- Оба, разумеется. А теперь позвольте представить вам мою жену Елену. Она
- детский врач.  -  Это  была  информация,  которую  ЦРУ  даже  не  подумало
раздобыть, неожиданно для себя отметил Джек.
   Он повернулся и посмотрел на двух президентов, которые явно  наслаждались
торжественным моментом, несмотря на окружающих их журналистов. Райан впервые
присутствовал на таком событии, однако ничуть не сомневался, что  президенты
не были столь уж большими друзьями. Возможно,  это  всего  лишь  облегчение,
освобождение от напряжения, понимание того, что да, Вирджиния, все  осталось
позади. Он увидел, что в зал вносят новые подносы  с  бокалами  шампанского.
Ему оно очень понравилось, и Джек собирался отдать ему должное.  Сотрудникам
Си-эн-эн скоро надоест здесь, а вот остальные получают огромное удовольствие
от происходящего. Все эти  военные  политики,  дипломаты,  разведчики.  Черт
побери, ведь на самом деле нельзя исключить вероятности того, что они  могут
стать друзьями.

19. Второй удар. Атака на доллар по телефону 1-800

   Несмотря на то что по времени дальнейшие события совпадали случайно,  сам
план использования этой случайности отличался крайней утонченностью и явился
результатом   многолетних    математических    исследований,    имитационных
экспериментов и моделирования. По сути дела операция началась,  когда  шесть
крупных  коммерческих  банков  Гонконга   приступили   к   широкой   продаже
американских долгосрочных  казначейских  обязательств.  Крупный  пакет  этих
государственных облигаций был куплен несколько недель  назад.  Это  являлось
частью сложной операции обмена долларов на иены, осуществляемой  в  качестве
классической меры  страховки  от  валютных  колебаний.  Да  и  самим  банкам
предстояло перенести тяжелый удар в самом ближайшем будущем - территория, на
которой они находились, переходила в другие руки, - и потому эти два фактора
придали крупной  финансовой  операции  самый  обыкновенный  характер  шагов,
направленных одновременно на увеличение ликвидности  и  укрепление  позиций.
Продавая облигации  американского  казначейства,  они  всего  лишь  получали
прибыль - правда, в очень больших размерах - от изменений стоимости  доллара
и иены. В конечном итоге банки получили прибыль в семнадцать процентов и  на
вырученные деньги купили японскую валюту,  которая,  по  мнению  финансистов
мира, опустилась сейчас до предела, и в ближайшем будущем следует ожидать ее
укрепления. Таким образом, на валютном рынке ненадолго  появились  облигации
американского казначейства на общую  сумму  в  двести  девяносто  миллиардов
долларов, причем их продавали по цене ниже  номинала.  И  тут  же  они  были
перекуплены европейскими банковскими консорциумами. Банки Гонконга завершили
электронные трансакции и немедленно сообщили об этом в Пекин, довольные тем,
что сумели выполнить приказ и продемонстрировать лояльность по  отношению  к
политическим властям, в чьи  руки  скоро  попадет  Гонконг.  К  тому  же,  с
удовлетворением думали обе стороны, им удалось даже получить прибыль.
   В Японии обратили внимание  на  масштабы  проведенной  сделки.  Поскольку
разница во времени между Токио и  Нью-Йорком,  все  еще  важнейшим  торговым
центром мира, составляла четырнадцать часов,  для  японских  финансистов  не
было чем-то необычным работать в то время, которое отводится,  как  правило,
ночным сторожам, да и  в  любом  случае  телеграфные  агентства,  передающие
финансовую информацию, функционировали  круглые  сутки.  Кое-кого  могло  бы
удивить,  что  сейчас  в  кабинетах  японских  ведущих  финансовых  компаний
находились не рядовые служащие, а их руководители и  что  на  верхнем  этаже
огромного небоскреба за последнюю неделю оборудовали специальное  помещение.
Те, кто работали в этом помещении, называли его "военным штабом", и телефоны
связывали его со всеми городами мира, где осуществлялись крупные  финансовые
операции, а компьютерные дисплеи показывали процессы, происходящие в них.
