ку. Такое  может
случиться с кем угодно, - успокаивающе заметил Головко.
   В его словах нет и следа злорадства, подумал Джек. Ну что ж, для этого он
слишком опытный профессионал,  да  и  игра  ведется  по-дружески.  С  другой
стороны,  заявление  Головко  было  недвусмысленным:  ему  не  составит   ни
малейшего  труда  засветить  Кларка  и  Чавеза,  что   приведет   к   новому
международному конфликту, который еще больше накалит и без того  напряженные
отношения между Японией и США. Вот почему Головко  не  проявлял  злорадства.
Этого просто не требовалось.
   - Ну хорошо, дружище, я сбрасываю карты. Говори, что тебе требуется.
   - Нам нужно узнать, почему японцы обманывают нас, а также все  остальное,
что, по мнению миссис Фоули, может представлять интерес для России. В  обмен
мы обещаем защитить вашу агентурную сеть. - Он не добавил слова "пока".
   - Что известно японской контрразведке о деятельности наших оперативников?
- спросил Джек, обдумывая сделанное ему  предложение.  Головко  заявил,  что
Россия  готова  защитить   американскую   разведывательную   операцию.   Это
предложение было чем-то совершенно новым и беспрецедентным; Значит,  русские
считают информацию, в которой  нуждаются,  исключительно  ценной.  Чертовски
ценной, подумал Джек. Почему?
   - Японцы знают достаточно, чтобы выдворить их из  Японии,  не  больше.  -
Головко выдвинул ящик стола, достал лист бумаги  и  передал  Райану.  -  Вот
сведения, нужные Фолеевой.
   Джек прочитал написанное и сунул бумагу в карман.
   - Моя страна не хочет нового конфликта между Россией и
   Японией.
   - Значит, вы принимаете наши условия?
   - Да, Сергей. Я поддержу твое предложение.
   - Как всегда, Иван Эмметович, мне доставляет удовольствие поддерживать  с
тобой деловые отношения.
   - Но почему вы сами не возобновили деятельность этой агентурной  сети?  -
спросил Райан, стараясь понять, не пошел ли он сегодня на слишком уж большие
уступки.
   - Лялин скрыл от  нас  все  конкретные  детали,  а  без  них  возобновить
деятельность этих агентов невозможно. С его стороны это был умный шаг. У нас
не оставалось времени, чтобы... убедить его? Да, убедить Лялина сообщить нам
подробности, прежде чем мы передали его вам.
   Какая обтекаемая фраза,  подумал  Джек.  Убедить.  Ничего  не  поделаешь,
Головко  был  воспитан  старой  системой.  Наивно  полагать,  что  он  может
полностью  отказаться  от  своих  прежних  убеждений.  Джек  заставил   себя
улыбнуться.
   -  А  помнишь,  какими  заклятыми  врагами  мы  были?  -  Джеку  внезапно
показалось,  что  на  мгновение  в  бесстрастных   глазах   Головко   что-то
промелькнуло, словно отдернулась занавеска, и он подумал, что,  может  быть,
этот момент означает начало чего-то нового в  их  отношениях.  Черт  возьми,
неужели мир становится еще более странным?

***

   В Токио было на шесть часов позже, чем в Москве, а в Нью-Йорке на  восемь
раньше. Разница в четырнадцать часов  и  международная  линия  перемены  дат
создавали массу возможностей для внесения путаницы. Где-то  на  земном  шаре
была суббота четырнадцатого, а где-то - все еще пятница.
   Чак Серлз в последний раз вышел из дома в три часа утра. Накануне он взял
в аренду автомобиль -  подобно  многим  жителям  Нью-Йорка,  Серлз  не  имел
собственного, - чтобы ехать в аэропорт Ла-Гуардия. К его удивлению, терминал
компании "Дельта" в столь раннее время был  уже  переполнен  -  готовился  к
вылету первый рейс в Атланту. В одном  из  многочисленных  бюро  путешествий
Нью-Йорка Серлз заранее купил, заплатив наличными, билет на вымышленное имя,
которым он будет иногда пользоваться в будущем. Это имя отличалась от  того,
что было указано в  паспорте,  приобретенном  несколькими  месяцами  раньше.
Расположившись в кресле 2-А первого класса, широком и  удобном,  позволявшем
ему повернуться и откинуть назад голову, он проспал до  посадки  в  Атланте.
Там его  чемодан  погрузили  на  самолет,  вылетающий  в  Майами.  Вообще-то
путешествовал Серлз налегке - пара костюмов,  несколько  рубашек,  белье,  а
также портативный компьютер. В Майами он поднимется на борт другого самолета
и вылетит на юго-восток, где его ждет рай.

