуть  позже  девяти,
одновременно в подавленном и гневном настроении. В приемной его  ждали  трое
агентов, и он пригласил их заходить.
   - Итак, что вы узнали?
   - "Мистер  Диас"  пользовался  в  "Хайдэуэй"  кредитной  карточкой  фирмы
"Америкэн экспресс". Нам удалось обнаружить номер этой же  карточки  у  двух
стоек, где он купил авиабилеты, - слава  Богу,  что  существуют  компьютеры,
запоминающие все покупки, совершенные по кредитным  карточкам.  Сразу  после
того, как он  высадил  миссис  Вулф,  он  отправился  первым  же  рейсом  из
аэропорта Даллес в Атланту, а затем в Панаму. Там  он  исчез.  Должно  быть,
купил авиабилет за наличные, потому что ни на одном рейсе тем вечером  Хуана
Диаса нет. Парень, что регистрирует пассажиров в Даллесе запомнил его  -  он
очень спешил на рейс, отправляющийся в Атланту. Описание соответствует тому,
что имеется у нас. Каким бы путем он ни въехал в страну на  прошлой  неделе,
это был не аэропорт Даллес.
   Сейчас мы проверяем компьютерные банки данных, чуть позднее  получим  всю
информацию. Думаю, что наши шансы определить  место  въезда  -  половина  на
половину. Я считаю, что это был один из крупных аэропортов:
   Даллас - Форт-Уэрт, Канзас-Сити, Чикаго. Но  мы  обнаружили  еще  кое-что
весьма интересное.
   В "Америкэн экспресс" только что выяснили, что на имя Хуана Диаса  выдано
много кредитных карточек. Несколько из них появилось  совсем  недавно,  и  в
компании не могут понять, как это произошло.
   - Вот как? - Мюррей налил чашку кофе. - Почему их не обнаружили раньше?
   - Начать с того, что расходы оплачивались вовремя и полностью, так что на
это жаловаться не приходилось. Адреса в каждом случае немного разные,  да  и
имя не такое уж необычное, поэтому при беглом взгляде на материалы ничего не
заподозришь. Скорее  всего,  кто-то  смог  подключиться  к  их  компьютерной
системе, так что это для нас еще один путь проверки. Он решил,  по-видимому,
придерживаться этого имени на случай, если Мойра взглянет на  его  кредитные
карточки. Однако нам стало известно,  что  за  последние  четыре  месяца  он
приезжал в округ Колумбия пять раз. Кто-то играет  с  компьютерной  системой
"Америкэн экспресс", кто-то, превосходно знающий это дело. И этот  "кто-то",
- продолжал агент,  -  способен  подключиться  к  массе  компьютеров.  Такой
эксперимент может создать для Кортеса -  или  кого-нибудь  другого  -  целые
системы кредитов.
   Вообще-то, это следует проверить, наверняка существует способ,  но  я  не
думаю, что нам удастся выйти на него достаточно быстро.
   Послышался стук в дверь, и вошел еще один молодой агент.
   - "Даллас" - Форт-Уэрт,  -  произнес  он,  передавая  лист  телефакса.  -
Подписи совпадают. Он прибыл  туда  и  поздно  вечером  вылетел  в  аэропорт
"Ла-Гардия" в Нью-Йорке, куда и прибыл после полуночи по местному времени  в
пятницу.
   По-видимому, отправился на -"Шаттле"  в  Колумбию,  чтобы  встретиться  с
Мойрой.
   Проверка продолжается.
   - Просто великолепно, - покачал головой Мюррей. - Он отлично  разбирается
в деле, всюду опережает нас. Откуда он прилетел?
   - Все еще проверяем, сэр. Он приобрел билет в Нью-Йорке прямо у стойки.
   Выясняем у иммиграционных властей, где он прошел таможенный контроль.
   - Хорошо, что дальше?