   Другие азиатские банки последовали примеру Гонконга.  В  "военном  штабе"
следили за  экранами  компьютеров.  Сразу  после  полудня  по  нью-йоркскому
времени, в пятницу, когда в Токио было уже 2.03 утра субботы, тут  заметили,
что на рынок выброшены  облигации  казначейства  США  на  сумму  еще  триста
миллионов долларов, причем по цене  даже  ниже  только  что  предложенной  в
Гонконге. Европейские банки, для  которых  рабочий  день  и  рабочая  неделя
приближались к концу, быстро купили и этот пакет. Но пока ничего  особенного
не  произошло.  Только  теперь,  прикрывшись  более   ранней   деятельностью
остальных, в дело вступили японские банки. Коммерческие банки  Токио  начали
продавать имеющиеся у них американские казначейские облигации,  причем  явно
создавалось впечатление, что их целью было укрепить иену.  Тем  не  менее  в
результате этого вся долларовая наличность мира  была  исчерпана  в  течение
нескольких минут.  Все  происшедшее  можно  было  бы  списать  на  случайное
совпадение,  однако  финансисты,  занимающиеся  операциями   с   иностранной
валютой, теперь почувствовали, что дальнейшая продажа американских облигаций
может привести к нежелательным последствиям, хотя это казалось маловероятным
при существующем в настоящий момент высоком курсе доллара.

***

   Банкет в честь американской  делегации  изобиловал  традиционным  русским
гостеприимством, причем обстановка была особенно праздничной, потому что  он
знаменовал  собой  окончание  века  ядерного  ужаса,  царившего  в  мире  на
протяжении двух поколений. Патриарх всея Руси произнес  торжественную  речь.
Он сам дважды являлся  жертвой  преследований  по  политическим  мотивам,  и
потому его обращение было искренним, глубоко прочувствованным,  так  что  на
глаза кое-кого из гостей навернулись слезы, которые, впрочем, быстро исчезли
с началом банкета. Подали суп, птицу, мясные блюда и осетровую икру, а также
множество разных вин.  На  этот  раз  от  вина  никто  не  отказывался.  Все
испытывали чувство облегчения.  Цель  поездки  достигнута,  скрывать  что-то
больше не приходится, завтра воскресенье и можно как следует отоспаться.
   - И ты, Кэти? - удивился Джек. Вообще-то его жена редко пила, но  сегодня
вечером дала себе волю.
   - Великолепное шампанское. - Это был ее первый  правительственный  банкет
за  границей.  Сегодня  доктор  Райан  встретилась  с  несколькими  русскими
офтальмологами и пригласила двух  лучших  хирургов,  известных  профессоров,
приехать в институт Уилмера, чтобы ознакомиться с проводящимися там работами
в ее области. Кэти являлась одним из претендентов на премию Ласкера за  свои
клинические исследования в области лазерной хирургии глаза, которые она вела
одиннадцать лет, и по  этой  причине  дважды  отклоняла  приглашение  занять
кафедру  в  университете  штата  Виргиния.  Ее  большая  статья  о   крупном
достижении  в  глазной  хирургии  должна  была  быть  скоро  опубликована  в
медицинском журнале, и потому сегодняшний вечер и эта  поездка  явились  для
нее кульминацией многих событий.
   - Завтра тебе придется расплачиваться за это, - предупредил ее  муж.  Сам
Джек не увлекался алкоголем, хотя  уже  и  превысил  свою  обычную  вечернюю
норму, составлявшую один бокал. Все это из-за тостов, способных уложить  под
стол кого  угодно,  понимал  он,  побывавший  на  русских  банкетах.  Такова
традиция. Русские могут перепить любого ирландца, о чем Джек узнал  когда-то
на собственном горьком опыте, но сегодня американцы или  не  подозревали  об
этом, или им просто было наплевать. Советник  по  национальной  безопасности
печально покачал головой. Завтра утром всех ожидает неприятный сюрприз,  это
уж точно. В этот момент  принесли  главное  блюдо,  и  густое  красное  вино
наполнило бокалы.
   - Господи, у меня сейчас лопнет платье!
   - Это сделает официальную развлекательную  программу  еще  интересней,  -
пошутил муж, получив в ответ сердитый взгляд.