***

   Джордж Уинстон, бывший президент финансовой корпорации "Коламбус  групп",
не чувствовал себя счастливым при всей роскоши своего  дома  в  Аспене.  Все
дело было в вывихе колена. Теперь у него хватало  времени  заниматься  новой
страстью - горными лыжами, но он был недостаточно умел и, может быть, не так
молод для крутых  склонов,  по  которым  скользят  опытные  лыжники.  Колено
чертовски болело. Пришлось встать в три утра и отправиться хромая к  аптечке
в ванной за новой дозой болеутоляющего, прописанного  врачом.  Оказавшись  в
ярко  освещенной  ванной,  он   почувствовал,   что   из-за   бессонницы   и
продолжающейся боли вряд ли сможет уснуть. В Нью-Йорке сейчас уже пять утра,
подумал он. Уинстон привык  рано  вставать,  чтобы  успеть  многое  сделать,
опережая любителей поспать:  заглянуть  в  компьютер,  прочитать  финансовый
журнал и ознакомиться с другими источниками информации, так  что  он  всегда
был готов действовать на рынке ценных бумаг уже в самом начале рабочего дня.
   А здесь он скучает, признался Уинстон, здесь ему  не  хватает  напряжения
ежедневной гонки, стремления опередить конкурентов. Да, не  хватает,  сказал
он себе, глядя в зеркало. Действительно, он привык много работать,  забросил
семью, испытывал состояние, мало отличающееся от наркотического,  однако  не
совершил ли он ошибки, выйдя из игры?
   Нет, пожалуй, не совершил, сказал себе Уинстон, хромая обратно в  кабинет
и стараясь не шуметь. Дело всего лишь в том, что нельзя сразу бросить все  и
пытаться заполнить образовавшуюся пустоту чем-то иным, мало что значащим для
него. Он не мог все время  плавать  на  "Кристобале",  по  крайней  мере  не
сейчас, когда дети ходят в школу.  По  сути  дела  у  него  осталось  сейчас
единственное любимое занятие, и оно едва его не прикончило.
   Но даже если так...
   Черт побери, здесь даже утром не прочитаешь финансовые журналы.  Где  она
цивилизация? К  счастью,  оставалась  телефонная  связь.  Вспомнив  прошлое,
Уинстон включил компьютер. Его дом был  подключен  почти  ко  всем  каналам,
передающим новости и биржевую информацию, и  он  выбрал  свой  любимый.  Как
приятно сделать это так рано утром! Жена сердится, когда видит, что он опять
занимается делами, а это означало, что он утратил финансовое чутье  -  играл
ли он теперь на бирже или нет. Ну что ж, ничего, пока она спит, у него  есть
несколько свободных часов. В том нет ничего опасного, ведь не летит же он на
вертолете к вершине горы в предрассветных сумерках, правда? Никакого катания
на лыжах, твердо заявил доктор, по крайней мере в течение  недели,  а  после
этого придется ограничиться склонами для новичков. Впрочем, все  не  так  уж
плохо, верно? Он сделает вид, что обучает своих детей спуску с  горы...  Как
больно, черт побери!
   Да, он слишком рано ушел с Уолл-стрита. Он, конечно,  не  мог  предвидеть
этого, но за последние несколько недель рынку требовался  специалист  с  его
способностями, позволяющими воспользоваться создавшейся ситуацией и  сделать
огромные деньги. Он занялся бы сталью  еще  три  недели  назад,  схватил  бы
большой куш и затем обратил бы внимание на... "Силикон-вэлли"? Да,  пожалуй,
следовало как можно быстрее сосредоточить внимание  на  компьютерах.  Совсем
недавно изобрели новый экран для "лэптопов" - портативных компьютеров,  -  и
теперь, когда  будущее  японской  продукции  оказалось  затянутым  грозовыми
облаками, открылись небывалые возможности.  Кому  тогда  удалось  так  умело
поставить на государственные заемные сертификаты и  заработать  кучу  денег?
Да, это был Райан, Джек Райан, вот кто прямо-таки рожден для  спекуляций  на
бриже, а он растрачивает  сейчас  время  на  государственную  службу.  Какой
гибнет талант, подумал Уинстон, чувствуя боль в  колене  и  пытаясь  убедить
себя, что сам он не  растрачивает  понапрасну  время,  сидя  среди  ночи  на
горнолыжном курорте,  удовольствиями  которого  не  сможет  пользоваться  по
меньшей мере еще неделю.
   Почему-то все на Уолл-стрите кажется поразительно  неустойчивым,  подумал
он, изучая тенденции финансового рынка.  На  экране  компьютера  он  обращал
особое  внимание  на  акции  тех  малоизвестных  компаний,  которые   считал
многообещающими. В том и заключалась одна из особенностей  биржевой  игры  -
умение заметить  тенденции  и  факторы  до  того,  как  это  сделают  другие
финансисты.  Одна  из   особенностей?   Нет,   черт   возьми,   единственная
особенность. Было бы удивительно трудно объяснить, как это ему  удается.  Он
полагал, что  такой  же  талант  требуется  в  любой  сфере  деятельности  -
способность  заглянуть  в  будущее  и  предугадать   тенденции   дальнейшего
развития. У одних это получалось, и он относился к их числу. Другие пытались
добиться этого с помощью обмана, стараясь заполучить информацию  незаконными
способами или искусственно создавая тенденции, которыми затем  пользовались.
Но ведь это... нарушение правил, верно?  Какой  смысл  делать  деньги  таким
образом? Подлинным искусством биржевой игры  является  способность  одержать
верх над конкурентами в справедливой и  честной  борьбе,  и  ему  нравилось,
когда он слышал в конце дня восхищенные замечания других  брокеров,  которые
подходили к нему со словами: "Ну и сукин  же  ты  сын!".  Тон,  которым  они
говорили это, был для него лучшей наградой.
   Да, подумал Уинстон, странно, что рынок  настолько  неустойчив.  Наверно,
люди еще не успели как следует понять ситуацию.