   - Теперь у нас есть его отпечатки пальцев. Мы получили что-то похожее  на
левый указательный палец с почтовой бумаги, которую он оставил мисс Вулф,  и
сравнили его с квитанцией в Далласе. Это оказалось  нелегко,  но  ребята  из
лаборатории использовали  лазер  и  сумели  проявить  отпечатки  пальцев  на
квитанции. В "Хайдэуэй" выехала наша группа, но пока  оттуда  нет  известий.
Там слишком тщательно убирают комнаты, вряд ли удастся найти что-нибудь,  но
наши парни делают все возможное.
   - Теперь у нас есть  все,  кроме  фотографии  ублюдка.  Недостает  только
фотографии, - повторил Мюррей. - А что в Атланте?
   - По-моему, я уже говорил. Он сделал пересадку и вылетел и Панаму.
   - Что за адрес на кредитной карточке?
   - Каракас, скорее всего, просто почтовый ящик. Обычно так и бывает.
   - Но почему служба иммиграции  не  сумела...  ладно.  -  На  лице  Мюррея
появилась виноватая гримаса. - Паспорт был, разумеется, на другое имя или  у
него их несколько - каждый соответствует отдельной кредитной карточке.
   - Мы имеем дело с настоящим профессионалом.  Даже  то,  что  нам  удалось
собрать о нем, объясняется везением.
   - Что нового из Колумбии? - обратился Дэн к следующему агенту.
   - Не так уж Много. Поступили данные из лаборатории, но  там  нет  ничего,
чего бы мы не знали и раньше. Колумбийская полиция заполучила имена половины
подозреваемых в покушении  -  арестованный  утверждает,  что  остальные  ему
неизвестны, и, наверное, говорит правду.  Колумбийцы  развернули  там  целую
операцию, стараясь найти их, но Моралес сомневается в успехе. Это имена тех,
за кем полиция охотится  уже  длительное  время.  Все  из  М-19.  Как  мы  и
предполагали, им предложили контракт на убийство.
   Мюррей взглянул на часы.  Сегодня  состоятся  похороны  двух  агентов  из
службы охраны Эмиля.  Они  будут  похоронены  на  Национальном  кладбище,  и
президент тоже будет присутствовать. Зазвонил телефон.
   - Мюррей.
   - Это Марк Брайт из Мобиля. У нас есть кое-что новое. - Выкладывай.
   - В субботу застрелили  полицейского.  Убили  по  контракту,  стреляли  с
близкого расстояния из "Ингрэмов",  однако  мальчишка,  живущий  поблизости,
сумел ухлопать одного из убийц. Он попал  ему  в  затылок  из  своей  верной
малокалиберки.
   Вчера нашли мини-фургон и в  нем  тело  убитого.  Мертвого  опознали  как
наркомана он был известен в полиции. Местные полицейские произвели  обыск  в
доме убитого полицейского - сержанта Брейдена  -  и  обнаружили  фотокамеру,
принадлежащую  хозяину  яхты  в  деле  пиратов.  Мертвый   полицейский   был
детективом   в   отделе,   занимающемся   расследованием    грабежей.    Мне
представляется, что  он  работал  на  наркомафию  и,  наверно,  обыскал  дом
бизнесмена незадолго до убийства  его  и  всей  семьи,  стараясь  обнаружить
инкриминирующие картель документы, которые мы потом обнаружили.
   Мюррей задумчиво кивнул. Теперь они знали о происшедшем немного больше.
   Значит, главари  картеля  хотели  убедиться,  что  бизнесмен  не  оставил
спрятанных документов, прежде чем распорядиться убить его, но убитый сержант
произвел обыск недостаточно хорошо, и за это с ним  расплатились.  Это  было
также связано с убийством директора Джейкобса, еще одна  деталь  в  операции
"Тарпон". Значит, эти мерзавцы взялись за дело всерьез, верно?
   - Есть что-нибудь еще?