   - А вам надо поправиться, - заметил Головко, сидящий  рядом  с  ней.  Эта
фраза выражала еще одно русское предубеждение.
   -  Сколько  лет  вашим  детям?  -  поспешила  вмешаться  Елена   Головко.
Профессор-педиатр,  она  тоже  была  слишком  худой  по  русским  меркам   и
составляла прекрасную компанию за столом.
   - Вот, это американский обычай,  -  ответил  Джек,  доставая  бумажник  и
показывая фотографии. - Оливия - я зову ее Салли. Это маленький Джек, а  вот
наш малыш.
   - Ваш сын походит на вас, а девочки пошли в мать. Джек усмехнулся.
   - Это, пожалуй, к лучшему.

***

   Оборот крупнейших финансовых корпораций поистине огромен, однако, как они
функционируют на самом деле, для рядового держателя акций  является  тайной.
Уолл-стрит  представляет  собой   колоссальную   коллекцию   не   правильных
наименований, начиная с самой улицы, больше  похожей  на  переулок  в  почти
любом американском городе, здесь даже тротуары слишком узкие  для  огромного
количества пешеходов, пользующихся ими.  Когда  в  крупную  фирму,  подобную
самой большой из них, такой, как "Меррилл Линч", поступал заказ  на  покупку
каких-то ценных бумаг,  трейдеры<Трейдер  -  лицо,  покупающее  и  продающее
ценные бумаги с целью получения прибыли  от  краткосрочного  колебания  цен>
отнюдь не пускались  на  поиски  их  продавца,  прибегая  к  физическим  или
электронным средствам. Наоборот, ежедневно компания сама покупала опционы на
то,  что,  по  ее  мнению,  будет  пользоваться  спросом,  и   затем   ждала
покупателей. Закупки в  большом  объеме  делались  с  оптовыми  скидками,  а
продажа  производилась  по  несколько  более  высокой  цене.  Таким  образом
коммерческие компании получали  прибыль  от  того,  что  на  биржевом  рынке
называется "средней"  позицией,  обычно  составлявшей  около  одной  восьмой
пункта. Пункт соответствует одному доллару,  так  что  одна  восьмая  пункта
равна двенадцати с половиной центам. На первый взгляд такая прибыль  кажется
крошечной, особенно если речь идет о пакете акций,  где  цена  каждой  акции
может  составлять  сотни  долларов,  как  это  бывает  с  ценными  бумагами,
гарантируемыми   государством   или   принадлежащими    особенно    надежным
корпорациям. Однако подобные операции повторяются много  раз  за  день  и  в
огромных объемах, что, если дела у фирмы идут хорошо, приносит  колоссальную
прибыль. Впрочем, это случается не всегда, и коммерческие фирмы порой терпят
огромные убытки, когда оценка спроса  оказывается  ошибочной  и  падение  на
рынке ценных бумаг происходит  быстрее,  чем  они  предполагали.  Существует
немало афоризмов, предупреждающих о  такой  опасности.  Так,  на  крупной  и
весьма активно действующей  бирже  Гонконга  говорят,  что  спрос  на  рынке
"взлетает  ракетой,  а  падает  камнем",   однако   самое   распространенное
выражение,  которое  неустанно  вдалбливали  в   голову   каждого   молодого
"ракетчика", работающего в огромном, оснащенном компьютерами  торговом  зале
фирмы "Меррилл Линч", расположенной на Лоуар Ист-сайд, гласило: "Никогда  не
будь уверен в том, что найдется покупатель на товар, который  тебе  хотелось
бы продать".  И  все-таки  они  исходили  из  противоположного,  потому  что
покупатель всегда находился, по крайней мере о том свидетельствовала история
компании, а эта история уходила далеко в прошлое.
   Основной объем сделок осуществлялся, однако,  не  с  физическими  лицами.