***

   "Хорнеты" взлетели сразу за первой волной "томкэтов". Санчес закатил свой
истребитель на носовую катапульту правого борта и почувствовал,  как  выступ
его носового колеса встал в гнездо. Тяжело  нагруженный  самолет  с  полными
топливными  баками  и  синими  учебными  ракетами,  висящими  под  крыльями,
содрогался от рева  двигателей,  работающих  на  полной  мощности.  Палубная
команда заканчивала последнюю визуальную  проверку.  Наконец  старший  подал
знак, что все в порядке, Санчес жестом показал, что понял, и откинул  голову
на спинку катапультируемого кресла. Мгновение спустя стремительное ускорение
помчало его по палубе и выбросило в воздух. "Хорнет"  чуть  провалился  -  к
этому всегда трудно привыкнуть - и тут же начал набор высоты, убирая шасси и
направляясь к месту сбора.
   Японцы старались обмануть их, это им  почти  удалось,  однако  "почти"  в
такой игре не принимается во внимание. Спутниковые фотографии обнаружили три
группы  надводных  кораблей,  приближающихся  к  американскому   авианосному
соединению.  Санчес  возглавит  налет  на  первую,  самую  большую   группу,
состоящую из восьми эсминцев.  Две  отдельные  пары  "томкэтов"  покончат  с
японскими патрульными самолетами Р-3, высланными вперед.  Впервые  за  время
учений  американские  истребители  будут  наводиться  на  цель   с   помощью
собственных  поисковых  радиолокаторов.  Это  будет  короткая  стремительная
атака, похожая на укол рапиры - впрочем, нет, скорее на мощный удар  тяжелой
дубиной. С помощью периодического включения радиолокаторов на самолете  Е-2С
"хокай" удалось установить, что  японцы  не  выслали  своих  истребителей  к
острову Маркус, что было бы для  них  разумной,  хотя  и  трудноосуществимой
мерой, да и в любом случае они не смогли  бы  поднять  в  воздух  достаточно
самолетов,  чтобы  противостоять  мощи  двух  полных  авиакрыльев   палубных
истребителей. Маркус  не  был  достаточно  большим  островом  и  значительно
уступал размерами Сайпану или Гуаму. На какое-то время это  стало  последней
отвлеченной мыслью Санчеса. По его команде, переданной по радиоканалу  малой
мощности, самолеты начали  рассредоточиваться  в  соответствии  с  тщательно
разработанным планом.