   - Местные полицейские вне себя от ярости. Впервые  убили  одного  из  них
таким образом. Убийство было совершено демонстративно, на  виду  у  всех,  и
жена сержанта погибла от случайной  пули.  Полицейские  хотят  расквитаться.
Вчера убили торговца наркотиками. Внешне это выглядит как законное  убийство
- тот пытался защищаться, - но я не думаю, что  это  простое  совпадение.  У
меня все.
   - Спасибо, Марк, - Мюррей положил трубку.  -  Эти  сволочи  действительно
объявили нам войну, - пробормотал он.
   - Что вы сказали, сэр?
   - Ничего. Вы проверили прошлые наезды Кортеса в Вашингтон - отели, аренда
автомобилей?
   - Этим занимаются  сейчас  двадцать  человек.  Через  пару  часов  должны
получить первые сведения.
   - Держите меня в курсе дела.

***

   Стюарт был первым в списке посетителей федерального прокурора этим  утром
и выглядел слишком уж уверенным в себе, заметила секретарша. Следов похмелья
она не увидела.
   - Доброе утро, Эд, -  поздоровался  Давидофф,  не  вставая  из-за  стола,
заваленного кучей бумаг. - Чем могу помочь?
   - Отмена смертного приговора, - произнес Стюарт, опускаясь в кресло. -  Я
согласен на то, что мои клиенты признают себя виновными и  их  приговорят  к
двадцати годам тюремного заключения. Ничего лучше предложить тебе не могу.
   - Увидимся в суде, Эд, - ответил Давидофф, снова склоняясь над бумагами.
   - Неужели тебе неинтересно, что нового я получил?
   - Если что-то важное, не сомневаюсь,  ты  сообщишь  мне  об  этом,  когда
придет время.
   - Вполне возможно, что мои подзащитные будут даже оправданы. Тебе хочется
этого?
   - Поверю этому, когда  увижу  доказательства,  -  произнес  Давидофф,  но
теперь он уже смотрел на адвоката.  Стюарт  -  отличный  защитник,  умный  и
настойчивый, подумал федеральный прокурор, и честный. Он никогда не лжет, по
крайней мере наедине.
   По старой привычке Стюарт ходил с  портфелем  из  грубой  кожи,  а  не  с
кейсом, как остальные адвокаты. Из портфеля он извлек маленький  магнитофон.
Давидофф  молча  смотрел  на  него.  Оба  были   практикующими   адвокатами,
выступающими в суде, и умели скрывать свои чувства и говорить,  невзирая  на
эмоции, которые испытывали. Но поскольку оба  обладали  талантом  игроков  в
покер и угадать их чувства по выражению лица было невозможно,  они  замечали
едва видимые детали, незаметные для других. Стюарт понял, что  его  соперник
обеспокоен,  как  только  нажал  на  кнопку  воспроизведения  записи.  Лента
двигалась с одной катушки на другую всего несколько минут.  Качество  записи
было ужасным, но различить слова все-таки удавалось,  и  после  обработки  в
аудиолаборатории качество станет достаточно хорошим.
   Реакция Давидоффа была очевидной.
   - Это не имеет отношения  к  предъявленному  обвинению.  Вся  информация,
полученная  в  результате  признания  одного  из  подсудимых,  исключена  из
обвинительного акта. Мы ведь договорились об этом.
   Теперь,  когда  Стюарт  понял,  что  одерживает  победу,   он   заговорил
спокойнее.
   Сейчас он мог проявить великодушие.
   - Это вы договорились. Я ничего не говорил.  Государство  самым  жестоким
образом нарушило  конституционные  права  моих  клиентов.  Притворная  казнь
одного из них представляла собой моральную пытку, никак  не  меньше.  И,  уж
конечно, является грубейшим нарушением закона. Вам  придется  привлечь  этих
двух старшин,  чтобы  заслушать  их  свидетельские  показания,  и  во  время
перекрестного допроса я их уничтожу. Вполне вероятно,  что  после  этого  их
показаниям просто не поверят.