Начиная с шестидесятых годов контроль над рынком перешел постепенно  в  руки
инвестиционных   компаний.   Они   носили   название   институциональных   и
сотрудничали с банками, страховыми компаниями и пенсионными фондами. По сути
дела  таких  институциональных  инвесторов  существовало  куда  больше,  чем
наименований  акций  на  Нью-йоркской  фондовой  бирже,  и  такое  положение
напоминало ситуацию, при которой число охотников превышает количество  дичи,
причем  под  контролем   институциональных   инвесторов   находились   такие
колоссальные средства, что они просто не поддавались оценке.  Эти  инвесторы
были настолько влиятельны, что могли оказывать значительное  воздействие  на
финансовый рынок, покупая и продавая большие пакеты одноименных ценных бумаг
в течение короткого срока и обусловливая тем самым резкие колебания  цен.  К
тому же во многих случаях во главе этих формирований стояло небольшое  число
лиц, а иногда даже единицы.
   Третья  и  самая  высокая  волна  распродажи  американских   казначейских
облигаций  явилась  для  всех  неожиданной,  но  больше  всего  она  удивила
сотрудников штаб-квартиры Федеральной резервной системы  в  Вашингтоне.  Они
обратили внимание на сделки, заключенные в Гонконге  и  в  Токио,  -  первая
вызвала у  них  интерес,  вторая  пробудила  некоторое  беспокойство.  Рынок
евродолларов стабилизировал ситуацию, но сейчас  уже  закрывался.  Это  были
главным образом азиатские банки, устанавливающие свои исходные оценки  не  в
Америке, а в  Японии.  Их  сотрудники  также  заметили  тенденцию  к  сбросу
американских казначейских облигаций и связались по  телефону  с  вкладчиками
внутри региона. Эти звонки принимались в помещении на вершине  небоскреба  в
Токио, и там весьма высокопоставленные банковские служащие отвечали, что  их
разбудили среди  ночи  и  им  пришлось  приехать,  чтобы  на  месте  оценить
складывающееся положение, которое вызвало у них серьезную тревогу и  привело
ко второй волне сброса казначейских облигаций. Они  рекомендуют  предпринять
безотлагательные, но без паники шаги по уходу от американской валюты.
   Казначейские облигации  США  представляют  собой  долговые  обязательства
американского правительства и одновременно образуют  фундамент,  на  котором
зиждется сила американского доллара. Эти  облигации,  добрых  пятьдесят  лет
считавшиеся  наиболее  надежным  способом   вложения   денег   на   планете,
предоставляли возможность  как  американцам,  так  и  всем  другим  желающим
сделать товарные вложения в самую развитую экономику в мире,  защищенную,  в
свою  очередь,  колоссальной  военной  мощью  и  регулируемой   политической
системой, где права  и  возможности  граждан  гарантировались  Конституцией,
вызывающей всеобщее восхищение, хотя далеко  не  всякий  разбирался  в  ней.
Какими бы ни были недостатки и слабые места  Америки  -  они  не  составляли
тайны для проницательных и всезнающих международных  инвесторов,  -  с  1945
года Соединенные Штаты были единственным местом на земном шаре,  где  деньги
находились в относительной безопасности.  В  Америке  существовала  какая-то
врожденная жизненная сила, дававшая  начало  положительному  воздействию  на
экономику. При всех своих недостатках американский  народ  оставался  полным
неисчерпаемого оптимизма. По меркам остального мира  Америка  все  еще  была
молодой  страной  и  сохраняла  все  достоинства  энергичной  юности.  Таким
образом, когда людям хотелось защитить свои деньги и они не знали,  как  это
сделать, чаще  всего  они  покупали  облигации  американского  казначейства.
Прибыль была не особенно велика, зато обеспечивалась сохранность капитала.
   Но только не сегодня. Банкиры всего  мира  стали  свидетелями  того,  как
Гонконг и Токио быстро и решительно избавились  от  вложений  в  доллары,  а
объяснение, переданное по каналам связи, что это  делается  всего  лишь  для
перевода долларов в иены,  звучало  не  очень  убедительно,  особенно  после
нескольких телефонных звонков с просьбами объяснить причину такой  операции.
Затем поступили сообщения о том,  что  и  другие  японские  банки  быстро  и
планомерно приступили к переводу своих активов. Тут  же  банкиры  всей  Азии
последовали их  примеру.  Третья  волна  продажи  американских  казначейских
облигаций достигла  шестисот  миллиардов  долларов,  причем  почти  все  они
являлись краткосрочными ценными бумагами, с  помощью  которых  правительство
США решило покрыть дефицит своего бюджета.