***

   - Хай. - На мостике эсминца Сато поднял трубку телефона.
   - Мы только что услышали радиопередачу  по  каналу  малой  мощности.  Два
сигнала, на пеленгах соответственно один-пять-семь и один-девять-пять.
   - Пора бы уж, - заметил Сато, обращаясь к своему начальнику  оперативного
отдела. Мне уже начало казаться, что они так и не начнут атаки, подумал  он.
Во время настоящих боевых  действий  адмирал  поступил  бы  по-другому.  Нет
смысла  раскрывать  американцам  подлинные  возможности   своей   аппаратуры
электронной разведки. - Продолжайте действовать как и раньше, -  скомандовал
он.
   - Слушаюсь. Мы продолжаем следить за двумя  самолетами  радиолокационного
обнаружения. Никаких изменений, они все еще описывают круги.
   - Спасибо. - Сато положил трубку и взял чашку с чаем. Его лучшие  техники
сидели у аппаратуры электронной  разведки,  прослушивая  эфир.  Записывающие
устройства заносили на магнитную ленту всю информацию, собранную  множеством
датчиков, для последующего анализа. Это и был по сути дела самый важный этап
учений - узнать как можно больше о том, каким  образом  американскому  флоту
удается наносить столь сокрушительные и внезапные удары.
   - Объявить боевую тревогу? - негромко спросил капитан "Митсу".
   - В этом нет необходимости, - ответил адмирал, задумчиво глядя  на  линию
горизонта, как и полагается, считал он, военному моряку.

***

   Техники на борту "Выслеживающего-1", американского  патрульного  самолета
ЕА-6В "праулер", следили за всеми каналами радиопередач и  радиолокационными
частотами. Им удалось обнаружить и опознать шесть  поисковых  радиолокаторов
гражданского типа, причем ни один из них  не  находился  поблизости  от  уже
известных координат трех групп японских  военных  кораблей.  Что-то  они  не
слишком уже рьяно сопротивляются, думали все. Обычно подобные  игры  намного
более интересны.

***

   Капитан порта  в  гавани  Танапаг  увидел  из  своего  кабинета  огромный
корабль, груженный автомобилями, который огибал южный мыс острова  Манагаха.
Это удивило его. Капитан перелистал документы на столе  в  поисках  телекса,
информирующего о подходе судна. Да,  вот  он.  Должно  быть,  прибыл  ночью.
"Оркид Эйс" из  Йокагамы  с  автомобилями  "тойота-лэндкрузер"  для  продажи
здешним японским гражданам. Наверно, первоначально они  предназначались  для
Америки. Теперь будут ездить тут по местным  дорогам,  создавая  еще  больше
пробок, проворчал про себя капитан порта. Он поднес к глазам  бинокль  и,  к
своему изумлению, увидел на горизонте прямоугольные очертания другого судна.
Еще один корабль, груженный автомобилями? Странно.

***

   "Выслеживающий-1" продолжал описывать круги на прежней высоте, чуть  ниже
видимого горизонта для кораблей "противника", находящихся примерно  в  сотне
миль от самолета. Техники, специалисты по электронной войне, сидящие в  двух
креслах  в  хвостовом  отсеке  самолета,  держали  руки  на   переключателях
аппаратуры радиолокационных помех, но радары японского флота бездействовали,
и глушить было нечего. Женщина-летчик, что сидела за  штурвалом  "праулера",
на мгновение взглянула в сторону юго-востока  и  заметила  желтые  солнечные
блики, отражающиеся от фонарей кабин истребителей  группы  "Альфа",  которые
стремительно снижались до высоты бреющего полета,  чтобы  как  можно  дольше
оставаться вне пределов досягаемости  японских  радиолокаторов,  прежде  чем
взмыть вверх и "выпустить" первую серию ракет.