   Трудно предсказать, какой будет реакция присяжных, не так ли?
   -  Они  могут  вскочить  и  захлопать  в  ладоши,   поняв,   что   теперь
доказательства  вины  преступников  неопровержимы,   -   произнес   Давидофф
осторожно.
   - Ну что ж, придется пойти на такой риск, правда? Тогда мы узнаем, кто из
нас прав. Итак, встретимся в суде. - Стюарт убрал магнитофон в  портфель.  -
Вы  по-прежнему  настаиваете  на  немедленном  процессе?  Получив   в   свое
распоряжение  эту  информацию,  я  смогу  подвергнуть  сомнению   все   ваши
доказательства - в конце концов, если  офицеры  береговой  охраны  пошли  на
такой  безумный  шаг,  мои  клиенты  могут   заявить,   что   их   принудили
мастурбировать, чтобы в распоряжении обвинения оказались пятна  их  семенной
жидкости, о чем вы сообщили в газетах. Или заставили взять в руки пистолеты,
и таким образом появились отпечатки пальцев между прочим, я еще не  обсуждая
эти подробности со своими подзащитными. Затем я  постараюсь  объединить  все
это с тем, что нам известно об убитом. Думаю, теперь  у  меня  есть  надежда
отправить обоих парней домой живыми и свободными. - Стюарт оперся руками  на
письменный стол прокурора и наклонился вперед. - С другой  стороны,  как  вы
только что заявили, трудно предсказать поведение присяжных.
   Таким образом, я предлагаю, пусть  они  признают  себя  виновными  в  тех
преступлениях,  обвинение  в  которых  вы  им  предъявите.  Только   никаких
закулисных рекомендаций судье, чтобы парни отбыли в тюрьме все двадцать  лет
от звонка до звонка, - тогда они выйдут на  свободу,  скажем,  через  восемь
лет. Вы сообщите прессе, что возникли проблемы с доказательствами,  вам  это
не нравится, но сделать что-нибудь не в ваших силах. Мои клиенты пробудут  в
заключении длительное время.  Вы  сумеете  добиться  их  осуждения,  но  все
Останутся живы.
   Короче говоря, это мое предложение. Подумайте над ним, у  вас  есть  пара
дней.
   Стюарт встал, взял портфель и молча  вышел.  Оказавшись  в  коридоре,  он
начал искать мужской туалет. Адвокату отчаянно хотелось вымыть руки,  только
он не понимал причины этого желания. Он был уверен, что поступил правильно.
   Преступники  -  в  этом  не  приходилось  сомневаться  -  будут  признаны
виновными, но не умрут на электрическом стуле. Кто  знает,  подумал  Стюарт,
вдруг они поймут полученный ими урок и станут в дальнейшем честными  людьми.
Адвокаты нередко пытаются убедить себя в этой лжи.  Тогда  ему  не  придется
подрывать карьеру служащих береговой охраны,  один  раз  преступивших  линию
закона и больше никогда не захотевших повторить этот шаг. Он был готов пойти
на это, хотя и  безо  всякого  удовольствия.  Таким  образом,  убеждал  себя
Стюарт, довольными останутся все, а для адвоката такой исход  дела  является
самым благоприятным. Но ему все-таки хотелось вымыть руки.