   Доллар уже падал, а с началом третьей волны распродаж,  длившейся  меньше
девяноста минут, падение стало еще более стремительным. В Европе финансисты,
едущие  по  домам,  услышали  по  своим  телефонам  сотовой  связи,  что  им
настоятельно советуют вернуться  обратно.  Происходило  что-то  неожиданное.
Аналитикам пришла в  голову  мысль,  что  это  имеет  какое-то  отношение  к
секс-скандалу,  разгоревшемуся  в  американской  администрации.   Европейцам
всегда казался загадочным интерес, проявляемый американцами к личной жизни и
увлечениям своих политических деятелей. Такое  поведение  европейцы  считали
непонятным, пуританским и неразумным, но для американской политической сцены
оно  было  вполне  реальным,  а  потому  непосредственно  связывалось  с  их
отношением к американским ценным бумагам. Стоимость  трехмесячных  облигаций
казначейства США уже упала на 19/32 пункта - ценность государственных  бумаг
выражается такими дробями, и в результате доллар упал  на  четыре  цента  по
отношению к английскому фунту, еще больше по отношению к  немецкой  марке  и
намного больше - к иене.
   - Что происходит,  черт  побери?  -  спросил  один  из  членов  правления
Федеральной  резервной  системы.  Все  правление,  известное   как   Комитет
открытого рынка, собралось у единственного компьютерного экрана, наблюдая за
развивающимися тенденциями и не веря своим глазам. Ни одни из присутствующих
не понимал, в чем заключается причина возникшего хаоса. Ну хорошо,  поднялся
шум из-за вице-президента Келти, но ведь он всего лишь вице-президент.  Пока
существовала неопределенность, связанная с возможными последствиями закона о
реформе торговли, фондовая биржа проявляла признаки беспокойства и котировка
ценных  бумаг  то  повышалась,  то  снижалась.  Но  что  это   за   зловещая
синергия?<Синергия  -   от   греч.   synergos   -   совместно   действующий;
комбинированное  воздействие   двух   или   нескольких   факторов,   которое
оказывается действеннее каждого фактора в отдельности> Проблема  заключалась
в том - это было ясно и без обсуждений, -  что  они,  возможно,  никогда  не
узнают подлинной причины  происходящего.  Порой  найти  разумное  объяснение
просто не удавалось, потому что события развивались сами  по  себе,  подобно
тому как стадо  внезапно  обращается  в  паническое  бегство  и  пастухи  не
понимают почему. Когда доллар упал на сто  базисных  пунктов,  что  означало
один процент от  его  стоимости,  они  прошли  в  тишину  зала  заседаний  и
разместились вокруг стола. Обсуждение было непродолжительным. Началась атака
на доллар. Необходимо остановить ее. Вместо повышения процентной  ставки  на
половину процента, о чем предполагалось объявить сразу после конца  рабочего
дня, они решили  увеличить  ее  на  целый  процент,  причем  некоторые  даже
настаивали на более значительном повышении, но затем  пошли  на  компромисс.
Сообщение об этом  будет  сделано  немедленно.  Пресс-секретарь  Федеральной
резервной  системы  составил  черновик   заявления,   которое   председатель
правления зачитает перед телевизионными камерами компаний, откликнувшихся на
приглашение приехать,  и  текст  одновременно  будет  передан  на  телетайпы
телеграфных агентств.
   Когда брокеры вернулись к своим столам после ланча, перед ними  предстала
совершенно  иная  картина.  То,  что  было  раньше  относительно   спокойной
пятницей, изменилось самым  кардинальным  образом.  В  каждом  зале  имелось
табло, где помещались краткие сообщения о разного рода событиях, в том числе
и международных, которые так или иначе могли оказывать влияние  на  фондовую
биржу. Информация о  том,  что  Федеральная  резервная  система  только  что
повысила процентную ставку сразу на целый процент, вызвала  шок.  Воцарилась
почти  полуминутная  тишина,  прерываемая  только  возгласами:   "Господи!".
Брокеры обратились к  своим  компьютерным  терминалам,  чтобы  смоделировать
ситуацию, и увидели, что рынок уже начал реагировать.  Повышение  процентной
ставки являло