***

   - Танго, танго, танго, - произнес по  системе  связи  "гертруда"  капитан
третьего ранга Стив Кеннеди  кодовое  слово,  означающее  учебный  торпедный
залп. Он следовал за японской подводной лодкой типа "харушио" вот уже девять
часов, давая возможность команде познакомиться с контактом  и  привыкнуть  к
цели, более опасной, чем беременная самка кита-горбача. Наконец игра надоела
капитану, он решил включить подводный телефон и до полусмерти -  так  считал
Кеннеди - напугать "Сьерру-1". Ему не хотелось, чтобы в будущем его обвинили
в нечестной игре, и  потому  дал  японской  субмарине  возможность  заметить
преследование. Вообще-то честной игры в таком деле не бывает, но ведь Япония
и Америка - союзники, несмотря на все радиопередачи последних недель.
   - Наконец-то, -  заметил  капитан  третьего  ранга  Угаки.  Он  обнаружил
американскую пqдвoднyю лодку типа 688  почти  сорок  минут  назад.  Выходит,
американские подводники не такие уж мастера, как им это кажется,  поскольку,
едва заметив "Курушио", они тут же произвели  торпедный  залп.  Вот  почему,
подумал Угаки, я и позволил им выстрелить первыми. Он посмотрел на  стоящего
рядом офицера-торпедиста и на четыре красных огонька  на  панели  управления
огнем. Потом поднял трубку своего подводного  телефона  и  ответил  голосом,
полным простодушного удивления:
   - Откуда вы взялись?
   Члены экипажа, находящиеся поблизости - все  моряки  на  борту  "Курушио"
хорошо говорили по-английски, - с удивлением услышали слова капитана.  Угаки
заметил изумленные взгляды. Позднее он объяснит им причину.

***

   - Он даже не произвел ответного "залпа" - по крайней мере я не услышал от
него: "Танго". По-видимому, капитана не было в боевой рубке. - Кеннеди снова
нажал на кнопку передачи. - В соответствии с учебной задачей  мы  отходим  и
повторяем упражнение. - По его команде "Эшвилл" повернул направо и  увеличил
скорость до двадцати узлов. Кеннеди решил отвести  свою  лодку  на  двадцать
тысяч ярдов  и  еще  раз  проделать  маневр  сближения,  чтобы  предоставить
"противнику" лишнюю возможность потренироваться.
   - Мостик, говорит акустик.
   - Мостик слушает.
   -   Новый   контакт,   классифицирую   его   как    "Сьерра-5",    пеленг
два-восемь-ноль, .надводный корабль, дизельная двигательная  установка,  два
винта,  тип  неизвестен.  Судя  по  оборотам   винтов,   скорость   примерно
восемнадцать узлов, - сообщил гидроакустик первого класса Лаваль-младший.
   - Что-нибудь еще?
   - Думаю, это небольшое  судно,  капитан,  непохоже  на  грохочущие  винты
крупного купца.
   - Хорошо, начинаем слежение. Держите меня в курсе событий.
   - Слушаюсь, капитан.
   Все происходит слишком  просто,  подумал  Санчес.  На  севере  авианосная
группа "Энтерпрайз" столкнулась, наверно, с более яростным сопротивлением со
стороны японских эсминцев типа "конго". Он не слишком старался,  всего  лишь
удерживал свою группу самолетов, летящих со скоростью около четырехсот узлов
в развернутом строю на высоте триста футов над гладкой морской поверхностью.
Каждый из четырех истребителей-бомбардировщиков группы  "Молот"  нес  четыре
учебных ракеты "гарпун", так же как и еще четыре самолета следующей  за  ним
группы  "Кувалда".  Санчес  поднял  голову  и  взглянул  на   дисплей,   где
указывались координаты истребителя. Информация, загруженная в  его  бортовой
компьютер всего час  назад,  указывала  вероятное  местонахождение  японской
эскадры, а система космической навигации привела самолеты прямо  к  месту  с
расчетными координатами цели. Теперь оставалось выяснить, насколько  точными
являются разведданные.
   - "Кувалда", это ведущий, начинаю набор высоты! -  Санчес  взял  на  себя
штурвал. - Перехожу в активный  режим!  -  Сразу  после  второй  команды  он
включил поисковый радиолокатор.
   Вот и они, чертовски большие на дисплее. Санчес выбрал корабль  командира
соединения и включил поисковые боеголовки своих учебных ракет на пилонах под
крыльями.  На  контрольной   панели   зажглись   четыре   красных   огонька,
сигнализирующие о готовности к  пуску  -  вообще-то  в  ракетах  действовали
только боеголовки  наведения,  все  остальное  представляло  собой  инертную
массу.
   - Это ведущий "Молота". Пуск, пуск, пуск! Выпустил четырех "вампиров".
   - Второй, пускаю четыре.
   - Третий, пускаю четыре.
   - Четвертый, пускаю три, одна неисправная на  пилоне.  Ну  что  ж,  можно
признать атаку удовлетворительной, подумал Санчес,  запоминая,  что  следует
сделать  упрек