***

   Для Эдвина Давидоффа ситуация  была  намного  сложнее.  Ведь  предстоящий
процесс не был простым уголовным делом, верно? Тот самый электрический стул,
который отправит в ад двух пиратов, вознесет его в кабинет, расположенный  в
здании сената США. С того  самого  часа,  когда  он  прочел  в  школе  книгу
"Советуй и соглашайся",  Давидофф  мечтал  о  кресле  в  сенате  Соединенных
Штатов. И он приложил немало усилий! для осуществления своей  мечты:  лучший
студент курсам в юридической школе Университета Дюка, нескончаемые  часы  на
службе, за которую  Министерство  юстиции  платило  ему  гроши,  бесконечные
выступления по всему штату, из-за чего едва не пошла под откос его  семейная
жизнь. Давидофф принес собственную жизнь на алтарь справедливости и борьбы с
преступниками... и честолюбия, признался он себе. И вот  теперь,  когда  все
было почти в руках, когда он собирался по всей справедливости  лишить  жизни
двух преступников, утративших право на нее, это могло перечеркнуть  все  его
усилия. Если он сделает такой шаг,  будучи  обвинителем  на  этом  процессе,
согласится с признанием вины этими ублюдками и не  станет  возражать  против
двадцатилетнего  приговора,  все  его  усилия,  все  его   речи   в   защиту
справедливости будут забыты. Да, будут забыты в мгновение ока.
   С другой стороны, если он откажется от предложения  Стюарта  и  потребует
суда над ними, он рискует оказаться человеком, начисто проигравшим процесс.
   Можно винить береговую охрану за ее глупый поступок, но тогда разве он не
принесет их карьеру и, возможно, свободу на алтарь... чего? Справедливости?
   Честолюбия? А как относительно возмездия? - спросил он  себя.  Независимо
от того, выиграет он  процесс  пиратов  или  проиграет,  служащие  береговой
охраны пострадают, хотя из-за их поступка правительством Соединенных  Штатов
наркомафии нанесен самый мощный за всю историю удар.
   Наркотики. Все сводилось к наркотикам. Здесь способность к коррупции была
настолько велика, что ему не приходилось встречаться с чем-то подобным.
   Наркотики разрушали жизни людей и в конце концов  убивали  их.  Наркотики
являлись источником такого количества денег, что даже те, кто не  употреблял
их, все равно становились их жертвой,  поддаваясь  разложению  и  коррупции.
Наркотики подрывали человеческие институты любого уровня и  типа.  Наркотики
разрушали целые правительства. Как же решить эту проблему? Давидофф не  знал
ответа, хотя не сомневался, что, попади он в сенат,  будет  с  важным  видом
заявлять перед телевизионными камерами, будто сумеет найти решение - или, по
крайней мере, часть решения, -  если  граждане  Соединенных  Штатов  доверят
ему...
   Господи, как же мне поступить?
   Эти два пирата несомненно заслуживают смерти. А  как  относительно  моего
долга перед их жертвами? Это не было целиком ложью, более того, это не  было
ложью совсем. Давидофф действительно  верил  в  справедливость,  верил,  что
закон создан людьми, чтобы предохранить их от хищников, верил, что его  цель
в жизни состоит в том, чтобы стать инструментом правосудия. Иначе  зачем  он
так трудился всю жизнь, получая столь мало? В конце  концов,  честолюбие  не
было его главной жизненной целью, правда?
   Нет.
   Один из четырех убитых замарал себя, но остальные трое? Как называют  это
военные? "Попутный урон".
   Этот термин относится к такому случаю, когда нападение  против  отдельной
цели случайно приводит к гибели всех, кто оказывается  поблизости.  Попутный
урон. Одно дело, когда такое происходит на войне, ведущейся государством.  В
данном случае это просто убийство.
   Нет, это не просто убийство. Эти мерзавцы не  спешили.  Они  наслаждались
своим поступком. Неужели восемь лет - достаточная расплата за такое деяние?
   А вдруг ты совсем проиграешь процесс? Даже если выиграешь его, имеешь  ли
ты право принести в жертву судьбы старшин и офицеров береговой  охраны?  Или
это тоже "попутный урон"?
   Нужно найти выход. Его всегда можно найти, а у Давидоффа была пара  дней,
чтобы придумать что-нибудь.

***

   Они хорошо выспались, и  разреженный  горный  воздух  не  оказал  на  них
дурного влияния, чего они опасались. К  закату  солда